| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Но доблестные женщины, давшие отпор, не всегда побеждали. Усама повторил анекдот о франкской женщине, которая сопротивлялась нападению, рассказанный ему мусульманским эмиром в Египте Нада аль-Сулайхи. Молодой Нада аль-Сулайхи был одним из группы мусульманских воинов, вышедших из Аскалона, чтобы напасть на франкских паломников по дороге в Иерусалим. Мужчина ударил его копьем по лицу, и он убил его; после чего жена мужчины ударила его по лицу грубым кувшином с водой. Он также убил женщину, но остался с двумя шрамами 127.
Сообщается, что одна женщина-гречанка погибла мученической смертью, сражаясь на Родосе против турок во время осады 1522 г. По слухам, она была любовницей офицера-госпитальера, убитого во время осады Родоса. Не желая пережить его (так говорилось в отчете), она поцеловала и благословила двух их маленьких сыновей, убила их ножом и бросила их тела в огонь, "чтобы самый гнусный враг (hostis vilissimus) не смог осквернить их тела, живые или мертвые". Затем она надела одежду мертвого офицера, еще пропитанную его кровью, взяла его саблю и бросилась на турок. Она пала в бою, "храбро сражаясь, подобно мужчине". Подобные рассказы свидетельствовали о силе даже слабых христианок над их врагами-мусульманами, а также демонстрировали их приверженность христианскому мученичеству 128. Также сообщалось, что мусульманские и еврейские женщины предпочитали смерть для себя и своих детей плену.
Жертвы и пленницы крестовых походов
Хотя такие теоретики, как Оноре Боне (также известный как Буве: умер около 1410 г.), утверждали, что женщин не следует принуждать идти на войну (хотя они могут предоставить замену), и их не следует заключать в тюрьму 129, на практике женщины, как правило, не были избавлены от насилия священной войны. Поскольку ожидалось, что женщины и дети будут принимать участие в боевых действиях, как то требовалось во время войны, они никогда не были по-настоящему некомбатантами и поэтому считались законными целями. Знатные дамы не были исключением: корабль Элеоноры Аквитанской был ненадолго захвачен во время ее возвращения из Второго крестового похода, а корабль вдовствующей королевы Иоанны Сицилийской и Беренгарии Наваррской был задержан на Кипре Исааком Дукой Комнином во время их путешествия в Акру, чтобы присоединиться к Третьему крестовому походу 130. Даже маленьких девочек брали в плен и продавали в рабство 131.
Современные писатели предполагали, что любая взятая в плен женщина или девушка подвергнется сексуальному насилию 132. Усама ибн Мункыз описывает, как отец попавшей в плен молодой женщины, попавшей в плен к франкам, два дня находился в отчаянии, пока ее труп не нашли в реке: чтобы не подвергнуться изнасилованию, она спрыгнула с лошади франка, который увез ее, и утонула. Тогда муки отца были облегчены осознанием того, что ее не постигла участь, худшая, чем смерть. Несмотря на то, что она стала жертвой, она сохранила некоторую свободу действий и предпочла смерть бесчестию. В то время как мусульманский закон допускал, что женщина под страхом смерти может быть вынуждена подчиниться требованиям врага, по-настоящему героическая женщина должна ценить честь выше жизни 133.
В повествованиях христиан-латинян о Первом крестовом походе описывалось, что крестоносцы регулярно убивали всех жителей в укрепленных городах, которые они захватили, изображая крестоносцев, очищающих Святую Землю от неверных точно так же, как израильтяне Ветхого Завета очищали свою Землю Обетованную 134. Учитывая, что эти города после крестового похода не опустели, а продолжали существовать, можно предположить, что на самом деле крестоносцы убивали не всех, и несмотря на утверждения, что они не брали пленных, есть также упоминания о проститутках, переживших массовые убийства, и о пленниках, проданных в рабство 135. Возможно, в утверждениях о том, что крестоносцы предпочитали убивать женщин, а не насиловать их, могла быть доля правды, поскольку после резни крестоносцами населения Иерусалима в июле 1099 г. старейшины караимской еврейской общины Аскалона написали письмо, в котором оплакивали резню, но добавили, что они не слышали, что эти проклятые люди (крестоносцы) насиловали женщин, как это делали другие 136.
