Королевская кровь-4. Связанные судьбы

— Только что о тебе говорили, — хохотнул Март от окна. — Эффектный выход, Данилыч.

— Что случилось? — спросил Тротт тихо, не обращая внимания на веселящегося блакорийца.

— Сейчас Виктория должна появиться, — проницательно заявил Алекс, усаживаясь рядом с Троттом. — Тогда и поговорим. Ну-ка, дай просканирую.

Макс поморщился — опять в его доме проходной двор, — но не стал протестовать и молча вытерпел покалывание и волны тепла от рук друга. Мартин сходил за бокалами, дополнительными тарелками, расставил приборы, как заправская домохозяйка.

— Силен, — довольно отметил Свидерский, отодвигаясь от природника. — Еще неделька, и будешь как новенький. Докачать тебе стихийные источники?

— Сами в норму придут, — проворчал Тротт. — Что за дело, Алекс? Опять безумные идеи по поимке демонов?

— Увы, нет, — невозмутимо ответил ректор МагУниверситета, наливая в бокал вина. Мартин плюхнулся в кресло напротив, потянул к себе перепелку. — Обычная научная рутина. Но должно быть интересно. И полезно. О, вот и Виктория.

Вышедшая из Зеркала Вики с удивлением оглядела приветствующих ее друзей, помахала какой-то бумажкой.

— Я, — сказала она недовольно, — как коза, проскакала по Зеркалам сначала из Инляндии в Рудлог, к тебе, Алекс, потом в Блакорию к Марту. А вы тут у меня под боком. И опять не позвали. Я обижусь и больше к вам не приду.

— Не сердись, Кусака, у нас импровизация, — сообщил Мартин. — Садись, угощу вином. Заодно расскажешь, что это вы с Алексом так переполошились.

— Тебя, между прочим, пока ты тут пьешь, в почтовом телепорте тоже приглашение ждет, — ядовито ответила черноволосая красавица, но на предложенный стул села, благосклонно улыбнулась Тротту и Свидерскому. — От МагСовета. У них что-то клюнуло, и завтра с утра собирают срочную международную конференцию по нежити. Ты пойдешь, Макс? — обратилась она к инляндцу, пока Мартин наливал ей вина. — Я могу сделать тебе приглашение.

Природник покачал головой.

— Потом мне расскажете кратко, в чем суть. Не люблю пустую болтовню, а на этих конференциях обычно действительно важной информации на пять минут разговора, а остальное — усыпляющий треп и споры. Не хочу бездарно тратить время. Поспать я и дома могу.

Он встал, чтобы налить себе еще чаю, и трое друзей с улыбками переглянулись.

— Выздоравливает. Скоро совсем как настоящий будет, — страшным шепотом произнес Март, и они захихикали, глядя на ровную спину рыжего зануды, иногда непонятного, но такого привычного и знакомого им.

Глава 5

Начало ноября, вторник, столица Йеллоувиня Пьентан

"Желтые, как всегда, все делают с размахом", — с иронией подумал Алекс Свидерский, выходя из Зеркала в указанном секторе обширного холла Дворца Собраний. Дворец был воистину монументален — йеллоувиньцы с особым трепетом относились к науке и считали, что гениальные головы заслуживают величественного обрамления.

И да, величественности вокруг было не занимать. Огромный приемный зал — своды, облицованные полупрозрачным, отполированным до блеска бело-желтым камнем, возносились высоко вверх. Под куполом мелодично пели птицы, порхая меж чудовищных колонн. По ним и по стенам, цепляясь за едва заметные щели между солнечными плитами облицовки, зеленым кружевом ползли вьюнки. Сплетались наверху, покрывались изящными белыми цветами и опадали запахом свежескошенной травы и нежными лепестками, тающими на плечах и головах прибывающих.

Вокруг то и дело возникали пространственные переходы, и появлявшиеся оттуда маги быстро уходили, освобождая место для коллег, ожидавших возможности открыть Зеркало.

