Увидев вышедшего человека, Вера остановилась. Между ними было метров десять. "Что, теперь всё, меня убьют?" Сердце чуть не выскакивало из груди. "Нет, я так просто не дамся!" Она направила на него ствол. Он успел выхватить пистолет. Вера нажала спуск. Пуля прошила грудь, падая, он все же успел нажать на спуск, но сил направить пистолет на Веру не хватило. Она же, ни секунды не теряя, бросилась на палубу. Вот, ее цель достигнута. И что теперь делать? Тут раздался выстрел откуда-то изнутри, через пару секунд — еще один.
— Алинка!!! — закричала Вера и бросилась в открытую дверь. Увидев, что кто-то пробежал по проходу, она побежала за ним.
На входе появился человек, я выстрелила. Грохнул выстрел. Не понял, что за черт, почему две дырки. Одна в эту сторону.
— Алинка!! — услышала я Верин крик.
— Я тут! — в каюту влетела взъерошенная, запыхавшаяся, с винторезом на перевес Вера. — Это я!
Сказать, что я была в шоке — ничего не сказать. Я не знал, что сказать. И сказала что первое пришло на ум:
— А что так долго, сколько можно ждать? — мы захохотали.
— Смотри, кто тут у нас. Он твой.
— Не убивайте меня, пожалуйста. Я заплачу!
Вера встала перед ним.
— Ну, здравствуй, братец. Я же сказала — вернусь. Помнишь меня, Нику — сестренку свою?
— Ника, это ты? Ника, сестренка, пойми, пожалуйста, я не хотел.
— Тварь ты, подонок, — он пополз к ее ногам, она молча подняла ствол. — Смотри сюда!
Он посмотрел.
— Ника, прости меня, не убивай, я не хотел, я не мог поступить...
— И ты меня прости, — чужим голосом произнесла она, и винторез дернулся, потом еще, и еще, и еще, и так пока не кончились патроны.
Я посмотрела на женщину и подошла к ней.
— Ну что, как тебя там! Встань!
Она встала. Увидев меня, она открыла рот.
— Ты... ?
— А ты кого хотела увидеть? Или у тебя экземпляры не бунтуют? Ты же сама женщина, поставила бы себя на их место. Ты беременная?
— Нет, — замотала она головой.
— Значит, дура, я тебе шанс давала, — я развернулась, пошла к выходу и, не глядя, выстрелила несколько раз.
Прошло всего минут десять с того момента как я вогнал нож первому. Да-да, бой в замкнутом пространстве всегда скоротечен. Думаешь прошла целая вечность, а всего пять минут, а ты жив еще.
Глава восьмая
Как я устал носить эту оболочку! Какая она тяжелая! И вообще, как я хочу спать! Долго они будут тут меня мурыжить? Где, интересно, Вера? Наверное, в соседнем кабинете. Правильно ли я поступил? А у меня разве был выбор? Выбор есть всегда, и то, что произошло на этот раз — это тоже выбор.
Я устало смотрел как в кабинет входят и выходят люди, что-то берут, что-то говорят. Мужчина, сидящий напротив меня, что-то им отвечает.
— Ну что, Самбурова Алина Викторовна, правильно?
Я посмотрел на него безразлично. Он рассматривал мои документы.
— Люда, ты сколько лет в органах? — обратился он к женщине лет двадцати семи-восьми, сидевшей за одним из столов и что-то писавшей.
— Семь, а что, ты не знаешь?
— Вот видишь, — обратился он ко мне. — Семь, и она только старший лейтенант. А тебе всего, — он заглянул в паспорт, — девятнадцать, и, судя по твоей липовой ксиве, ты уже старлей.
— Капитан, что ты хочешь? Ты меня тут за ксиву держишь? — спросил я.
— Нет, за убийство с особой жестокостью. Ты хоть представляешь, сколько тебе светит?
— Нет, и не хочу.
— А светит тебе как как минимум двадцатка. И заметь — это при хорошем раскладе для тебя.
— И что?
— Я предлагаю сознаться.
— Капитан, ты дурак, что ли? В чем сознаваться? Я не отрицаю, что убила их. Всех. А кто стрелял с берега — не знаю.
