Двери в никуда

Тем временем стюардессы затянули стандартное приветствие, переходящее в лекцию по пользованию надувными жилетами и указание на двери, из которых надо прыгать, если с самолётом что-то вдруг случится нехорошее. Конечно, полезная информация, но некоторые пассажиры, по моим наблюдениям, и так уже приняли на грудь для храбрости. И, судя по всему, далеко не сто грамм. И ещё раз напоминать им о том, что самолёты иногда падают, было, по-моему не самым лучшим решением. Но моё мнение никого не интересовало. Стюардессы попросили пристегнуть ремни, турбины, уже работающие некоторое время на низких оборотах, засвистели громче, самолёт качнулся, и двинулся вслед за 'Жигулями' с мигалками на крыше к началу взлётной полосы. Там он остановился ненадолго, и снова покатился вперёд, набирая скорость. Вот задрался нос, оторвалось от земли переднее шасси... Вот земля стала уходить вниз... Сидящий на один ряд впереди пьяный толстый лысый мужик в дорогом пиджаке вцепился в подлокотники кресла так, что аж побелели пальцы. Странный... Меня наоборот охватила эйфория...

Самолёт. Настоящий... И я на нём лечу. Я вообще летал на самолёте всего два раза в жизни. Когда служил в армии, — тогда ещё Советской, — мне через полтора года службы дали отпуск. Тогда отпуска просто так не давали — надо было заработать. И служили, как правило, не за три километра от дома, а тысячи за три, как минимум — широка была страна моя родная. Так вот поездом от части до дому пришлось бы добираться пять дней. А на самолёте — шесть часов туда, и девять обратно (три часовых пояса). Причём время отпуска рассчитывалось с учётом проезда по железной дороге, и при пользовании авиатранспортом не изменялось. Легко рассчитать, что, если слетать туда и обратно самолётом, проведённое дома время удваивалось. Проезд на поезде, правда, был бесплатный, а за самолёт надо было немного доплатить. Но тогда — в тоталитарном несвободном обществе, практически любой мог позволить себе летать самолётами Аэрофлота. Нет, в очередях за колбасой мы тоже, конечно, стояли, но посвящали этому занятию далеко не всё своё свободное время, как это сейчас пытаются вдолбить детям со школьной скамьи. В общем, родители выслали денежный перевод, — и я полетел. Отпуск удлинился на полторы недели. Лететь в тот раз было не очень интересно. Сидишь себе, как в автобусе. Пейзаж в иллюминаторе довольно однообразный — летели над плотной облачностью, земли не было видно совсем. А облачность — она и есть облачность, Летишь — как над бесконечной снежной пустыней. Всё белое и однообразное.

Второй раз летел на курорт в Турцию — когда дела мои были получше. В те времена не то что путешествие за границу, пусть даже всего лишь к туркам, а даже просто перелёт на самолёте из одного города в другой уже мог себе позволить далеко не каждый... Я — мог. Но внизу тоже не было ничего особенного. Потому как было темно.

Зато сейчас погода прекрасная, солнышко светит, земля как на ладони. И пока не набрали высоту, — ещё видны всякие мелкие детали. Даже людей можно рассмотреть, если хорошо присмотреться, хотя отсюда они меньше муравьёв. Город уже закончился. Поля, посадки... Вот дорога. Напоминает речку, — даже блестит местами. Важно ползут длинные фуры, суетятся легковушки. Вот какой-то придурок обгоняет всех подряд, попутные подрезает, встречные шарахаются в сторону. Эх, жаль, что я на пассажирском лайнере, а не на штурмовике, — шарахнул бы по нему какой-нибудь высокоточной бомбой с лазерным наведением, — чтобы жизнь другим не портил. И не отнимал...

