"Звездный ястреб" (Академия 0)

Она прислушалась к тихому гудению системы жизнеобеспечения.

— Вершина мира.

* * *

Когда она прибыла к кораблю следующим утром, в него загружали еду и оборудование. Она вошла внутрь, выбрала каюту для сна и оставила там свои сумки. Когда вернулась, Бродерик входил в шлюз, навстречу последнему из покидавших корабль техников. С ним были два охранника, которые, как она предположила, несли устройства для обнаружения бомб. — Хорошо, джентльмены, — сказал он, — это все ваше.

Один из охранников спустился в грузовой отсек, другой прошел на корму. — Все готово, Присцилла? — спросил Бродерик, опускаясь в кресло.

— Я буду готова через несколько минут, — сказала она.

— Хорошо. Мы будем работать вместе, так что можете называть меня Говард.

— Хорошо, Говард.

— И можете расслабиться. Я не кусаюсь.

— Я в курсе. — Его манеры были безжалостно официальными. С этим парнем нелегко было обращаться по имени. Она была рада, что он не поедет с ней.

— Вы знаете, как добраться до Силики?

— Да, Говард. — Она даже не попыталась скрыть раздражение в своем голосе.

— Просто шучу.

— Я знаю.

— Ладно. Вам следует вернуться сюда за несколько дней до церемонии. Но не торопитесь, ладно? Советую вам не оставаться там надолго, чтобы навестить кого-нибудь, как это делают некоторые из наших людей.

— Хорошо.

— И не забудьте привезти с собой доктора Волф.

— Конечно. С ней все в порядке?

— Она в порядке. Просто хочет вернуться домой.

— Что-нибудь еще?

— Примерно все. И, Присцилла, я ценю вашу готовность взяться за это дело в кратчайшие сроки. Знаю, что мы нарушили ваши планы. Но я не забуду это. — Он поднялся на ноги. — Приятной поездки. И увидимся, когда вы вернетесь.

Они пожали друг другу руки. Его рукопожатие было крепким и каким-то ободряющим. На его толстых губах промелькнула улыбка. Затем он повернулся и ушел.

Через пятнадцать минут двое охранников сказали ей, что на корабле чисто. Затем они тоже ушли. Она закрыла воздушный шлюз, быстро провела инвентаризацию и поднялась на мостик.

Пора начинать. Она надела фуражку, расправила плечи, усмехнулась собственному преувеличенному чувству выполненного долга и уселась в капитанское кресло. — Готовы идти, Лили?

— Да, конечно, капитан. Как вам будет угодно.

— Очень хорошо. — Присцилла наклонилась к микрофону. — Отдел операций, — сказала она, — это и есть "Венчур". — Она улыбнулась. — Готовы к движению.

Мужской голос ответил: — Очень хорошо, "Венчур". Поблизости ничего нет. Сейчас открываем стартовые ворота. Отправляйтесь в свободное время.

— Вас поняла.

Несколько мгновений она сидела молча. В отличие от "Копперхеда", иллюминаторы "Венчура" не были экранированы. Она могла видеть, что происходит снаружи. Площадка для стоянки, освещенная солнечным светом, была большой, достаточно большой, чтобы вместить восемь кораблей.

Мое первое самостоятельное путешествие. — Готовы к старту, Лили?

— Как будете готовы, Присцилла.

Они располагались носом к зоне стыковки, так что ей пришлось двигаться назад.

Двое парней в шоколадно-коричневых рабочих комбинезонах, защищенных от холода полями Фликинджера, были снаружи и переносили коробки из одного хранилища в другое. Они повернулись к ней, чтобы понаблюдать. Она помолчала, наслаждаясь моментом, прежде чем отдать свой первый приказ в качестве капитана корабля: — Лили, запускайте двигатели.

Она услышала низкий гул, когда они ожили.

— Освободить захваты.

На панели управления замигали огоньки, и она почувствовала легкую дрожь, когда отключились магниты и "Венчур" начал отходить от причала. — Корабль свободен, Присцилла.

