— Кто тут?.. — дрожащим голосом спросила она.
— Я в клетке, справа от тебя.
Глаза рабыни полезли на лоб.
— Го... го... говорящая ящерица?!
Ри вздохнула.
— Вэйтар. Моя раса зовется вэйтары.
Девушка еще глубже забралась в угол.
— Не... не делай мне ничего...
— Я тоже пленница, не бойся, — печально отозвалась вэйта. — Меня зовут Ри. А как твое имя?
Рабыня несмело разглядывала юную вэйту.
— Метель... Мета.
Ри улыбнулась.
— Подходящее имя. А лет тебе сколько?
— Семнадцать. Ящери... Ри, ты ядовитая?
Вэйта звонко рассмеялась.
— С чего ты взяла?
— Все змеи ядовитые... — неуверенно отозвалась Мета.
— Во первых, не все. А во вторых — я что, похожа на змею?
Девушка кивнула.
— Похожа. Я очень боюсь змей и других... ползающих.
Ри молча встала и несколько раз обошла свою клетку по периметру.
— Как видишь, я не ползаю.
Мета нерешительно кивнула.
— А что ты ешь?
— Жуков, пауков, мышей...
— Фу!
— Я не жалуюсь, — Ри усмехнулась. — Ты, например, с удовольствием ешь хлеб и пьешь вино, а меня от них тошнит.
— Я не пью вина! — вскинулась девушка.
— И правильно делаешь, — грустно ответила вэйта. — Я много раз видела, что происходит с людьми, выпившими этого ядовитого напитка. Вчера тебе еще повезло...
Мета уронила голову на руки и внезапно расплакалась. Ри от удивления раскрыла пасть.
— Мета, что ты?.. — юная вэйта уселась на пол клетки. — Не плачь, лучше расскажи о себе, кто ты, откуда... Хочешь, я первая расскажу?
Всхлипнув, девушка кивнула. Ри улыбнулась.
— Я вылупилась одиннадцать лет назад, в далеком южном краю...
Рассказывать правду об Эгладоре и Алазаре Ри не собиралась, поэтому она с ходу придумала историю о племени вэйтаров, обращенном в рабство, о том как сбежала и долго скиталась по лесам, пока наконец не вышла к неизвестному городу, где попалась леопарду Джихана. К концу рассказа Мета уже не плакала и совсем иначе смотрела на вэйту.
— ...Джихан поймал меня и посадил в клетку, — закончила наконец Ри. — Вот и вся история. Я даже не знаю, как назывался город, где меня схватили.
— Штагфурт — негромко сказала девушка. — Только это не город, это пограничный форт.
— Ты жила в Штагфурте?
— Нет, — Мета вновь опустила голову. — Я родилась и выросла в городе Тален, он дальше к западу.
"Тален!" Ри с трудом удержалась, чтобы не хлестнуть себя хвостом.
— Я бывала в Талене... — сказала она осторожно. — Невольничий караван, где гнали мое племя, останавливался там на ночь.
— Правда?! — Мета вся подалась вперед. — А где именно?
— На каком-то постоялом дворе, — Ри вздохнула. — Помню только, поблизости стояла таверна со смешным названием "Куница".
Девушка поникла.
— Наверное, это было давно, — сказала она тихо. — "Куницу" уже полгода как сожгли.
— Почему?!
— Ходили слухи, что там собираются эльфийские шпионы.
— А скажи... — Ри дрожала, — ...был один добрый человек, он накормил меня... Я случайно услышала его имя — Шорр Загген, хозяин таверны "Куница". Он... он жив?
— Шорр Загген? — Мета наморщила лоб. — Не знаю такого. Но, должно быть, жив — эти захватчики почти никогда не убивают пленников, всех гонят в рабство, на восток. Лучше... лучше бы убивали!
Несколько минут, пока Ри приходила в себя, царила тишина. Наконец, вэйта справилась с волнением.
— Мета, расскажи — что это за люди с востока? Почему они напали, с кем вы воюете?
Девушка удивленно моргнула.
— Ты не знаешь?
— Я ящерица, — мрачно ответила Ри. — Со мной никто не хочет говорить.
Мета нерешительно улыбнулась.
