— Отчасти, возможно, но я думаю, что не полностью. По крайней мере, он любит хвастаться, и я извлек из его хвастовства все, что мог. Насколько я могу судить, в "Федерации", о которой он говорит, есть несколько видов существ. Его собственный вид — всего лишь один из них, и между ними есть большие физические различия. Но они кажутся очень похожими по духу и мировоззрению. Все они считают себя "продвинутыми" из-за машин и других устройств, которые они создают и которыми управляют, точно так же, как считают нас "примитивными", потому что нам не хватает знаний для создания таких устройств. А для Федерации первобытные люди значат меньше, чем французские рабы. Как у первобытных людей, у нас нет ни прав, ни ценности, кроме как в качестве орудий труда. Мы даже отдаленно не равны им, и большинство из них и глазом не моргнут при мысли о том, чтобы убить нас всех. Так что, если вдруг окажется, что потенциальное открытие того, что гильдия Командира нарушила указ Федерации, перевешивает нашу ценность на поле боя...
Он снова пожал плечами, и она с сожалением кивнула, ее великолепные глаза потемнели. Он почувствовал страх, который она пыталась скрыть, и печально улыбнулся, протянув руку, чтобы погладить ее по колену.
— Прости меня, дорогая моя. Мне не следовало обременять тебя этой мыслью.
— Чепуха! — она закрыла ему рот маленькой ладошкой и яростно покачала головой. — Я твоя жена, и ты не бог, чтобы взваливать всю тяжесть нашей судьбы на свои плечи в одиночку. Возможно, я ничем не могу помочь, кроме как выслушать, но, по крайней мере, это — и разделить твое бремя — я могу сделать!
— Возможно, — согласился он, протягивая руку, чтобы погладить ее по щеке. Она наклонилась, чтобы поцеловать его, и он насладился вкусом ее губ. Она прервала поцелуй и начала говорить что-то еще, но он покачал головой и нежно притянул ее к себе, положив ее голову себе на плечо, пока они лежали на подушках, глядя в небо.
Она приняла его невысказанное предложение сменить тему и стала более непринужденно говорить об их детях — сначала об Эдуарде, а затем о четырех младших детях, родившихся у них на борту корабля их хозяев. Для Матильды это было величайшим чудом из всех, потому что, вернувшись в Ланкастер после рождения Эдуарда, она так и не смогла забеременеть, и ее дети были единственной незапятнанной радостью в их плену. Они принадлежали и сэру Джорджу, и поэтому он слушал с улыбкой и нежным вниманием, пристально вглядываясь в ее лицо и ни разу, даже мимолетным взглядом, не заметив присутствия человека-дракона, который выплыл из-за деревьев-пауков. Существо на долгое мгновение остановилось возле навеса, под которым лежали барон и его дама. Оно постояло там, как будто внимательно прислушиваясь, а затем, так же медленно и бесшумно, как и появилось, поплыло обратно в лес и исчезло.
Командир редко появлялся среди бойцов "своей" армии, но демонический шут взял за правило собирать их всех в своей части огромного корабля на следующий день после того, как они одерживали очередную победу для его гильдии. В свою очередь, сэр Джордж позаботился о том, чтобы никто из этих людей никогда не раскрыл своих чувств по поводу этих вызовов, поскольку Командир плохо отреагировал бы на их презрение и затаенный гнев. Барон никогда не мог понять, как даже Командир мог быть таким невежественным в отношении людей, которые сражались и умирали за него, потому что у них не было выбора, но то, что он таким и был, казалось неоспоримым. Кто, кроме глупца, ничего не знающего об англичанах, мог бы предстать перед теми, кого он похитил из их домов, превратив в своих рабов, чтобы похвалить за их усилия ради него? Сказать им, как хорошо они служили гильдии, которую они возненавидели всем сердцем и душой? Пообещать им в качестве "награды" за их "доблесть" и "верность" привилегию видеться с собственными женами и детьми?
