Записки фаворитки Его Высочества

Увидев, что платье ещё не готово, я хотела было ретироваться и вернуться попозже, но меня живо развернули обратно. И первым делом отправили принимать горячую ванну с лепестками роз и всевозможными маслами. В ванне я расслабилась и так сладко задремала, что когда за мной пришли, наотрез отказалась вылезать.

— Можно я буду здесь жить? — взмолилась я. — Я мало ем и занимаю совсем немного места. И за мной совсем не надо ухаживать!

— Всё это хорошо, но тебе надо готовиться к приёму. — Аманда была неумолима.

— Да кому он нужен, этот приём? — простонала я.

— Вы только на неё посмотрите! Любая другая на твоём месте бы радовалась.

— Я радуюсь. Очень радуюсь. Только не хочу никуда идти.

— А как же принц?

Я недовольно пожевала губами.

— Ладно, что же с вами поделаешь? Давайте сюда принца, только ненадолго!

— Так, моё терпение лопнуло! Если ты сейчас же не встанешь сама, я принесу сюда ведро со студёной водой.

Пришлось поддаться на угрозы, тем более что вода в ванне и так уже начала остывать.

Затем с моим лицом и волосами принялись творить что-то невообразимое, и стало вполне очевидно, что заранее мне не освободиться. Успеть бы хотя бы к началу приёма. Обстановку нагнетали паникующие девушки, то и дело нервозно поглядывавшие на часы и сетовавшие, что ничего не успевают сделать как положено и вообще, почему я не пришла к ним пораньше. Пораньше — это, я думаю, где-нибудь денька за два.

Напряжение спало только без десяти минут пять, когда мне, наконец, предоставили возможность взглянуть на себя в зеркало.

Должна признать: увиденное меня впечатлило. Вообще-то я считаю, что вполне неплохо занимаюсь своей внешностью, но в этот раз у меня появилась возможность оценить ситуацию с позиции Аманды. Тут было над чем поразмыслить. Лицо, смотревшее на меня с той стороны зеркальной глади, было похоже и в то же время непохоже на то, что я привыкла видеть. Весьма яркий, но выполненный со вкусом макияж, волосы уложены в высокую причёску, с парой локонов, как бы случайно выбивающихся из пучка и падающих на плечи, попутно обрамляя лицо. Платье цвета морской волны сидит идеально, ненавязчиво подчёркивая достоинства фигуры; тени на веках подобраны в тон платью.

— Ну как?

Вопрос Аманды был адресован не мне, а коллегам; по-видимому, её интересовало исключительно мнение профессионалов. Оценка работы оказалась высокой. Коротко посовещавшись о том, надо ли добавить волосам больше блеска или оставить всё, как есть, меня наконец-то выпустили на волю.

— Готова поспорить, что сегодня принц будет ждать окончания приёма с большим нетерпением, — подмигнула мне напоследок Аманда.

— В этом есть своеобразная грустная ирония, — с профессиональной грустью заметила портниха. — О том, насколько мужчине понравилось платье, можно судить по тому, как быстро он хочет от него избавиться.

Подискутировать на данную тему, возможно, было бы забавно, но времени совсем не оставалось. Мне надо было спешить, а это крайне трудное занятие, если у вас по-настоящему высокие каблуки. По дороге я встретила Юджина и Мейбл, разговаривавших о чём-то у окна. Юджин никак не отреагировал на моё появление до тех пор, пока я не встала рядом и не помахала рукой перед самым его носом. Лишь тогда в глазах секретаря мелькнуло узнавание, и он застыл на месте с вытянувшимся лицом.

— Только не говори, будто я настолько прекрасна, что ты потерял дар речи, — подмигнув, предупредила я.

— Не скажу.

Эти слова были произнесены с такой убеждённостью, что я даже немного обиделась.

— Почему? — спросила я, готовясь к небольшой словесной перепалке.

— Потому что я потерял дар речи.

Такой ответ меня устроил.

