| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Друид спрыгнул со ступенек и направился ко мне, готовя для расправы нехилую такую булаву, чье навершие было утыкано стальными шипами. Такой можно завалить конного рыцаря в полном вооружении.
— А ну пошли вон! Вон, я сказал! Бродяги проклятые!
Я отпрыгнул в сторону. Не хотелось получить этой штучкой по лбу. После этого я наверняка почувствую себя неважно.
— Фергус, я это Магни! Ты что? Не узнал?
Псина лаяла. Друид рявкнул на нее, и та поджала уши и припала к земле, замолчав.
Наступление толстяк остановил. А я на всякий случай приготовился бежать. Кто напился до белой горячки, не склонен к мирным переговорам.
— Повтори, кто ты!
В мою сторону смотрел толстый палец.
— Магни Сфорца. Вот не думал, что не признаешь старого друга!
Друид прищурился.
— Провалиться мне на дно Хаоса! Ты похож на разбойника!
Фергус расхохотался, заставив качаться дворовые постройки, и сгреб меня в объятия. Он не был великаном, но его масса и сила заставляли любого относиться к нему с уважением. Одет хозяин хутора был в старую ритуальную одежду до пят, похожую на половую тряпку. Сколько лет толстяк носил ее, неизвестно, однако явно намеревался замурзать до лохмотьев.
После бурного приветствия мои ребра слегка побаливали. Фергус отлепил меня от своего брюха.
— Сколько зим! — Друид расхохотался. Он вообще был рубаха-парнем и весельчаком.
— А как ты поживаешь? — спросил я.
Фергус был трезв, что само по себе весьма удивляло. На моей памяти такое случалось всего дважды, и то лишь благодаря, как говорят юристы, препятствиям непреодолимой силы.
— Нормально! А ты все такой же тощий!
— А ты все такой же толстый!
Мы заржали над старой шуточкой.
— Ну, идем внутрь, посидим да погудим... — Когда на вашем плече лежит рука Фергуса, вам обычно кажется, что там пристроился отдохнуть носорог. Я мужественно терпел.
В доме, как всегда, пахло дрожжами. И давно не проветривали. Все окошки были закрыты наглухо много лет назад — Фергус явно не был сторонником оздоровительных сквозняков.
Он долго искал, куда мы меня пристроить, а потом просто сбросил с колченогого стула кучу тряпья, и предложил мне. Со времен моего последнего визита, здешний бардак вырос в масштабах в несколько раз. Вот кто уж точно превосходит меня по способности загаживать место жительства.
Цех по производству самогона располагался в соседней комнате, куда большей, чем эта, которая служила и спальней, и столовой, и библиотекой. Из-за приоткрытой двери шел ядреный жаркий дух варящегося зелья.
Друид сбегал туда, проверить, как движется процесс, и вернулся с бутылью вина. Налил мне.
— А ты чего же? — спросил я.
Фергус скорбно махнул ручищей.
— Бросил, все...
— Ах вот почему ты...
— Трезв как чистейший горный ледник... Самому противно. — Толстяк скривился, но не плюнул. — Теперь только варю.
Никогда не думал, что друид, записной забулдыга, идейный борец с трезвостью, весельчак-выпивоха, которого и выгнали-то из ордена за это пристрастие, возьмет да и бросит.
Выпив вина, которое, по словам Фергуса он держит теперь только для гостей, я отставил кружку.
— Ну, что привело ко мне темного? — спросил друид, заваливаясь в кресло. Оно было из дуба и выдержало бы и динозавра. — Вижу по глазам, что каким-то заковыристым делом занят. Нужен совет старого пьяницы?
— Да.
Толстяк выглядел довольным и сиял, как солнце. Жалко смотреть. До чего может пьянчуга себя довести!
— Что ты знаешь о местных эльфах? Ты ведь имел с ними дело?
Фергус расчесал бороду, в которой капусты застряло не меньше чем на пару тарелок щей, и посмотрел на меня удивленно.
— Смотря что. Тебе какие нужны?
— Светлые. Диаспора Ловернайта. Девицы.
— Ого, куда махнул... — Друид развеселился. — Это что ж, хочешь осадить парочку неприступных крепостей?
