Дар Леса

— А ты навестить? А что ты мне принесла вкусного? — с детской непосредственностью перешел на интересующий его вопрос Лис.

Вот тут знахарка покраснела как маков цвет. — Ничего не принесла, малыш. Я была в гостях у Эльнармо. Поругалась с Марием и теперь тоже поживу тут в лесу. Собираться быстро пришлось. Но я в следующий раз принесу тебе лепешек. А что ты сегодня ел?

— Я себе кролика зажарил, — немного поумерив пыл, ответил Лис. — Только его Хозяин убивал, а то мне жалко было. Я же его сам позвал.

— Это пройдет...— сонно донеслось от мохнатой туши. — Все проходит... и доброта, и жалость, и детство. Хороший детеныш...

— И трав собрал, только ел сырыми.

— А у тебя живот не болит? — всполошилась знахарка, опять начиная напоминать наседку над цыпленком и ощупывая сына.

— Мам! Ну, мама же! — отбрыкивался Лис, смущенно косясь на медведя и волка попеременно. — Я же большой уже! Я только правильные части ел! Мам! Ну не болит ничего!

Заря видя реакцию сына перестала его тормошить, тоже понимая что вцепилась в ребенка от желания почувствовать хоть себя опять хоть сколько-нибудь значительной.

— Прости малыш.

Она встала с колен и поклонилась медведю. — Благодарю за заботу о сыне, Хозяин.

Эльнармо только тихо фыркал, стараясь не сильно отвлекать Зарю от общения с Лисом. От нее он память людскую отвел, ненадолго, но отвел. Деревенские, конечно, может и рады были избавиться от ведьмы, да и забот у них скоро будет много, к долгой зиме подготовиться, но жрец мог и задуматься, что не так выглядят сгоревшие. К тому же скелет, который оборотень откопал и подкинул в баню, был вообще не женским, но это то местные вообще определить не смогут никогда. А вот Лиса могут и искать. Волк отправил к Хозяину сороку с сообщением еще когда баня только занялась, чтобы не посылал он ученика в сторону деревни. Лес большой и в других его частях много всего. Пока знахарка ворковала над сыном, Эльнармо и Хозяин Леса пару раз переглянулись, но ничего друг другу не сказали, прекрасно поняв друг друга без слов.

— Он способный ученик, Заря, из него выйдет хороший Ведун, — проговорил медведь, чуть приподнимаясь на своем камне и поворачивая тяжелую голову в сторону гостей, — Не беспокойся за него. Куда ты дальше, Эльнармо, ведь обратно тебе хода нет.

— Yarea tirion, or lantasire, — отозвался волк, — в полудне пути отсюда на hyarros.

( — Старая башня над водопадом. Юговосток. (Скорее всего, он использовал эльфийский, потому что просто не знает как это будет на общем.)

— Хороший выбор, — кивнул медведь, — Переночуйте здесь, по ночи не стоит идти туда.

— Я знаю, Aira Morco, спасибо.

( — Старый медведь)

Заря услышав похвалу сыну, как всякая мать возгордилась. За последовавшим за этим тисканием мальчика, тоже гордо задравшего нос и потому отпихивающем руки матери ("Мама, я же уже большой!"), она совершенно пропустила разговор волка и медведя.

Хозяин Леса громко зевнул и тяжело слез с камня уходя в чащобу.

— Ночуйте, — повторил он Заре. — Детеныш зайдет ко мне утром.

Лис, спустя несколько часов, спал на лежаке из веток, только во сне отпустив руку матери. Хоть он и шумел, утверждая что взрослый, хоть и выворачивался, ойкая и возмущаясь когда знахарка его отмывала и вычесывала, но мама это же самое родное, а он, все таки хоть и большой, очень скучает.

Заря сидела рядом с волком, прижимаясь к теплому боку и также молча как он, смотрела на звезды.

