Твое... величество-2!

То ли от дурного настроения, то ли просто так, Ребекка выглянула из комнаты, и решительно рявкнула на дочь.

— Клара! Иди сюда!

И разозлилась еще больше, потому что девочка явственно вздохнула, покосилась на иссу Лину, подумала пару секунд...

— Исса Лина, я вас на кухне догоню.

И направилась к матери с таким видом, словно ей все это заранее до ужаса надоело.

Ребекка топнула ногой.

— Быстрее, мерзавка!

Экономка сочувственно покосилась на девочку, но промолчала, и скрылась с глаз долой. Эрры дерутся — исса не встревай, а то и ей заодно достанется. К чему?

Нет, не надо ей такое... пусть мать и дочь сами разберутся.

Ребекка оглядела дочь, и фыркнула.

— Клара, как ты выглядишь?! Это просто что-то ужасное, загорела, отощала... ты вообще за собой не следишь! А ногти? Такие впору не эрре, а свинарке! Ты занимаешься всякой ерундой! Ты понимаешь, что эрре просто не пристало варить варенье и вникать в тонкости стирки? Для этого у тебя есть слуги, а ты просто должна приказать им! Вот и все!

Клара сжала руки в кулаки. Ногти впились в ладони.

— А как я буду отдавать приказы, если не знаю, что сказать? Эрра обязана вести дом!

— Вот еще! — фыркнула Бекки. — Я же не веду!

— То есть мне тоже надо заводить любовников, сплетничать и скучать?

Удар был нанесен в лучших традициях Марка — быстро, внезапно и точно в цель. Ребекка даже задохнулась от ярости.

— Ах ты...

Рука метнулась быстрее разума, на щеке Клары расцвело некрасивое красное пятно. На секунду Ребекка даже испугалась.

Раньше она никогда не била дочь.

Раньше она дочь и не замечала никогда — зачем? Ей не до того было, у нее дела, да, любовники, балы, вечера, а тут куда от скуки деться? От тоски и дочь заметить пришлось!

Девочка схватилась за щеку.

— Ненавижу тебя!!! Б...!!!

Развернулась — и вылетела из комнаты, быстрее, чем Ребекка сообразила, что надо сделать! Просто опешила эрра от услышанного слова.

Да, полностью правдивого, но кому ж такая правда о себе понравится? Да еще от дочери?

Стерва малолетняя!

Дрянь!!!

Бекки заходила по комнате, словно львица в клетке... как можно наказать дочь? Да просто!

В кладовку ее, на хлеб и воду, на десять дней! И выпороть!

Как она вообще посмела?!

Ребекка вызвала управляющего, но... исс Шент неожиданно покачал головой.

— Простите, эрра, я не могу этого сделать.

— ЧТО?! — почти взвыла Ребекка.

— Исс Стоун оставил мне четкие указания.

Управляющий уже был в курсе и ссоры, и ее причины... да уже половина усадьбы в курсе была, чего удивляться, если Клара, держась за лицо, прибежала на кухню, и там сидела, и ревела, а экономка и кухарка наперебой утешали ее, и пытались напоить горячим чаем, и накормить сладким пирогом. А заодно и лед прикладывали к щеке девочки, втихаря ругая хозяйку-потаскушку. Тим сейчас тоже был там, гладил сестру по голове и обещал защищать.

Понятно, против матери ему пока не выстоять, ну да и ладно! Теос Шент и сам отлично справится, и капитан его обязательно поддержит. А если и нет — невелика потеря!

— Какие-такие указания?! — уперла руки в бока Ребекка.

Как же она в этот миг напомнила иссу Шенту одну из торговок на рынке! Даром, что не эрра, скандалила та — на зависть любому!

— Я могу только доложить капитану о вашем приказе. А выполнить его не могу.

— ЧТО?!

— Я не имею права причинять вред детям эрра Стоуна. Эрра Клара — его дочь, и эрр Стоун будет против!

— Я — его жена!

— Тогда вам стоило обсудить этот вопрос с эрром Стоуном. До его отъезда, — равнодушно пожал плечами Теос.

— Да я... да я тебя...

