Академия Ранмарн

— Лиэро деит сархашсе! — мой приказ о свободном построении.

И они стали в строй, даже те, кто прихрамывал от боли, поднялись с врачебных постелей и те, у кого были перевязаны лица, ручки, головы, тела. Я и без объяснений лечащих понимала, что многие ранены осколками, но малыши терпели... терпели боль. Что же мы делаем? Что же я делаю? Но если ничего не сделаю, у них больше не будет пути... Лишь работа от рассвета и до заката, страшная трудовая жизнь людей, которые не видят света светила...

На моем лице властность, в глазах строгость, дети понимают, что я недовольна, и встают прямее... Маленькие мои, если бы вы знали, что я недовольна совсем не вами... Крохотные суровые воины, которые готовы сделать вид, что все в порядке... Но это не правильный путь... Единственный способ снять шок безболезненно и заставить их забыть о том страхе, который они пережили, это говорить с ними... И я начала говорить:

— Садитесь! — Они сели прямо на пол, некоторые морщась от боли. Все, вот теперь нужно использовать совершенно другие интонации, нужно заставить их говорить — каждого! Обычно для такой работы на одного знающего всего трое-четверо детей, и я понимала, что многих могу упустить... Но я сделаю все, чтобы помочь! И я начала говорить с притворным ужасом. — Я так испугалась! Сильно-сильно!

Дети смотрели на меня недоверчиво, а лечащие так вообще с ужасом, услышала, как тихо простонал Агейра. Внутренне улыбнулась — они ничего не понимают, но это и не важно.

— Такой грохот стоял, и огонь, и так было жутко! — дети невольно начали кивать — первый шаг сделан. Малыши должны понять, что страх не нужно прятать, раз его показывает знающая, значит, можно бояться, а это первое, что они должны сделать, чтобы забыть ужас. Именно забыть, а не загнать в глубину своего сердечка — тогда этот страх, как жуткий зверь, затаится, заставляя малышей плакать по ночам. — А вы тоже слышали?

И они начали говорить, говорить разом, перекрикивая друг друга. Старалась услышать каждого, а тех, что молчали, пыталась разговорить, задавала вопросы. Это тяжело, работать с таким количеством детей... но необходимо. Я знающая, я должна справиться. И я обошла раненных, с некоторой долей восторга и осхищения расспрашивая о ранениях — когда отошла, они уже гордились своими травмами, рассказывая о них другим. Именно гордились, страха уже не было, была гордость. Вскоре каждый маленький воин рассказывал, как было страшно — страх высказанный становится менее страшным!

Атакующий, разгадав мой замысел, включился в работу и тоже разговаривал с детьми... Алес сумел разговорить мальчика, которого я не заметила... Теплая волна благодарности поднялась в моем сердце... Ты снова поцеловал мою душу, Агейра!

И мы говорили и говорили, дети уже начали смеяться, рассказывая, как от страха прятались под кровати. Смех, как и страх, очень заразителен...

Боковым зрением заметила, как вошел Киен, бросил взгляд на Агейру, потом на меня... Кажется, назревал скандал! Нужно предотвратить.

— Дети, — я подошла к Киену и, словно сообщая страшный секрет, произнесла. — Это ведущий!

Распахнутые от удивления и полные восхищения глазенки. Впервые посмотрела на Киена глазами детей — он красивый, сильный, такому хочется довериться сразу и без слов, он ведущий, на него нельзя взирать без восхищения.

— Эля, — ледяным тоном произнес Шао, со злостью глядя на меня.

— Ой,— в притворном испуге прикрыла рот, — кажется, ведущий Шао настолько испугался, что даже забыл, что я знающая маноре Манире! — Дети начали хохотать, но Киен упорно не хотел замечать моего выразительного взгляда. — Маленькие мои, — я тяжело вздохнула,— мне придется пойти и успокоить ведущего, а то он совсем расстроенный.— Они уже только хихикали, а часть топала ближе к Агейре, тот рассказывал что-то интересное, детки вокруг него улыбались. — Идемте, инор Шао, так и быть, расскажу вам сказку на ночь...