— Мужчины всегда теряют дар речи, когда от них требуется сделать женщине комплимент, — вмешалась Мейбл. — Ты выглядишь восхитительно. Идёшь на приём?

Я кивнула.

— Куда же ещё я могла бы идти в таком виде?

— Ох, как я тебе завидую!

— Да ладно, ты тоже неплохо выглядишь, — повернулся к ней Юджин.

— О! Способность делать комплименты прорезалась, — констатировала я. — Конечно, придётся ещё немного потренироваться, но в целом ты ещё не потерян для женского общества.

— Да я не о том, — отмахнулась Мейбл. — Я завидую тому, что ты можешь попасть на приём.

— А что, разве там может произойти хоть что-то интересное? — с сомнением спросила я и тут же схватилась за голову. — Я же опаздываю, мне надо бежать!

— Да уж поторопись, — крикнул мне в спину Юджин. — Девушка в таком платье может со спокойной совестью опоздать к любому мужчине... кроме того, с кем встречаешься ты.

В залу, из которой мы с принцем должны были чинно проследовать на приём, я вбежала в последнюю секунду. Я была морально готова к короткому нагоняю за задержку (тут главное вовремя опустить виноватый взгляд) и длинному инструктажу (попробовать изобразить заинтересованность), однако Рауль не торопился ни с тем, ни с другим. Какое-то время он молча меня рассматривал, и мне ничего не удавалось прочитать по его глазам.

— Я полагал, что наиболее впечатляющий вид — это тот, в котором ты заявилась ко мне в первый вечер, — произнёс он наконец. — Но я ошибался.

Это может показаться странным, но первой моей мыслью было — не хочет ли он сказать, что сейчас я выгляжу ещё более нелепо, чем тогда.

— Если бы тогда ты пришла ко мне в опочивальню в таком виде... — Он замолчал, не договорив.

— То что? — прищурилась я, не готовая позволить ему остановиться на полуслове.

— То я бы точно забыл, для чего тебя вызвал.

Я оценила завуалированный комплимент, но это лишь усилило моё стремление отшутиться.

— Не тревожьтесь: больше вы меня в этом платье не увидите. Я так оделась только для того, чтобы выполнить задание, так что считайте, что это моя рабочая спецодежда.

— То недоразумение, которое было на тебе в первый вечер, — твоё самое лучшее платье, а это — рабочая спецодежда? В чём — в чём, а в ординарности тебя упрекнуть нельзя, — усмехнулся он. — Готова?

— Нет, конечно, — вздохнула я. — Но разве вас это остановит?

— Тогда вперёд.

Он взял меня под руку и без всякого инструктажа провёл в зал, в котором состоялся приём.

Народу здесь собралось мягко говоря немало, должно быть, с полсотни человек, а может, и больше. Однако помещение было настолько просторным, что переполненным отнюдь не выглядело. Напротив, здесь было как раз достаточно свободного пространства для того, чтобы каждый гость мог чувствовать себя комфортно, оставаясь при этом частью собравшегося в зале общества.

Его Высочество лично представил меня послу, пожилому седовласому мужчине, производившему на первый взгляд вполне приятное впечатление. Мелинда немного посверлила меня глазами, ответила на мой реверанс коротким кивком и, передёрнув плечами, отвернулась. А вот её фрейлины уделили моей персоне значительно больше внимания. Некоторые из них смотрели с нескрываемой враждебностью, тихо переговариваясь и нисколько не скрывая, что говорят именно обо мне, и явно не самые лицеприятные вещи. Когда я отворачивалась, их взгляды буквально прожигали спину. Как видно, фрейлинам уж очень сильно хотелось оказаться на моём месте — вернее, на том месте, которое они ошибочно считали моим.

— Ваше Высочество, сейчас очень удобный момент, — шепнула я принцу, пользуясь тем, что никого не было рядом. — Обратите внимание на тех придворных дам, что глядят на меня с наибольшей ненавистью. Это ваши самые страстные поклонницы; можете смело выбрать из них свою следующую женщину.

