| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Вряд ли бы Душегуб со мной разговаривал.
Иллюзий относительно того, зачем Душегуб искал меня, слабейшего из сотворённых тем я, которым я, возможно, никогда и не был, я не питал. Навязчивая идея Палача пожрать и Десницу, и Шуйцу, никуда не делась из головы Душегуба. В прошлый раз меня спас Семипечатник, в этот же раз он мог и не успеть, даже не смотря на то, что в прошлый раз меня не оберегала печать.
— В этот раз тебя оберегала я, а не печать. Я куда надёжнее любой печати. Надежней и полезней. вмешалась в ход моих мыслей не-милая-не-девушка. Ты в этом скоро убедишься.
— И зачем всё-таки такой надёжной и полезной понадобился такой как я?
— Не только надёжной и полезной, но ещё и удачливой. Удачливой, об этом не стоит забывать. поправила меня моя собеседница. Такому как ты удача очень пригодится. Своей нет хотя бы моей попользуешься.
— Это почему у меня нет удачи? не понял я.
Счастливцем, который может без вреда для себя играть в прятки на минном поле, я себя никогда не считал, хотя бы потому, что в местах, где я рос, их не было, но не-милая-не-девушка сама недавно упоминала, что я выжил в бою с Богом Сотворённым благодаря удаче
— То, что ты выжил тогда, — это моя удача. вновь прервала она меня.
— Я, значит, выжил, а удача твоя?
— Разумеется, ведь ты мне нужен, поэтому моя удача и сделала так, что ты выжил.
Не то что бы подобный взгляд на произошедшее меня оскорблял или раздражал, но одно дело упоминать об удаче, как о некоем абстрактном явлении, на которое можно сослаться в условиях либо недостатка информации, либо же нежелании в этой информации разбираться, совсем другое дело приписывать ей власть над реальностью вообще и надо мной конкретно. От подобного один шаг до обращения удачи в Удачу, во славу которой будут строиться храмы и приноситься жертвы, а там, за линией горизонта, и обращение Удачи в абсолютный закон этой реальности. И вот опять шуршат перья по страницам, вот пишется новая Легенда, сковывая волю, обращая выбор в иллюзию, людей в персонажей, у которых порой и имён-то нет, лишь номера мой вот был — сорок один
— То есть ты, убивший Бога Сотворённого, принципиально отрицаешь возможность наличия некой сущности, которая могла бы скрываться за тем, что можно назвать удачей или, скажем, случайностью?
— Нет, я говорю, что нет никакой удачи или случайности, есть нежелание, неспособность или вообще невозможность разбираться в причинах и следствиях. покачал я головой. А что до некоей сущности ты меня, Богоубийцу, спрашиваешь: верю ли я в Бога?
— К кому ещё можно обратиться с таким вопросом, как не к тому, кто убил Бога Сотворённого? Не к истинным же с таким вопросом идти?
Оно и верно, к людям начала-и-конца с таким вопросом подходить глупо: ответ-то известен. Верят. Верят так, что отбросили, подавили, извратили то, что делало их людьми, когда-то просто людьми, теперь же именуемых грязными.
— Верю. дал я ответ, к которому пришёл уже давно. Без веры мне было бы не найти свой путь к убийству Бога Сотворённого.
— Таким образом выходит, что вера для тебя инструмент? И как любой инструмент он может быть заменён на более совершенный или выброшен за ненадобностью?
— Но даже если он будет заменён на более совершенный или выброшен за ненадобностью, в чём я сильно сомневаюсь, это не будет умалять его заслуги в прошлом, его роль в становлении меня-нынешнего.
— И всё же инструмент дорогой, памятный, но всё же инструмент почему-то от тебя именно такого ответа я и ждала.
Обидно?
С чего мне обижаться на какую-то не-милую-не-девушку, которую я знать-то знаю от силы минут десять-двадцать?
Наверное, потому что я и сам инструмент. Дорогой, памятный, но всё же инструмент. Думается, не таким я был сотворён тем я, которым я никогда, возможно, и не был, но таким я сотворил сам себя.
