| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Отношение молодежи к Аарн было восторженно-почтительным. Но при том они не хотели уходить в орден, они мечтали построить подобие ордена в своей собственной стране, мечтали сделать Трирроун совсем другим. Добрым и справедливым. Образовалось несколько молодежных течений, члены которых в любой ситуации приходили друг к другу на помощь. Взаимовыручка. Дикое для старшего поколения понятие. К деньгам молодые трирроунцы относились совершенно безразлично, считая их только средством для выживания, а не целью, как родители. Сколько их ушло из семей, отказываясь слушать старших и подчиняться им. Миллионы и миллионы. В стране происходило что-то непонятное и от того очень пугающее. Старики предсказывали катастрофу и обвиняли молодых во всех смертных грехах. Те слушали подобные пророчества с полупрезрительными гримасками и продолжали поступать по-своему. Они не принимали обычаев старого мира. Они даже не дрались между собой. Никогда! В бандах и бригадах рекетиров стало трудно встречить человека моложе двадцати пяти лет. Даже молодые обитатели трущоб стремились учиться, а молодежные объединения оплачивали им учебу, предоставляя кредит на двадцать лет. Откуда только они брали деньги, кто их финансировал? Кто-то ведь финансировал... Многие подозревали, кто, но только задумчиво посматривали на всегда улыбающихся людей ордена. О проститутках уже говорилось. Ни одна из молодых девушек не признавала любви за деньги, да что там, не признавала даже малейшей корысти во взаимотношениях. Чтобы добиться их внимания молодой человек должен был сам чего-то стоить, и не имело никакого значения сколько у него денег. Они творили. Они пели и писали книги. Они создавали новое. Газеты и инфоиздания порой со смешком называли их безумным поколением, поколением мечтателей, певцов и ученых. А родители с ужасом смотрели на собственных детей, ставших им совершенно чужими. Они не понимали, почему все, что интересно им, детям чуждо. Почему дети не хотят слушать родительских советов? Почему отказываются от всего, что дорого старшим? О чем говорить, даже инфовидение у людей моложе двадцати пяти было своим. Даже газеты и сайты инфосети. Их язык с трудом понимали. Они не ходили в театры и библиотеки, которые посещало старшее поколение. А подрастащие дети пугали еще сильнее, они еще больше отличались от обычных людей, их еще меньше интересовало собственное удобство в жизни. Нет, каждый из молодых работал, зарабатывал себе на жизнь чем-то, но не ставил это во главу угла. Работу им помогали найти свои.
Что самое странное, все это происходило исподволь, тихо, без какого-либо шума. Молодежь не шла на открытые конфликты. Они не хотели ни с кем враждовать, но упорно гнули свою линию, настойчиво добиваясь каких-то непонятных старшим целей. И нельзя сказать, чтобы они не любили родителей. Любили и всегда готовы были помочь. Но напрочь отказывались принимать их ценности. Многие винили в этом орден, но поделать ничего не могли. Лить грязь на аарн в присутствии детей давно не решались самые закоренелые циники. Это было одно из немногого, чего дети родителям не прощали. Они просто собирали свои вещи и уходили. На улицу. Но не становились беспризорниками, такой категории населения в Трирроуне не существовало уже несколько лет. Они уходили в один из своих непонятных никому, кроме них самих, клубов. Чем они там занимались? А кто их знает! На первый взгляд, ничего предосудительного. Читали книги, обсуждали их, спорили до хрипоты. Сочиняли и пели песни. Медитировали. Собирали деньги и нанимали хороших преподавателей, чтобы подтянуть отстающих в школе. Приглашали интересных чем-нибудь людей и просили рассказать о себе. Странные дети, очень странные и совершенно непонятные. Нет, были, конечно и совершенно обычные, не поддавшиеся общему психозу. Но даже они тянулись к большинству, пусть неосознанно, но тянулись.
— Дарли, смотри! — ткнула подругу пальцем в бок Лири.
— На что? — удивилась та.
— Ну, ты даешь! — удивилась лавиэнка. — Адмиралом стала, так совсем загордилась? Забыла, где мы с Дашкой тебя впервые встретили?