— У меня есть письменный приказ эрра Стоуна. Который я и предъявлю в любом суде, если до этого дойдет дело, — равнодушно отозвался Теос.

Приказа не было, но... подделать его, если что, он сможет! Возьмет грех на душу! Да и какой это грех, если так подумать?

— Скотина!!! — прошипела Ребекка.

Исс Шент молча поклонился.

Хоть скотина, хоть картина, воля ваша. А детей тронуть не дам.

Ребекка это поняла, и топнула ногой.

— НЕНАВИЖУ!!! Всех вас перепороть прикажу, как только муж вернется!!!

— На то воля хозяйская.

Как бы ты сама под розгами не очутилась. Гулянки твои капитан терпит, а вот покушения на детей может и не простить! Стерва такая!

Ребекка поняла, что ситуация складывается не в ее пользу, и отступила.

Кое-как, скрипя зубами...

— Хорошо, исс Шент. Вы свободны!

Теос поклонился и вышел вон.

Ребекка топнула ногой.

Сволочь! СВОЛОЧЬ!!!

Но пока с ним ничего нельзя поделать! И с дерзкой девчонкой тоже! Как она смела?! Просто — КАК?!

Ваза полетела в стену. За ней еще одна...

Хоть так раздражение выместить, если ничего другого пока нельзя! Даже в постель не хотелось, дни такие... когда все, просто ВСЕ бесит!

Кругом враги, да и только!

* * *

Две служанки многозначительно переглянулись, прислушиваясь к звону и грохоту, которые доносились из покоев эрры Стоун.

— Вот дура-то, — вздохнула та, что помладше.

— Э, нет. Не дура, дрянь она просто редкостная, — не согласилась та, которая старше.

— И то, и другое. — не стала спорить младшая. — Такой муж ей достался золотой, такие детки замечательные, а она что? Только и знает, что любовников в постель таскать, да на кровати валяться! Хоть бы что полезного сделала, так ведь ничего не умеет и уметь не хочет!

— Кто другой бы ее давно вожжами поучил, а капитан, небось, и не видел, что эта дрянь творит, пока он в море-то ходил!

— Наверняка! Бедный эрр Стоун!

— Бедные дети! Он-то в море, да в море, а они завсегда при мамашке, да такой... ох, как есть — шалава подзаборная!

Вот на том согласились обе высокие договаривающиеся стороны. И отправились на кухню, поддержать эрру Клару. Вот не повезло девке с матерью-то! С такой и врагов не надо, сама в беду втравит!

Тьфу, дрянь какая!

* * *

Два корабля стремительно сходились друг с другом.

'Красная барракуда' по воле шторма осталась в одиночестве, и сейчас держала курс на Шагрен, а Дерек... Дерек просто рыскал по морю, словно бешеный волк, вот и сошлись две волны, вот и столкнулись.

Лоб в лоб, жестоко и отчаянно.

Первым выстрелом 'Крылатый' снес 'Барракуде' бушприт. Корабль потерял управление, и начал заваливаться под ветер.

Капитан горестно взвыл, и вцепился в руль, но надолго это не помогло. Следующий выстрел Дерека был так же удачен — камень пронесся по палубе, сметая матросов, калеча людей и ломая доски.

'Барракуда' попробовала ответить, но то ли у катапультера рука дрогнула, то ли судно дернулось — ядро пролетело слишком высоко, разве что парус 'Крылатому' продырявило.

А что толку с того паруса? Вон он как маневрирует! Уже почти рядом... еще один выстрел, на этот раз ядро было смочено в чем-то горючем... да-да, делали и так. Обматывали снаряд пенькой, вымоченной в земляном масле, а перед выстрелом поджигали.

И не остановишь такое, и не отбросишь, а повезет, так и загорится что-то на корабле... и Дереку повезло. Ядро врезалось в грот-мачту, и остановилось, и продолжило гореть... огонь грозил перекинуться на паруса, матросы кинулись его тушить, капитан замешкался и прозевал момент, когда матросы Дерека, стоящие на носу, метнули абордажные крюки.

