3. Кофе для невлюблённых

Глэдис рассмеялась.

— Нисколько, Виржиния, поверьте. Сразу после смерти мистера Дикона приглашение в клуб прислали моему драгоценному супругу, а уж он точно не имеет привычки рассылать яд соперникам, я это знаю наверняка, — отшутилась она. — Впрочем, это не единственная загадочная история, связанная с "Ярби". Что говорить зря — одна из моих здешних подруг называет себя леди Тайной и прячет лицо под густой вуалью.

Я почувствовала вдруг необыкновенное волнение. Неужели разгадка лежит на поверхности? Леди Тайна — и есть невеста покойного Патрика Мореля? Или это слишком очевидное предположение, а потому заведомо ошибочное?

— Взять себе имя "Тайна" — значит, бросить вызов обществу, — помедлив, произнесла я, рассеянно следя взглядом за прихотливым узором солнечных пятен на темно-зеленом бархате кресла. Отчетливей стал горьковатый лекарственный запах в комнате, который сначала показался мне похожим на чайный — или просто обострилось обоняние? — Если бы я захотела скрыться, то наложила бы грим, надела парик и назвалась бы собственной дальней родственницей. Уверена, этой леди Тайне изрядно докучают вниманием доморощенные детективы.

— О, здесь вы абсолютно правы! — Глэдис резко опустила чашку, и красноватый настой частично выплеснулся на блюдце. Кажется, она принимала неприятности загадочной леди близко к сердцу. — Знаете, Тайна состоит в клубе с момента его основания, то есть около семи лет. За это время она дважды пропадала на год, но совет и не подумал исключить ее. Полагаю, леди Тайна — весьма влиятельная особа, возможно, благородного происхождения, желающая сохранить своё пристрастие к скачкам и игре на деньги в тайне. "Старики" к ней уже привыкли. Однако новички, особенно молодежь, непременно пытаются раскрыть её инкогнито. Даже мой супруг не избежал этого поветрия, но мистер Юстин быстро шепнул ему на ухо словечко-другое и отговорил от безрассудной идеи. А вот сэра Гленнстоуна так и исключили из клуба.

— Даже так?

— Да, без всякого снисхождения, — вздохнула Глэдис. — Но это история, не стоящая упоминания. Виржиния, вам дурно? Вы бледны.

— Ничего страшного, просто здесь немного душно, — нашла я отговорку, в которой была ровно половина правды.

— Тогда, возможно, нам стоит пройти в гостиную? Она проветривается гораздо лучше, чем прочие комнаты, за исключением веранды.

— Это было бы весьма кстати.

Через несколько часов я поняла, что возненавижу отныне зелёный цвет. Мужчины — все, как один, в тёмно-изумрудных фраках, редкие леди в платьях унылых оттенков — от плесени до жухлой травы, лиственно-яркая обивка кресел, мшисто-тёмные скатерти... Скачек я тоже накушалась вдоволь. Только и разговоров было, что о лошадях: "Леди Виржиния, а на кого вы думаете поставить в следующем забеге?", "О, как вам выступление Боевого Огурца? Слышали, у него сменился жокей!", "Посетит ли по обыкновению Его Величество летние Большие Скачки? А на кого он думает ставить?"...

Я улыбалась кукольно и, как могла, поддерживала беседу. Благо все бромлинские газеты были в моём распоряжении, и не составило большого труда заранее прочитать несколько последних статей, а сейчас изобразить заинтересованность.

Леди Клэймор была сама предупредительность. Зная об истинной — по её мнению — причине посещения клуба, она с легкостью отгоняла от меня завсегдатаев клуба, среди которых я с удивлением обнаружила и прежних своих знакомых. Например, виконта Уэстера, немолодого, угрюмого вдовца, изредка посещавшего "Старое гнездо", и сэра Гилберта Крэйна, младшего сына барона Крэйна.

— Знаете, Виржиния, сегодня я чувствую себя заговорщицей, которая провела шпиона за крепостную стену. Из поэмы о Белом замке, — шепнула украдкой Глэдис, спасая меня от очередной невероятно скучной беседы о лошадиных статях и госпоже Удаче — непременной спутнице всех азартных игроков.