Великий Пустой в безумии своём смотрел в вечность, творя Десницу и Шуйцу. Десять дорог вместо одной. Десять дорог, для которых приход Бога Сотворённого был лишь точкой на маршруте, для кого-то — крупной, для кого-то — мелкой, для кого-то — вообще не стоящей внимания.
И только я решил сделать эту точку конечной точкой своего маршрута.
Великая цель и такая же великая жертва.
Убийство Бога Сотворённого оплаченное моей смертью.
Это был бы красивый конец для меня.
Это было бы красивое начало для Мира.
— Это было бы красиво, но этого не было. прервала мои копания не-милая-не-девушка.
— Что ж, не беда. А если ты права и о моём существовании в смысле обо мне, Человеке, вряд ли кто догадывается, то вообще отлично: Богоубийца идущий по улице в потрёпанных ботинках, покупающий хлеб в ближайшей булочной, кашляющий рядом это зрелище по меньшей мере жалкое. Совсем другое дело, если этим всем занят безымянный бродяга.
— Не безымянный, у тебя у Великого Пустого было имя.
— Относительно бродяги, значит, вопросов нет. С тем, что я теперь Бродяга, определились. Теперь давай подробнее о моей помощи, а также того, что я за неё получу. Надеюсь, предупреждать о наличии в моей награде милых сговорчивых девушек не нужно?
О милых и сговорчивых это я так окажись тут эти самые и милые, и сговорчивые, какой от них прок был бы на Расте-то, среди всех этих развалин? Совсем другое дело добрый клинок. Только где ж его сыскать? Ладно, в погребальном костре пороюсь, может, сыщется что. А то без оружия как-то некомфортно. Не то чтобы раньше я ходил весь обвешанный оружием, но вот проснувшись здесь, на Расте, а не в городе, где моя милиция меня бережёт, просто кожей почуял: не хватает мне для счастья чего-нибудь, что облегчит убийство ближнего своего.
— Не надо ворошить останки: получишь ты своё оружие.
И получил ведь.
Левую ладонь коснулась рукоять. И я заметить не успел, как уже сжимал в своей руке выдавшее виды помповое ружьё.
— Там остался один заряд. Зажигательный. пояснила не-милая-не-девушка. И на будущее если тебе будет нужно оружие, ты его всегда получишь.
— А не заклинит ли чего, как это случилось у предыдущего хозяина этого ружья? спросил я, даже не совсем понимаю, в шутку или всерьёз.
— У Соньи Бозы, прозываемого Пустынной Крысой, предыдущего хозяина этого ружья, ничего не заклинивало. Заряд, тот самый, что сейчас в ружье, повинуясь росчерку пера, взорвался. Только непутёвый Соньи не умер, правда и особо интереса для Авторов тоже не стал представлять, и как следствие оказался в изоляторе.
— Оружие, значит, извлекать из изолятора можно а как дела с чем-нибудь посерьёзнее?
— Например, с Душегубом?
Я уже начинал испытывать невиданное до этого удовольствие от общения с тем, кто не просто твои мысли читает, а ещё и думает, что угадывает их ход:
— А что рожа у него стала милее и он обзавёлся шикарной грудью? Если нет, то считай, что я говорил о полногрудых красавицах, которых, уверен, в достатке должно сыскаться в изоляторе, ведь не одни же мужчины в него попадали. отмахнулся я, повесив ружьё на плечо, и прикинул, что всё же неплохо было бы разжиться и чем-нибудь для ближнего боя. А что до Душегуба не думала же ты, что я могу оскорбить тебя подозрением в банальном шантаже, в угрозах спустить на меня Душегуба, если я не буду достаточно сговорчив?
— Полногрудых красавиц придётся пока самому искать, как, впрочем, и плоскогрудых. последовал вполне ожидаемый ответ, имевший неожиданной продолжение. Но если они это то, чего ты желаешь, то я дам тебе это.
— Дашь, значит, мне это? усмехнулся я, уже приметив наконечник копья, пробивший кирасу насквозь.