— Ой, мама! — резко остановилась лор-адмирал. — Надо же!
Подруги действительно стояли у входа в портовый филиал магазина "Дальмит и сыновья", в который двенадцать лет назад вошли три девушки-аарн, чтобы встретить там белокурую продавщицу. Дарли с улыбкой смотрела на место, с которого начался ее путь. Скажи ей в то время, что она станет военным, да мало того, боевым адмиралом, боящаяся всего на свете девушка только пальцем у виска покрутила бы и на за что на свете не поверила. Нет, надо обязательно зайти, вдруг встретит кого-нибудь из старых знакомых. Она решительно направилась к стеклянной двери и вошла. К ним бросилась, как она сама когда-то, красивая девушка в фирменном костюмчике.
— Добрый день, уважаемые гостьи! — кокетливо улыбнулась она, тряхнув роскошной черной гривой. — Магазин "Дальмит и сыновья" рад приветствовать вас!
— Здравствуйте, милая девушка, — тоже улыбнулась в ответ Дарли. — Я сама когда-то работала в этом магазине. Скажите, никого из старых работников здесь не осталось? Работавших двенадцать лет назад.
— Э-э-э... — неуверенно протянула продавщица, удивленно смотря на белокурую красавицу в черно-серебристой форме ордена Аарн. — Я точно не знаю, но, кажется Элли Кетио, старший продавец, работала...
— Элли? — широко улыбнулась лор-адмирал. — Работала! Я ее хорошо помню. Она здесь?
— Конечно, уважаемая госпожа! — кивнула девушка, удивляясь про себя, что эта уверенная в себе женщина когда-то была обычной продавщицей. — Я вас провожу. Прошу.
Она показала рукой в глубь магазина. Действительно, около стены возвышалась стойка, за которой сидела, что-то просматривая на мониторе небольшого компа, женщина лет тридцати на вид с короткими, черными, как и у большинства трирроунцев, волосами. Ну да, все правильно. Тогда Элли было девятнадцать, значит, сейчас ей тридцать один. Дарли с интересом смотрела на бывшую подругу. Узнать можно. Все еще красива, но морщинки возле глаз выдают, что далеко не юная девушка.
— Госпожа Кетио! — обратилась к ней продавщица. — Вас хотят видеть.
— Кто? — резко подняла голову женщина.
— Не узнаешь? — широко улыбнулась Дарли. — Двенадцать лет, конечно, прошло, но мы с тобой когда-то не раз в одной комнате ночевали.
— Э-э-э... — протянула Элли, неуверенно смотря на белокурую красавицу в форме ордена, а потом вдруг резко побледнела. — Д-дарли?!
— Узнала! — рассмеялась лор-адмирал. — Я так и думала, что ты вспомнишь.
— Но ведь тебя наемники убили! Мы на похоронах были!
— Нет, не убили, как видишь! — рассмеялась Дарли. — Живехонька. Мы тогда в разборки спецслужб по дурости влипли. Отпустить меня аарн не могли, чтобы всю игру не испортила, потому придумали легенду о смерти. Так я в орден и попала. И знаешь, ни разу не жалела с тех пор!
— Ой, мама... — изумленно протянула Элли, обхватив щеки ладонями. — Дарли. Живая. Аарн. Ой, мама...
— Да, живая и аарн. И мало того, что аарн, так еще и лор-адмирал седьмого линейного флота ордена.
— Лор-адмирал? — удивилась старая подруга. — Утром в новостях говорили о визите какого-то лор-адмирала Фарлизи, разгромившего базу охотников за рабами и передавшего арестованных работорговцев полиции Эрландара.
— Вот я и есть та самая лор-адмирал Фарлизи, — снова рассмеялась Дарли. — Вспомни-ка мою фамилию.
— Никогда бы не поверила... — ошеломленно пробормотала Элли. — Ты, и вдруг адмирал?! Как?!
— Расскажу! — махнула рукой аарн. — Отпроситься можешь? Посидим где-нибудь.
