Если ты человек

Здесь росли пучки травы, которые из-за их размеров при большом желании можно было бы принять за невысокие кусты. Пробравшись в середину "зарослей", курсант и его девушка присели прямо на теплую землю. После сорвавшейся попытки попить, жажда мучила их еще сильнее. Но утолить ее было нечем.

— Прости, — убедившись, что их не подслушают, пробормотал Иван, вжимая в себя прильнувшее к нему девичье тело. — Что не сам тебя принес. Нельзя было бросать Чжи. А Дейвис ни за что бы не...

Кареева, не открывая глаз, наощупь прикрыла его губы пальцами.

— Ты же знаешь, что все сделал правильно, Лимитов, — роняя руку обратно, просипела она. — Я здесь. И Чжи тоже. Все здесь. А кто кого волок — какая разница?

Лимитов поверх кустов бросил взгляд на невольных товарищей по несчастью. Леманн по-прежнему занималась спиной китайца. Джия Симэй перебирала что-то в раскрытой аптечке. Доносившийся голос Вилара, который, по-видимому, взялся комментировать процесс "лечения", звучал язвительно и сипло.

Дейвис оказался единственным, кого мало интересовали манипуляции немки. В отличие от других, он смотрел не на Симэя, а на русских, которые с высоты его роста были хорошо видны сквозь заросли низкорослых кустов. И, хотя американец не мог слышать, о чем они говорили, его пристальный взгляд заставлял курсанта чувствовать невнятное напряжение.

Впрочем, заметив, что на него смотрят в ответ, Дейвис отвернулся и побрел вокруг временного лагеря, периодически пиная валявшиеся тут сухие панцири. Больше в сторону курсанта и его девушки он не смотрел. Но отделаться от неприятного чувства Лимитов так и не смог.

Удивленная долгим молчанием, Кареева приоткрыла глаза. Напряженный вид парня она истолковала по-своему.

— Не волнуйся о Дейвисе, — еще раз ободряюще прошептала она, дотягиваясь и касаясь губами курсантской щеки. — Главное — чтобы... чтобы мы все... выбрались отсюда... хотя бы живыми. Вот за этим присмотри.

Иван очнулся. Заставив себя улыбнуться, он склонился к девушке и ответил на поцелуй.

Поцелуй получился неожиданно долгим. Бросив еще один взгляд на Дейвиса, и убедившись, что тот по-прежнему ходит дозором вокруг лагеря, Лимитов полностью отдался тому, к чему имел немалый интерес несмотря на все сложившиеся обстоятельства. Душная, жестокая планета давила на измученных жаждой, обессиленных гостей, понемногу убивая их с каждой проведенной на ее поверхности минутой. Но все эти минуты вылетели из головы курсанта под влиянием выброса в его кровь веществ, напрочь вытеснивших все депрессивные мотивы. Опустившись в колкие и клейкие трубочки местной травы, он целовал свою девушку до тех пор, пока Антонина не поймала его руку под своей футболкой.

— Вань...ня, — дочь Координатора через ткань вжала курсантово запястье в свою мокрую кожу, не давая двинуться ей дальше. — Кусты — жидкие. Все же видно.

Лимитов еще раз оценивающе посмотрел сквозь сочившиеся непонятными соками переплетения клейких нитей кустов, и с огорчением вынужден был признать ее правоту.

— Ладно, — помедлив, он убрал руку, и, сильнее вытянув шею, вгляделся в остальных участников их вынужденной группы. Убедившись, что те больше интересовались делавшим попытки подняться Симэем, чем кустами, Лимитов с облегчением вздохнул.

— Вообще-то, — он кашлянул, прочищая сухое горло, — это так, рефлекс. Признаю, что сейчас больше всего на свете я хочу пить.

Дочь Координатора приложила ладонь ко лбу, прикрывая глаза.

— Я тоже, — не открывая глаз, она поймала руку Ивана, который проводил тыльной ее стороной по щеке девушки. — У меня... все время... кружится голова. И... тошнит. И я тоже чудовищно... хочу пить. Я... Мне кажется, я умираю. Вань, я правда умираю...