Тем не менее, это было именно то, что Командир делал в других случаях, и это было то, что он сделал сегодня... в то время как люди-драконы окружали его, словно защищая, а бородавчатолицые в доспехах флегматично стояли вдоль переборок огромной восьмиугольной камеры, наблюдая лягушачьими глазами сквозь прорези в забралах. Сэр Джордж стиснул зубы так, что у него заболели мышцы, пока этот пронзительный, лишенный эмоций голос монотонно произносил свой бесконечный монолог. Он почувствовал, как от его людей, словно дым, поднимается невидимая ярость, и еще раз подивился тому, что существо, чей род способен создавать такие чудеса, как корабль и все его замечательные слуги, может быть таким глупым. Это было похоже на то, как если бы Командир прочитал какой-нибудь трактат, в котором говорилось, что командир варваров должен вдохновлять свои войска лестными словами, и был полон решимости сделать именно это.
— ...награждаю вас за вашу храбрость и упорство, — продолжал пронзительный голос. — Я приветствую вашу преданность и отвагу, которые в очередной раз привели знамя нашей гильдии к победе, и надеюсь наградить вас по достоинству в самом ближайшем будущем. Тем временем, мы...
— Награда, которую я заслуживаю, да? — пробормотал Рольф Грейхейм. Он стоял рядом с сэром Джорджем, и его голос едва слышался, срываясь с губ, обросших густыми усами. — Я хочу только одной награды, милорд, и это — меткий выстрел. Только один.
Сэр Джордж резко толкнул лучника локтем, и Грейхейм с виноватым видом закрыл рот. Он знал приказы сэра Джорджа не хуже других, но, как и его барон, испытывал к Командиру только презрение. Демонический шут был далеко не первым высокомерным лордиком, которого Грейхейм видел в своей карьере, но, возможно, он был самым глупым. Хотя он и был уверен в превосходстве своих механизмов и охраны, у него все же хватало ума выводить из себя бойцов, заставляя их слушать подобную чушь. Даже француз не был настолько глуп!
— Простите, милорд, — пробормотал капитан лучников. — Мне не следовало этого говорить. Но даже шотландец не стал бы...
Он снова сжал челюсти, и сэр Джордж бросил на него суровый взгляд, который лишь слегка подпортила улыбка, тронувшая уголки его рта. Легкое подергивание губ придало Грейхейму смелости, и его серо-зеленые глаза на мгновение вспыхнули. Затем он виновато пожал плечами и снова обратил свое внимание на Командира.
— ...и поэтому мы проведем здесь еще несколько ваших недель, — говорил демонический шут. — Трусливые псы, которых вы загнали на псарню, не представляют никакой угрозы, — казалось, он совершенно не замечал, как глупо звучат его слова для человеческого слуха, произнесенные его пронзительным, лишенным эмоций голосом, — и у вас, ваших подруг и детей будет время насладиться солнечным светом и свежим воздухом, которыми вы так дорожите. А теперь идите. Возвращайтесь к своим семьям, уверенные в том, что наша гильдия ценит вас.
Сэр Джордж направился было к выходу вслед за своими людьми, но Командир жестом остановил его. Грейхейм и Мейнтон тоже остановились, вопросительно встретившись взглядами с сэром Джорджем, но тот едва заметным кивком головы отправил их за остальными. Он проводил их взглядом, затем повернулся к своему хозяину.
— Да, Командир?
— Не все жители этой планеты были в достаточной степени запуганы вашей победой над местными кланами, — сказал Командир. — Похоже, они понимают, что силы их местных коллег были полностью уничтожены, но не верят, что то же самое можно было бы сделать с их собственными. Очевидно, они считают, что те, кого вы победили, были плохо ведомы и мотивированы — в отличие, конечно, от их собственных воинов. Хотя они и проявляют осторожность, но еще не осознали, что у них нет другого выбора, кроме как делать то, что мы им приказываем, или быть уничтоженными в свой черед.