— Нет. Мы нужна информация о девушках с именами... Аэлисса, Ниалли, Аэрфид, Таннис... Ни о чем не говорит?
Фергус вспотел. Размышлять в трезвом состоянии он, похоже, отвык совершенно. Я подумал, не слишком ли жестоко в его присутствии пить вино. Толстяк постоянно облизывался. Его мысли то и дело устремлялись к спиртному.
— Давно это было, Магни. Наш Орден поддерживает связь почти со всеми крупными объединениями эльфов. А они считают, что мы единственные, кто достоин быть допущенным к тайнам.
— Тайнам?
— Магия друидов — это трансформированная эльфийская. Просто заточена под людей. Хочешь, чтобы я прочел тебе лекцию?
— Уволь. Я знаю, откуда растут ноги у ваших мифов, легенд и практик.
— А насчет девушек... По людским меркам они могут быть вовсе не девушками. В смысле, кхе, возраста.
— Понятно. Но тебе известны имена?
— Смутно. Женщины в их диаспорах часто выступают посредниками, на них скидывают несложную работу, которая мужчинам кажется рутинной. Например, организация благотворительности. Несколько таких акций наш Орден провел совместно с ловернайтскими семьями.
— Фамилии помнишь?
— Инвариэн, Товалах, Эримон, Селахан. Это самые старые семьи Ловернайта. Какие точно интересуют?
— Пока не знаю.
Фергус хотел знать больше.
— Понимаешь, какое дело. Хло пропала. Я занимаюсь ее поисками и думаю, что в этом деле могут быть замешаны эльфийки.
— Кому понадобилась фея? — удивился друид.
Дурацкий вопрос. Я изложил Фергусу все обстоятельства дела.
— Духи? Мускат? — пробормотал толстяк, когда я закончил и принялся смачивать горло вином. — Однажды, помню, я помогал устраивать благотворительную ярмарку. Там было много выпечки, ее мы раздавали бесплатно.
— Хочешь сказать, кто-то из эльфиек что-то пек и потом одаривал своими кондитерскими шедеврами голодающих?
— Да. Сейчас, погоди... Ниалли Товалах!
Я подскочил.
— В точку! Ниалли Т. Ее конверт пах мускатным орехом!
— Да, она знатная кухарка, я пробовал ее шедевры, — сказал друид, совершая вояж в благостное прошлое, когда в местном Ордене Священного Дуба он был незаменимой личностью, жрецом высокого ранга.
— Она живет в Ловернайте? До сих пор?
— Не знаю.
— Сколько ей лет?
— Тогда было девяносто. Весьма молода для Светлого Эльфа. Примерно как лет семнадцать для людей.
— Да уж... девушка, — пробормотал я. — Что же мне теперь делать?
— Все просто. Иди и спроси ее, что она знает о Хло Да-Лиодд.
— Ну да. Если меня, как темного мага, не испепелят на подходе к дому, то уж шутки ради наверняка спустят с лестницы.
Друид расхохотался. Ну, конечно, ему смешно. Его попробуй спусти. Чтобы сдвинуть с места такую тушу, понадобится батальон отборных пехотинцев.
— Если действовать по-умному, ничего подобного. — Фергус утирал слезы со своих поросячьих глазок.
— Тогда просвети меня, о мудрейший из друидов.
— Эльфы держатся особняком...
— Как половина Ловернайта.
— Вот именно. На то у них свои причины, и надо знать, как подойти к проблеме. Лучше всего иметь рекомендательное письмо, которое чудесным образом может открыть дверь в святая святых.
— И где я его возьму? — спросил я.
Устал я разгадывать ребусы, честно признаться.
— Думаю, твой старый приятель, которого ты видишь перед собой, еще кое на что способен, — почти обиделся Фергус. — Хоть меня и турнули, но с эльфами я связи не потерял.
— Они покупают твой самогон?
— Магни, неужели все темные маги такие балбесы? — Бороду украсила широкая ухмылка. — Не самогон. Но всякий друид знает толк в эликсирах, снадобьях и вытяжках, которые для многих целей потребны. А я беру куда меньше, чем другие алхимики в городе и даже меньше, чем тот же Орден. В отместку. Поэтому эльфы обращаются ко мне.