Вот село. Коробочки домов, полоски огородов, ломаные линии улиц. Где-то там, внизу, задрав головку вверх, обязательно стоит сейчас мальчик или девочка, и смотрит на маленькую серебристую металлическую птицу, летящую по голубому небу куда-то по своим делам. Скорее всего, он или она всю жизнь проведёт в этом селе, изредка выезжая в ближайший райцентр: на людей посмотреть, себя показать. Ну и продать что-нибудь на местном рынке. 'А он ни в чем, ни в чем не виноват...', — перефразировал я старую песню, не потерявшую актуальности и сейчас. Даже скорее наоборот — приобретшую особенную актуальность.

Я бы и сам вряд ли сейчас куда-то летел, если бы не Танечка. Я на минутку оторвался от созерцания пейзажа под крылом, чтобы бросить на девушку благодарный взгляд. И наткнулся на встречный — ироничный, и какой то... Так смотрят взрослые на детей, радующихся чему-то, давным-давно уже не вызывающего у родителей никаких эмоций. Я улыбнулся, и быстренько уткнулся обратно в иллюминатор. На этот раз не чтобы поглядеть на пейзаж внизу, а чтобы Тане не было видно досады на моём лице. Для любого мужчины не очень приятно, когда его женщина... хотя, какая она 'моя'? ... Когда его спутница богаче, опытней и самостоятельнее его самого. Я выполню работу, для которой меня нанимали, и вернусь домой. С приличными деньгами, конечно, если Танина контора выполнит свои обещания... Но подняться на уровень Тани мне не удастся никогда...

Стоп! Это негативное мышление. Всё не так. Для начала надо всё-таки сделать работу. А потом... Не знаю, может Танины спутники были магами от рождения, но она — точно нет. А смогла она — есть шанс и у меня. Вот так.

Я снова повернулся к девушке. Теперь лицо можно было не скрывать.

В это время громкоговорители доложили, что взлёт закончился, и можно отстегнуть ремни. В салоне раздались аплодисменты. Пассажиры явно насмотрелись американских фильмов. А может, просто летали когда-то вместе с американцами. Чему тут хлопать? Взлетели и взлетели. На технически исправном самолете, в хороших метеоусловиях. Враги взлётную полосу не бомбили... Обычная работа для пилотов.

Земля внизу была видна недолго. Как обычно, скоро началась облачность. Какое-то время в просветы между облаками еще было что-то разглядеть, но вскоре под крыльями самолета можно было увидеть только бесконечное белое облачное поле.

Какое-то время я пялился на эту 'снежную равнину', но это мне быстро надоело, и я отвернулся от иллюминатора. Здоровенные двигатели под крыльями монотонно гудели, навевая мысли о том, что неплохо было бы подремать. В это время на мою правую руку легло что-то мягкое и тяжёлое, а запах Таниных духов усилился.

— В туалет хочешь? — послышался в правом ухе горячий шёпот.

Я чуть не подпрыгнул. Вот это вопрос! Она что, думает, что я до такой степени боюсь полёта, что после взлёта мне надо в туалет?

— Нет, — сухо буркнул я, не поворачивая головы.

— А со мной? — промурлыкал Танин голос у меня в ухе...

— Я скосил глаза вправо. Взгляд у Танюшки хитрый и многообещающий, 'мягкое и тяжёлое' на моей руке призывно колышется обеими экземплярами...

До меня начало доходить... Где-то я читал, что женщины больше любят заниматься... этим... не в постели, а в разных экзотических местах типа лифтов, салонов автомобилей (желательно, чтобы машина при этом гнала по шоссе под сто двадцать...), и в туалетах самолётов. В принципе, не только читал — и сам всё это с ними проделывал во всех вышеперечисленных местах, кроме самолёта. Ну, ещё и машина во всех случаях стояла, а не ехала... Подвернулся повод, так сказать, восполнить пробел и обогатить опыт... Хотя лично я предпочитаю именно постель. Различия мужского и женского менталитета налицо.

Раздумывал я недолго:

— Давай. Иди первая, а я подойду минут через пять, постучусь...

— Какие пять минут?! Я за пять минут сгорю... от нетерпения — возмутилась Таня, — Пойдём вместе!

— Неудобно, что люди подумают... — промямлил я, незаметно озираясь по сторонам.

— А вот то самое и подумают! — озорно заявила Танечка, — Пусть завидуют!