Мусульманский историк Ибн аль-Асир рассказал, как в 557 г. хиджры. (1162 г. н.э.) во время одного из частых набегов грузин-христиан на своих соседей-мусульман, они привели пленниц, которых раздели и увели "нагими и босоногими", но когда они вернулись домой, грузинские женщины осудили такое обращение с мусульманками, поскольку мусульмане ответили бы им тем же. Затем грузинские женщины подарили мусульманкам одежду 137. Но женщины не обязательно щадили женщин. Сообщается, что когда табориты разграбили Хомутов в Богемии в марте 1421 г., женщины из таборитской армии вывели женщин и молодых девушек-католичек из города, пообещав отпустить их целыми и невредимыми, а затем забрали у них всё имущество, включая деньги и драгоценности, заперли в сарае и сожгли всех, включая беременных женщин. Их действия могли быть возмездием за массовое сожжение гуситов в феврале того же года в Хотеборе в восточной Чехии, где защитникам-гуситам обещали безопасность, если они сдадут город, но затем их схватили и сожгли или отправили в Кутну Гору и сожгли там, или сбросили в шахты. В одном сообщении говорится, что женщина, увидевшая, что ее мужа сжигают, бросилась в огонь и сгорела вместе с ним 138.
Армии крестоносцев особенно жестоко обращались с еретиками-некомбатантами: резня в Хотеборе в 1421 г. сопровождалась сообщениями о зверствах крестоносцев против женщин и маленьких детей в Лоунах в мае 1420 г., Жатце в сентябре 1421 г., Кутна Горе в декабре 1421-январе 1422 г., а также в Малне и других городах восточной Чехии 139. Аналогично, во время Альбигойского крестового похода крестоносцы обращались с женщинами, которых они считали еретичками, точно так же, как поступали с мужчинами, разрубая их на куски или сжигая как еретиков. Даже захваченные в плен аристократки могли ожидать, что их скорее убьют, чем сохранят жизнь с целью выкупа, хотя некоторых из них все же щадили. Пьер де Во-де-Серне утверждал, что в Минерве еретики бросились в огонь, и только три женщины были спасены от сожжения на костре вместе с другими "совершенными" катарами, одной из которых была дворянка Матильда де Гарланд, мать одного из крестоносцев. Дворянку Жироду из Лавора, которую Пьер де Во-де-Серне назвал "еретичкой худшего сорта", бросили в колодец, а затем забросали камнями. Гийом Туделский, автор первой части "Песни о катарских войнах", выразил сожаление по поводу ее смерти, но добавил, что все остальные знатные женщины, захваченные в Лаворе, были освобождены учтивым французом, предположительно крестоносцем 140. Пьер и Гийом не уточнили, была ли этим женщинам дарована пощада, потому что они были аристократками, потому что они отреклись от своей ереси или потому, что у них были влиятельные друзья и родственники среди армии крестоносцев.
Подвергнувшись нападению со стороны участников Первого крестового похода и под угрозой смерти или принудительного обращения в христианство еврейские общины Рейнской области в 1096 г. предпочли совершить массовое самоубийство. В то время как крестоносцы были одержимы стремлением насаждать чистоту, убивая всех нехристиан и еретиков, евреи были полны решимости защитить чистоту своих общин от осквернения со стороны поклонников трупа, как они называли христиан. Иудаизм имеет давнюю традицию мученичества в защиту иудейского закона, восходящую к страданиям друзей Даниила, Анании, Мисаила и Азарии от рук вавилонского царя Навуходоносора II (рассказано в Книге Даниила 1:12-32), а также к ужасной гибели женщины и ее семерых сыновей от рук эллинистического царя Антиоха IV Эпифана во II веке до нашей эры во время восстания Маккавеев (рассказано во 2 Книге Маккавеев 6:10-41). Однако гонения 1096 г. привели к появлению новых форм мученичества, хотя трудно понять, насколько точно еврейские повествования об этих событиях отражают то, что произошло, и насколько они пытаются оправдать действия тех, кто умер 141.