Она натянула амортизационные ремни на плечи. — Включите передние двигатели, Лили. Разворачивайте нас.

Мимо поплыли огромные изогнутые внутренности купола.

Боже, это было так приятно. У нее возникло искушение вывести корабль самой, но по стандартному протоколу, покидая станцию, она должна была передать все дела ИИ. Так она и сделала.

Кто-то из-за одного из иллюминаторов помахал ей рукой. Присцилла с удовольствием помигала бы фарами, но это было бы непрофессионально. Не то чтобы кто-то обиделся, но она бы знала. Пришло время играть свою роль.

Там был еще только один корабль: "Баумбахнер", темный и неподвижный, стоявший в дальнем конце порта. Лили наблюдала, как он скрылся из виду, когда они приблизились к стартовым воротам. "Венчур" двинулся в пустоту. Лили подождала положенные шесть минут. Присцилла скорректировала курс на целевую звезду, 107 Рыб. Затем она запустила двигатели и начала разгоняться.

Сорок восемь минут спустя, когда Земля и Луна доминировали в небе позади нее, "Венчур" прыгнул в межпространственное измерение.

* * *

Путь до Силики был долгим. Восемь дней в прыжке и еще два-три дня после прибытия, чтобы добраться до самого мира. По крайней мере, на этот раз у нее были иллюминаторы и обзор, которые не были закрыты щитами. Это была хорошая новость. К сожалению, снаружи не было ничего, кроме темного тумана, который медленно проплывал мимо. "Венчур" вполне мог двигаться со скоростью около двух узлов.

Звезда 107 Рыб, расположенная в одноименном созвездии, была оранжево-красной звездой главной последовательности. Ей было около шести миллиардов лет. Планетная система состояла из двух газовых гигантов и двух скалистых миров, один из которых находился в двух миллиардах километров от Солнца и был заморожен до невозможности существования жизни.

Другой скалистой планетой была Силика. Она находилась в зоне жидкой воды и вращалась на орбите, обеспечивающей умеренный климат. Название произошло от фамилии Роджера Силика, миллиардера-исследователя, который спроектировал и построил свой собственный корабль и первым прибыл в систему. Он был вознагражден открытием того, что тогда было, не считая Земли, лишь четвертым известным живым миром.

Корабельная библиотека была забита материалами о планете, изображениями бескрайних лесов и широких прерий, пологих холмов и джунглей с растительностью, не похожей ни на что, что она когда-либо видела. Там были красивые изображения необычайно высоких гор, широких океанов и заснеженных пейзажей, часто освещаемых двумя или тремя лунами Силики. А также хаотичного прибоя, беспорядок в котором, вероятно, вызван множеством этих спутников.

Присцилла была заинтригована анимированной растительностью. При первом взгляде на нее она была несколько сбита с толку: лианы, ветви, а иногда даже стебли, которые вытягивались и переплетались, буквально тянулись к ней. И животные: некоторые выглядели смертельно опасными: существа, которые могли бы быть крокодилами, ходящими на двух ногах, другие с большими когтями и кошачьей грацией напоминали тигров, за исключением того, что они тоже были двуногими. И там было нечто, выглядывавшее из паутины из шести щупалец с глазами, которые были до жути человеческими. Это был сексапод. Кто-то проявил чувство юмора. Сексапод был, безусловно, самым пугающим существом, которое Присцилла когда-либо видела. Она не могла не заметить, что ни один из этих монстров не фигурировал в обращении Леона Карлсона. После того, как она выключила "сексаподы", которые наблюдали за ней в виде голограмм с другой стороны пассажирского салона, то обнаружила, что прислушивается к странным звукам в других частях корабля.

Хватит об этом. Она стала уделять больше внимания более дружелюбным животным. И их было много. Некоторые из них выглядели так, будто из них действительно получились бы прекрасные домашние любимцы. Пушистые, приятные создания, которые будут тереться о вас носом, захотят разделить с вами постель.