— Не говори ерунды, — Лимитов, который уже успел почувствовать, что исходивший от подруги жар был следствием болезни, а не температуры окружающей среды, говорил уверенно и спокойно. Так же, без единого суетливого движения, он приподнимался, давя в себе паническое желание пулей метнуться к аптечке и перерыть ее в поисках жаропонижающего. — Ты устала. У тебя сотрясение мозга и обезвоживание. Там, у Леманн, есть универсальный антибиотик и несколько стимуляторов. Проглотишь — и станешь живее всех нас вместе взятых. Полежи тут. Я сейчас...

— Подожди, — держась одной рукой за лоб, а другой опершись о плечо курсанта, дочь Координатора приподнялась, оборачиваясь к спутникам. — Слышишь? О чем они там кричат?

... Конфедераты и эсэсовцы, которые так и не соизволили отойти на слишком большое расстояние от хищной лужи, не кричали. Точнее, кричащий голос был, но только один, и шел он с противоположной ото всех стороны.

Люсинда Бэйли, единственная, кто не стал отдыхать возле остальных, сразу после начала возни с Симэем зачем-то побрела к вершине близкого холма. И, хотя холм находился в нескольких десятках шагов от их временного лагеря, девушку было отовсюду хорошо видно в зарослях травы, которая не поднималась выше ее колена. Пока Леманн занималась китайскими проблемами, русские — друг другом, а старавшийся не показывать, что это его сколько-нибудь задевает, Дейвис охранял территорию, Бэйли успела взобраться почти на самую вершину холма. Благо, он был невысоким, и это не потребовало от нее особых физических усилий.

Теперь она неслась обратно, размахивая руками. Несмотря на то, что Люсинда была самой невесомой из всех потерпевших крушение людей, на нее, как и на других действовала удвоенная сила тяжести. К тому же, как и прочие, она страдала от жажды. Поэтому причины, побудившие девушку бежать, что есть мочи, должны были быть очень серьезными.

— Чего это она?

К тому моменту, как Бэйли, протоптав солидную прогалину в трубкообразной траве, отдуваясь, остановилась возле основной группы встревоженных товарищей по несчастью, к ним успели присоединиться оба русских. Худое лицо британки цвело всеми оттенками багрового. Она задыхалась, хватая ртом воздух и опираясь ладонями в колени. Дейвис, Лимитов и даже поднявшийся на ноги Симэй встревоженно оглядывали окрестности. Однако, ничего похожего на сиюминутную опасность, за Бэйли не гналось.

— Ну? — не выдержал сын миллиардера, когда девушка, наконец, выпрямилась, упершись уже в поясницу. — Что там? И какого хрена вообще так далеко отходить от стаи?

— Там река! — едва только обретя возможность говорить, выпалила Люсинда, оборачиваясь и указывая на вершину холма. — Там, там, долина! И в ней река! Огромная! С водой! Идем, идем, идем скорей!

Спуск в стиснутую возвышенностями равнину был проделан потомками землян гораздо стремительнее, чем все другие подъемы и спуски на этой планете. Даже сильно хромавший Вилар, чье колено заметно опухло, Симэй, тяжело опиравшийся на плечи сестры и Лимитова, и Леманн, которая стерла ноги в кровь, забыли о своих увечьях.

Бэйли не ошиблась. За холмом через поросшую теми же сопливыми трубками узкую расщелину, тек извилистый ручей. Ручей этот выделялся на фоне окружавших его буро-оранжевых пейзажей светло-розовой водой. Берега ручья укрывала буйная растительность самого причудливого вида. Кое-где в ней мелькали коричневые спины животных, которые при виде людей резво пускались наутек. Дважды из зарослей вспархивали стаи потревоженных кожистых медуз. Но, к немалому облегчению человеческих гостей, в воздухе не носилось никаких тварей мельче кулака. Если этот мир был представлен насекомыми, встретиться с ними еще не пришлось.