В одной из стен холла мерцали два крупных стационарных телепорта, арки которых были украшены кристаллами. Телепортами прибывали правительственные делегации и придворные маги. Алекс издалека увидел Викторию, сопровождающую премьера Инляндии, министра обороны и начальника службы безопасности, кивнул ей — Вики, как всегда, была необыкновенно хороша, даже когда изображала такой деловой вид.

Конференц-зал не уступал своими размерами холлу, и там было уже многолюдно и шумно. Туда гостей провожали улыбчивые, черноволосые и узкоглазые девушки, одетые в цветные шелковые национальные одежды и похожие на ярких бабочек или тропических птичек. Они щебетали тонкими голосами на всех языках с одинаковым ужасающим акцентом.

Под потолком плескала расходящимися кругами иллюзия водной поверхности. Над ней, заменяя светильники, плавали огромные сияющие белые лотосы. У светлой стены, украшенной тонкой вязью, которая складывалась в изображение огромных весов, расположилась полукруглая сцена с микрофонами, трибунами и креслами для докладчиков. От нее, как лепестки диковинного цветка, расходились сектора с креслами, за которыми начиналась широкая лестница, дугой обнимающая зал и ведущая на второй этаж.

Там, в комфортных ложах, размещались правительственные делегации: Алекс, перед тем как присесть на свое место в первых рядах, мельком увидел в красной ложе и премьера Минкена, и Тандаджи, и руководителей партий Совета, и рудложского министра обороны с генералами, и маячащего за их спинами своего одногруппника, Кляйншвитцера, застенчиво отхлебывающего из блестящей фляжки.

Несмотря на обстановку, настраивающую на сухой и деловитый лад, шум становился громче, делаясь из ровного бурным и веселым. Гости здоровались, обнимались, махали друг другу, где-то уже спорили, перекрикивая оппонентов, смеялись и ругались. Свидерский оглядывал зал, выхватывая знакомые лица, кивал в ответ на приветствия. Сплошные сливки магического общества. Ректоры и деканы университетов, директора школ, руководители и сотрудники научно-магических исследовательских институтов, кураторы боевых групп, частные лица, обвешанные званиями почище самого Алекса. Все они знали друг друга, и все спешили высказаться, пока не началась длительная и унылая официальная часть.

Маги вообще не очень организованны, а большие их скопления грозят взрывами эмоций. Точно будут и драки в перерывах, и вспыхнувшие романы. Шутка ли — столько мастеров по управлению стихиями в одном месте. Хотя Желтые прекрасно гасят бо?льшую часть возмущений — именно поэтому массовые встречи проходят на их территории. Но не всю, увы.

— Я сбежал от своих чинуш, — громко сообщил Мартин, плюхаясь в кресло рядом с Алексом. — Круто, да? — он потянул носом воздух и сверкнул глазами. — Пахнет хорошей дракой.

— Ты же теперь лицо Блакории, — насмешливо подколол его Алекс, — тебе по чину не положено.

— Это да, — уныло согласился Март. Но тут же встрепенулся, замер. Замерли все мужчины в зале, стих шум — перед сценой в полной тишине, направляясь к своей ложе, проходила делегация с Маль-Серены, возглавляемая дочерью царицы Иппоталии, царевной Антиопой. И вместе с ними прохладой и жаром пробегали по телам крошечные иголочки возбуждения и небывалой нежности, как после первого поцелуя с любимой девушкой.

— Сенсуалистки — это что-то, — громко выдохнул фон Съедентент, и одна из серениток — кажется, глава разведуправления — обернулась, оценивающе посмотрела на него, шевельнула насмешливо полными губами и пошла дальше. Барон покраснел, осел в кресле. Алекс и сам пребывал в глупейшей прострации. Увы, будь ты хоть трижды крутейший маг, под влиянием старших аристократок из потомков Божественной Воды все равно превращаешься в пускающего слюни юнца. И никакие щиты не помогают.