Листовидный наконечник, что так и не смог дать смерть мятежному ангелу, на добрый клинок не тянул, зато скрывал в себе воистину неописуемую мощь.
— Истинный не трогай ты это погребенье. вместе со словами в моей правой руке появился потрёпанный палаш.
Оружие ближнего боя, как я и хотел.
Хотел и получил, прямо как в Легенде было у кого-то было, а у меня нет, по крайней мере до этого момента
И рад бы теперь притвориться, что не приходила в голову эта мысль, или найти самое правдоподобное оправдание принятию подобного подарка судьбы, да нет желания врать самому себе:
— Спасибо, конечно, но я, наверное, откажусь, и от клинка, и от ружья. Возможно потом, но не сейчас, пока я ещё слишком гордый и самоуверенный.
— Гордый и самоуверенный бродяга? А такое бывает?
— Бывает бывает даже то, чего не бывает, в частности не так уж и давно один скромный бродяга убил Бога Сотворённого. кладу рядом новоприобретённые палаш и, снятое с плеча, помповое ружьё. А ещё бывает, что люди отказываются от лёгкого пути просто потому, что он лёгкий.
— Такие люди называются дураками. ответ не заставил себя ждать.
— А как называются те, кто приходят к дуракам за помощью? наконечник на удивление легко выскользнул из кирасы.
— Они называются воистину разумными и, не буду этого отрицать, ещё и очень расчетливыми, ведь руководствуются не тем, к кому обращаются за помощью, а той помощью, которую могут получить вне зависимости от того, кем является тот, кто эту помощь может оказать.
— Убивать богов больше не собираюсь, если что. в виду того, что суть помощи, которая должна быть мной оказана до сих пор почему-то не прозвучала, на всякий случай я решил обозначить некоторые рамки этой самой помощи. Насиловать согласен только красавиц и то при полном их согласии, желательно в письменно виде, чтобы было потом чем любоваться по вечерам. Воровать могу но только сердца девушек. Надеюсь, говорить, что эти девушки, обязательно должны быть красавицами не нужно?
— А я надеюсь, что никого убивать не придётся, не придётся также насиловать или воровать.
— Основываясь на моём более, чем скромном опыте замечу, что обычно подобное заканчивается куда более скверно, чем просто какие-то там убийства, изнасилования и воровство.
— И всё же я прошу помощи у тебя, и надеюсь, что тебе не придётся делать ничего, что ни тебе, ни мне не хотелось бы делать.
Просит помощи, у меня.
Мало в Мире существ, подходящих для помощи ещё хуже, чем я.
— Найти чем угрожать или попробовать подкупить меня не думала? предложил я. Проще ведь было бы, чем просто надеяться на моё согласие, тем более ты ведь знаешь кто я и что сотворил.
— Думала.
— И чего надумала? заинтересовался я.
— Попросить помощи.
— Проси, удачливая, раз такое дело, а заодно покажись уже наконец. Хочется, знаешь, поглядеть на то, как выглядят не-милые-не-девушки.
— С сожалением констатирую тот факт, что моё нынешнее состояние не предполагает возможность передвижения.
— Ну я не гордый. Куда идти-то?
— Предыдущее заявление о том, что ты слишком гордый и самоуверенный, я должна проигнорировать, как это сделал ты?
— Делай, что хочешь, но скажи уже куда идти.
— У тебя за спиной пролом в стене. В шагах тридцати, у повалившегося столба.
Поваленный столб было видно и с того места, где я стоял, а вот сама не-милая-не-девушка видна не была.
Добраться до места много времени не заняло.
— Ну и видок же у тебя. смотря на исковерканное тело, которое когда-то наверное было человеческим и даже очень может быть женским.
— После боя с Душегубом, у тебя был бы не лучше.
— Был бы. не согласился я. Был бы. Он убил бы меня без проблем.
— Убил бы, если бы ты не был нужен мне. Ты ведь не забыл о моей удаче?
— Что-то тебе эта удача, смотрю, не очень-то помогла.
