— Так их было больше...
— Закрой пасть, — посоветовал ему мужчина и повернулся к Тине, протягивая руку. — Благодарю за помощь, парень, ты появился, как нельзя, кстати.
— Да чего уж там, — отмахнулась мадемуазель Лоет, с интересом рассматривая незнакомца.
Оказалось, что это молодой человек, скорей всего, ровесник одного из ее братьев. Он имел черные волосы, высокий рост, но ниже, чем папенька и прочие мужчины рода Мовильяр. Черты его сейчас угадать было сложно, но сложение молодой человек имел статное. Он отошел в сторону и наклонился, поднимая с земли сброшенный сюртук. После надел его и тряхнул волосами, поправляя полы. Затем вернулся к Тине и протянул руку:
— Альен Литин, — представился он.
— Сверчок, — ответила девушка и удивилась тому, что у нее вырвалось не имя, а прозвище друга.
Рукопожатие Альена Литина было крепким и уверенным. Затем он хлопнул Тину по плечу и указал широким жестом на экипаж:
— Забирайся, отвезу, куда скажешь. Для спасителя и готов отклониться с пути. Куда идешь?
— В Моргани, — обрадовалась Тина.
Еще бы! Судя по всему, ей опять предстояло идти всю ночь, малоприятное времяпрепровождение, стоит заметить. И пусть придется искать укромный уголок в Моргани, чтобы дождаться утра, это все же лучше, чем идти одной по ночной дороге, опять воображая себе не пойми что.
— Согласен, — широко улыбнулась мадемуазель Лоет и первой забралась в карету, слушая, как ее новый знакомый отчитывает своего слугу:
— Вернемся, я тебя взашей выгоню, ты понял, Рени? Меня бы на ремни порезали, а ты в лесу бы продолжал отсиживаться и наблюдать.
— Так, папенька ваш велел присматривать за вами, а от телохранителя вы сами отказались, — оправдывался тот. — Я кучер, господин Альен! А вы и сами хорошо справлялись...
— Заткнись и не оскорбляй моего слуха, трусливый осел, — отмахнулся от него Литин. — Мальчишка не побоялся в драку влезть.
— И я не побоялся...
— Молчи, недоразумение! Вези в Моргани.
И молодой человек забрался в карету, закрыв за собой дверь и дернув шнурок звонка. Карета тут же тронулась с места. Тина с любопытством посматривала на Альена Литина, но сейчас его черты вовсе невозможно было разобрать.
— Ты живешь в Моргани? — спросил молодой человек.
— Нет, — ответила Тина. — Я хотел там сесть в дорожный экипаж и добраться до Кайтена.
— Кайтен? — переспросил новый знакомец. — Живешь там, или хотел наняться на какой-нибудь корабль?
— Наняться, — соврала девушка.
Господин Литин тут же подался вперед. Его профиль теперь четко был виден на фоне окошка, за которым взошла луна.
— Слушай, Сверчок, — начал молодой человек. — Если тебе нужна работа, то у меня есть предложение. Я направляюсь в Пьен, где меня ждет зафрахтованный корабль. По делам компании моего отца я отправлюсь в Тарван, и мне нужен толковый помощник. Как ты сам видел, от моего балбеса толка мало, он только жрет, да дрыхнет при любой возможности. Ничего сложного, подай — принеси. В общем, работа не пыльная.
— Я умею драться, — зачем-то брякнула Тина.
Литин откинулся назад и рассмеялся.
— Это ты мне сейчас угрожал и набивал себе цену?
— И то и другое, — нагло заявила девушка, решив не пасовать и не смущаться. — Десять санталов за месяц службы.
Черт возьми, не надо мне денег, хотелось бы крикнуть Тине. Пьен! Пьен!!! Пьен, корабль, море! На мгновение ее кольнула совесть. Дед и отец будут искать ее, но... Море! Дьявол вас всех дери, это же море!!! К тому же, если Тина исчезнет, то не заставит папеньку влезть в опасное дело. Потом она все объяснит, обязательно объяснит и больше никогда не будет так делать, честно-честно! Но это же единственная возможность в ее жизни, чтобы воплотить свою главную мечту в жизнь!
— Не жирно ли? — усмехнулся Альен Литин. — Пять санталов.