Подступы к ручью оказались на удивление пологими. В том месте, где спускались люди, вода набегала на темноватый вулканический песок, который укрывал длинную, узкую полосу пляжа. Песчаные косы выступали из воды выше и ниже по течению, из чего делалось ясно, что по-настоящему глубоких мест в этом ручье могло и не быть.

— Пофиг, — отдуваясь, за всех решил Вилар, не отрывая глаз от вожделенной воды. — Пофиг, можно здесь купаться или нет. Лишь бы это оказалась не какая-нибудь там кислота.

Он первым ступил на темный песок. За ним, уже не так поспешно, хромали остальные.

Теперь, когда до цели их марш-броска оставались считанные шаги, торопиться внезапно расхотелось. Вилар подошел к самой воде и, остановившись, обернулся к своим спутникам.

Потрепанные потомки землян, лица которых расцвечивались самыми разными оттенками — от красного до густо-багрового, с рыжими разводами от пыли, представляли собой живописную группу. В центре, едва не падая под тяжестью навалившихся на него с двух сторон китайца и дочери Координатора, пошатывался Лимитов. Правой рукой он из последних сил удерживал в вертикальном положении Джиана Симэя, а левой — прижимал к себе полубессознательную Антонину. С другой стороны китайца подпирала его сестра. Несмотря на то, что Джия оставалась едва ли не единственной, кто с самого начала их неприятностей вообще не получил ни одного серьезного ушиба, силы маленькой китаянки были на исходе. Она тяжело дышала, и, подобно курсанту, едва не падала под тяжестью брата. Сам Симэй, хотя и перебирал ногами, однако самостоятельным его передвижение можно было назвать только условно.

Леманн, туфли которой пришли в окончательную негодность задолго до хищной лужи, давно уже меряла горячую поверхность планеты босиком, время от времени оставляя за собой кровавые следы. Лицо молодой немки казалось почти черным. Однако, после единственной ссоры с Бэйли, Леманн не произнесла ни единого слова жалобы. Страдание девушки выдавали только ее побелевшие полные губы, которые были искусаны до крови.

— И чего стоим? — Дейвис, которого дорога сюда вымотала не так сильно, как прочих, обошел колеблющегося француза. Вилар неосознанно потирал пострадавшее от хищной лужи плечо. — Мальчик боится обжечься?

— Осторожно, Кэм, — вопреки ее словам, глаза Бэйли горели лихорадочным нетерпением. — Вдруг это правда какая-то...

— Кислота?

— Может быть, щелочь, — игнорируя насмешливое выражение на лице Дейвиса, предположил француз. — Запросто.

— Да вода это.

Лимитов, который уже успел мягко стряхнуть китайца, осторожно усадил свою девушку на темный песок. После чего, нетвёрдым шагом подошел к ручью и присел у самого края с явным намерением зачерпнуть его ладонью.

— Стой, Ванья!

К всеобщему удивлению, Дейвис поймал руку курсанта в полете, не давая коснуться воды.

— Погоди. Я первый.

Он нагнулся и, помедлив, с опаской опустил в воду палец. Выждав несколько мгновений, погрузил всю ладонь и, подержав в ней странную розоватую на вид влагу, выплеснул ее обратно в ручей. После чего набрал уже полные пригоршни воды и с прихлебыванием отпил из них, разбрызгивая на одежду.

— Ну??

Дейвис с глубокомысленным видом поболтал воду во рту — и сплюнул далеко в сторону.

— Теплая, — поделился он, вытирая мокрой рукой мокрый лоб. — И гадкая. Но, чисто на вкус, ничего особо ядовитого в ней нет.

— Так что? Можно пить? Или что?

— Прокипятить бы, — Лимитов тоже отпил из ручья, пропуская воду между пальцев. Поболтав во рту, он выплюнул горьковатую и солоноватую, но достаточно пресную воду, чтобы она могла кое-как удовлетворить человеческую жажду. — В ней бактерии...

— Да плевать!

Бухнувшись на колени, француз припал к воде. Остальные, уже будучи не в силах сдержаться, последовали его примеру. Курсант переглянулся с сыном миллиардера, и последний пожал плечами.