— Почему же? Я пережила бой с Душегубом и встретилась с тобой. Если первое можно считать издержкой, то второе вне всякого сомнения, промежуточный результат, необходимый для достижения поставленной мной цели.
— Кстати о цели, о чём ты хотела всё же меня попросить?
— Мне нужно, чтобы ты вытащил из изолятора одну особу, которой там не место.
— Полногрудую сговорчивую красавицу, надеюсь?
— Ту, чьё тело было использовано для создания изолятора класса Легион, для создания меня.
— Ты ведь в курсе, что я Человек, а не Великий Пустой?
— В курсе. Я, позволь тебе напомнить, принимала некоторое участие в создании и Десницы, и Шуйцы.
— В курсе и всё же пришла ко мне. Даже от Душегуба избавилась, хотя с ним у тебя уже был какой-никакой договор, раз вы смогли отыскать меня.
— Изначально целью был выбран Семипечатник, но тогда вместо него я столкнулась с Душегубом.
— Выбор Семипечатника логичный ход, я сам работал именно с ним. То, что ты нашла Душегуба, а не Семипечатника тоже понятно: Душегуб носил на себе его печати, сам же Семипечатник, как и остальные трое из Десницы, как я понимаю, спят где-то совсем рядом да только, боюсь, не проснутся они без веских причин на это. Не ясно только: чего ж ты решила у меня помощи просить, если знаешь и о Деснице, и о Шуйце? Пусть Десница вне игры, но в Шуйце-то, кроме Душегуба, ещё четверо осталось.
— Ты нашёл способ убить Бога Сотворённого. Человек нашедший решение задачи, которую не смог больше никто решить, должен суметь помочь решить и мою проблему.
— Логично, а то я уж готов был подумать, что твой выбор обусловлен тем, что я отличный парень, которому ты без раздумий отдалась бы, если бы, конечно, имела не столь убогий вид.
— Отдалась бы. Без раздумий. Ради достижения цели я готова на всё.
— Зашибись. Готовый на всё говорящий труп. Моя самооценка подскочила до небес.
— Надеюсь, не нужно напоминать, что Небеса пали.
Небеса пали, Бог Сотворённый убит, а я жив. Неплохо для Человека, я так думаю? А для Бродяги так вообще за подвиг может сойти. Как бы в привычку не вошли подвиги эти.
— Ничего обещать не буду. В крайнем случае, если ничего до того не смогу сделать — попрошу помощи у Семипечатника, когда он соизволит проснуться. По сути, ни ты, ни я ничего не теряем: если что сделаем вид, что просто коротали вместе время. Устраивает такой вариант?
— Меня устроил бы любой вариант, в котором ты соглашаешься помочь.
— Значит ли это, что я заполучил себе спутника для своих странствий?
Странствий. Да, буду бродяжить по Миру. Посмотрю, что вообще творится, ради чего мы тогда вообще на поле Последней Битвы выходили.
— Со странствиями небольшая, но решаемая, проблема: восстановление моего тела невозможно, но, в принципе, оно целиком и не нужно. Тебе достаточно взять с собой мою голову.
Отрезать голову от трупа так себе предложение, если честно. И дело тут не в том, что я как бы даже курице голову не отрезал ни разу, понадобилось бы отрезал, пусть с размышлениями и сомнения, но отрезал. Дело тут в том, что таскаться с отрезанной головой по Миру идея из разряда глупее, конечно, ещё есть куда, но и так уже глупее некуда. Это ж не монета, что в карман забросил и забыл. Это целая голова. Да и люди понять могут не так. А к чему мне проблемы?
— Тогда придётся рубить голову на части, выявляя, ту её часть, к которой я привязана.
Нет, ну в принципе, логичное предложение. Как и предыдущее.
С учётом того, что не-милая-не-девушка пролежала тут в этом убогом виде больше сотни лет, тело ей целым куском особо-то не нужно. Ей нужен тот его участок, которой несёт в себе материальную составляющую заклинания, сформировавшего изолятор класса Легион.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