— Да, верно, очень похоже, — едва нашла я в себе силы рассмеяться. И, хотя Глэдис имела в виду совершенно иную, мнимую тайну, мне стало стыдно. Поднять связи, чтобы попасть в клуб и поспособствовать расследованию — это одно. А вот водить за нос подругу, обещая ей разговор по душам, как в прежние времена... Нет, такого поступка леди Милдред бы не одобрила.

Да и знакомых женщин сегодня в клубе не было, кроме полной и одышливой жены сэра Голдхорна и, собственно, нас с Глэдис. Леди Тайна так и не появилась; впрочем, мне удалось узнать, что волосы у неё были тёмные, а запястья — "бледные, словно лёд", так что под описание, данное Эллисом, она вполне подходила.

"Остальное — не моё дело", — решила я, и остаток дня провела исключительно в возвышенных и, по обыкновению, остроумных беседах с Глэдис. Мистер Юстин несколько раз пытался навязать нам своё общество, но лорд Клэймор благородно отвлекал его внимание.

Словом, ничего сколько-нибудь выходящего за рамки обычных светских мероприятий не происходило.

И только за традиционным ужином, после которого клуб, как правило, расходился, я услышала любопытную фразу.

-...А почему сегодня с нами не было Генри? Он задолжал мне партию в карты, — в шутку попенял кому-то мистер Юстин, когда подали суп-пюре — зелёный, разумеется, из брокколи и горошка.

— Сэра Харрингтона? — переспросил блеющим голосом седой благообразный старик с пышными бакенбардами, представившийся сэром Гринингом. — Позвольте, мистер Юстин, но этому во всех смыслах достойному юноше сейчас не до пустых светских развлечений. Он готовится к свадьбе.

— И как молодая невеста? — живо заинтересовался председатель.

— Чудо как хороша, просто чудо...

"Ещё одна в коллекцию невест", — отметила я с удовлетворением и храбро зачерпнула ложкой странного супа. Впервые в жизни мне так хотелось дождаться десерта — уж он-то наверняка не мог быть зелёным...

Знала бы я тогда, как жестоко ошибаюсь — ушла бы, без раздумий!

Редко мне случалось видеть Георга обеспокоенным или удивлённым, но нынче утром выпал как раз такой случай.

— Леди Виржиния, ради всех богов, что с вами такое? — Густые брови комично поползли вверх — ещё, ещё, как будто от изумления они хотели вовсе сбежать со лба. — Вы бледны так, что кожа даже отливает зелё...

— Не говорите при мне этого слова, — перебила я его тут же и содрогнулась, вспоминая ужасающее завершение вчерашнего вечера. В клубе на десерт подали совершенно возмутительное сочетание продуктов — сыр с плесенью цвета первой весенней травы и молодое вино, в просторечии зовущееся "зелёным". Уж не знаю, что стало для меня настоящей отравой, однако ночь я провела без сна и в хлопотах, не подобающих высокому званию леди. — Скажите лучше, мистер Норманн не оставлял никаких записок?

Лицо у Георга словно каменным стало.

— Вот помяните моё слово, леди Виржиния, с этим "мистером Норманном" вы ещё горя хлебнете, — посулил он со вздохом. — Нет, записок не было. Но мистер Норманн просил на словах передать вам: "После вчерашнего вечера вы можете дать отдых глазам в саду камней, расположенном в той части Боунского парка, что прилегает к посольству Никкон. Жду вас около полудня". И что бы это значило?

— Тихое, пусть и весьма оживленное место, серо-красные каменные пейзажи и цепочка искусственных ручьёв, водопадов и гротов, — задумчиво протянула я, добавив про себя: "И никаких деревьев". — А означает это, Георг, что у мистера Норманна своеобразное представление о заботе. Сколько там уже? Десять? Пускай мистер Маноле подгоняет автомобиль к дверям. Пожалуй, я отправлюсь прямо сейчас. Как раз успею захватить из особняка томик никконской поэзии.