— Все-таки хорошо, что таких мощных — единицы. И что они сидят на своем острове практически безвылазно, — произнес Свидерский негромко, провожая потемневшим взглядом невероятной красоты женщин со светлой, почти прозрачной в голубизну кожей, черными волосами и огромными серыми глазами. — Это же оружие массового поражения. Выстави такую между готовящимися к бою армиями — и войны не будет. Понимаю, почему мужики там из рук у них есть готовы.

— Угу, — сдавленно ответил Мартин. — Я вот что подумал, Данилыч. А если одну из этих богинь напустить на нашего Макса? Кто победит, как ты думаешь? Я ставлю на Малыша. Он и саму Синюю заморозит.

Серенитки не торопясь поднялись в свою ложу, и в зале стало полегче. Шум снова начал набирать обороты, меж рядов ходили экзотичные девушки-бабочки, предлагая бутилированную воду и усердно улыбаясь. Такого впечатления, как островные гостьи, они, конечно, не производили, но смотреть все равно было приятно. Одна из "бабочек" с поклоном подала Алексу бутылку, взмахнула ресницами, словно невзначай прихватила шелковый подол, демонстрируя стройные ножки. И маг поймал себя на мысли, что давно не был с женщиной, усмехнулся, вполне благосклонно глядя на тонкую фигурку. Стихийный хаос начинал действовать и на него.

Впрочем, местные девы были вполне отзывчивы и с пониманием относились к утомленным тяжестью полученной информации господам магам. И здешние мужчины, как ни странно, вовсе не считали это чем-то порочным. Во Дворце Собраний даже были оборудованы комнаты для отдыха, и периодически он начинал напоминать огромный бордель. Здесь, во владениях Желтого, ко всему относились с рациональностью. А что может быть рациональнее вливания свежей крови и улучшения породы? Особенно если полученные в результате напряженного умственного труда дети в большинстве случаев наследовали способности одаренных отцов?

От веселых мыслей Свидерского отвлек хрустальный звон, прокатившийся по залу. Мартин, все еще впечатленный "богинями", сидел с отсутствующим видом. Над сценой развернулся огромный экран, стали подниматься и рассаживаться в креслах у экрана будущие докладчики. Гости утихали и поспешно опускались на свои места, а цветы-светильники меркли, пока помещение не погрузилось в полумрак. Освещенной осталась лишь сцена, на которую поднялся распорядитель — сухой желтокожий старичок с длинной узкой бородой, одетый в примелькавшийся уже шелковый халат.

— Почтенные гости наши, — хорошо поставленным голосом произнес он в микрофон, — мое сердце преисполнено радостью от того, что столько могущественных мужей и жен опять собрались под сей благословенной крышей. Пусть пребудет с каждым из вас благодать от Желтого нашего Господина. Мы здесь обсудим печальные новости, но будем помнить, что уныние не решает проблем и только знание способно справиться с несчастьями. И, чтобы не терять драгоценного времени, щедро отпущенного нам Небесными Покровителями, представлю вам первого докладчика. Черныш Данзан Оюнович почтил нас своим присутствием. Прошу вас, глубокоуважаемый Данзан-сэ.

На сцену поднялся подтянутый пожилой мужчина с хищным лицом и черными волосами, с едва заметной сединой на висках.

Зал встал в почтительном молчании. Черныш был легендой, одним из старейших и сильнейших магов мира, заставшим еще прадедушек тех, кто находился в зале. Уже и ученики его учеников умерли, а он все жил и занимался изучением Жизни и Смерти. Продолжительность жизни мага напрямую зависит от его личного могущества — а Черныш был очень силен. И приветствующее его магическое сообщество село только тогда, когда он, закончив раскладывать на трибуне бумаги, поднял голову, словно только заметил находящихся здесь людей, и сипло сказал в микрофон:

— Благодарю вас, уважаемые коллеги. Тронут, тронут. Садитесь, пожалуйста. Не будем тратить время на пустые церемонии.