— Ну тогда пойдём, — обречённо вздохнул я.

Таня шла впереди с гордо поднятой головой, умудряясь сексуально покачивать своими немаленькими бёдрами в узком проходе между креслами. Я топал сзади, опустив голову и стараясь не встречаться взглядом с пассажирами. Хотя, где-то на полпути мне уже стало не до пассажиров. Эти бёдра...

В общем, до 'места встречи', которого где-где, а в самолёте уж точно изменить нельзя, я добрался уже во вполне боевом состоянии. И сразу ринулся в бой...

В котором, естественно, одержал победу. Несколько раз...

Вернулись на свои места мы с Танечкой минут через двадцать, вполне довольные жизнью. Хотя своего мнения о том, что постель была бы лучше, я не изменил...

Дальнейший полёт прошёл без приключений и прибыли мы в аэропорт славного города Турина точно по расписанию. Здание аэропорта назначения, которое увиденное мною сквозь иллюминатор, не сильно отличалось от здания аэропорта отправления. Если не обращать внимания на мелкие детали, такие, как надпись большими латинскими буквами 'TURIN AIRPORT' , почему-то на английском, а не на итальянском языке, то можно было подумать, что мы сделали круг и вернулись обратно. Самолёт остановился, чуть ли не уткнувшись носом в здание аэропорта, рядышком с 'Аэробусом' Люфтганзы. Пассажиры аплодисментами поблагодарили экипаж то ли за то, что пилоты не перепутали аэропорты, то ли вообще за то, что сели, после чего к самолёту присоединили 'кишку', и народ начал гуськом покидать воздушное судно.

Первым пунктом нашей программы на земле солнечной Италии, было, как и у всех остальных, ожидание у транспортера для выдачи багажа. Минут десять его гибкая лента была неподвижна, так что я уж начал было беспокоиться, не сломалось ли это чудо техники. Но нет — вот лента дёрнулась, и пришла в движение, вынося на белый свет багаж пассажиров. Народ, стоящий вдоль транспортёра, начал расхватывать свои сумки, баулы и чемоданы. Наша 'сумочка', согласно закону подлости, выползла из недр терминала одной из последних. Я постарался как можно незаметнее оглянуться по сторонам. Если где-то рядом и стояли агенты полиции и спецслужб, готовые схватить владельцев сумки, доверху набитой оружием, мне их обнаружить не удалось. Неужели в Италии в аэропортах такой же бардак, как и в России?

В том, что вопрос был риторическим, я окончательно убедился, когда мы спокойно прошли и мимо контроля, и мимо таможенников. С той же лёгкостью, как и на любимой Родине. Хотя... Чего удивляться? Поговорку 'Есть люди, которые соблюдают законы, а есть люди, которые их пишут', — придумали не у нас. С другой стороны, в этом афоризме не учтены люди, которые законы не соблюдают, хотя их и не пишут. Скорее всего, мои новые 'друзья' попадают именно в эту группу.

Площадь перед аэропортом тоже не сильно отличалась от привычных мне площадей и улиц. Разве что все галдят не по-нашему, да ни одного отечественного автомобиля вокруг. Ну так и у нас иномарки скоро задавят остатки продукции отечественного автопрома.

Шон решительно прошёл мимо местных 'бомбил'-таксистов, живо напомнивших мне своей жестикуляцией и темпераментом 'джулликобандитто' из мультика про капитана Врунгеля, к частной стоянке. Здесь, как оказалось, нас тоже поджидал микроавтобус. Бежевый 'Ивеко'. Мы погрузились, Ян сел за руль, и машина тронулась. Сумку, естественно, тоже погрузили в салон. И зачем её, интересно, надо было тянуть через границу? Из спортивного интереса? В жизни не поверю, что несколько 'Макаровых' и 'РГДшек' представляют такую большую ценность, чтобы с ними столько возиться..

— Ты вообще что знаешь про Турин? — отвлекла меня от размышлений Таня.