— Бедняжка...
— Расскажи, пожалуйста.
Девушка вздохнула.
— Это началось полтора года назад, — сказала она грустно. — Далеко на Востоке, в земле, которая тогда называлась Ур, появился странный человек — он называл себя Наследником богов. Рассказывают, этот человек умеет творить чудеса, летает без крыльев, убивает взглядом и многое другое, впрочем о могущественных магах всегда сочиняют такие истории. Так или иначе — Наследник объявил, что как потомок богов он теперь должен заботиться о мире, а для этого намерен объединить все державы в огромную, единую страну — страну Наследника.
— Безумец... — изумленно прошептала Ри.
— Безумец или нет — сейчас неважно, — сказала Мета. — Важно, что он очень могущественный колдун и уже сумел захватить все восточные степи. Знаешь, какие слухи гуляют по Нортвуду? Говорят, что на службе Наследника есть демонопоклонники и некроманты, что всех пленников, которых гонят на восток, встречает сам Наследник и колдовством обращает в свою веру. Затем они становятся воинами в его армии, верными псами! — выкрикнула девушка.
— А... а ты веришь в это? — с опаской спросила Вэйта.
— Верю, — глухо ответила Мета. — Без колдовства Наследник не сумел бы добиться таких успехов. Он заключил договор с королем Эравии, согласно которому все земли пограничных баронов отходят ему, взамен на обещание тридцать лет хранить мир. Вот почему эта свинья, Уоррес, ползает на брюхе перед сынками мелкого чиновника!
Девушка стиснула кулаки.
— Уже сейчас Наследник — сильнейший из известных правителей, он сильнее и Эравии, и всех ее вассалов вместе взятых. С ним просто боятся воевать! Бароны продают собственных крестьян в рабство, а если кто воспротивится — уничтожают его сами, не дожидаясь гнева Наследника. Псы! Жалкие, шелудивые псы!
— Тише! — Ри в страхе огляделась. — Джихан может услышать...
— Я его не боюсь! — взорвалась Мета. — Пусть попробует меня тронуть! Их Наследнику недолго осталось наслаждаться, скоро из-за моря прибудут белые корабли эльфов! Они помогут, они выжгут это крысиное гнездо и всех свиней во главе с Уорресом пустят на мясо!
Внезапно задник тента откинулся. Прямо на ходу, с коня, в повозку запрыгнул бледный от гнева Джихан.
— Так ты меня не боишься? — дрожащим от ярости голосом спросил он. Девушка сжалась.
— Не... не надо...
— Любишь эльфов, а?! — Джихан схватил рабыню за волосы и запрокинул ей голову. — Я задал вопрос! Мой отец — мелкий чиновник, и нас должны вырезать светлые эльфы, хэк?!
— Не убивай ее, господин, пожалуйста! — Ри упала на колени. — Умоляю, господин, пощадите, она просто не привыкла быть рабыней!..
Мальчик повернул к вэйте искаженое гневом лицо.
— Молчи, пока я не приказал снять с тебя кожу! — он встряхнул Мету за волосы. — А ты... Тебя я научу уважению. Эйя, Аксакан! Уйяр чоаш!
Повозка со скрипом остановилась. Джихан рывком вытащил из нее плачущую девушку и бросил на снег.
— Два фарсанга, бегом! — мальчик сорвал с пояса хлыст. — Хош!
Ри закусила хвост. Голос Джихана быстро удалялся, слышались только "Хайя! Так, так! Хош!". Вокруг повозки весело переговаривались воины.
"Ты поплатишься за это! Поплатишься!" — из глаз вэйты катились слезы. От гнева и бессильной ярости она зарылась в солому и молча плакала, стараясь не слышать смеха и улюлюканья снаружи.
Когда полчаса спустя Джихан швырнул в повозку окоченевшую Мету и приказал двигаться дальше, Ри подползла к самым прутьям и дотянулась рукой до белых волос.
— Не плачь... — юная вэйта дрожала. — Не плачь. Мы вернем себе свободу, вот увидишь. Клянусь, мы отомстим!
Девушка подняла заплаканное лицо. На щеке у нее темнел синяк.
— Я сама виновата... — ответила она сквозь слезы. — Рабам надо знать свое место.