Он замолчал, не сводя пристального взгляда с лица сэра Джорджа, и человек попытался скрыть свое смятение. Не из-за беспокойства о том, что может случиться с его собственными людьми, а потому, что мысль о том, чтобы убить еще больше местных не-людей на благо гильдии Командира, вызывала у него отвращение.
— Понятно, — сказал он наконец. — А нам не придется уничтожать их силы в полевых условиях?
— Возможно, — ответил Командир все тем же бесстрастным голосом, — но я надеюсь избежать этого. Мы были бы вынуждены переместить корабль, чтобы доставить ваши войска в зону досягаемости их воинов. Это было бы неудобно. Хуже того, это могло бы подтолкнуть их к сопротивлению. Такие примитивные виды демонстрировали подобное поведение в прошлом, особенно когда считали, что их численность значительно выше. Мой собственный анализ показывает, что перемещение корабля из точки в точку, подчеркивающее тем самым тот факт, что у нас есть только один такой корабль и лишь ограниченное число вас, англичан, может побудить некоторых из них переоценивать свою способность противостоять нам. В конце концов, конечно, будет доказано, что они ошибались, но, чтобы преподать им этот урок, нам, возможно, придется провести в этом единственном мире гораздо больше времени, чем хотелось бы моему начальству.
— Понимаю, — повторил сэр Джордж, и на этот раз он действительно понял. До того, как он попал в руки гильдии Командира, он тоже иногда ловил себя на том, что оглядывается через плечо на начальство, которое требовало, чтобы он выполнял свои задачи с почти невозможной скоростью. Не то чтобы понимание затруднительного положения Командира вызвало у него какое-то особое сочувствие.
— Без сомнения, это так, — ответил Командир. — Однако я надеюсь избежать этой необходимости, продемонстрировав им их неполноценность. Соответственно, я созвал всех главных вождей, которые находятся на разумном расстоянии от нашего текущего местоположения. Они начнут прибывать в течение ближайших двух местных дней, и все должны быть здесь не позднее, чем через двенадцать. Хотя ваши луки до крайности неуклюжи и примитивны, у местных нет ничего, что могло бы сравниться с ними по дальности стрельбы. Когда прибудут вожди, вы продемонстрируете им этот факт, а лидеры кланов, которых вы уже победили, объяснят им, как ваше оружие позволило вам уничтожить их собственные войска. Имея перед глазами это доказательство их неполноценности, они должны быть вынуждены признать, что на самом деле не могут противостоять вам в открытом бою, и поэтому у них нет иного выбора, кроме как принять мои условия.
Он снова сделал паузу, ожидая, пока сэр Джордж кивнет.
— Очень хорошо. Подробности демонстрации я оставлю на ваше усмотрение. Будьте готовы рассказать мне о них через два дня.
Командир отвернулся, не сказав больше ни слова, и большинство его телохранителей, людей-драконов окружили его. Один из них остался, очевидно, чтобы сопроводить сэра Джорджа с корабля, но барон не обращал внимания на чужеродное существо, не сводя горящих глаз с надменной спины Командира, в то время как бородавчатолицые следовали за демоническим шутом и его свитой.
Планируешь демонстрацию, не так ли? — ядовито подумал сэр Джордж. — Господи, но я-то знаю, что хотел бы использовать в качестве мишени! Вид твоей драгоценной шкуры, из которой торчат стрелы, похожие на павлиньи перья, должен произвести неизгладимое впечатление на "местных лордиков"!
Он горько фыркнул при этой мысли, затем глубоко вздохнул и повернулся к человеку-дракону, когда люк за Командиром закрылся. Высокий инопланетянин посмотрел на него сверху вниз, а затем жестом пригласил сэра Джорджа покинуть корабль вместе с ним.
Сэр Джордж подчинился этому жесту, не без новой вспышки гнева. Однако обижаться на человека-дракона не было смысла, и он постарался не обращать внимания на свои эмоции, пока человек-дракон выводил его из незнакомой части корабля.
