Немудрено. Месяц за месяцем подростки вели себя идеально, выполняя рутинную однообразную работу. Ни драк, ни ссор, ни малейших признаков неповиновения. В период, когда организмы просто обязаны вырабатывать гормоны юношеского протеста.
С другой стороны, мальки и не сидели безвылазно за надёжными стенами посёлка. Ходили по ближним окрестностям даже поодиночке. Конечно, с оружием. Нередко в компании с кем-то из волков. Не забывали осматриваться и держались поодаль от деревьев, с которых на них мог бы броситься хищник. Девочки не выпускали из рук пилумов, а мальчики — пальм на длинных рукоятках. Огнестрел тоже держали наготове — если зверь даст на подготовку хотя бы несколько секунд, то его встретит не остриё, а очередь.
Так что к опасностям дети были готовы даже лучше, чем взрослые, потому что охотней играли в индейцев. К тому же Старшой — большой любитель охоты — стал брать в свои вылазки кого-нибудь из юных стрелков. После потери правой руки он приспособился стрелять левой из пистолета. Это, если в целях самообороны. Но охотиться всё же лучше с чем-то длинноствольным. Поэтому сопровождающий главного наставника по охоте юнец таскал карабин. Последний челнок доставил несколько "недокарабинов" на базе СКС, но под тот же девятимиллиметровый патрон, отдача которых была достаточно милостивой. Любой из мелких мог с таким управиться и стрелял, обычно не промахиваясь — с ними же этим занимались!
На этих вылазках в лес или саванну Старшой объяснял малькам, как ходить и куда смотреть, рассказывал о способах маскировки, об уловках, используемых животными. Пусть его опыт и не из этих широт, но многое перекликалось. Да и зверьё здесь походило на земное.
Подростки оказались достаточно организованными для того, чтобы чередоваться в этих выходах на охотничьи экскурсии, которые справедливо воспринимали в качестве уроков. Так что, кроме подготовки к противостоянию опасностям, они приобретали и навыки обитания в природной среде, ведь на привалах и ночлегах тоже следует быть осторожными и предусмотрительными.
Таким образом, назревающий бунт оказался не чересчур стихийным. Как и всё, к чему приложил свою руку Сев, он готовился заранее, причём достаточно продуманно. Можно сказать — въедливо.
Поэтому взрослые не стали чересчур упираться. Понятно ведь, что всю жизнь отсиживаться за плетёными стенами посёлка попросту невозможно. Предложили определиться с составом первой группы «гуляющих» из пятерых подростков и благословили инициативу. Почему именно пятерых? Дело в количестве имевшихся на планете пистолетов под детскую руку. Командир каждого челнока был вооружен пистолетом ПСМ, компактным, лёгким, но пробивным. Пусть это и не самый "серьёзный" ствол, но ничего лучше в качестве оружия последнего шанса для малолеток здесь не было вообще.
После сдачи зачёта по стрельбе из короткоствола к четвёрке из Сева, Ксюн, Лома и Ани-хозяюшки присоединился Дэн. Взрослым участником в роли вожатого похода стал геолог Гена, вполне уже оправившийся от психологической травмы после ранения. Плюс четверка самых «разговорчивых» молодых волков, возглавляемая Аурой. Вооружились, навьючились и ушли на юг, оставляя по левую руку здешнюю речушку.
Четыре часа неспешной ходьбы через заросли, тянущиеся вдоль русла, где изредка приходилось прорубаться, но по большей части шли через покрытую травой равнину, временами выходя сквозь лес к очередной петле речки. С этой стороны берег оказался низменным, заросшим тростником, а с другой — камни и скалы с кустарниками и пучками травы, цепляющимися в расщелинах. Ещё до полудня навалилась жара, отчего встали на привал. Растянули в тени деревьев гамаки для людей и раскатали пенки для зверей. После чего заправились холодным мясом, прихваченным из дома и, обнеся место отдыха сетями, устроились вздремнуть.
Вот в этих-то сетях и запуталась Манки. Похоже, она следовала за группой негласно, а когда путники угомонились, решила проинспектировать их пищевые припасы.
Раскричавшуюся и перепуганную мартышку выпутали, после чего животная пошла «на ручки» к Дэну, на котором и ехала всю вторую половину дня. Было понятно, что людей она опасается меньше, чем волков, но от группы не отделялась и на деревья не лезла.
— Похоже, что какой-то опасный зверь за нами следует и, скорее всего, с гастрономическим интересом, — сделал вывод посерьёзневший Гена.
Навыки охоты среди геологов не редкость, да и обитать на природе людям этой специальности случается. Опять же птичьи голоса то стихают, то снова начинают своё многозвучье. Плюс к этому обезьянка непрерывно контролировала верхнюю полусферу. Поэтому очередной участок маршрута, проходящий через покрытую травой саванну, все восприняли с облегчением. А то глаз не спускали с крон деревьев, придирчиво осматривая ветви и развилки стволов. Угрозу, пусть пока лишь и гипотетическую, мальки восприняли всерьёз.