— С каких это пор вы сделались ценительницей никконской культуры, леди Виржиния? — Георг недоверчиво посмотрел на меня исподлобья.

Я только пожала плечами.

— Ни с каких. Но томик стихов в руках леди гарантированно избавляет её от вопросов, что она делает в саду камней, такая прелестная и одинокая.

— В таком случае, захватите с собой и вашу трость с тяжёлой ручкой, — посоветовал мне Георг от души. — Она имеет такие же свойства.

На этой ноте мы и расстались.

К счастью, трость не понадобилась, как и стихи — Эллис уже поджидал меня, коротая время за созерцанием падающей воды. Мелодичное журчание было единственным звуком, который нарушал тишину этого места. Причудливый пейзаж создавал иллюзию уединения, хотя через отверстия в камнях и завесу воды пространство проглядывалось на десяток шагов. Вопреки обыкновению, детектив надел приличный костюм серого цвета, а кепи заменил котелком, вмиг став похожим на провинциального эсквайра.

— Мои приветствия, Виржиния. — Манера говорить, впрочем, совсем не изменилась. — Желаете присесть или прогуляемся?

— Присядем, — здраво оценила я своё физическое состояние и не стала стремиться на подвиги. — Полагаю, вы хотели бы услышать рассказ о прекрасной половине клуба "Ярби"?

— О его опасной половине, — усмехнулся Эллис и похлопал рукой по каменной лавке. — Прошу. Хорошее тут местечко — нас никто не видит, а вот мы любого соглядатая заметим издалека. Так что интересного вы мне поведаете, дорогая Виржиния?

Эллис мог бы стать идеальным слушателем. Глаза его внимательно следили за каждым моим движением, с языка слетали исключительно верные вопросы, не сбивающие меня с нити повествования, но помогающие вспомнить важные подробности. Когда требовалось, он словно невзначай касался руки, ободряя и побуждая говорить дальше; если же я чересчур увлекалась — одной-единственной фразой возвращал меня на путь истинный.

— Любопытно... — протянул Эллис, когда история подошла к концу. Пауза затянулась. Я не торопила его — благоразумно помалкивала, обмахиваясь веером и мечтая о стакане лимонада со льдом. — Нет, ни о какой леди Тайне мне слышать не приходилось, — наконец признался детектив с сожалением. — Не могу припомнить ни одной. Значит, она либо не преступница, либо слишком хорошо скрывает свои злодеяния. Впрочем, эта леди может оказаться и "сфинксом без загадки", пустышкой. Насколько я понимаю, изначально женщин в клубе не было?

— Совершенно верно. Кроме леди Тайны, — нахмурилась я.— Эллис, а ведь никто и никогда не видел её лица. Это значит, что...

— Значит, этой леди может и не существовать вовсе, — завершил он мою фразу самым неожиданным образом. — Доводилось ли вам слышать о чайных домах, хозяйки которых развлекают гостей? О, не спешите заливаться румянцем — под развлечением в данном случае понимается изысканная беседа, не более того, или игра на музыкальных инструментах. Надо бы сверить, не приходятся ли периоды отсутствия леди Тайны на моменты, когда клуб пользовался наибольшей популярностью. Если так и окажется, я с уверенностью смогу предположить, что леди Тайна — этакая нанятая "хозяйка дома", которую приглашают лишь затем, чтобы в трудное время привлечь новых завсегдатаев. Но, конечно, полностью отбрасывать версию о том, что она и есть наша "невеста", не стоит. — Он помолчал. — В любом случае, не думайте о Тайне. Её я возьму на себя. А вот что делать с невестой сэра Харрингтона...

— Может, мне нанести ему визит? Нет, повода нет... Пригласить его с невестой в кофейню? — не слишком уверенно предложила я. Эллис только рукой махнул:

— Спугнёте. С чего бы это графине интересоваться провинциальным аристократом?

— Действительно. И что вы предлагаете?