— Не хочу тебя расстраивать, — тихо сказал он, наклоняясь к самому моему уху, — но большинство из них — уже бывшие.

— А-а, — протянула я, по-новому глядя на предполагаемых соперниц. Правда, смотрела я без особого сочувствия. Сразу надо было понимать, что отношения с принцем крови неглубоки и недолговечны. И, прежде чем крутить с ним роман, решать, подходит им это или нет.

Семейство Вилстонов в полном составе, а также граф Роберт со своим опекуном, тоже были здесь. В отличие от женской части своей семьи, Гектор Вилстон поздоровался со мной весьма тепло, и я ещё долго ловила на себе его любопытный взгляд. А Джозеф Ридз и вовсе подошёл ко мне сам, когда принц был занят беседой с послом.

— Вы сегодня прекрасно выглядите, Айрин, — сказал он, демонстрируя, что сделанное Мейбл обобщение имеет свои исключения. — Вообще, как я вижу, вы прекрасно освоились в своей новой роли.

— Что вы имеете в виду? — осведомилась я, разумеется, совершенно точно зная ответ на собственный вопрос.

— О, не обращайте внимания, — махнул рукой Ридз. — Но продолжайте в том же духе. Глоток свежего воздуха Раулю не повредит. Кстати, — добавил он, поспешно меняя тему, — Роберт изъявил желание посетить Третью Оранжерею. Ему интересно посмотреть, как обучают собак и соколов. Вы смогли бы уделить ему время?

— Ну разумеется. Я с радостью покажу ему всё, что его заинтересует.

— Вы не собираетесь оставить службу в Оранжерее?

Под его пристальным, слегка прищуренным взглядом я почувствовала себя некомфортно.

— Разумеется, нет. Почему вы задаёте такой странный вопрос?

— Не поймите меня неправильно, но многие на вашем месте сочли бы повышение социального статуса несовместимым с прежним родом занятий. А вы существенно возвысились над положением королевской Говорящей.

— Я — Говорящая, и это не имеет никакого отношения к социальному статусу, — отрезала я.

— Понимаю, и не буду долее вам мешать, — сказал Ридз, указывая взглядом на приближающегося к нам принца. — Развлекайтесь, если, конечно, найдёте в этом приёме хоть что-то, достойное внимания. Впрочем, полагаю, вы достаточно проницательны, чтобы сделать вполне интересные наблюдения.

Эти слова заставили меня задуматься. Говорил ли Ридз абстрактно или имел в виду что-то определённое?

Раздались звуки музыки: кто-то пробежал рукой по струнам. Я обернулась в поисках источника звука. Вот это да, оказывается, здесь будет выступать тот самый трубадур. Теперь понятно, чему именно завидовала Мейбл. При её одержимости этим молодым человеком она несомненно была в курсе, что он приглашён на приём в качестве музыканта.

Стоило повнимательнее приглядеться к мужчине, который сумел так очаровать мою приятельницу. Молодой человек и правда выглядел неплохо. В отличие от многих встречавшихся мне менестрелей, он был весьма хорошо сложен, имел идеальную осанку, а уж о голубых глазах и лёгкой смешинке во взгляде лучше и вовсе промолчать. Я одобрительно причмокнула: у Мейбл действительно хороший вкус.

— Прекрати смотреть на него, как кот на мышь, — посоветовал принц, снова наклонившись к самому моему уху.

— Но мальчик в самом деле хорош, — заметила я, отчего-то не вдаваясь в подлинные причины своего интереса.

— Он ещё не начинал петь, так что ты не можешь знать, хорош он или нет.

— Ваше Высочество, я же совсем не о том. При такой внешности трубадур вполне может позволить себе такой маленький недостаток как отсутствие слуха... или голоса.

— Ты увлекаешься странствующими артистами? — В голосе принца сквозил холодок.

— Ну вы же сами говорили, что мне надо завести любовника, — напомнила я.

— А ты сама говорила, что никто не осмелится таковым стать, — продемонстрировал не менее хорошую память Рауль.

— А вдруг этот парень из храбрых?