— Могу, наверное... — неуверенно сказала женщина. — По крайней мере, попробую. Господин управляющий тебя помнит, как ни странно.
Позвонив господину Виранту, Элли рассказала о визите бывшей продавщицы. Потом попросила отпустить ее с работы. Управляющий не поверил и вскоре прибежал сам. Убедившись, что перед ним действительно живая Дарли Эстель Фарлизи, а не призрак, он донельзя изумился.
— Но как? — только и сумел выдавить из себя господин Вирант, вспомнив страшные голографии, показанные ему комиссаром полиции. Столько лет прошло, а он не мог забыть, слишком страшно поиздевались над девушками перед смертью.
Пришлось рассказать. Удивленный управляющий долго качал головой.
— А Дарли у нас сейчас лор-адмирал! — не смогла сдержаться Элли. — Это именно о ее прибытии объявляли сегодня утром.
Господин Вирант удивился еще больше. Он ведь помнил какой слабенькой и беззащитной была Дарли двенадцать лет назад. И эта слабенькая девочка — боевой адмирал? Чудеса, да и только...
— Папа, ты куда делся! — раздался с лестницы визгливый и противный голос, управляющий поморщился.
В зал со второго этажа спустилась неопрятная толстуха. Дарли в первый момент ее даже не узнала. А узнав, гадливо скривилась. Карла. Во что она себя превратила? Смотреть противно. А в душе шевельнулись отголоски старых страхов. Ведь когда-то Дарли боялась дочери управляющего больше смерти и покорно выполняла любой ее приказ. Даже самый дикий и отвратительный. Это именно из-за Карлы лор-адмирал и до сих пор предпочитала женщин мужчинам. Нет, со старыми страхами нужно кончать. Раз и навсегда. Услышав, кто перед ней, толстуха попыталась сказать что-то наглое, но увидела разгорающийся в глазах аарн страшный желтый огонек. На нее почему-то накатил ужас, и Карла взвизгнула.
— Я ничего не забыла... — негромко, с угрозой сказала аарн, от ее голоса веяло таким ледяным холодом, что толстуха задрожала и поспешила убраться. Кто знает, чего ждать? Боевой адмирал — это тебе не игрушки.
Господин Вирант долго смотрел вслед дочери, поняв, что когда-то между Карлой и Дарли произошло что-то нехорошее. Впрочем, тогда его "ненаглядное" чадо увлекалось всякими извращениями и, похоже, достаточно наиздевалось над беззащитной провинциалкой. Желая как-то сгладить неприятный инцидент, он отпустил Элли с работы и уважительно попрощался с лор-адмиралом.
— В свое время вы немало хорошего для меня сделали, — улыбнулась она. — Я очень вам благодарна, господин Вирант. Пусть не оставит вас удача.
Захватив старую подругу и ожидающую ее чернокожую красавицу, Дарли ушла. А управляющий еще долго смотрел им вслед и думал о своем. Если даже такие слабенькие и неприспособленные к жизни существа, какой была провинциальная девочка двенадцать лет назад, становятся в ордене сильными, то что-то у этих Аарн есть...
Дарли, Лири и Элли зашли в хороший ресторан и от души повеселились. Старая подруга восхищалась и ужасалась рассказам лор-адмирала о жизни в мирах ордена. Многого она и представить себе никогда не могла. До сих с трудом верилось, что Дарли стала настолько сильной. Договорившись встретиться еще, подруги расстались. Дарли не терпелось повидать родителей, и вскоре неподалеку завертелась воронка гиперперехода, унесшая их с Лири в далекий, провинциальный Сартин.
