9 подвигов Сена Аесли. Подвиги 1-4

"Ох, как это много, — с тоской подумал Аесли. — Не продержусь".

— Сначала я подойду к этой стене. Для обычного человека она может показаться непреодолимым препятствием. Для обычного человека, — Сен сжал зубы и выдохнул: — но не для Великого Героя.

Бальбо чуть заметно вздрогнул.

— Что такое какая-то стена для Великого Героя, способного с голыми руками выйти против Кошмарных Тварей из Другого Измерения?

Бальбо не пошевелился, но за официальными стеклами его очков мелькнуло что-то живое. Возможно, глаза.

— Великий Герой сожмет свой видавший виды кулак и одним ударом пробьет стену насквозь. — Сен глянул на подавшуюся к нему аудиторию и отвел взгляд. — Затем могучими плечами расшвыряет обломки, расчищая путь своей армии, и шагнет ко рву с кислотой.

Пальцы Бальбо начали мелко дрожать. Лужж впервые увидел заклинание, которое плющит.

— Что такое для Героя восьмиметровый ров? Он преодолеет его простым тройным прыжком без разбега. Но за ним идет его армия, его люди. Они испытанные бойцы, закаленные в боях воины, преданные помощники Героя. Но сами они не герои. Что сделает Великий Герой?

— Что? — еле шевельнул губами Бальбо. Он еще был неподвижен, строг, официален, но уже было слышно, как трещит броня министерского заклинания.

— Великий Герой одним глотком выпьет всю кислоту, — сказал сгорающий от стыда Сен. По стадиону прокатился сдавленный всхлип.

— Выпьет? — ахнул Рюкзачини. Руки литератора заползали по столу в поисках пера.

— Конечно. У Великого Героя стальные зубы, луженая глотка, армированный пищевод, эмалированный желудок. Очень большой эмалированный желудок...

— Молодец, Сен, умница, — ласково зашептала ему в ухо МакКанарейкл. — Ври дальше.

И Сен врал дальше. И больше. И шире. И выше... Незаметно переводя повествование из будущего времени в настоящее, а затем и в прошедшее.

— И вот уже почти все слоновые ежи залиты припасенной кислотой и с визгом бегут с поля боя. Но осталось еще несколько ежей... то есть, осталось еще несколько Чудовищных Голодных Монстров, которые, яростно ощетинившись, все разом бросаются на Героя.

— Все разом бросаются на Героя?! — испугался Бальбо.

— Они уже бросились. Герой упал. Чудовищные Монстры завалили его, решив задушить своей Кошмарной Тяжестью. Что это, конец?

— Нет! — воскликнул Бальбо. — Превозмогая Кошмарную Тяжесть, Великий Герой приподнялся на одной руке, а другой схватил ближайшего Чудовищного Монстра за длинную чешуйчатую шею...

Официальный представитель Министерства Просветления, Наделенный Особыми Полномочиями, отбросил очки и принялся обеими руками вписывать в официальный протокол подробности Небывалых Подвигов Великого Героя.

Сен с чувством откинулся на спинку стула. С таким сильным чувством, что упал вместе со стулом на пол, где и остался лежать.

Бальбо потери героя не заметил. Не заметил он и того, как Мергиона и Гаттер, выстроив однокурсников в две колонны, стремительным марш-броском на цыпочках обежали полосу препятствий по дуге.

— ...последний Коварный Бронированный Шар подкрался сзади, но Герой, не оборачиваясь, схватил его обеими руками и сжал так сильно, что...

— ...что его армия достигла финиша на три минуты раньше срока, — сказала МакКанарейкл. — Видите? Курс выполнил задание.

— Что? Курс? Задание? Вы о чем? А... задание... — жалкие остатки министерского заклинания, раздавленного Великой Литературой, собрались в маленький шарик в районе головы Бальбо. — Да, вижу, все на финише. А все благодаря Великому Герою, который...

— Просто впишите в графу "Общий вывод" слово "Удовлетворительно".