На ночлег устроились более основательно, остановившись задолго до заката. Как только нашли подходящее место, так и начали оборудовать стоянку. Выбрали ровную лужайку в излучине реки, где четыре деревца образовали очень неправильный четырёхугольник. В ближних зарослях нарезали и напилили жердей, из которых наскоро связали пол, стены и крышу. Вязали шпагатом из луба, которого нынче у колонистов было много. А жерди сочленяли со стволами деревьев в неглубокие зарубки, чтобы не елозили. К наступлению сумерек сварили на костре густую похлёбку, которую и волки едят с удовольствием, потому что в неё от души добавлено мяса, а специй, в силу их ограниченного запаса, по минимуму.
Спать улеглись на щелястом полу, но период покоя выдался недолгим — из зарослей вышел леопард, или ягуар, а, может быть и барс. В общем — размеры тела подходили любому из перечисленных плюс рисунок на теле, но не полосы, а пятна. И вообще, в скудном свете звёзд далеко не всё можно было как следует разглядеть.
Волки встревожились, вздыбили шерсть и оскалились, но не рычали. Мартышка же оседлала одного из них, вцепившись всеми четырьмя руками в густую шерсть и вжимаясь в волчью спину, что было мочи. Люди спокойно изготовились к стрельбе, при этом Ксюн вела съёмку, а Лом подсвечивал самым ярким из фонарей. Кажется, именно яркий свет и отпугнул хищника. Осторожный оказался. Зато кадры получились чёткими.
К этому моменту уже были проведены предварительные генетические исследования довольно большого количества местных животных и растений, естественно, возможные в их ограниченных условиях, отчего версия об общей истории биосфер Мачехи и Земли заметно окрепла. Подобие было почти полным. Почти, это потому, что землерои и ещё несколько видов мелких тварей имели существенные отличия, да и существование червей не могло не наложить свой отпечаток на остальных обитателей планеты. Своего полноценного генетика в экспедиции не было, отчего полученные, но не расшифрованные данные переслали для анализа в авторитетные специализированные институты при очередном заходе космического корабля в систему Мачехи, но уже стало понятно — тутошнее зверьё вполне может иметь полные аналоги на Земле. Возможно, уже вымершие. В конце концов, здесь человек не истреблял целые виды, чем-то помешавшие ему, или наоборот, чересчур полезные в хозяйстве, ну или просто очень вкусные.
Последующая часть ночи прошла относительно спокойно. Ну, если не считать незнакомых звуков животного происхождения, которых возле лагеря было не услышать, отчего организмы на них реагировали соответственно. Позавтракали путешественники рыбой, которую на спиннинг поймал Дэн. Хвостатые употребили её сырой, а двуногие и руконогая варёной. И снова оправились в путь. Следующий ночлег провели вновь в плетёной хижине, которую уверенно поставили за полтора часа. Ужинали антилопиной — небольшое копытное добыл один из волков, по кличке Хук, добычу он принёс, закинув себе на спину. Манки тоже проявила себя с лучшей стороны — принесла крупный косточковый плод и показала, где есть ещё такие же. Оказалось вкусно. Ели их не только люди — волки тоже лакомились, подбирая бросаемые мартышкой плоды прямо с земли. Косточки выплёвывали.
— Доктор Вера говорит, что для правильной работы мозгов нужно есть сладкое, — припомнил Лом, отмывая лицо от липкого сока. — А ты, Дэн, рассказывал, что Манки угощала Ауру бананами. Эти бананы были сладкими?
— Ммм... не помню. Она мне только один и дала попробовать. Единственное, что запомнилось — волокнистый он был и вязкий.
— С... — засипела волчица, выдавливая из себя ещё неосвоенный звук. — Сао, — наконец выдала она.
— Так и запишем, — улыбнулась Ксюн, потянувшись к своему планшету. — Сао означает "сладкое".
На третий день к полудню путники вышли к впадению в Мелкую Глубокой. Правда, вопрос о том, что во что впадает был в высшей мере спорным. Здесь, на хорошо видном с воды месте, решили задержаться и возвести что-то посущественнее. В итоге у путешественников получилась шестиметрового диаметра плетёная постройка с более основательным полом из жердей. С противоположного берега притащили плоских камней и оборудовали очаг. Дом строили с таким расчётом, чтобы он прижился, благо, что тут имелось нечто вроде низины, и почва не была пересушенной даже сейчас, в начале засушливого периода. Хижину снабдили дверью из тёсанных досок, с поворотными петлями и запором. В итоге вышла не времянка, а основательное убежище. Даже тент изнутри подвесили для защиты от возможного дождя. Правда, уходя его сняли и забрали с собой.
Постройка, исследование окружающей местности со сбором некоторых заинтересовавших геолога образцов и небольшой отдых заняли у группы разведчиков полтора дня. После чего они перешли вброд Мелкую и двинулись по берегу Глубокой, направляясь к её верховьям. Под ногами поскрипывал мелкий песок, справа мирно текла вода, а заросли слева отодвинулись от береговой черты на достаточное расстояние, чтобы не опасаться внезапного нападения.