Эллис погрузился в размышления. Иные люди, раздумывая о чём-то важном, могут непроизвольно шевелить губами, или начать расхаживать по комнате, или болтать ногами, или хрустеть костяшками пальцев... Но только не Эллис. В такие минуты он словно превращался в чистый разум, холодный и безжизненный; лицо его делалось отрешенным, похожим на раскрашенную маску из анцианского стекла.

Это смотрелось... жутко.

К счастью, на то, чтобы прийти к некоему выводу, детективу обычно много времени не требовалось, толком испугаться я не успевала.

— Скажите, Виржиния, вы упоминали, что невеста Харрингтона необыкновенно красива?

— Да, это так, — осторожно кивнула я, пока не понимая, куда клонит детектив.

— И мистер Юстин упоминал, что счастливый жених... как там говорилось...

— Хочет увековечить эту красоту, — подсказала я, поймала спокойно-сосредоточенный взгляд Эллиса, и меня осенило: — Портрет невесты!

— Именно, — подтвердил детектив и поднялся с лавки. Я следила за ним, не отводя глаз. — Но есть одна проблема.

Эллис прошелся по дорожке, рассеяно касаясь ладонью влажных камней. Потом нагнулся — и зачерпнул пригоршню воды из искусственного ручья. На мгновение мне показалось, что детектив сейчас выпьет эту воду или омоет лицо, но он только молча разглядывал блики на поверхности, как языческий жрец, читающий божественные знаки, а потом — выплеснул воду обратно.

— Какая проблема? — спросила я, не сдержавшись.

— Не уверен, что мистер Калле сумеет справиться с чувствами и хитростью завлечь "невесту" для допроса и "расколоть" её, — вздохнул Эллис. — Поэтому придется делать из него наживку. Вчера в клубе вы пустили слух, что наш художник стал недавно обладателем крупной суммы. Если теперь мы столкнем его с возможной мошенницей, то рискуем... — и он выразительно умолк.

— Жизнью мистера Калле? — закончила я с замиранием сердца.

— Да что там его жизнь, — Эллис поморщился и, будто сомнамбула, присел на камни. Рубашка его стала быстро намокать от брызг. — Мы можем спугнуть "невесту" и упустить единственный шанс взять её с поличным. Наверняка она уже начала опаивать сэра Харрингтона "любовным зельем". Но сейчас у нас нет ни свидетелей прежних преступлений, ни сколько-нибудь веских доказательств. Возможно, "невесту" — если это вправду она — опознает квартирная хозяйка или сам Эрвин Калле... Но для суда этого мало, — тоскливо вздохнул детектив и сгорбился. — Вот в чем беда, Виржиния. Я могу поймать преступника... но не всегда это означает, что он будет осуждён. Даже если мне удастся доказать, что невеста Мореля и избранница Харрингтона — одно лицо, в лучшем случае, ей грозит обвинение в мошенничестве. И, если нынешний жених в неё влюблён, то и это обвинение не удастся довести до приговора. Наши присяжные, знаете ли, любят слезливые сказки о раскаявшихся преступниках — и, тем более, о прекрасных и порочных преступницах.

Эллис явно старался привести меня к какой-то мысли — точнее, хотел, чтобы я сама дошла до нее и, как следствие, приняла полностью и безоговорочно.

— Говорите прямо, что вам нужно, мистер Норманн, — вздохнула я, отворачиваясь. По ту сторону водопада, за дрожащей водяной завесой, ходили живые люди, но мне они сейчас казались призраками. Я проводила их взглядом и вновь обратилась к детективу. — Не надо мною манипулировать.

— И не пытался, — очаровательно улыбнулся Эллис и развел руками. Взгляд его стал азартным. — "Невесту" надо ловить на живца. Сначала подсунем Эрвина будущей миссис Харрингтон...

— Леди Харрингтон. А супруга баронета — дама, между прочим.

— Да хоть лопата! — отмахнулся Эллис. — Главное, что сначала мы подсунем Эрвина ей. Он под предлогом работы над картиной, хорошенько рассмотрит подозреваемую, а она — наметит себе новую, "лёгкую" жертву.