Железо с хрустом впилось в доски борта, послышался треск, но веревки выдержали — и пираты с криками ринулись на палубу 'Барракуды'. Ох, не зря Марк был до конца уверен только в себе и в капитане 'Зеленой барракуды'. Капитан 'Красной барракуды', хоть и был хорошим моряком, и храбрым человеком, но против Дерека это было, как кошка против волка. Хоть ты какой храбрый, да сила не та...

Закипела схватка.

Бурная, жестокая... кровь лилась потоком, Дерек сам перепрыгнул на чужую палубу, хмелея от соленого привкуса на губах.

Море — или кровь?

Неважно!

Важно убить, уничтожить врага! Чтобы на крашеные красным доски лилась алая кровь, чтобы брызгала, чтобы хоть ненадолго чужая боль заглушила его собственную...

Так — легче!

Вскоре все было кончено.

Пираты добили последних защитников, и принялись потрошить трюмы, хотя там мало что удалось взять в добычу. 'Барракуды' строились не как купеческие лоханки, они были более узкими и быстрыми, если бы не потрепавший корабль шторм, может 'Барракуда' и уйти бы попыталась. Хотя 'Крылатый' все равно лучше.

Дерек оценил состояние корабля, посмотрел на палубу, которая продолжала гореть, и махнул рукой.

— Затопить! Идем дальше!

Пираты спорить не стали.

Один корабль им уже достался призом, и с хорошим грузом, а 'Барракуда'... туда ей и дорога! На дно! Вместе со всем экипажем!

Крови в воде хватает, акул долго ждать не придется.

Дерек приказал продырявить дно у корабля, и отчалил, не дожидаясь, пока вода закроет его полностью. В воде уже кружили акулы, несколько матросов, которых не добили по чистой случайности, были обречены.

Марк получит пощечину. Остальное Дерека не интересовало.

Он искал врага!

* * *

Эрр Демьен ждать себя не заставил.

— Ты гневаешься, о великий король. Приказать сюда плаху? Будем рубить головы?

Иоанн мотнул головой. Он уже успел глотнуть вина, да и остывал он быстро. Если сразу не убил, потом всяко обойдется.

— Иди сюда, Рене. Сядь, выпей.

Шут повиновался, и вина себе налил, правда, стоило Иоанну отвернуться, как половина кубка тут же отправилась под кресло. Ковер стерпит, а шутам пьянеть не полагается, они не короли, у них работа трудная, мыслительная.

— Рене, тебе не кажется, что Мария изменилась за последнее время?

— Сильно изменилась, ваше величество.

— Вот! Ее как подменили!

Рене качнул головой.

— Иоанн, ты бы такое заметил! Лошадь — и то незаметно не подменить, а тут целая королева!

— Понимаю. Бред какой-то, но я действительно свою жену не узнаю!

Рене пожал плечами.

— Всяко бывает. Знаю случай, баба до смерти мужа была гулящей, а стала жутко набожной. Другая после одного случая, напротив, из дома ушла в бордель, третья мужа бросила ради рыбака, узнавал недавно, шестеро детей, рыбой провоняла по уши, но счастлива... загадочные они — бабы.

— Гадины они! Мария такой тихоней была... притворялась, поди!

— Может, и не притворялась, — Демьен пожал плечами. — Ты, Иоанн не думал, что в чужой стране без характера не выживешь? Двор весь на ней был, опять же детей она хоронила... может, и было уже чего, просто пока она тебя любила, она сдерживалась. А как поняла, что у тебя другая есть, всерьез есть, так и сорвалась, и теперь словно лавина, все сметает на своем пути.

— Лавина... а куда она стремится?

— У лавины никогда нет цели. А злости хватает.

— Может быть... мне этого всегда в ней не хватало. Будь она такой раньше...

— А она, может, считала, что должна быть тихой и скромной, вот и молчала.

— Колючка, что мне теперь с ней делать?

— А что... развод не решен?

— Не знаю... ничего не знаю!

— Иоанн, так сделай просто. Выжди время, а там что-то да и само определится.

Иоанн с благодарностью поглядел на шута.

И то верно.

Выждать время, а там и правда, или он, или Мария, или Диана, надо будет подождать и посмотреть, что будет. Вот и все.

— Смотри-ка, дурак, а умный.

Рене понял, что момент откровенности закончен, и ответил привычной ухмылкой.