Дети, те, которые услышали, снова начали смеяться. Конечно, это смешно — такой большой ведущий, а ему будут сказку рассказывать.

Шао попытался что-то сказать, но я подтолкнула его к выходу, продолжая улыбаться детям. Едва вышли в коридор, вскинула руку и зажала его рот, с нарастающим гневом подождала, пока дверь закроется, и убрала руку... Зря я это сделала...

— Эля, — в коридоре человек двенадцать, в том числе и лечащие... — Я просил ждать меня в кимарти! Ты не обязана заниматься этими детьми. Ты пережила сегодня стресс, я понимаю это, поэтому позволил тебе отдохнуть! И ты, вместо того чтобы понять, что я о тебе забочусь...

Все, я так больше не могу... остановила его одним жестом, и он против воли замолчал, потому что его приучили молчать, когда знающие демонстрирую вертикально раскрытую ладонь. Заметила, что и остальные невольно вздрогнули, стали ровнее — этот жест на них отрабатывали с детства, ведь все здесь выходцы из Академий Ранмарн!

— Инор Шао, — в моем голосе нотки ярости и гнева, он против воли должен почувствовать себя виноватым, — я знающая! Знающая! А там дети! Мои или не мои — это не важно! Я знающая и обязана сделать все, чтобы он не гнили заживо в квартале рабочих! А если вам, командующий Шао, так нужна спутница, которая будет исполнять малейший ваш приказ и терпеливо ждать у двери — ищите себе такую, буду только рада! — Он открыл рот, но я снова вскинула руку в приказном жесте.— Там дети, и я обязана быть с ними! А вы, пожалуйста, потрудитесь приказать, чтобы их покормили, и желательно чем-то сладким!

Я все сказала. Стало легче. А потом произошло то, чего я совсем не ожидала.

— Эля, — Киен схватил обе мои руки и нежно поцеловал.— Моя маленькая, сладенькая Эля. Мне тоже очень жаль этих детей, и я тоже не хочу, чтобы они гни... работали в рабочем квартале. Поэтому я приказал оставить их на J-E нкоре и отправил семь эсше в ближайшую Академию Ранмарн за знающими и читающими души. Знающие уже тут, сейчас поднимаются, читающие души на подлете. Эля... я просто хотел, чтобы ты отдохнула... И я не желаю, чтобы ты все это видела... Так тяжело, когда малыши сталкиваются с ужасом. А я знаю, как ты любишь детей и как близко принимаешь их боль. — Он ласково поцеловал мои пальчики, нежно спросил.— Хочешь побыть с детьми, пока не подойдут знающие? — Я кивнула, мне стало стыдно.— Моя маленькая отважная знающая, ты просто прелесть. Но после возвращайся в кимарти!

— Хорошо... прости, — стыдно настолько, что побоялась глаза на него поднять...

— Эля... — Киен наклонился, поцеловал кончик носа и ушел, улыбаясь.

Все зрители нашего скандала тоже улыбались и с восхищением смотрели на ведущего — Киен действительно был достоин восхищения, он идеальный... слишком идеальный для меня...

Вернулась обратно к детям, невольно прислушалась к сказке, которую рассказывал Агейра. Малыши тут же начали придвигаться ближе. Села на пол, усадила девочку на руки, обняла ближайших детей и стала слушать тихий голос атакующего. Как-то неожиданно всё остальное потеряло значение. Сейчас с детьми остались только мы вдвоем, лечащие вышли, когда заходил Киен. Странно, голос Агейры слушали все ранмарны и он... завораживал. Алес рассказывал сказку, удивительно красивую. Следуя за его словами, я невольно перенеслась в мир, где росли тенистые леса, цветы цвели... не в горшочках и не в секциях, а прямо в лесу и даже текли настоящие, полноводные реки, в которых плавали маленькие серебристые рыбки. И в этом мире была даже трава! Зеленая, по ней так хотелось пробежаться босиком, а потом упасть и любоваться летающими бабочками...