От боли и бессильного гнева Ри зажмурилась, прижавшись к прутьям. Мета молча отползла к себе в уголок за клетками. Больше этим днем они не разговаривали.
3
Неделю спустя караван покинул леса и двигался на юго-восток по заснеженной степи. Ри с Метой успели подружиться, общее несчастье словно стерло грань между человеком и ящерицей. Кормили их наравне с остальными зверями, сытно, но очень однообразно.
Джихан к пленникам почти не заглядывал. После наказания Меты он приказал негритянке Жансу постояно сидеть в повозке, но старуха часто засыпала, и тогда Ри с подругой могли беседовать. Девушка, как оказалось, умела читать, она знала множество легенд о богах и героях, так что юная вэйта не особенно скучала.
Джихана с братом, которого звали Гуркан, сопровождали три десятка воинов, именуемых телохранителями-нукерами. Они постоянно держались рядом с повозкой, на привалах рассаживались кругом, так что о побеге пока не могло быть и речи. К тому же леопард Бату явно имел планы насчет Ри и часто разглядывал вэйту сквозь прутья. На Мету он вообще не обращал внимания.
Так прошли еще четыре дня, полные тряски, пыли и тревоги. Вокруг заметно потеплело, снег исчез; здесь, на юге, весна уже началась. Вдоль тракта в обоих направлениях двигались множество путников, пару раз отряд Джихана обгонял невольничьи караваны. Как всегда, с приходом весны жизнь просыпалась от зимней спячки.
На пятое утро впереди показались стены Зиккурата — самого северного из городов Наследника, того самого, куда направлялись встреченные Ри в лесу невольники. Здесь Джихан собирался немного отдохнуть и купить провизию для далекого перехода через степь.
Вэйта следила за приближением городских стен через дырочку в войлочном тенте. Мета туда не могла подобраться, мешали клетки, и Ри приходилось описывать ей увиденное:
— Стены очень высокие, каменные, выложены разноцветной мозаикой. Ворота покрыты бронзовыми плитами, на арке символ — бескрылый дракон, кусающий свой хвост.
— Это символ Наследника, — сказала девушка.
— Повсюду люди и животные, я никогда не видела столько разом. Их целые толпы! Справа от ворот особенно много, наверное, там что-то продают... Вижу Джихана, они с братом направили коней к этой толпе. А мы едем прямо к воротам, там уже целая очередь из телег и коней, все хотят в город.
— Это надолго, — вздохнула Мета.
Она оказалась права. Несмотря на ругань и яростные споры, Джихан не сумел обойти очередь и до самого вечера мрачно разъезжал вдоль городских стен. Только на закате стражники наконец добрались до его повозки, наспех осмотрели и разрешили проехать.
В городе творилось настоящее столпотворение. Нукеры охаживали пеших плетями, те огрызались, и все вместе кричали, кричали, кричали... Вконец охрипнув, Джихан был вынужден сменить планы и пробиваться к ближайщему караван-сараю.
Там, конечно, все оказалось давно занято, но Джихан с такой яростью накинулся на хозяина, что тот был вынужден выгнать постояльцев победнее. Повсюду стоял шум, звери в повозке вопили, визжали и выли. От грохота у Ри разболелась голова.
— Почему здесь так кричат?.. — выдавила она.
Испуганная Мета сидела у себя в уголке.
— Не знаю... — рабыня куталась в войлок. — Наверно, что-то случилось...
Тяжело вздохнув, Ри залезла в солому с головой и постаралась заснуть. Это ей почти удалось; помешал лишь визит юного Гуркана.
Брат Джихана забрался в повозку почти ночью, когда шум несколько утих. Вид у него был весьма потрепаный.
— Где Жансу? — спросил он Мету, откинув войлок.
Рабыня постаралась прикрыться другим концом покрывала.
— Не знаю... Ее забрал Джихан...
Мальчик с усмешкой оглядел Мету с ног до головы.
— Зверей кормили?
Пересилив себя, девушка покачала головой. Гуркан нахмурился.
— Ойянан... — пробормотал он под нос. — Вылезай, покорми зверей.
Мета еще глубже вжалась в угол.