* * *

Когда она участвовала в квалификационных полетах сначала с Гарри Эвереттом, а затем с Джейком, они смотрели много телепередач. Они наслаждались концертами, смотрели эпизоды из нового сериала о Шерлоке Холмсе и смеялись над выходками "Венейбл Хай", в котором рассказывалось о приключениях учениц частной школы для девочек, к которым определенно не стоило относиться легкомысленно. — Здесь, в школе Венейбл, — сказала директриса на церемонии вручения дипломов, — мы ожидаем, что любой, кто недооценивает наших юных леди, заплатит соответствующую цену.

Джейк подготовил шоу так, чтобы изобразить Присциллу в роли Мэгги, одной из самых агрессивных учениц, а себя — в роли Чарлза, неумелого начальника местной полиции, который до ужаса боится девочек. В ее любимом эпизоде несколько гангстеров совершают ошибку, похищая двух парней и удерживая их ради выкупа. Полиция практически беспомощна, но у бандитов нет ни единого шанса против девушек, возглавляемых разъяренной Мэгги.

Закончив свои исследования, она решила вернуться к школе Венейбл Хай. Но ей это быстро наскучило. Это не должно было вызывать удивления. Присциллу никогда особенно не интересовали голопередачи или походы в театр в одиночку. Ей нужна была компания, чтобы развлекаться. Хотя, возможно, у нее был выбор. — Лили?

— Да, Присцилла?

— Вам было бы интересно посмотреть шоу сегодня днем?

— Безусловно. Что вы имели в виду?

Она решила, что лучше всего найти что-то, что могло бы заинтересовать Лили в интеллектуальном плане. — Как насчет "Сломанной печати"? — спросила она. — Это детектив об убийстве.

— Звучит заманчиво.

Она запустила его. Грант Сигал был детективом из отдела по расследованию убийств, которого, казалось, всегда обходил убийца. Но склонность убийцы недооценивать инспектора неизбежно привела к его поимке. Зрители всегда с самого начала знали, кто совершил убийство, и Сигалу не требовалось много времени, чтобы понять это. Интрига всегда заключалась в том, как детектив установит истину.

"Сломанная печать" была хорошим сериалом. Но просмотр с искусственным интеллектом, который был практически невидим, оказался не сильно отличающимся от просмотра в одиночку. Присцилла осталась на просмотре, но была рада, когда он закончился.

* * *

Утром она позавтракала в пижаме, села на мостике и стала смотреть на туман. Она сыграла пару партий в шахматы с Лили, а когда с яичницей и тостами было покончено, надела спортивную форму и занялась своими ежедневными физическими упражнениями. Затем она отправилась на поиски книги и наткнулась на сборник пьес Джейсона Вудвелла, знаменитого драматурга, чья карьера пришлась на начало века. Она решила попробовать фильм "Квадратные метки", в котором двое государственных служащих решают сделать выбор в пользу честности и эффективности и обнаруживают, что эффективная бюрократия таит в себе опасность. Она могла бы прочитать пьесу или посмотреть, как ей больше нравится. Ей не очень хотелось смотреть еще одно шоу, поэтому она остановилась на книжной версии.

— Лили, — сказала она, — мне нужна музыка.

— Что бы вы предпочли, Присцилла?

— Рахманинова? — попросила она.

— Вы серьезно? — голос Лили звучал потрясенно.

— Да. А что, разве это проблема?

— Вы кажетесь довольно молодой, чтобы иметь вкус к классической музыке.

— Посадите его за пианино, — сказала она. — Лучше не придумать.

— Насколько громко вы хотите играть?

— Сделайте потише. Это для фона. — И она начала первый акт.