— А винтовка оказалась на яхте почему-то?
— Короче, я на 51, говорить не буду. Мне надо позвонить и мне нужен адвокат.
— Адвокат тебе будет. Только, думаю, он тебе мало чем поможет.
— Мне нужен мой адвокат, а своего чисовского прибереги для шпаны. Отведи в камеру, я устала.
— Вот придет следователь, он и определит тебя. Как ты попала на яхту?
— Я уж сказала, на чьем-то плече, была без сознания, — я медленно повернул голову и посмотрел в окно. — Все, больше ничего говорить не буду.
В кабинет вошел пожилой мужчина в штатском, за ним следом полковник в милицейском кителе, еще один в штатском. Опера встали, приветствуя их.
— Полковник ФСБ Якушев, — представился он.
Я заметил как капитан зло скривил губы. Было ясно, что у них заберут это дело.
— ГРУ, полковник Соколов, — Представился второй. И тут же задал вопрос: — Где вторая?
— Сейчас приведут.
Я посмотрел на Андрея. Мы обменялись взглядами. Я понял, что все будет хорошо.
— Почему она в наручниках? — спросил он. — Надеюсь, вы не применяли к ним силу?
— Никак нет, — ответил капитан.
Вскоре привели Веру, сняли наручники.
— Мы их забираем, — коротко сказал он. — Вещи, документы, оружие.
— Но как, на них...
— Вы хотите чтобы вам позвонил лично министр МВД? Хорошо, — Андрей достал телефон...
— Ладно, ваши так ваши. Надо предупреждать, если проводите операцию.
— Кого, вас? Чтобы вы сразу доложили тем, против кого она готовится.
— Я попрошу вас, полковник, — начал заводиться начальник милиции, но вмешался до этого молчавший ФСБшник.
— Все, успокойтесь! Везде крыс хватает. Но есть вещи, о которых не всегда можно говорить.
— Дед сильно орет? — спросил я, когда уже поехали.
— Знаешь, даже удивительно спокоен. Просто сказал: лети в Ростов, вытаскивай этих двух дурочек. И, кстати, вот, — он протянул мне флешку.
— Что тут?
— Не знаю. Сказал, если не могут нормально отдыхать, то вот пусть работают.
— Так и сказал, работают?
— Так и сказал. Докладывать лично ему, в крайнем случае — мне.
— Ты когда обратно?
— Самолет через два часа. Сейчас вас в гостиницу закину и в аэропорт. Тут такой кипишь среди братвы, так что вам тут оставаться не то что не безопасно, а просто опасно. Парни вас выведут.
Мы остановились возле гостиницы.
— Пять минут на сборы, и все, исчезайте.
— Спасибо, братан.
— А ты что, думал, иначе будет? Да чуть не забыл, тут в придачу к флешке, для работы, — он открыл багажник и достал дипломат. — Тут все необходимое. Сама разберешься?
Он первый раз назвал меня в женском роде.
— Разберусь. Ладно, пока. Я так понимаю, ребята в том крузире?
— Нет, но машина их, они в номере, так что смело иди.
Мы попрощались. В номере мы обнаружили такую картину. Двое парней сидели на стульях, с кляпами во рту и связанные. Один спал, лежа на кровати. А двое смотрели телевизор. Все они были мне не знакомы. Увидев нас, они тут же встали, только спавший так и продолжил спать. Я вопросительно уставился на них. Из ванной вышел еще один.
— Это кто?
— Не знаю, товарищ старший лейтенант. Мы пришли, а они спят. Начали возмущаться, пришлось успокоить.
— Ясно. Короче, будите свою спящую красавицу, уходим. У вас какой приказ?
— Помочь выбраться из города.
— Вот и помогайте. Вера, вещи собираем и уходим!
Собрались мы быстро. Стоя у лифта, я услышала как по лестнице кто-то бежит. Осмотрелся.
— Все за угол.
Вовремя. Лифт открылся, и оттуда выскочили трое быков. И тут же с лестницы вышло четверо. Ни слова не говоря, они направились к нашему номеру. А мы по другой лестнице быстро спустились вниз. Я шла первой. Увидев парня на входе, сразу поняла кто это, но смело пошла к нему. Он растерялся, но все же сделал движение вызвать подмогу. Меня опередил шедший за мной боец: секунда, и все кончено.