— А что, если ничего не знаю, меня депортируют? — ехидно поинтересовался я, с интересом разглядывая проплывающие мимо городские пейзажи. В принципе, тоже ничего особенного. Та же архитектура, что у нас, люди, одетые в такую же одежду, как и на нас, машины, рекламные плакаты... Вот рекламные плакаты да, отличались. Ни одной надписи на русском. Ну что с этих итальянцев возьмёшь? Дикари! Даже русского не знают!

— Нет, не депортируют, — улыбнулась Таня. — Просто интересно...

Я задумался...

— Ну, помню про Распони из Турина... — выдал я после минутного размышления.— 'Ювентус' ещё тут...

— М-да, не густо, — резюмировала Татьяна.

— Ну откуда я что-то знаю про такую глушь? — развёл я руками, — Если хочешь, можешь меня просветить на эту тему.

Микроавтобус вырулил на широкую улицу. 'Виа Милано', — прочитал я указатель на стене.

— Да, собственно, ничего такого особенного тут и нет... Разве что ты ревностный христианин.

— Ну, как бы да — я христианин. Это сейчас модно, — согласился я. Но я такой христианин... С уклоном в атеизм...

— Понятно, — вздохнула Таня. — Значит, Сидонская Капелла тебя не интересует.

— Капелла... — задумчиво проговорил я. Наверное, нет. Это там на органе играют? Кстати, а почему Сидонская, вроде же Сикстинская?

— Сикстинская в Ватикане, тупая твоя башка! — улыбнувшись, деланно возмутилась Таня. А здесь — Сидонская. В ней хранится Туринская Плащаница!

— Эта та, на которой... лик?... То есть, Лик? — пришла в мою голову гениальная догадка.

— Она самая...

— И что, мы едем туда?

Очевидно, на моём лице отобразился неподдельный ужас.

— У тебя реакция, словно ты дьявол, которого пригласили в рай— засмеялась Таня.

— Да нет, просто не люблю все эти экскурсии. Там, наверное, туристов целые толпы...

— Очередь не очень большая, — обнадёжила меня собеседница. Минут на двадцать. Зато на сам осмотр Плащаницы — целых три минуты.

— Да не пугай ты человека! — наконец решил вмешаться в наш разговор Карл. — Не поедем мы на Плащаницу смотреть. Давай, я тебе перечислю вкратце, что будешь дома рассказывать о Турине. 'Турин называют самым французским из итальянских городов', — начал он голосом профессионального гида. 'Город расположен у слияния рек Дора-Рипария и По. Местные достопримечательности — Туринская Плащаница, завод ФИАТ, и, как ты правильно сказал, футбольная команда 'Ювентус'. Ну, есть ещё национальный музей кино и Египетский музей. Последний, кстати, как многие считают, лучше, чем каирский. Если будет интересно, свозим тебя на экскурсию.'

— Ну, если будет интересно... — решил я не огорчать собеседника отказом вот так сразу .

— А пока мы едем в Наварру.

— Это та, откуда... этот... Генрих? — вспомнил я не столько школьный курс истории, сколько романы Дюма.

— Нет, в другую. Та Наварра была королевством. А это — город недалеко от Турина. Просто названия одинаковые.

— Понятно... — глубокомысленно отозвался я. Однако, выгляжу, наверное, в глазах окружающих полным неучем и дебилом. Ну откуда, и, главное, для чего, скажите, мне знать все эти детали, если до вчерашнего дня Италия была для меня почти так же недостижима, как поверхность Марса или Юпитера?

Тем временем наш микроавтобус действительно покинул шумные городские улицы, и устремился куда-то по не очень широкому шоссе, извивающемуся между холмами, поросшими виноградниками и утыканными зданиями разнообразных размеров и степени разваленности.

'Удобное место для засады' — подумал я, вспомнив наше недавнее приключение. Но вид у всех был довольно беспечный. Постепенно 'отпустило' и меня. В конце концов, тут местность не просто обжитая, а довольно таки густо обжитая, и места, где можно устроить магические разборки со столь впечатляющими спецэффектами, здесь просто нет.