— Пора спать, — проговорил волк негромко, когда луна окончательно заняла свое место на безоблачном небе и залила окрестности своим серебром, — Утром нужно выходить. Я не хочу еще и завтра ночевать в лесу, — он покосился на Лиса, который так умаялся за день, что уснул сразу как только голова коснулась свернутого узла, который Заря положила ему вместо подушки, и зевнул, поднявшись на лапы. Он несколько раз крутанулся на месте, приминая траву, и улегся сам, сворачиваясь в клубок, будто кошка, но оставляя место для знахарки. Предлагать лечь ей рядом он не стал, но подумал, что она сама догадается и воспользуется предложением.

Знахарка действительно не стала пренебрегать возможностью спать рядом с теплым и пушистым волком. Так что утро их нашло втроем. Лис укутанный одеялом, спал прижимаясь к матери, а с другого бока ее подпирал мерно дышащий бок оборотня. Первым проснулся Лисенок. Он высунул из под одеяла нос и звучно чихнул, отчего волк дернул недовольно ухом.

— Мааам, — зевнул ребенок. — Я к медведю. Он по утрам сонный и можно утащить у него мед. Вкууусный! — опять он зевнул.

— Таскать нехорошо, — сонно, но твердо проговорила знахарка, садясь не открывая глаз и ежась от утренней прохлады. — Попроси или добудь сам.

— Ну мам!

— Нет, я сказала. Давай я пойду бузины надеру и ягоды соберу. Беги умываться.

— Ягоды я и сам могу... — проворчал мальчишка, морща облупленный на солнце нос. — А стащить веселее.

С дерева раздалось недовольное квоханье тетерева и он внезапно замертво рухнул к ногам женщины.

— Вот...ведь! — испугано поджала она ноги. — Больной что ли?

Лисенок прислушался и уверено сказал: — Хозяин желает доброго утра.

— Tanavala, — буркнул Эльнармо, не открывая глаз. Идея с тетеревом была хороша, но разводить огонь здесь было нельзя, а значит позавтракать нормально им удастся только когда они уйдут из рощи. Можно было, конечно, воспользоваться гостеприимством медведя, у него в глубине рощи было что-то похожее на дом, но эльфу и знахарке нужно совсем в другую сторону, — Здесь нельзя разводить огонь. Отпускай Лисенка и пойдем. Нам дальше. Выйдем из рощи, позавтракаем.

(Не дословно — "Показушник")

— Лисенок мой, — Заря протянула руку к сыну чувствуя как начинают закипать слезы.

— Все хорошо, мама, — мальчик ластился к ней как котенок. — Медведь хороший.

Уходила знахарка из чащи, вслед за тащащим ее узел с вещами волком, постоянно оглядываясь на маленькую фигурку, вздыхая и чувствуя себя одинокой и ненужной. Только пушистый хвост стукнул ее по ногам несколько раз отвлекая, и она, вздохнув напоследок, стала ощипывать на ходу их будущий завтрак..

— Птенцов нужно отпускать. Если у них есть крылья, они должны научиться ими пользоваться, — проговорил Эльнармо, опуская узел с вещами на землю. Они вышли за границу заповедной зоны примерно через час и решили все таки позавтракать. Заря ощипала несчастного тетерева еще по дороге, теперь оставалось только зажарить его.

— Пять весен всего птенцу то, — тоскливо ответила Заря разжигая огонь. — Хотя лет через девять ему по деревенским правилам уже невесту можно было бы присматривать. Но все равно... Все матери немного клуши-наседки. Кто то больше, кто то меньше.

Тетерев запекался, (жилистую и жестковатую дичь обмазали глиной, удачно найденной рядом, и закопали под костром), а знахарка ворошила угли и думала о своем. На какой то мысли она внезапно обняла сидящего рядом волка за шею и крепко прижалась.

— Спасибо, что заботишься Эльнармо. Я уже не могу представить как я жила одна, без такого друга как ты...

Оборотень фыркнул, покачал головой, но промолчал. Прикинув цифры, эльф в очередной раз ужаснулся тому насколько по разному боги наделили две, в общем-то, похожие расы. Тринадцать лет уже в женихах. В тринадцать лет эльфы только заканчивали первый круг обучения, да и то не все. Когда такие как он становились самостоятельными, люди уже были глубокими стариками.