Внезапно атакующий поднял голову, посмотрел на меня и продолжил так, словно говорил именно мне:

— Там живет принц, а принцесса она в другой стране, злой, неправильной, заколдованной. У принца белые длинные волосы, он прирожденный воин, и он вынужден молчать. А принцесса очень красивая, с глазами цвета морской воды, с прекрасной белоснежной кожей и длинными ресничками, а ее локоны каштанового цвета, и на солнце блестят, словно в них вплели золотые нити, но принцесса заколдованная. Она живет заколдованном мире, где все могут ходить только по белым дорожкам, и ни у кого нет выбора. Это очень печальный заколдованный мир, и все-все там заколдованные, даже дети. В этом мире дети не играют в игрушки, а учатся быть воинами. В этом мире любовь называют опастной болезнью и пытаются уничтожить. Принц, он полюбил заколдованную принцессу, но она ничего не видит и не понимает. Она согласилась стать женой страшного черного колдуна, одного из тех, кто заколдовал и этот мир, и саму принцессу. И принцу очень больно и очень плохо, он так хотел спасти любимую, ту что стала его сердцем, чтобы вместе с ней бегать по траве и любоваться полетом бабочек... Увы, принцесса его не замечает, она думает, что любит колдуна, который только притворяется хорошим... Но принц на принцессу не обижается и продолжает любить, он понимает, что она заколдованная...

Алес замолчал, пристально глядя в мои глаза, и я словно очнулась ото сна... Дети мирно спали прямо на полу... а Агейра... смотрел на меня, и в глазах был вопрос... Я молчала, не понимая, почему снова странный жар охватывает все тело... Молчала, и не знала что ответить...

— Сказка не о нас... — вдруг прошептал атакующий.

— А жаль... — не подумав, ответила я.

Его взгляд изменился, он судорожно вздохнул и тихо спросил:

— Но соглашение?..

— Меня никто не спрашивал...

Агейра поднялся одним плавным движением, не сводя с меня глаз, и я поняла, что он сейчас подойдет... Сердце забилось быстрее... Щелчок, и дверь начала открываться. Алес остановился и произнес:

— Вам понравилась сказка?

И дети тут же закивали, сели ровно, словно это не они тут уснули за те несколько кан, которые Агейра рассказывал сказку... Дети уснули, повинуясь его голосу, и проснулись по его приказу! Я с ужасом посмотрела на атакующего и заметила странный блеск в его глазах! А малыши улыбались, пересказывая друг другу, как им понравилась сказка о роботе, который попал на завод и убегал от злого рабочего. Но атакующий рассказывал другую сказку! Испуганно посмотрела на Агейру и ничего не поняла!

— Маноре Манире, — от дверей меня окликнула знающая в форме. Я поднялась и подошла ближе, женщина тихо сказала. — У нас специалисты по работе со стрессом в младшей группе, но командующий Шао сообщил, что вы уже начали процесс, на какой вы стадии?

Я задумалась и уверенно произнесла:

— На третьей!

Недоверие в глазах знающей сменилось полным восторгом, когда она посмотрела на детей и проанализировала их поведение.

— Вы знающая какого уровня? — мгновенно спросила маноре.

— Младшая знающая, специализация 'История Талары', возраст девятнадцать лет, рекомендована к работе с первой возрастной группой. Была временно снята с обучения и переведена в штатный режим в связи с нехваткой специалистов.

На меня смотрели с долей восхищения и грусти:

— Мне очень жаль, что специалист с вашими талантами покидает наши ряды, маноре Манире Шао! Действительно жаль, — искренне добавила знающая.

Мне тоже было жаль, и она это поняла. Повернувшись к ожидающим распоряжений, маноре радостно возвестила:

— Успешно пройдена третья степень!

Повинуясь ее жесту знающие с улыбками входили и начинали разговаривать с детьми, деля их на группы очень профессионально, так что малыши этого даже не замечали. Знающих было двадцать восемь, и многие из них, начав разговаривать с детьми, бросали на меня одобрительные взгляды. Но сомневаюсь, что здесь работала только я... Оглянулась, осмотрела помещение — Агейры нигде не было.

— Маноре Манире Шао, — Хаес ждал меня у двери, внимательно разглядывая, — командующий Шао просил вас подняться в коанити.