— Значит, у тебя есть и другая лаборатория?
— Роток на замок, Магни. Это серьезно. О наших тайных делишках знают немногие. Теперь ты входишь в число избранных.
— А что насчет дурманящих средств? — спросил я, чтобы подколоть толстяка. — В Ловернайте немало любителей.
Друид махнул лопатообразной ладонью.
— Нет, этим не занимаюсь... Мороки много. Да и криминал не по мне. К тому же у курилен и притонов свои поставщики. Кобольды мне вмиг ноги переломают, если узнают, что я начал выбрасывать товар на рынок. Тут все схвачено и поделено.
— А за кого ты принял меня, когда я пришел?
Фергус посмотрел в мою сторону с прищуром.
— Не знал бы тебя, дал бы в глаз. Не задавай лишних вопросов, Магни. Ты своего дружка Ширрала так же достаешь, лезешь ему под кожу?
— Так же, не сомневайся.
— Тогда я дроу не завидую.
Он сходил в другую комнату, погремел чем-то и вернулся с бумагой и чернильницей.
— Если о чем-то знаешь или догадываешься, не молчи... — на всякий случай сказал я.
— Например? — Смахнув со стола гору мусора, друид уселся писать рекомендательное письмо.
— Чем занимаются эльфийки, когда не одаривают голодающих булочками и не раздают бесплатные штаны беднякам?
Фергус поднял на меня глаза.
— Сомневаешься в необходимости поддерживать равновесие?
— Не понял...
— И не поймешь. Это сложная философская концепция, которая недоступна всяким там богатеям. Им трудно объяснить, что законы должны быть максимально суровы к ним и снисходительны к неимущим.
— Ага. А эльфы, значит, неимущие, и им положено знать и понимать?
— Эльфы — другое дело!
— К ним законы суровы?
Друид закусил ус.
— Оставим дискуссию. Считай, что благотворительность идет на благо общества. Этого достаточно.
Я попытался сострить:
— С той поры, как ты бросил, ты стал брюзгой.
Обливаясь потом, Фергус корпел над бумагой.
— В чем-то ты прав. У меня чувство, что я воздушный шарик и вот-вот взлечу. Ночью просыпаюсь с воплями... Тянет философствовать... Просто ужас какой-то. Не пью уже полтора месяца. Первую неделю вообще в коме провалялся. Пришлось приклеить себя заклинанием к постели.
Я заметил, что ничего ужаснее не слышал. Фергус не мог понять, шучу я или нет.
— Так вот, насчет эльфиек... Думаю, если бы ты держал нос по ветру, то знал бы, что ни одно городское мероприятие без эльфов не обходится. Они сотрудничают с мэрией, например, и раздают теплые одеяла зимой. Еще много чего делают.
— А уборку в домах? — спросил я. — В качестве благотворительности...
Друид почесался.
— Не знаю. Вот на месте и поинтересуешься.
— То есть, жизнь бьет ключом?
— Еще как. Сам посуди: чем им еще заняться? У долгоживущих иные приоритеты и образ мысли. А Ловернайту польза, и это непреложный факт.
— Я понял, что общаться мне придется с личностями высокодуховными, сознающими необходимость равновесия и облеченными социальной ответственностью.
Фергус укоризненно причмокнул.
— Зря зубоскалишь. Советую не очень-то расточать сарказм, если будешь говорить с Ниалли Товалах.
— Хорошо. Я буду сама серьезность. Может, мне прикинуться директором благотворительного фонда помощи гремлинам-беженцам?
Друид вздохнул.
— Магни, ты невозможен. Когда-нибудь ты пожалеешь о своей привычке ерничать по каждому поводу.
— Когда рак на горе свистнет.
Фергус загоготал, словно вулкан, обнаруживший в себе склонность к соленым шуткам.
Он вытащил из кармана свою личную печать и оттиснул изображение двухголового грифона в нижнем правом углу письма.
— Готово. Держи. Когда подойдешь к воротам, скажешь привратникам, что от меня. Что у тебя есть письмо к госпоже Ниалли.