Боялась всего и скрывалась от всех, включая саму себя, — наконец-то ответил Эльнармо на заданный вопрос. Произошло это правда когда от тетерева остались только аккуратные косточки, которые знахарка сложила горкой у корней толстой сосны, — Так же как и я, — закончил он свою мысль и снова замолчал. Дальнейшая дорога проходила в каком-то странном молчании. Казалось, что и у оборотня, и у Зари есть слова, которые нужно сказать, но одного взгляда на собеседника хватало, чтобы отложить их на потом. Пара часов неторопливого хода вывели их на берег довольно широкой и не слишком спокойной реки.

Деревья подступающие почти к самому берегу не скрывали быстрое течение. Чуть дальше русло изгибалось, скрывая остальной вид за поворотом, но по мере приближения к нему, знахарке становился виден мост на другую сторону.

Мост был нерукотворен. По крайней мере, люди такое сделать не могли. Два берега соединяли переплетенные между собою корни двух больших дубов. В полуметре над водой они соприкасались, переплетаясь в причудливый подвесной мост. За века прошедшие с тех пор как тонкие корешки стали огромными, толщиной с бедро взрослого мужчины ветвями, на них успел нанестись слой земли, ила и мха, который скрепил их и сделал покрепче иной человеческой конструкции. Чем ближе они подходили к повороту и мосту, тем сильнее раздавался какой то шум. Знахарке слышался в нем то рокот толпы, хотя откуда она в лесу, то усиленный в сотню раз плеск воды.

— Эльнармо, что это за звук? — боязливо спросила знахарка, почти прижимаясь к боку чуть притормозившего оборотня.

— Вода, — проговорил Эльнармо и удивленно посмотрел на Зарю, которая не узнала звук водопада. Правда через пару минут до него наконец-то дошло, что знахарка никогда не наблюдала такого. Два ручья, гордо именуемых реками, да озеро между деревнями, это было все, что она когда либо видела. Пообещав самому себе, что когда-нибудь он покажет Заре океан, волк снова подхватил узел, который пришлось поставить, чтобы ответить, и мотнул головой, указывая на дорогу дальше.

Мост перешли быстро, хотя Заря пыталась остановиться на середине и оглядеться, но Эльнармо настойчиво подталкивал ее в сторону берега. Неважно кто, но их могли бы заметить, а этого оборотень допустить не мог. Судя по тому как волк спешил, можно было догадаться, что конец пути близок. Шум, который до сих пор пугал знахарку, а из объяснения Эльнармо она так и не поняла, как вода может так шуметь, становился все ближе и ближе. В воздухе висела едва заметная водяная пыль. Через несколько минут они вышли на большую поляну, на краю которой, прямо на берегу реки и росло огромное дерево, которое знахарка не признала. Высоко наверху оно переплеталось ветвями со своим братом-близнецом, который рос на другом берегу. А дальше... Дальше был край леса. Вернее край этого леса. Внизу, куда с шумом падала вода из реки, зеленое море продолжалось.

— Как красиво и немного страшно, — почти прокричала знахарка, завороженно оглядываясь. Подталкивания волка, который периодически бодал ее головой, намекая идти быстрее почти не действовали. Женщина замирала иногда не в силах сделать шаг, особенно сейчас, когда перед ней появился водопад. Отчаявшись, оборотень просто схватил Зарю за юбку и подтащил ближе к дереву, которое в обхвате оказалось размером с ее домик в деревушке. Как только она переступила какую-то невидимую черту, которая обводила дерево по границе кроны, стало тихо. Нет, водопад продолжал шуметь, изливая воду вниз, но его рокот перестал быть оглушающим, он превратился в негромкий отдаленный шепот воды.

— Что это за место? — спросила она, трогая ствол дерева-великана.

— Это, — волк подошел ближе, — Память, которая никому не нужна, и за которую многие отдали бы все на свете, — Эльнармо завернул на дерево, его перестало быть видно, но Заря все еще слышала голос, который изменился, как только волк сменил вид.