* * *

Затем она прочла "Бумажного тигра", еще одну пьесу Вудвелла, политическую драму, получившую премию "Америкус". Это было одним из ее заданий в колледже, но тогда Присцилла не смогла пробраться дальше первого акта. На этот раз она получила огромное удовольствие. Фоновую музыку играл Джоэл Мартин, струнный гитарист, который несколько лет назад открыл новую эру своими легкими скоростными ритмами. Она прочла и другие пьесы Вудвелла — "Свет костра", "Решительный шаг", "Дареный конь", "Последняя девственница", "Остров гармонии" — и продолжала читать, обычно по две в день. Она также прочитала несколько его эссе, которые были не такими увлекательными, как пьесы, но все же интересными, что помогло скоротать время.

Она поделилась своими впечатлениями с Лили, которая, конечно же, продемонстрировала полное знакомство с творчеством Вудвелла. И в этом была проблема. Она знала все факты, но на самом деле не понимала, о чем были пьесы. Она не понимала, почему, например, персонажи хотели придерживаться систем убеждений, не подкрепленных доказательствами. В отличие от людей, Лили не боялась, что ее отвергнут. Или что окажется неправой.

Каждое утро Присцилла появлялась на мостике, спрашивала Лили, изменилось ли что-нибудь со вчерашнего вечера, слышала отрицательный ответ и возвращалась в пассажирский салон, где завтракала. Два часа спустя она была в тренировочном зале. Она не ожидала, что будет так сильно скучать по Джейку. Или по тому, что у нее есть кто-то на борту. Слава Богу, подумала она, что есть Моника Волф.

* * *

ДНЕВНИК ПРИСЦИЛЛЫ

Я впервые здесь одна. Я думала, что поняла, что такое одиночество, когда была всего с несколькими другими курсантами или с Джейком. Но когда на корабле больше никого нет, никого в радиусе световых лет, это приобретает совершенно новый аспект. Я не перестаю задаваться вопросом, не окажет ли, в конечном счете, одиночество в таких условиях пагубное воздействие на эмоциональную стабильность.

— 5 декабря 2195 г.

ГЛАВА 18

Джейк сидел с Алисией в немецком ресторане Бурштейн в Роаноке, наслаждаясь жарким из маринованного мяса и красной капустой, когда она застала его врасплох. — Какие у тебя планы на завтрашний вечер? — спросила она.

— Ну, — сказал он, — не могу сказать, что у меня есть какие-то планы, которые нельзя нарушить. А что? Что происходит?

— Я хотела спросить, не будет ли тебе интересно посмотреть баскетбольный матч?

Это прозвучало так, как будто у нее был племянник или кто-то еще, кто играл за одну из местных школ. Перспектива провести два часа, наблюдая, как подростки бегают взад и вперед по площадке, была не слишком привлекательной. — Кто играет? — спросил он, не прилагая особых усилий, чтобы скрыть свои чувства.

На ее лице появилась озорная улыбка. — Это я.

— Ты?

— Я играю за "Кристиансбургских ястребов". Завтра вечером мы играем с "Ракетами Пуласки".

— Я не знал, что ты баскетболистка.

Она достала билет и протянула ему. — Это в центре отдыха Пуласки. Если тебе интересно.

— Конечно, — сказал он. — Люблю смотреть, как красивые женщины играют в баскетбол.

* * *

Они приехали на машине Джейка. — Обычно я не начинаю, — сказала она.

— Тебя выпускают, когда игра очко в очко.

— Верно. Ты также должен знать, что "Ракеты" — это команда Пуласки — на первом месте.

— А вы, девушки, сразу за ними?

— Хотелось бы. Нет, мы в середине таблицы.

— Что ж, останови эту команду, а потом я угощу тебя выпивкой.

— А если мы не остановим их?

— Это не совсем чемпионское настроение, Алисия.

Она рассмеялась. — Называй это реальностью.

Может быть, это было бы как раз то, что ему нужно, теперь, когда у него была вторая смерть, из-за которой он чувствовал себя виноватым. Он пытался убедить себя, что самоубийство Леона тоже не было его виной. Это было не так. Не совсем. Но если бы он выполнил свою обязанность и передал его федералам, тот был бы все еще жив.