— Быстро в машину! — скомандовал он нам.
Конечно, для меня это было непривычно, чтобы мне отдавали приказания. Но у них была поставлена задача, а он — старший. Я решил не вмешиваться. Да и к тому же, они профи и знают, что делают. По лестнице уже слышны были шаги. Он посмотрел туда и коротко сказал:
— Леха, Алик, — и кивнул головой. Двое развернулись и пошли навстречу бегущим. Проходя мимо микроавтобуса, я увидел что там кто-то метнулся к выходу, и дверь открылась. Я уже был рядом и, не долго думая, нанес удар зажатым в руке пистолетом в лоб. Он скрылся обратно в салоне. Мы быстро сели в "крузер".
— Наша машина в соседнем квартале. Высаживаете нас там, забираете ребят и уводите их за собой. Наша машина чистая. Так что ее искать не будут.
— Показывай, куда ехать.
Через семь минут мы уже усаживались в нашу машину.
— Стас, забираешь Алика с Лехой и уходишь в сторону Москвы. Встречаемся в районе Миллерово. Пошел.
— Есть, — ответил водитель и сорвался с места.
— Дай я сяду, — сказал он, подходя к водительскому месту.
Если честно, то я был не против. У меня уже не было никаких сил.
— Хорошо, садись, — сказал я и перелез на заднее сидение.
Пусть почувствует себя героем в глазах двух милых девушек. Хотя признаться, действовал он весьма уверенно. А разве могло быть по другому?
Когда уже ехали, с ним связались парни. У них на хвосте висели три машины. А у нас, сколько я не смотрела, так и не обнаружила. Да и не думаю, что они стали бы скрыто вести нас.
— Я Дима, — произнес наш спаситель и поднял руку, развернул ладонь верх и поставил горизонтально.
— Я Алина, — хлопнув по его ладони, произнесла я. Тоже самое сделала и Вера.
Мы о чем-то говорили, я уже не вникал в суть. Вера, увидев, что я засыпаю, перелезла назад. Я завалился на нее и, положив голову ей на колени, начал засыпать. Да, я становился слабее. Мне уже хотелось, чтобы рядом всегда был мужчина. А может, наоборот, я еще не набрал силы? Ведь тело-то не мое. Оно никогда не готовилось к таким перегрузкам. Морально я готов выдержать, а вот физически — нет. Тело не готово. А может, черт, у меня же месячные, Вера сказала, что теряется очень много сил. Вот почему у меня там так неприятно — тампон уже сутки не меняла. Уже стемнело. Я села на сидении.
— Верка, у меня проблема.
— Сейчас решим. Дим, давай в посадку заедем.
Он, не задавая вопросов, свернул с трассы и заехал в лесок.
— Не подглядывать, — сказал я и вышел из машины.
Вера взяла пяти литровую бутылку воды и вышла за мной. Встав за машиной, я быстро сняла джинсы. Пришлось залазить туда пальцами, чтобы вытащить тампон и сразу наступило облегчение. Я тут же присел, чтобы не обмочить штаны. Моча звонкой струей вырвалась наружу. После Вера полила мне из бутылки. Подмывшись, я вставила новый тампон, и мы тронулись дальше.
В Миллерова мы были часа в четыре ночи. Связь с парнями была по телефону. Они задерживались, так как им пришлось делать большой круг, отрываясь от погони. Мы стояли в небольшом лесочке, верней в лесопосадке. Часов в семь подъехали и парни. Машина была в нескольких местах прострелена, один из парней — Алик — был ранен, у него сквозное в руку выше локтя. У Стаса тоже была оцарапана щека пулей. Но настроение у них было приподнято.