— У меня... нет одежды...
— Ничего, здесь тепло, — мальчик рассмеялся. — Ты корми, а я посижу, подожду брата. Он пошел купить тебе одежду.
Увидев, что рабыня не спешит исполнять приказ, Гуркан нахмурил брови.
— Быстро, не то прикажу нукерам высечь тебя!
Мета вздрогнула. Поникнув, она выбралась из-за клетки и, пряча глаза, принялась за работу. Гуркан с явным удовольствием наблюдал за ней.
— Ты красивая, — сообщил он, когда Мета закончила кормить волков и перешла к куницам. — Жаль, что брат тебя продает.
Девушка остолбенела.
— Как продает?!
— Завтра, утром, на рынке рабов, — мальчик с сожалением причмокнул. — Я пытался его отговорить, но он меня чуть не побил. В наших краях юношам запрещается до двадцати лет иметь наложниц. — Гуркан подмигнул Мете. — Очень глупый обычай, если меня спросить.
— Но... но... кому меня продадут? — беспомощно спросила девушка. — Я же не знаю языка...
Брат Джихана рассмеялся.
— Там, где ты станешь жить, язык используют иначе... — он встал. — Не забудь, покорми всех зверей и сама тоже поешь. Прощай.
Откинув войлочный полог, Гуркан выпрыгнул из повозки. Мета бессильно опустилась на пол.
— Завтра я умру... — прошептала она. — Завтра я умру...
— Мета, не плачь, не надо! — Ри, до сих пор молча слушавшая разговор, бросилась к подруге. — Все уладится, вот увидишь!
Девушка подняла на вэйту заплаканные глаза.
— Ты ящерица, — сказала она с горечью. — Тебе никогда не понять.
Закутавшись в войлок, рабыня забралась к себе в уголок и разрыдалась. Ри молча закрыла глаза. Третий раз за последний месяц из ее жизни уходил друг.
* * *
— Одевайся.
Пальцы Джихана выстукивали какой-то ритм на рукояти ятагана. Лицо юноши было таким мрачным, что Мета не посмела задать ни одного вопроса.
Зато Ри за последнее время изрядно осмелела. Видимо, свою роль играло сознание исключительно важной тайны, которую ей приходилось хранить, или начал сказываться характер — так или иначе, юная вэйта уже почти не боялась Джихана.
— Что с ней будет? — спросила Ри.
Юноша повернул к вэйте узкие серые глаза.
— Продам на рынке рабов.
— Ее сделают наложницей!
— Это не мое дело.
— Нет, это твое дело! — Ри вскочила и вцепилась в прутья клетки. — Мета — твоя! Ее подарили тебе, понадеялись на твою честь!
Брови Джихана сошлись на переносице.
— Это — моя рабыня, — отчеканил он глухо. — Только мне решать ее судьбу.
Девушка переводила взгляд с Джихана на Ри и обратно.
— Продать — означает бросить ее, избавиться от решения! — Ноздри юной вэйты раздувались от волнения. — Ты ищещь легкий путь!
Джихан с интересом взглянул на Ри.
— Легкий путь куда? — спросил он. — Мне не нужна рабыня, и тем более не нужна наложница. Я — воин, а не жирный купец, хрипящий на ложе подобно свинье под ножом! — Юноша указал на Мету. — Она — само ее присутствие — позорит меня в глазах друзей и семьи! "Джихан так смел, что не решился завоевать сердце девушки", скажут они, "Джихан купил себе грелку для постели", скажут они, "Джихан опозорил наш род", скажут они! — От гнева глаза юноши потемнели. — Я всю дорогу провел в седле и у костра, ни разу не вошел в повозку. Думаешь, мне было теплее, чем другим? Или я железный?! Мне стыдно! Стыдно, что здесь она, доступная и покорная! Стыдно, что нукеры за моей спиной переглядываются и прищелкивают языком! Мне стыдно!
— Так измени это! — крикнула Ри.
Джихан топнул ногой.
— Изменить что? Мир? Я не бог! И даже не хан! Я — воин. Я могу сам вести себя достойно, могу учить младшего брата и детей, когда их заведу. Но мне не нужны дети от рабыни или наложницы, ясно?!