Я устало кивнула, выражая полную готовность следовать за контролирующим, и мы направились к лифту. Только сейчас поняла, настолько устала... Мы перенеслись к коанити и, идя по широкому тоннелю, я невольно сравнила его с грибом — тоннель это ножка, а коанити шляпка гриба... Настоящих грибов на Таларе не было уже несколько тысяч лет, только искусственные... Грустно...

Киен заметил меня еще издали, посмотрел с ласковой улыбкой, но отвлекаться надолго ему было нельзя — он ведущий и все ориентировались на него. Подошла, он обнял, но продолжал отдавать приказания, а судя по движению маячков на экране, сейчас шла битва.

— Триста семьдесяи шестой вышел из строя, прикрывающего на правый фланг, — механическим голосом сообщил логист.

— Нет, прикрывающим отступить, — вдруг приказал Шао, — атакующие в бой! — Он усадил меня в кресло, которое, похоже, принадлежало ему, и подался вперед, положив руки на спинку кресла. — Тео, Айон, правый фланг!

— Выполняем, — раздалось в переговорнике.

Я подняла глаза и посмотрела на Киена — вот теперь я видела его истинным. Глаза неотрывно следили за монитором, зубы стиснуты, пальцы вцепились в кресло настолько сильно, что побелели.

— А теперь фланговые в бой, он нужен мне живым, отрезайте от основной группы. Четыреста пятьдесят пятый, выстрел на поражение. Восемь тысяч девятьсот одиннадцатый, залп неохроном. Отлично, вы молодцы. Не расслабляться! Айон, залп! Тео, прикрывай! Тео, что ты творишь! Тео! Двести семьдесят три, двести семьдесят четыре, двести семьдесят пять, уничтожить атакующего Тео! Рр-р-ра! Где этот Хаес?! Хаес, Тео — агент арарсар? — а в гневе Киен Шао страшен! Хаес кивнул и почему-то посмотрел на меня... И все посмотрели на меня вслед за ним. Киен издал рык, а затем продолжил операцию.— Восемь тысяч девятьсот сорок пять, уничтожить Тео! Живыми они не сдаются в любом случае! Восемь тысяч девятьсот первый, второй залп неохроном! Да! Все! Он наш! Он наш!!! Двести семьдесят три, двести семьдесят четыре, двести семьдесят пять, добить остатки корабля атакующего Тео! Фланговые на позиции, построение 'Сокол в огне'. Прикрывающие, комбинация TXR. Отлично, отделение черных, залп на уничтожение!..

Шао, как истинный ведущий, отдавал команды, наставлял, контролировал. Бой являлся его стихией, стихией, в которой ему не имелось равных. И он жил этими мгновениями, как я жила обучением. Я смотрела на него и понимала, почему Киену уже доверены J-E нкор и десять тысяч личного состава — он был прирожденным лидером. Сильным, не боящимся рискнуть, и в то же время не подставляющим своих летчиков. Теперь у меня даже не осталось сомнений в том, что своего положения он добился без помощи отца... Вот только Тео... Это было правильно, и я понимала, что Шао совершенно прав, но убивать вот так... не оставляя никакого шанса на выживание... Что-то внутри меня было против...

Громкие, исполненные ликования возгласы отвлекли от размышлений. В коанити едва ли не танцевали от радости — хотя танцы запрещал устав Ранмарн.

— Эля! — Киен подхватил меня, подкинул и поймал, — Эля, мы захватили космолет арарсар! — И тут же опустив меня, шокированную неожиданным полетом, вообще страшно же, продолжил командовать. — Отступаем, держим позиции. Построение 'Спящий осченге'.

Я смотрела на монитор, и казалось, что светящиеся красным корабли арарсар словно бросаются на построение наших военных. Но Шао не зря выбрал именно эту комбинацию — идеально для защиты. Арарсар отступили, замерли возле точки выхода и исчезли с экрана... Никто не знал их технологий построения пространственных тоннелей, но именно благодаря им победить противника было невозможно. Боюсь даже представить, сколько изучающих и познающих бились над этой проблемой!