Мы наконец-то познакомились. Если сначала, когда я увидела их, у меня было какое-то сомнение, то теперь появилось чувство уважения. При первой встрече меня смутила их молодость, видимо, только из учебки. Наблюдая за ними, за их действиями, я думал, что вот приходит новое поколение бойцов невидимого фронта. Старики, те, кто вместе со мной прошли все пекла последних войн, уходят. Да, у этих есть сила, молодость, но нет опыта. И его надо будет набираться. Я не знаю, кому было проще зарабатывать опыт, им или нам. Ведь мы практически в восемнадцать лет оказались в самом пекле ада. Некоторые из тех, кто выжил в Афгане, остались в Чечне. Ну а кто и в Чечне выжил, уже уходят, уступая место вот им — молодым. А многие уже в мирное время ушли, кто от старых ран, а кто как и я, глупо и нелепо. Кто из этих доживет до старости? Какие их ждут испытания? Как они себя проявят? На все ответит время. Я вдруг понял, что вот с этим поколением и мне придется служить. Теперь и я отношусь к этому поколению. Я даже не знаю, что я испытывал от этого: облегчение или горесть.
— Девчонки, пойдемте завтракать, — позвал Алик, придерживая раненную руку. — Чем богаты, тем и рады, — смутившись, сказал он.
Пока ели, они рассказали как петляли, уходя и запутывая следы. Мне было как-то не по себе. Они все старались ухаживать за нами. И если Вера относилась к этому с какой-то гордостью, то меня это напрягало. Я даже смущался. Нужно было убираться из области как можно скорее. Хорошо, что наша машина была не засвечена. Перекусив, мы попрощались, договорившись встретиться, когда вернемся в Москву.
— Может, вас сопроводить хотя бы до Пензы? — спросил Дима.
— Дима, ну, конечно. Светанете еще нашу машину. Ты думаешь?
— Знаешь, Алина, вас могут и менты спалить.
— Могут, а вы чем поможете? Ментов пристрелите? Я могу и сама, — засмеялся я.
— Короче, нужна будет помощь, звоните. Я же так понимаю, вы не просто так едете.
— У нас отпуск, у меня восстановление после ранения. Мы просто отдыхаем. Спасибо!
Мне захотелось сделать ему приятно, и я легонько коснулась губами его губ. Зачем это сделала, я не знаю.
Только выехав за пределы области, мы остановились и сняли номер в придорожном мотеле. Помывшись и приведя себя в порядок — кстати, мои гости уже собирались домой — мы спустились в кафе.
Если еще совсем недавно меня раздражали прожорливые взгляды мужиков, то сейчас меня это начинало забавлять.
— Алинка, смотри, как на тебя смотрит тот парень за стойкой.
— Вер, я знаю, чувствую, — мы засмеялись.
Так, прыская смехом, мы кое-как поужинали и быстро поднялись в номер. Интересно, странные вещи происходят со мной. Так, глядишь, я начну и парней с Верой обсуждать.
Выехали рано утром. Съехав с трассы на проселок, я посадил Веру за руль. Надо же когда-то начинать. Да и вообще, пусть даже нет прав, но машину водить она должна уметь, мало ли, что со мной случится.
Она сначала нервничала, потом, успокоившись, у нее начало получаться. Мы ехали, наверное, километров сто по проселкам, совершенно не выбирая направления. Все равно куда-нибудь да выедем. Вера уже и переключалась более-менее уверенно. Наконец-то мы выбрались на трассу. Я не стал забирать руль. Движение было небольшим, самое то для тренировок. Мы решили, что она будет ехать весь день. Вера была не против. Если сначала мы ехали 40-50 км/ч, то под вечер стрелка переваливала за сотню, и она освоилась до того, что начала обгонять, при этом ругая тихоходов. Но самое интересное случилось, когда нас тормознули за превышение скорости. Она спокойно подала мои документы, прошла с ними в патрульную машину и, вернувшись, протянула мне протокол.
— На, заплатишь сто рублей, — спокойно сказала она и завела двигатель.
— Верка, я не поняла, как ты им доказала, что это ты?
— Зубы заговорила, комплиментов насыпала, они же тоже мужики. Да они на фото и не посмотрели ни разу, только на меня. Алинка, мы имеем неограниченную власть над мужчинами, так почему бы этим не пользоваться?
Ночевали опять в придорожном мотеле. Меня ждала радостная новость — я могла забыть о тампонах на целый месяц, и решила это дело обмыть — залезла к Верке под одеяло.