— Может, и Алмазыч здесь? — тихо спросил Мартин у Алекса, когда они опустились обратно в кресла. Свидерский качнул головой.

— Я никого из старшей когорты больше не видел. Им не до этого.

— А Черныш чем занимается сейчас, не знаешь? — Они наблюдали, как на экране появляются диаграммы, цифры.

— Он нежить изучал всегда, — почти не разжимая губ, пробурчал ректор, — кажется, пытался жизнь искусственно создать, но о результатах не слышал. Плотно работает со стихиями Жизни и Смерти. Сейчас, кажется, ставит эксперименты на добровольцах — хочет вывести идеального человека. Защищенного от болезней и травм. Но у него все засекречено так, что все это только слухи.

Черныш откашлялся.

— Я не любитель долгих речей, — сказал он, — поэтому сразу к делу. Как вы знаете, я являюсь руководителем научно-магического исследовательского института по вопросам нежити. К нам стекается вся информация о восставших существах, об их видах, частоте и географии появления. Эта работа ведется уже сто пятьдесят лет. И мы имеем право и основания утверждать, что скоро мир столкнется с серьезной проблемой.

Он повернулся к диаграмме, ткнул указкой в столбцы, поднимающиеся лестницей.

— Здесь простая количественная аналитика. Статистика проявлений нежити по годам за последние полтора века. Как вы можете видеть, каждый год происходило небольшое прибавление, не критическое... но!

Он махнул указкой, и диаграмма сменилась. Вместо большого количества столбцов теперь было всего два — маленький синий и высокий красный.

— Каждые пятьдесят лет количество проявлений удваивалось. И мы воспринимали это как норму — росло число захоронений, росло население Туры. Однако за последний год ситуация изменилась катастрофически.

Он снова махнул указкой. На этот раз на экране появилась таблица с кучей цифр. Зал внимательно слушал.

— Только по сравнению с прошлым годом число проявлений увеличилось в два с половиной раза, — объявил докладчик напряженно внимающей аудитории. — Если раньше на кладбищах и захоронениях одновременно восставали единицы, то теперь это десятки. А число мелкой нежити вообще не поддается исчислению. Пока они обходят крупные города из-за обилия храмов, хотя и там под землей ситуация удручающая. Зафиксированы нападения в метро, в канализационных системах — на обслуживающий персонал. Более того, нежить стала организовываться в высшие формы. Об этих проявлениях подробно расскажут коллеги, которые будут выступать после меня, — Черныш вежливо кивнул магам, сидящим на сцене. — Я же хочу донести до присутствующих мысль, что нам грозит катастрофа планетарного масштаба. Именно поэтому здесь находятся не только члены магического сообщества, но и высокие правительственные гости. Силами одних магов эту проблему не купировать — я не говорю "решить", заметьте, — мы можем только объявить чрезвычайное положение, подключить армию и выжигать очередные восстающие кладбища.

В зале заволновались — пронесся гул шепотков, выдохов.

— И мы подходим к главному вопросу, — продолжил Данзан Оюнович. — В чем причина этого неуправляемого процесса?

Он отложил листы, и диаграмма потухла.

— Я всю жизнь работаю со стихией Смерти, — произнес маг, и это прозвучало даже зловеще. — Мы все знаем, что это самая неизученная первооснова нашего мира. Самая не поддающаяся анализу. Мы привыкли в основном использовать ее для фиксации магформул. Но я могу с уверенностью утверждать, что темная стихия — та самая грань, которая отделяет живое от неживого, держит останки в неизменном гниющем и рассыпающемся от времени состоянии. Это, выражаясь языком метафор, та самая точка, которая означает абсолютный конец живого. Повторю, мы мало ей пользуемся. И не замечаем, что она слабеет. И чем дальше, тем круче дуга ее мощи опускается к нулю. А значит, фиксатор неживого перестает действовать. И мы наблюдаем последствия этого ослабевания.