И тут из воды на берег выбрался крокодил, похожий на тех, которых Дэн с Ломом наблюдали в глубинах озера. Так вот, этот крокодил совершенно неожиданно для людей вдруг встал на задние лапы, осанкой своей демонстрируя, что он прямоходящий. Волки дружно сели на попу, а люди, схватившиеся было за оружие, опустили стволы. Не похоже это было на нападение.
— О, оказывается они двоякодышащие! — воскликнул Сев.
— Конечно, — согласно ответил "крокодил".
Люди в шоке застыли. Мало того, что существо поняло реплику парня, так оно ещё и ответило на вполне внятном русском языке!
— Аа... ээ... — попытался придти в себя геолог.
"Крокодил" же не обращая внимания на ступор людей, рублено строя фразы, продолжил: — Холоднокровный. Зоны наших интересов соприкоснулись. Пришло время договариваться. Посмотрите на карты местности в ваших говорилках. Там помечен район, где вам будут не рады. На левом берегу реки Глубокой уже всё занято до самого океана. Не ходите туда. Не надо.
Пока остальные ребята несколько заторможенно доставали свои планшеты, включали их и рассматривали экраны, Сев успел отмереть, и не лезя за своей говорилкой, поинтересовался: — А как вас зовут?
— А звать меня не надо. Вас, адамитов, вообще в галактике не жалуют. Мы, гвархи, не исключение.
— И за что же не жалуют? — поторопился с расспросами Сев.
— Во всё лезете, со всеми дерётесь, жадные и бестактные. Одно слово — ленивые приматы! — в этот момент "крокодил", который во время ответа двигался боком в сторону воды, уже зашёл по колено в неё, и тут просто наклонился и нырнул. Только хвостом вильнул на прощание.
Глава 13. Снова в норке
После встречи и короткой беседы с "крокодилом" группа "гуляющих" вернулась домой в пожарном темпе. Их вывезли на грузовике, который по саванне подъехал к кромке леса, растущего вдоль реки как раз за то время пока эвакуируемые сквозь этот самый лес прорубались от берега до покрытой травой равнины.
Команду на экстренный отход подал Гена, и мальки даже не подумали возражать — буквально несколько слов, и всё в корне переменилось. Нужно было срочно докладывать и кардинально менять своё отношение к окружающей действительности.
А всего-то незнакомец, больше похожий на динозавра, чем на крокодила, попросту предложил путникам открыть карты местности на их планшетниках, где оказалась уже помечена область, в которую он просит людей не соваться. Тут и думать нечего! Он явно принадлежит к цивилизации, для которой взломать систему кодирования передаваемой землянами информации проще простого. Нет, специального шифрования сведений никто не делал, но передаваемые и принимаемые пакеты это же череда нулей и единиц, особым образом следующих друг за другом. Как преобразовать их в звук или изображение — это целая система, которую "знают" технические устройства. Так вот, техника "крокодилов" с этой задачей справилась. То есть в области информатики, а возможно и других наук, эти холоднокровные двоякодышащие никак не отстают от землян. Это не учитывая того, что они ещё и в человеческих языках разумеют, что влечёт много-много вопросов.
Грузовик нетороплив, дороги отсутствуют в принципе, а саванну никто не ровнял, поэтому прибытие путешественников в лагерь состоялось только к вечеру. Как раз к ужину и поспели. И, вместо выпуска новостей сделали устный доклад о встрече с представителем иной расы. После этого присутствующие взялись за свои устройства связи и, запросив информацию с сервера, первым делом проверили сведения, полученные при обследовании планеты из космоса — десятки пар глаз пристрастно лопатили файлы с результатами наблюдений всяк на свой манер или в силу личных предпочтений, уделяя внимание факторам, представляющимися им важными или показательными. Ни тепловых пятен днём или ночью, ни засветов ночью, ни включений в состав воздуха выбросов производств, ни признаков построек на территории, куда людей просили не соваться, так и не обнаружили. Там была одна первозданная природа без следов какого-либо вмешательства. Так было при первом знакомстве с планетой, так осталось и сейчас.
— Может, они, эти гвархи, сюда на пикничок наведываются? — высказал предположение Игнат.
— Возможно, — кивнул Старшой. — Так, говорите, не жалуют они приматов? Может быть, это и правильно, в особенности если вспоминать историю развития нашей цивилизации. Как полагаешь, историк ты наш стихийный? — обратился он к Севу.
— Ну... — протянул вопрошаемый. — Я прямо и не припомню в прошлом Земли сколько-нибудь длительных периодов без вооружённых конфликтов. Скорее всего, гипотетическому внешнему наблюдателю нет дела до того, идет ли мировая война, делят ли президентское кресло в маленькой, но независимой стране, или бандиты ведут свои разборки из-за сфер влияния, — пожал плечами мальчуган. — Ему — наблюдателю, видно только то, что происходит уничтожение разумных разумными, а следовательно мы не умеем общаться и договариваться без применения силы. И ни один инопланетянин, если он не олигофрен, не станет вникать в причины конфликтов между глубоко безразличными ему существами — нами, гордыми за свою разумность сапиенсами. Конечно, это при условии того, что наблюдатель не из точно такой же цивилизации, которая выросла на насилии.