Я пробежал глазами по строчкам. Даже испытал легкое разочарование. Там не было ничего таинственного, а только набор обыкновенных дежурных фраз. И ни слова о погоде.
Может, рассказать этому доморощенному трезвеннику о горшках?
Поразмыслив, я решил, что лучше не надо. Вполне может быть, что Хло сама ставила эти печати на конверты. У всякого бывает невинная блажь.
В письме Фергус просил Ниалли уделить мне несколько минут. Дескать, это очень важно, и речь, возможно, идет о жизни и смерти. Во имя прежних славных деньков.
— Славных деньков? — спросил я.
— Да... В общем... не важно, — покраснел толстяк
Я открыл рот, уже начиная подозревать кощунственные вещи, но друид смекнул, что сболтнул лишнее.
— Тебе пора. У меня еще куча дел. Прямо гора! Увидимся. Когда разберешься с этим, заскочи сюда. Пока.
Иные толстяки дадут фору в скорости дохлякам вроде меня. Я охнуть не успел, поняв, что очутился на крыльце с ворохом противоречивых мыслей в голове и письмом к таинственной Ниалли.
Псина, сидящая на цепи, смотрела на меня с обожанием.
— Мое сердце несвободно, дорогая, — пробормотал я, пробираясь к калитке. — В другой жизни.
Она меня не слышала. Ее хвост вилял так энергично, что готов был оторваться и улететь.
Я оглянулся на дом друида. Раньше он бы так быстро меня не отпустил, заставил бы выдуть с ним литра по два самогона, а потом еще мы поехали бы в город добавлять. В итоге встретили бы новое утро в сточной канаве.
Старые добрые времена, куда вы ушли? Фергус стал занудой со склонностью задумываться над смыслом бытия, тогда как раньше неизменно иронизировал над своей друидской судьбой и высокими материями. Так, глядишь, и Линжэ переквалифицируется в благородную леди, а Ширрал превратится в честного бюргера.
Может, мне самому пора пересмотреть свою жизнь? Заняться греблей на байдарках, к примеру.
По пути в Ловернайт я размышлял, какое направление взять. Первый вариант — вернуться к феям и устроить допрос шпионской команде, чтобы вывести на чистую воду типа, который покрывает Хло. Второй — прижать к теплой стенке Ниалли Товалах. Вторая возможность меня привлекала куда больше. Если я начну песочить фей, это нельзя будет скрыть от Тилора, и он все узнает. Папаша не обязательно быть в курсе, что у Хло есть единомышленник.
Зато если эльфийка согласится поговорить со мной по душам, я, пожалуй, убью сразу несколько зайцев. Вероятно, после нее мне вообще не придется никуда ходить. Я вернусь домой и отправлю оттуда Тилору записку, где сообщу ему, что он полный идиот.
Мечты об этом были слишком соблазнительными, чтобы отказаться от них. Я взял направление на обитель Светлых Эльфов.
Глава 14
Богатые и влиятельные семьи жили в центре Ловернайта. Их дома походили на хорошо укрепленные дворцы. Необходимость учитывать пестрый племенной состав населения и возможность погромов вынуждала даже эльфов вносить в свою изящную архитектуру элемент фортификации. Возьмите изящные особнячки перворожденных и оденьте их в доспехи, прибавьте также мускульной массы — и получите то, что я видел перед собой.
Я нарочно не стал ломиться в ворота сразу, а стоял на противоположной стороне улицы. С одной стороны, хотел, чтобы меня заметили, с другой — проводил разведку. Зачем? Я и сам хотел выяснить. С этими светлыми, тем паче когда они называются и пишутся с большой буквы, моей породе надо держать ухо востро.
В сравнении с эльфами-богатеями Тилор и его семейка кажутся дилетантами, незнакомыми со словом "снобизм". А он так и сочится из каждой щели в каменной кладки стены, обращенной на улицу. Фергусу, конечно, виднее, к кому должен быть суров закон и кто здесь образец милосердия, но крепости эльфийских семеек не похожи на богадельни. Ручаюсь, никто из них не пустит ни одного бедняка даже на порог.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