— Удовлетворительно? Нет! Это невозможно!

И Бальбо начал вписывать в графу "Общий вывод" слова "Великолепно!", "Непревзойденно!", "Эпохально!", "А все благодаря Великому Герою!".

И многие другие слова. Словарный запас Рюкзачини очень велик.

Работа над ошибками

Вечером того же дня Мордевольт прогуливался по опустевшему стадиону, обдумывая проблему учета странных итогов Открытого урока в таблице сюрсов. Вдруг он почувствовал, что в карман его плаща что-то скользнуло.

Мордевольт вытащил из кармана конверт без обратного адреса, удивился, распечатал и прочел:

"Уважаемый профессор Уинстон Мордевольт! Пишет Вам ректор Школы волшебства Первертс профессор Югорус Лужж. Надеюсь, вы догадываетесь о причине, по которой я обращаюсь к Вам с этой просьбой. Эта причина — Ваша Тру..."

Сильный порыв ветра выхватил письмо из профессорских рук и быстро унес его в сторону Норвегии...

Подвиг Љ 3

Преступление и предсказание

Лучше осудить одного невиновного, чем двух невиновных.

Малоизвестный принцип римского права

И ты, Брут!

И ты, Кассий!

И ты, Гракх! (всего 28 фамилий)

Г. Ю. Цезарь

Отец Браунинг и смысл жизни

Отец Браунинг был сыщиком такого высокого уровня, что ему совсем перестали поручать раскрытие преступлений.

— Да ладно вам, пастор, — махал клюкой шеф Скотланд-Ярда, который по долгу службы много знал и поэтому быстро старился, — это всего лишь исчезновение миллиарда фунтов стерлингов из запертого сейфа в пустой комнате. Ни свидетелей, ни отпечатков, ни подозреваемых, ни мотивов. Скукотища. Это мы уж как-нибудь сами. А вы отдыхайте, набирайтесь сил для чего-нибудь серьезного, магического.

При слове "магическое" сыщик хмурился. Он не знал, как относиться к нечаянно полученным колдовским способностям Фантома Асса, решившего побаловаться с Трубой Мордевольта. Отец Браунинг никогда в жизни не брал чужого, но это чужое всунули ему с редкостной бесцеремонностью. Пришлось взять и даже немного попользоваться. Однако сразу после завершения Дела о Первертских Обезмаживаниях честный следователь пришел к Югорусу Лужжу с твердым намерением вернуть магию Фантому.

— Вы с ума сошли? — спросил Лужж. — Он же сошел с ума. Этот Асс во вменяемом состоянии нам полшколы разворотил, представляете, что он сейчас может сотворить?

— Ну тогда, — сказал Браунинг, испытывая сложную смесь огорчения с облегчением в пропорции 1:1.5, — как только Фантома вылечат, сообщите мне, и я немедленно отдам его магию...

— Вы сошли с ума, — сказал Лужж. — Отдать магию! Не надо ничего отдавать. Очень скоро я смогу сделать магами всех людей, вот только соображу, как переделать эту мордевольтову Тру...

Ну, а пока Югорус соображал, Браунингу ничего не оставалось, как начать карьеру чудесного следователя в магическом Инглиш-Дюйме. Это фактически положило конец его карьере в мудловском Скотланд-Ярде, руководство которого полагало, что сыщики-маги трудятся не покладая рук. На все слова Браунинга о низкой криминализированности волшебного мира мудлы реагировали кривой усмешкой: "Ну да... рассказывайте. Там же ведьмы, монстры, средневековье. Небось, за каждым углом с топорами стоят".

Увы, магическая криминалистика в последние века перебивалась с нектара на амброзию. Преступников было мало, а следователей — много. За четыре месяца отцу Браунингу досталось всего два расследования: Дело о Таинственном Побеге Брэда Пейджера из Безмозглона и Дело о Пульсирующем Исчезновении Двух Секретных Документов.