— Черт с вами, хозяин, восемь. — Азартно воскликнула Тина.
— Семь! — не менее азартно ответил молодой человек, опять протягивая руку.
Тина сжала мужскую ладонь.
— С половиной! — и тряхнула.
— И что я только что приобрел за семь с половиной санталов? — задумчиво произнес Альен.
— Вы заключили лучшую сделку в вашей жизни, — важно ответила Тина и весело рассмеялась.
Глава 9
К ажурным воротам с витиеватым вензелем в виде буквы "М" подъехали три всадника. Одноглазый мужчина остановил коня и обернулся к своим спутникам, но тут же вновь отвернулся и пробормотал:
— Чтоб я сдох.
— Неплохой домишко, капитан, — усмехнулся невысокий седой мужчина.
— Закрой пасть, Кузнечик, — одернул его третий всадник.
— Мясник, иди в зад к рогатому, — скривился седой.
— Пасть порву, — с угрозой произнес великан.
— Захлопнули хлебала оба, — отчеканил одноглазый. — У меня минута сентиментальности, дайте прийти в себя.
Два всадника послушно замолчали, но обменялись друг с другом кровожадными взглядами. Вэйлр Лоет этого не видел. Он смотрел на ворота отчего дома и не мог заставить себя двинуться дальше. В душе его сейчас бушевала целая буря: от волнения до горечи. Он не был здесь больше тридцати лет. Даже когда помирился с отцом, Вэй не спешил возвращаться в родовое гнездо Мовильяров.
Здесь прошли его детство и юность, здесь он влюбился в море и решил пойти на королевский флот. Здесь рухнула его вера в честь и справедливость, и прежним восторженным щенком он заезжал сюда для того памятного разговора с отцом, а выехал из этих ворот циничным и язвительным сорвиголовой, плевавшим на все и всех, кроме своего корабля, команды и старого морского волка Анселя, ставшего ему вторым отцом.
Наверное, Вэйлр никогда бы не вернулся в поместье графов Мовильяров, если бы не истосковался по своей маленькой егозе, без которой дом в Кайтене окончательно опустел. Поначалу Вэй вполне успешно справлялся с их с супругой одинокой жизнью, говоря, что они вернулись в те славные времена, когда могли наслаждаться друг другом без трех спиногрызов. Ада только качала головой и ждала, что будет дальше.
А дальше капитан "Счастливчика" расстрелял двери своего кабинета, сходил в трактир, где напился до зеленых чертей и поругался с городским главой, решившим заглянуть на разудалую пиратскую песню. Заглянул зря, потому что Лоет ему тут же вспомнил пару их разногласий, и глава слег дома в окружении лекарей. На следующий день господин Лоет, конечно, принес свои извинения по настоянию супруги, но был искренне возмущен.
— Подумаешь, начистил одно свиное рыло, от него не убыло.
Потом Вэй и вовсе впал в хандру, сменившуюся новым буйством. Устав от метаний мужа, Ада велела:
— Езжай к отцу и забери дочь.
— Вот еще, — передернул плечами упрямец. — Пока не перевоспитается, домой не пущу.
Тогда мадам Лоет собрала вещи и сказала:
— Пока ребенка не вернешь, меня не зови. Я в сумасшедшем доме жить не желаю.
— Ты меня бросаешь? — опешил Вэйлр.
— Скорей, спасаю свои нервы, — ответила Ада и уехала в Льено, проведать родителей и сына, по которому сильно скучала.
Впрочем, по Лансу Адалаис Лоет скучала не меньше. Без дочери и вовсе стало тихо и как-то слишком спокойно. Привыкшим жить, как на вулкане, супругам показалось, что дом превратился в склеп. Это нервировало не только Вэя, но подавляло и Аду, а участившиеся вспышки дурного настроения мужа приводили в негодование. Поэтому она и оставила его, зная, что характер Вэйлр выдерживает больше перед ней, не желая казаться слюнтяем. Теперь у него не было выхода.
Лоет прекрасно понял ход своей супруги, но решил сделать вид, что его вынудили к принятию решения, в душе радуясь, что Ада развязала ему руки.
— Я еду за дочерью, — объявил он Самелю.
С некоторых пор бывший кок сам обслуживал своего капитана и хозяина, остальные слуги боялись.