— Когда-то давно, — проговорил уже эльф, — это была одна из множества, — он замялся, прикидывая как перевести слово "tirion" на общий, — мест, с которых стражи смотрели за окрестностями. Elnarmo, attea corima tirme nore laire, — вдруг проговорил он, обращаясь явно не к Заре, и снова ненадолго замолчал. Знахарка почувствовала, как что-то вокруг изменилось, будто теперь им тут были рады. Водяная морось стала будто не такой холодной, звук падающей воды звонче, а вдруг налетевший теплый порыв ветра коснулся лица знахарки и воткнул в волосы длинный лист, — Иди сюда, Заря, — Эльнармо стоял у открытой двери, которая вела внутрь дерева. За дверью была комната, запущенная, немного пыльная, было понятно, что живые тут были очень давно. На полу виднелись свежие отпечатки босых ступней, которые обрывались, становясь волчьими лапами. По краю комнаты по спирали вверх поднималась резная лестница, уводящая на верхние этажи.

(— Эльнармо, второй круг Стражи леса клана Лета.)

— Располагайся. На эту зиму это наш дом, — знахарка даже не посмотрела на стоящего к ней спиной, совершенно голого эльфа. Только прижала она руки к груди и охнула оглядывая просторную комнату со стойками оружия, лестницу ведущую вверх и вниз, и бросилась все смотреть, походя обхватив Эльнармо руками и поцеловав на бегу куда придется. Попала она в плечо, но, похоже, это было неосознанно, скорее знак восторга и благодарности.

Через несколько секунд снизу раздалось "Да тут полно места!", "Эльнармо, спасибо, спасибо, спасибо!" и прочие изъявления восторга. Появившаяся чуть позже измазанная в пыли знахарка выглядела настолько счастливой, будто ей подарили стадо коров и племенного быка в придачу. Глядя на ее восторженное лицо, можно было легко вспомнить насколько приятно дарить подарки. Заря вся светилась, оправдывая свое имя и похоже уже не находила слов благодарности.

— Обо мне никто, никто так не заботился, — наконец смогла сказать она, смотря на сидящего в пыли посреди комнаты несколько печального эльфа. — Ты моя удача.

Эльнармо с улыбкой смотрел за метаниями Зари по старой сторожке и старательно гнал от себя воспоминания. Не слушая особо восторги, которые раздавались снизу, он медленно поднялся по лестнице и, остановившись на пороге одной из спален, медленно открыл дверь. Внутри было сумрачно, светильники не работали, все покрывал тонкий слой пыли. Закрыв глаза, эльф будто в омут шагнул вперед. Звуки, запахи, ощущения, все это вырвалось из глубины памяти и накрыло волной. Эльнармо пошатнулся, схватившись за край стола и неверяще уставился на собственную руку.

Тонкие пальцы, затянутые в перчатку нервно сжимали край стола, который был почти доверху завален бумагами и заставлен тарелками, которые никто не удосужился донести до кухни.

— Эльнармо ты не понимаешь, — тихий голос, раздавшийся со спины заставил вздрогнуть и повернуться. На пороге стоял эльф, одетый в точно такую же форму стражника, он был без оружия.

— Я понимаю, Арилан, понимаю, — голос звучал как-то глухо, будто говорящий смирился с какой-то бедой.

— Ты мог отказаться. Зачем это?

— Не мог. Это мой долг и мой выбор.

— Но Эль, — взгляд голубых, будто летнее небо глаз встретился с ярко желтыми глазами зверя и эльф, которого звали Арилан, замолчал на полуслове.

— Я ухожу, Ари, — Эльнармо начал неторопливо раздеваться, скидывая вещи прямо на пол, — Передай Клариме, что, — он отвернулся и порывисто вздохнул, — Хотя нет. Ничего не говори.

— Я открою портал.

— Спасибо, Ари, — комната стала больше, а в нос ударили новые запахи, когда вместо обнаженного эльфа, на полу остался стоять крупный волк с янтарными глазами.

Поднятая пыль заставила эльфа чихнуть и вырвала его из омута памяти. Посмотрев на грязные пальцы, Эльнармо покачал головой и полез в шкаф, в котором нашлась нормальная одежда. Надев штаны и побрезговав рубашкой, оборотень спустился обратно в зал и сел. Там где его и нашла Заря.