Последнее дело стало особенно громким. Однажды в пятницу вечером магический премьер-министр Тетраль Квадрит подготовил два совершенно секретных документа — "А" и "А с тильдой" — и оставил их у себя на столе. В понедельник утром Квадрит обнаружил, что документ "А" есть, а документ "А с тильдой" как корова языком слизала. Перерыв все здание, телохранители премьера сообщили, что "А с тильдой" пропал, поскольку его нигде нет. Более тщательное расследование показало, что документ не просто пропал, а совсем пропал.

Огорченный Тетраль в присутствии ста сорока восьми свидетелей спрятал документ "А" в несгораемый, непотопляемый и неулетаемый сейф. Каково же было его изумление, когда во вторник в сейфе оказался не "A", а "А с тильдой"! Квадрит поменял шифр, сейф, замок в дверях, уволил сто сорок восемь чиновников, но на следующее утро снова извлек из хранилища документ "А". Мало того, уже через час "А" опять исчез, а "А с тильдой" появился!

От правительственного кризиса магическую Британию спас пастор Браунинг, который, внимательно изучив документ "А", обнаружил на обратной стороне листа текст "А с тильдой". Оказалось, Квадрит по рассеянности использовал обе стороны листа. Браунинга за это расследование наградили именными говорящими часами и Орденом Секретности N-ной степени, который не разрешалось носить, показывать, хранить дома и даже знать о его существовании. Зато именные часы требовалось не только все время носить и кормить, но еще и периодически с ними беседовать.

После этого случая репутация Браунинга в магическом мире догнала его репутацию в мире мудловском.

— Да ладно вам, пастор, — отмахивались оперуны Инглиш-Дюйма, когда святой отец пытался выпросить хоть какое-нибудь дело. — Это всего лишь мистическое исчезновение Жезла всевластия из Заклятого хранилища. Наверняка какой-нибудь студент спер, чтобы сессию сдать. Это мы как-нибудь сами. А вы отдыхайте, берегите силы для чего-нибудь серьезного, мудловского. Там-то небось уголовщина сплошная, а у нас ребята по три месяца в очереди стоят, чтобы дело о краже метлы получить.

Ситуация со смыслом (вернее, бессмысленностью) жизни следователей-магов стала совсем аховой, когда Тетраль Квадрит объявил о введении системы профилактики правонарушений.

— Преступление легче предотвратить, — заявил премьер, — чем совершить. Таким образом мы получим важное преимущество над преступниками.

Объявили всеобщую мобилизацию прорицателей, гадалок и системных аналитиков. Цены на кофейную гущу-сырец подскочили до четырех косых за баррель, а спрос на говорящих надвое бабушек вырос надвое. То есть вдвое.

Через два месяца напряженного составления штатного расписания создали ОПП — Отдел Профилактики Преступлений, который должен предсказывать где, когда и с какой вероятностью произойдет злодеяние. Предполагалось, что знания времени и места будет достаточно, чтобы предотвратить любое правонарушение: Инглиш-Дюйм вышлет наряд ментодеров, который схватит злоумышленника с поличным, а то и до него.

Достоверность прогнозов ОПП пока не превышала 50%, но Браунингу уже стало ясно, что вскоре придется заняться чем-нибудь, не связанным с раскрытием преступлений. Может даже чем-то, связанным с их совершением.

— А что, отец Браунинг? — спрашивал он себя. — Совершить какое-нибудь запутанное преступление, самому его распутать, поймать себя, сдать властям, получить амнистию за помощь следствию...

Смысл жизни неумолимо ускользал.

Тем сильнее было удивление отца Браунинга, когда погожим майским днем его попросили заглянуть к министру магической безопасности Тотктонаде.

Отец Браунинг и смысл жизни возвращаются

Министерство магии, как и все магическое, скрыто от взглядов мудлов многослойными заклинаниями, мороками и отводами глаз. Одного заклятия Сгинь-гуддинь строители наложили столько, что неопытные колдуны-чиновники иногда тратили несколько часов, чтобы попасть на рабочее место. А после инцидента с "пульсирующим документом" Управление собственной безопасности Департамента Безопасности, следуя какой-то своей логике, с целью усиления безопасности приняло дополнительные меры безопасности.