— Я с вами, капитан, — оживился повар.
— Еще чего, — фыркнул Вэй.
— Я тоже скучаю по маленькому ангелу, — заупрямился бывший кок.
Лоет нахмурился, но, окинув мрачным взглядом насупившегося великана, махнул рукой и велел:
— Пусть Кузнечик седлает двух лошадей.
— Да, капитан! — просиял Самель и поспешил исполнить приказ.
Но когда Лоет вышел на улицу, Кузнечик уже сидел на третьей оседланной лошади.
— Воля ваша, капитан, но я с вами. Пригожусь.
На споры у Лоета не было настроения, да и не видел он повода запрещать ехать с ним двум проверенным людям из своей старой команды. И вот, наконец, они стоят под воротами, но заставить себя войти в ворота у Вэя не получалось. Слишком больно было тогда, когда он выкрикнул клятву никогда в жизни не входить в двери родительского дома. Самель и Кузнечик терпеливо ждали. Для них ничего не изменилось, и за попытку настоять или поспорить, они по-прежнему могли нарваться на зуботычину от капитана.
— Что надо? — грубовато спросил привратник, приближаясь к воротам.
Это вывело Лоета из оцепенения. Он мазнул взглядом по лицу привратника и велел:
— Открывай.
— С чего это? — подбоченился мужчина. — Ездят тут всякие.
Интереса в единственном глазу Вэя стало заметно больше. Он повернул к привратнику лицо здоровой стороной и полюбопытствовал:
— Никого не напоминаю?
— Разбойника напоминаешь, — заносчиво заявил самоубийца. — И эти двое тоже, особенно тот здоровый. Проваливайте, или собак спущу.
— Насчет разбойника ты угадал, дохлый, — мирно согласился Лоет.
— Чего это я дохлый? — задрал нос привратник, пышущий здоровьем.
— Разъясняю, — деловито ответил Вэйлр, доставая пистолет. — Мертвецы иными не бывают.
И он выстрелил, не особо целясь. Пуля прошла рядом с головой привратника, он даже почувствовал дуновение смерти. Мужчина округлил глаза, потрогал висок, икнул и завалился без чувств.
— На абордаж, — коротко велел капитан Лоет, спешиваясь.
Кузнечик и Самель переглянулись.
— Мясник, смотри за лошадьми, Кузнечик, за мной, — отчеканил Вэй и первым начал карабкаться на ограду.
В это мгновение послышался цокот копыт, и к воротам приблизился сам хозяин поместья. Он изумленно оглядел сына, ловко забиравшегося по завитушкам вверх, затем седого юркого мужчину, следовавшего за господином Лоетом, но с другой стороны ворот, узнал повара, оставшегося на той стороне и, наконец, заметил привратника, красиво раскинувшегося в траве.
— Вэйл, это ты стрелял? — поинтересовался его сиятельство.
— Какого дьявола меня не пускают в отчий дом? — вопросил Вэй, уже добравшись до верха ограды.
— Должно быть, дело в том, что ты давно здесь не появлялся, и новая прислуга с тобой незнакомо, — ответил граф Мовильяр. Затем указал подбородком на привратника. — Мертвый?
— Если только задохнется от запаха собственного дерьма, — поморщился Лоет. — Наверняка, в штаны наложил. Доброго дня, отец. Где Тина?
— Будь добр, слезь с ворот и вернись в седло, — ответил его сиятельство.
Лоет кивнул Кузнечику, уже оседлавшему ограду, и тот полез вниз. Бывшие пираты спрыгнули на землю, отряхивая руки, когда ворота распахнулись, и его сиятельство выехал к ним. Еще двое привратников боязливо, но с любопытством поглядывали на второго сына графа, о котором слышали много, но видели впервые. Одеты в простую дорожную одежду и сапоги, со своей повязкой на лице — он, действительно, казался им пиратом. Об этом говорить вслух не разрешалось, и граф никогда не подтверждал подобных слухов, но они ходили между слугами. А теперь, когда он появился, да еще и в компании двух типов, еще и лез, как разбойник, через ограду, привратники уверились в том, что слухи верны, и не сказать, что не испытали душевного трепета.