Глава 3
Толпа новичков гудела, возбужденно оглядывая гигантское помещение одного из залов астропорта "Ранканаль". Сегодня здесь собрались тиумцы, трирроунцы и моованцы. Больше никого не было, Поиск в этих трех странах на дал сей раз больше сорока тысяч человек. Ждали только Командора, великий маг должен был появиться с минуты на минуту. Ирна, успевшая познакомиться и подружиться с несколькими девушками, ходила вместе с ними по залу с широко распахнутыми глазами. До сих пор все вокруг казалось ей каким-то невозможным чудом. Две недели прошло после ее спасения от смерти в последний момент, а она все не могла поверить. Неужели ей больше никогда не придется торговать собой? Неужели больше никто и никогда не оскорбит и не обидит ее? Дружелюбие и доброта аарн изумляли до онемения, люди не могли быть настолько добрыми. Но были. Стоило девушке устроиться где-нибудь в уголке, чтобы по привычке тихонько поплакать, как к ней кто-нибудь подходил. Вскоре она забывала о слезах и звонко смеялась. Умели аарн утешить и привести в хорошее настроение, очень хорошо умели. Понемногу Ирна начала верить в невероятное утверждение: "Больше никогда ты не будешь одинока, всегда рядом будут те, кто тебя любит..."
— Блин, сколько народу... — удивленно протянула Терла, землячка Ирны из касты низших рабочих. — Никогда в одном зале стольких не видела.
— А что мы дома видеть могли? — фыркнула девушка, презрительно скривившись. — Трущобы, разве что.
— Тебе не страшно?
— Здесь? — удивленно приподняла брови Ирна. — Здесь — нет. Мне там страшно было. И больно. И противно. А здесь — хорошо. Тепло. Душе тепло!
— Я о Посвящении... — тяжело вздохнула Терла. — Боюсь я его почему-то...
— Глупо. Посмотри на аарн вокруг. Они все Посвящение проходили и ни с кем ничего плохого не случилось.
— Так-то оно, так, но... Все равно боюсь. Не знаю даже почему.
— А что, лучше дома оставаться было? — иронично посмотрела на подругу Ирна. — Тебя там что-нибудь хорошее ждало?
— Ни хвоста Проклятого... — поежилась Терла. — До конца жизни вкалывать на проклятом заводе без всякой надежды на что-нибудь другое. А обязательств давали только чтобы с голоду не сдохнуть. Жили в бараке. В нем я и родилась. В нем выросла. В нем бы и подохла, если бы Призыв выкрикнуть не рискнула.
— Вот-вот, — рассмеялась Ирна. — Ты сама выбрала. Так чего же тебе бояться, объясни?
— Да не знаю я чего! — с досадой отозвалась подруга. — Ничего не могу поделать со страхом, колотит всю.
— Деваться все равно некуда, — философски пожала плечами девушка.
— Согласна, — несмело улыбнулась Терла. — Да и не хочу я никуда деваться. Домой вернуться? Бр-р-р... Не дай Благие такого кошмара! Как вспомню жирную морду начальника смены, так пусть лучше десять Посвящений, чем снова под него ложиться.
— Ты же могла на него заявить, — удивилась Ирна. — Его бы за изнасилование на электрический стул посадили.
— Ага, посадили бы... — криво усмехнулась Терла. — А потом вся наша семья с голоду подохла бы. Все хорошо знают, что если кто-нибудь заявит на вышестоящего, то больше ему работы не найти нигде и никогда. Если сама к начальнику не пойдешь, когда он подмигнет, то же самое будет. Вот и приходится...
— Паскуды... — разъяренно прошипела девушка, сжав кулачки, ей казалось, что где-то внутри нее ворочается что-то черное и страшное. — Будь они прокляты все!
— Тебе-то похуже пришлось, — сочувственно посмотрела на нее подруга. — Я только с начальником смены пару раз в месяц, а ты никому отказывать права не имела.
— Никогда Тиуму этого не забуду и не прощу, — из зеленых глаз Ирны смотрела сама бездна, на ресницах дрожали слезы. — Ни за что.
Снова месяцы на улице под видом несущей удовольствие галопом проносились в памяти. Оказалось, она запомнила каждого, кто пользовался ее телом, как машиной для удовлетворения. И испытывала к каждому отвращение, а к некоторым, особо жестоким, и ненависть. Девушка опустила голову и закусила губу, едва сдерживая слезы.
— Зачем же плакать, маленькая? — донесся до нее чей-то ласковый, рокочущий голос. — Этот кошмар позади, навсегда позади, никто и никогда больше тебя не обидит.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