Здание Министерства магии стало не просто замаскированным, а бродячим. Кабинеты внезапно перемещались, коридоры запутывались, а пароли менялись быстрее, чем часовые успевали их выучить.

Считалось, что теперь проникшие в министерство злоумышленники быстро потеряются, растеряются, впадут в панику, начнут метаться, и тем самым выдадут себя с головой. Пока с головой выдавали себя только проникшие в министерство честные посетители — к большому удовольствию Отдела работы с жалобами населения.

Отец Браунинг в поисках кабинета министра тоже немного пометался, но потом сел в первой попавшейся приемной и принялся перебирать четки. Сначала перед святым отцом появилась дверь Отдела незаконного клонирования, затем — Отдела незаконного проникновения в жилище, а третья по счету дверь оказалась той, что надо.

Тотктонада был на месте.

— Ну, как отдыхается, Кольт? — тускло поприветствовал пастора серый министр.

Браунинг посмотрел в бесцветные глаза Тотктонады и решил не отвечать. Всем известно, что самый безопасный министр бегло читает мысли подчиненных на двенадцати языках, а еще на тридцати — читает со словарем. Прочитать мысли самого Тотктонады не удавалось пока еще никому: министр никогда не думал — он всегда уже знал.

— Синоптики из ОПП, — продолжал шеф, удовольствовавшись ответом, — довели точность прогноза преступления до ста процентов. Рано поздравлять, Кольт. Во-первых, одного-единственного преступления. Во-вторых, они совершенно не представляют, что это за преступление. Только место и время. Но уж это — на все сто. Возьметесь?

Браунинг тщательно обдумал ответ.

— Правильно мыслите, — сказал министр. — Держите материалы дела.

Он протянул следователю тоненькую папочку со штампом: "Срочно! Секретно! Спонсор расследования банк "Хренвотс""

Браунинг раскрыл папку... и понял, что дело действительно серьезное. На одиноком листочке значилось:

28 МАЯ. 15:00-16:00.КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА.ВЕРОЯТНОСТЬ СОВЕРШЕНИЯ 100,0%

В самом низу меленькими буковками приписано "Предсказал: ведущий специалист Департамента Магического Прогнозирования старший секретный сотрудник Г. (Отдел Профилактики Преступлений) Дата: 26.05.03. 23:59. Подпись: Подпись (размашисто)".

— Я не прошу вас предотвратить преступление, — сказал министр. — Вероятность сто процентов означает, что это невозможно. Я не прошу вас задержать преступника, что было бы просто неуважением к вашей квалификации. Это сделают ментодеры. Я прошу вас только об одном — сделайте что-нибудь.

Отец Браунинг и логический тупик

Отец Браунинг был готов сделать не просто что-нибудь, а что-нибудь этакое. "Вот оно, — думал сыщик, вышагивая по огромному кабинету премьера, — преступление, которое не стыдно раскрыть... то есть предотвратить... то есть сделать с ним что-нибудь... Какое, однако, странное помещение".

Помещение действительно было странным. Иностранным делегациям 22-угольную резиденцию премьера показывали с гордостью, подчеркивая, насколько необычная форма кабинета соответствует твердому характеру магического лидера. Все здесь было угловатым и несимметричным: и похожий на морскую звезду-инвалида стол Тетраля, и сейф, и кресла, и обиженные портреты предыдущих премьеров.

Чувствуя себя единственным круглым предметом в помещении, Браунинг принялся за работу.

На первый взгляд дело казалось совершенно безнадежным. Какой-нибудь более загруженный работой следователь сразу бы умыл руки. У новичка руки опустились бы. Но отец Браунинг не из таких. И не из других. Он из третьих. Следователь не умыл и не опустил руки, а взял в них себя.