Однако, к удивлению сэра Джорджа, инопланетянин не остановился, когда они добрались до огромной грузовой палубы, открытой для осмотра местными жителями. Вместо этого человек-дракон действительно последовал за ним с корабля, как будто намеревался сопровождать его до самого павильона, который был сооружен для сэра Джорджа и леди Матильды.
Барон остановился, удивленный таким отступлением от обычной практики, но человек-дракон только жестом указал ему идти вперед. Он еще мгновение колебался, затем слегка пожал плечами и продолжил свой путь.
Они вдвоем миновали заросли кустарника, отделявшие английский лагерь от корабля, и сэр Джордж улыбнулся, увидев ожидавшую его Матильду. Он поднял руку и открыл рот, чтобы окликнуть ее по имени...
.. и обнаружил, что лежит на земле, совершенно не помня, как он сюда попал.
Моргнул, голова у него закружилась, и он поднял взгляд, когда маленькая ручка озабоченно погладила его по лбу. На него смотрело встревоженное лицо Матильды, а за ней он увидел отца Тимоти, Дикона Ярдли, сэра Ричарда, Рольфа Грейхейма и дюжину других людей. И, к своему огромному удивлению, увидел человека-дракона, который все еще стоял позади круга людей гораздо более низкого роста и смотрел на него поверх их голов.
— Любовь моя? — голос Матильды был напряженным от волнения, и он снова моргнул, заставляя себя сфокусировать взгляд на ее лице. — Что случилось? — потребовала она.
— Я... — Он моргнул в третий раз и покачал головой, которая, как он теперь понял, лежала у нее на коленях. Казалось, она все еще была прикреплена к его плечам, и его губы изогнулись в легкой, кривой улыбке.
— Понятия не имею, — признался он. — Я надеялся, что, возможно, ты сможешь рассказать мне об этом!
Его поддразнивающий тон несколько смягчил ее встревоженное выражение лица, но настала ее очередь покачать головой.
— Если бы я только могла, — сказала она ему, и ее голос был гораздо серьезнее, чем у него. — Ты просто вышел из-за кустов и поднял руку, а затем рухнул. И, — ее голос слегка дрогнул, — пролежал как мертвый почти четверть часа. — Она с тревогой посмотрела на Ярдли, который пожал плечами.
— Все так, как говорит ее светлость, милорд, — ответил ему хирург. Ярдли не хватало подготовки и чудесных приспособлений корабельного медика, но он всегда был отличным полевым хирургом, и ему было дано гораздо больше времени, чтобы освоить свое ремесло, чем любому другому боевому хирургу-смертному. Теперь он покачал головой. — О, она немного преувеличивает — вы были совсем не похожи на мертвеца. Боюсь, мы видели слишком много таких, не так ли? — Он мрачно улыбнулся, и кое-кто из присутствующих усмехнулся, вспомнив людей, которые, несомненно, лежали "как мертвые", пока чудеса их хозяев не возвращали им жизнь и здоровье. — Ваше дыхание было более глубоким, чем обычно, но не опасным, а пульс ровным. Если бы мы не смогли вас разбудить, вы могли бы просто крепко спать. Вы не помните, как споткнулись или упали?
— Ничего, — признался сэр Джордж. Он для пробы принял сидячее положение и ободряюще похлопал Матильду по колену, когда не почувствовал внезапного головокружения. Он посидел немного, затем плавно поднялся на ноги и поднял руку ладонью вверх.
— Я чувствую себя прекрасно, — сказал он им, и это было правдой.
— Может быть, и так, но для одного дня вы напугали меня более чем достаточно, сэр Джордж Уинкастер! — сказала Матильда гораздо более резким тоном. Он виновато улыбнулся ей и протянул руку, легко приподняв ее, взял под руку и снова повернулся лицом к своим старшим офицерам.