— Тина в поместье? — между тем спрашивал Лоет, не спеша вернуться в седло.
— Нет, ее там нет, — чуть растягивая слова, ответил его сиятельство. — Я как раз направляюсь туда, где Адамантина находилась... последние три недели.
Это признание далось графу тяжело, но врать сыну не имело смысла. Но больше угнетало то, что придется рассказать и о причинах, которые вынудили деда отправить внучку в пансион. Однако внешне волнение его сиятельство никак не выказал.
— Что ты сделал с моей дочерью? — глухо спросил Вэй.
— Вэйл, — граф вздохнул, — не устраивай сцен и дай мне тебе все рассказать.
— Изволь, — ледяным тоном произнес Лоет.
Набрав в грудь побольше воздуха, граф Лорель выпалил:
— Адамантина в пансионе святой Кладетты.
— Какого черта она там забыла?
— Сын, вернись в седло, нет времени ругаться перед воротами, — поморщился его сиятельство. — Предлагаю орать друг на друга в дороге. Поверь, девочка там неплохо устроилась...
— В это я могу поверить, — мрачно ответил Лоет, забираясь в седло. — Она моя дочь, этим все сказано. Итак, ты отправил Тину в пансион, когда я доверил ее тебе. Какого черта, отец?! Не мог совладать с моим дьяволенком? Или же тебе претило заниматься внучкой?
— Ты несешь чушь, Вэйл, — холодно ответил граф. — Тина — чудесная девочка. Бесспорно, пороков у ребенка много, но она старалась и была послушной. Мы даже почти не спорили. К тому же она моя внучка. В пансион я собирался ее отправить лишь в виде наказания, если мне будет не совладать с ней. Так же поступил и ты, вызвав меня. Но была иная причина, по которой юная мадемуазель Лоет оказалась в стенах заведения, основанном твоей матушкой. И я точно знаю, что девочка там не страдала, мне ежедневно приходили отчеты о ней. Адамантина добилась определенных успехов в географии и астрономии. Признаться, странный выбор предметов для благородной девицы. Впрочем... — он скосил глаза на сына. — Ничего странного, учитывая ваше родство. В общем-то, только рукоделие у нее не шло.
— У нее руки не под иглу заточены, — усмехнулся Вэй. — Ада пыталась привить дочери интерес к вышивке, но чертенок только диверсии устраивала, и Ангелок оставила ее в покое. Продолжай.
— Благодарю, — кивнул его сиятельство. — С девочками Адамантина так же сумела подружиться. Ни ссор, ни споров...
— Не заговаривай мне зубы, — отмахнулся Лоет. — Почему моя дочь оказалась в пансионе?
— Досадное происшествие с твоим племянником, — поморщился граф Мовильяр. — Маркэль — эта паршивая овца, испортившая породу... Маленький мерзавец воспылал к кузине интересом, девочка избила его... Ох, как же непросто говорить о таком. Покойная графиня была бы в ужасе от поступков обоих детей...
— Отец! — повысил голос Вэйлр. — Что этот ублюдок сделал с моей дочерью?
— Ничего, — снова поморщился граф. — Я говорю тебе, она его неплохо приложила. Но мерзавец злопамятен и мстителен, я решил скрыть Тину за стенами пансиона. Тем более, Марк через пару дней должен надолго покинуть берега королевства. Тогда я собирался забрать внучку.
— Шею свернуть уроду, — подал голос Самель.
Граф и его сын обернулись к коку.
— Кстати, да, — поддержал его Вэй. — Какого черта вы не можете совладать с мальчишкой? Нат вконец раскис? Так у меня рука не дрогнет.
— Вэйл, тут все не так просто, — его сиятельство взглянул на сына. — Ему покровительствует герцог Пайетт. Все наши увещевания и попытки применить к Марку хоть какое-то наказание постоянно наталкиваются на препятствия. Тина — не единственный его грех. Он позорит весь род своим беспутным поведением. Его величество несколько раз вмешивался, увещевал Маркэля, но герцог всегда приводит столько свидетелей, что мальчишка начинает казаться посланцем Небес, а не Преисподней. Поэтому король, мудро рассудив, решил убрать мальчишку подальше от его покровителя. Думаю, ты понимаешь, почему я решил спрятать внучку до его отбытия.