— Если там какая-то дрянь — это дерьмово, Ванья, — согласно кивнул Дейвис на невысказанные сомнения русского. — Но если не попить сейчас — на этом горячем куске говна мы продержимся еще максимум двое суток. Мы — это ты и я. Другие загнутся раньше. Даже если ты всех взгромоздишь на загривок — к ботам дотащишь только гору трупов.

Лимитов бросил взгляд на спутников, которые, судя по виду, вознамерились осушить ручей, перекачав его весь в желудки. Увидев, что, после некоторого колебания, к этому присоединилась Антонина, он мысленно махнул рукой.

Спустя какое-то время, напившиеся теплой, противной воды, и заметно посвежевшие потомки землян расположились в некотором отдалении от воды, прямо на темном песке.

— Салаты надо сожрать прямо сейчас, а то протухнут, — без всеобщего согласования откупоривая крышку своего контейнера, сообщил Вилар. Сунув нос к еде, он некоторое время придирчиво принюхивался и, наконец, неуверенно кивнул. — Вроде бы, еще съедобно. Разбирайте.

— И отдохнуть бы, — мечтательно протянула Бэйли, отламывая ближайшую к ней трубочку, которая высунулась из-под почвы, но еще не успела раскрыться. Из-за этого трубочка по форме походила на иглу и не сочилась соплями, как зрелые представители того же вида.

Британка нанизала кусочек мяса на импровизированную "китайскую палочку" и, сунув его в рот, откинула голову, подставляя лицо уже не прямым, но все еще достаточно горячим лучам лохматого солнца.

— Если никуда не бежать и не умирать от жажды, тут даже могло быть хорошо, — протянула она, прижмуривая глаза. — Как на пляжах А-и-фины.

Вилар кивнул, по примеру остальных отламывая себе единственно доступную пока вилку.

— Передохнуть — это отличная идея, — он наколол сразу несколько кусочков мяса из одного контейнера и добавил лист салата из другого. — И место — лучше не найти. Настоящий пляж, уи?

— У меня слипаются глаза, — Джия Симэй действительно потерла лицо, вяло жуя. — Я так устала. Я бы поспала...

— Нет.

Все взгляды поневоле обратились к Лимитову, который не ел — единственный из всей компании. Непохоже, чтобы он не хотел есть, поскольку остальные, едва удовлетворив чудовищную жажду, сразу же почувствовали не менее чудовищный голод. Однако, курсант держался подальше от вожделенного контейнера. По всему было видно, что русского что-то беспокоило. Настолько важное, что он даже мягко, но непреклонно отодвинул вздумавшую привалиться к нему дочь Координатора.

Дейвис обернулся к нему и нахмурился.

— Какого черта на этот раз? — мрачно поинтересовался он. — Что тебе не нравится?

Лимитов бросил на американца короткий взгляд, и дернул щекой.

— Не ешьте много, — вместо ответа предложил он, снова обращая взгляд на обширные заросли сопливой травы и кустарника. — Здесь долго оставаться нельзя. Идти лучше с пустыми желудками. Неизвестно, как встретит пищу эта вода.

Бэфли сделала возмущенное лицо. Вилар открыл рот, но Дейвис жестом заставил их молчать.

— Погоди, Ванья, — он тоже посмотрел на заросли. — Что ты там опять такого увидел? Почему нельзя остаться здесь?

— Здесь открытая местность, — простонал Симэй, который после слов Лимитова тоже прекратил жевать. Несмотря на то, что ему все еще было видимо плохо, китаец сидел, опираясь на руку. Он не ложился, очевидно, опасаясь, что если приляжет, обратно на ноги может не встать. — Нам нужно укрытие, верно?

— И мы не знаем, какие на этой планете дожди.

Леманн, о которой временно забыли, сидела поодаль, опустив свои сбитые ноги в воду. Временами она зачерпывала из ручья и мочила сильно обгоревшие плечи.

— Или пылевые бури, — отворачиваясь, невнятно добавила она.

Дейвис приподнял бровь.