— Потому я и умный, что дурак! Какой с дурака спрос?

Иоанн только рукой махнул. Иди, мол...

Может, и правда не спешить разводиться?

* * *

Змея быстро ползла по улицам столицы.

Вот и нужный дом. Доползти, перекинуться, постучать в дверь — и та мигом распахнулась, словно девчонка стояла и ждала. И тут же склонилась в низком поклоне.

— Прошу вас, эрра, проходите.

Мария не заставила себя упрашивать.

Вот и повитуха, стоит, ждет, поклонилась низко-низко.

— Эрра! Я уж и не думала, что случится!

Мария сбросила плащ на лавку.

— Исса Альтон, вы тоже... двуипостасная?

— Нет, что вы, эрра! Я просто... умею кое-что. Глаза, вот, еще нюх и слух достались. А обернуться не смогла, может, сил не достало или еще чего. А вы пришли, и я поняла вы — истинная. Вы... кто? Змея?

— Почуяли?

— Да, эрра. Нюх у меня острый, и вас почуяла, и ребенка, так и работала всю жизнь, нюхом да слухом, а больше и не дано мне...

Мария опустилась на ту же лавку, потерла лицо руками.

— Исса Альтон...

— Да уж зовите Тиной, эрра. Вы ж Истинная, а я едва чего могу...

— Тина, я сама только недавно такой стала. Меня убить пытались, а вместо смерти второй облик подарили... ты змей-то не боишься?

— Нет.

Мария даже не шевельнулась. Но вот — на лавке свивает кольца здоровенная гюрза.

— Ох ты ж... настоящая!

Змея стерпела прикосновение к чешуе. Осторожное, даже трепетное, так не змеюку надо трогать, а драгоценность великую... Еще движение — и вот снова женщина. И пальцы повитухи касаются уже не чешуи, а дорогой ткани.

— Предмать!

Мария тоже оборачивалась не просто так. В человеческом обличье она это понимала хуже, в змеином лучше. И видела...

— Ты — кошка. Домашняя кошка.

— Да.

— И ты можешь обернуться, если захочешь. И обратно тоже вернешься без усилий. Почему ты не пошла до конца?

— Н-не знаю...

— Если хочешь, я помогу тебе.

Предложение было таким правильным. И камень грел кожу на груди, ему тоже это казалось правильным.

— Бабушка, нет!

Повитуха выпрямилась.

— Мисси, другого шанса у меня не будет!

— Это опасно!

Мария качнула головой.

— Нет. Твоя бабушка спокойно примет свою вторую сущность, она ее уже приняла, они уже сжились. И во сне она видит себя кошкой, которая гуляет по крышам.

Тина медленно прикрыла глаза.

— Вижу... мышей ловлю, за птицами наблюдаю, а потом просыпаюсь — и плачу. Эрра, вы правда можете?

— Даже здесь. Даже сейчас.

— Сделайте это! Отслужу, чем скажете, век вашей служанкой буду!

Мария покачала головой.

— Помощь попросить могу, но и заплачу за нее по справедливости. А служить мне не надо, слуг и без того довольно. Дай руку, Тина...

Повитуха послушно протянула вперед ладонь, и Мария накрыла ее своей рукой. Мелиссе показалось, что платье у нее на груди стало чуточку другого оттенка, красноватого такого... да показалось, понятно!

А Мария почувствовала, как от камня, по ее руке, к повитухе покатилась волна тепла. Ласкового такого, подбадривающего, уютного... ну, чего ты испугалась, глупенькая? Последнего шага?

Так ведь все давно уже сделано, мяу?

— Мяу, — согласилась сидящая на полу здоровущая рыжая кошка. Раза в три крупнее обычной кошатины. Интересно, это не сервал, или каракал, или кто там еще? Мария в породах кошек плохо разбиралась, только сфинксов отличала. Кстати, кошка и не толстая вовсе. Вот странно, повитуха-то корпусная такая, не всякий мужчина красоту обхватит, а кошка изящная, поджарая даже.

— Ой, — сказала Мелисса.

Кошка поднялась на лапы, недоуменно оглядела себя, покогтила половичок, потянулась — и повернулась к Марии. Та кивнула.