— Такие храбрецы как правило заканчивают жизнь на виселице.

— Если бы мы с вами на самом деле были любовниками, я бы подумала, что вы ревнуете, — заметила я.

— Но мы не любовники, так что подумай что-нибудь другое.

— Что, например?

— Для всех ты моя фаворитка, так что если ты закрутишь роман с кем-нибудь вроде этого трубадура, я вынужден буду вмешаться. Ничего личного, только обстоятельства.

Тем временем трубадур снова тронул струны и на этот раз запел.

— А с голосом у него тоже всё в порядке, — шепнула я принцу с многозначительной улыбкой на лице. — Это несправедливо, вы лишаете меня лакомого кусочка.

— Я думал, красивые девушки часто сидят на диете.

Я что-то не так поняла, или это уже второй комплимент?..

— Ладно, что с вами поделаешь, — обречённо вздохнула я. — Я опускаю руки. Ухожу в монастырь, дабы удалиться от мирской суеты.

— Мне казалось, что для этой цели тебе вполне достаточно Оранжереи.

Я недовольно поджала губы. Опять эта его чёртова проницательность.

— Совсем забыла сказать. Ридз неожиданно воспылал ко мне тёплыми чувствами. Вы не находите это подозрительным?

Его губы тронула улыбка, на сей раз для разнообразия неироническая.

— Сейчас, когда ты в этом платье? Ничуть.

Третий???

— Я имела в виду тёплые чувства другого рода, — призналась я. — Хотя ваша интерпретация мне нравится больше.

За первой песней последовала вторая, потом третья. Музыка не была на этом приёме самоцелью, а служила скорее фоном, под который гости прохаживались по зале, обменивались друг с другом малозначащими фразами, вели светские беседы, вступали в политические дискуссии. Одним словом, скукотища, как я и ожидала. С собаками значительно интереснее.

Поначалу принц принимал в этом мероприятии достаточно активное участие, как и полагалось человеку его статуса. Затем, спустя часа полтора, законы гостеприимства были исполнены, и его социальная активность пошла на убыль. В беседы он вступал реже, зато компенсировал это тем, что всё чаще и чаще заглядывался на одну из присутствовавших на приёме дам. Если я правильно помнила — а при таком числе гостей недолго и запутаться — это была леди Готлиб, вдова дворянина средней руки, при жизни бывавшего нередким гостем при дворе. Вдова была уже не юна, но всё ещё молода, не красива, но вполне хороша собой и ухожена, и интерес принца в целом можно было понять. Тем не менее от комментария я не удержалась.

— Ваше Высочество, перестаньте смотреть на неё, как кот на мышь, это неприлично, — ехидно прошептала я Раулю на ухо.

Он усмехнулся.

— Если бы мы были любовниками, я бы решил, что ты ревнуешь.

— Я просто пытаюсь соответствовать своей роли. Ничего личного, только обстоятельства. Вы сами хотели, чтобы я изображала вашу фаворитку. А какая фаворитка потерпит такой интерес к сопернице?

— Да практически любая, — отозвался Рауль. — Но могу тебя успокоить: мой интерес к этой женщине — совершенно другого рода.

— Только не говорите, что вас интересует её бессмертная душа. Не то я сейчас расплачусь от умиления.

— Хотел бы я на это посмотреть. Нет, до её души мне нет никакого дела; мне любопытны исключительно её руки.

— Я даже боюсь спрашивать, чем они так интересны.

— Во время предыдущего приёма она стащила из зала золотую статуэтку, подарок короля Карла, работу самого лучшего из мастеров.

— И что же, вы решили самолично проследить за тем, чтобы на сей раз бедняжка ушла с пустыми руками? Почему было не предоставить это дело офицерам охраны?

— А я и предоставил. Но мне интересно понять, как она умудрилась всё это провернуть.

Учитывая размеры бюста леди Готлиб, у меня возникли кое-какие предположения касательно того, где именно она спрятала статуэтку. Но делиться своими подозрениями с принцем я не стала.