Резня началась с убийства одиннадцати евреев в Шпейере. В длинном повествовании о массовых убийствах, приписываемом Соломону бен Самсону, среди погибших упоминается "известная и набожная женщина, которая убила себя ради освящения Имени. Она была первой из тех, кто покончил с собой во всех общинах". Убив евреев в Шпейере, крестоносцы пришли в Вормс, где, как записано в кратком отчете, известном как "Аноним из Майнца" или "Майнцский аноним", они утверждали, что евреи убили одного из своих товарищей. Затем крестоносцы и бюргеры грабили и убивали евреев, мужчин, женщин и детей, и оставляли их обнаженные тела на улицах. Мужчины и женщины еврейской общины отказались бежать и позволили христианской толпе убить их, вместо того, чтобы "отречься от Вышнего Бога", или использовали ножи, чтобы убивать друг друга и самих себя, чтобы спастись от толпы. Их смерть описывалась как жертвоприношение "во освящение Имени" (Бога). Отцы убивали своих детей, жен и матерей, а матери (наиболее известная Рахель, дочь раввина Исаака бен раввина Ашера) убивали своих детей. Погибших представляли героями; их смерть была свидетельством не поражения, а победы, добровольно выбранной перед лицом зла 142.
Напротив, во время Второго крестового похода, согласно еврейскому повествованию Эфраима Боннского о событиях в Сефер-Зехире (вероятно, написанному в 1170-х гг.), евреи не стремились к мученичеству, а искали способы избежать смерти перед лицом христианской агрессии. Описанные Эфраимом мученики были теми, кто не искал убежища в крепости или другом безопасном месте, а путешествовал без защиты в опасных ситуациях. Среди тех, кто пострадал в 1146 г. во время неосторожного путешествия, была женщина Мина из Шпейера, которая покинула город Шпейер, подверглась нападению и была изувечена, хотя и не была убита. Евреи Вюрцбурга по неосторожности остались в своем городе, вместо того чтобы бежать в безопасное место, и двадцать два человека были убиты. Но сестре раввина Симона бен Исаака удалось бежать. Когда ее привели в церковь для насильственного крещения, она плюнула на католическую святыню (возможно, распятие) и притворилась мертвой под обрушившимся на нее после этого градом камней и ударов кулаками. После наступления темноты ее спасла прачка-нееврейка, которая вывела ее из церкви. Плюнув на "мерзость", она освятила имя Божие, как это сделали иудейские мученики 1096 г., но в результате ей не пришлось умереть. Возможно, Эфраим писал с целью посоветовать еврейским общинам, как им пережить будущие нападения христиан, избежав полного уничтожения 143.
Но мученичества 1096 г. должны были повториться. Например, в Англии в марте 1190 г. евреи Йорка прибегли к самоубийству и принесли в жертву своих женщин и детей перед лицом нападений со стороны христиан города, вызванных предстоящим отъездом крестоносцев в Третий крестовый поход 144. Уничтожение детей перед лицом религиозного врага, было вызвано той же мотивацией, которая побудила гречанку на Родосе в 1522 г. убить двоих своих детей, прежде чем броситься умирать, сражаясь с турками: не позволить врагу осквернить их. Аналогичным образом во время упомянутого выше нападения исмаилитов-низаритов или батинитов, мать Усамы ибн Мункыза заставила его сестру, пожилую женщину, сесть на балконе своего дома, а сама села у входа на балкон, намереваясь, если враг ворвется в дом, столкнуть свою дочь с балкона, чтобы она разбилась и погибла. На просьбу Усамы объяснить свои действия она заявила: "Я предпочла бы увидеть ее мертвой, чем пленницей крестьян и чесальщиков шерсти". Усама и его сестра поблагодарили ее за это 145.
Повествования о крестовых походах, как правило, сосредоточивались на том, как жестоко религиозные враги обращались с женщинами, и замалчивали то, как обращалась с пленницами их собственная сторона. Однако Фульхерий Шартрский, участвовавший в Первом крестовом походе, утверждал, что, когда турки бежали после битвы при Антиохии (июнь 1098 г.), крестоносцы перебили всех женщин, которых они нашли в покинутых палатках турок, пронзая их ударами копий в живот. Описывая взятие штурмом города Кесарии в 1101 г., он записал, что "лишь немногим мужчинам была сохранена жизнь, но пощадили большую часть женщин, чтобы их можно было использовать для работы с ручными мельницами; и красивых, и уродливых женщин продавали и покупали в рабство, как и мужчин"146. Секретарь Саладина Кимад ад-Дин описал аналогичную ситуацию в более экстравагантных выражениях: ликуя по поводу судьбы франкских женщин, захваченных в плен во время побед Саладина, он объявил, что они будут раздеты, изнасилованы и отправлены на каторжные работы 147.
Однако в целом захват и убийство вражеских женщин и детей упоминались лишь вскользь, как часть обычной процедуры победы. После того, как португальцы и эфиопы убили имама Ахмада ибн Ибрагима аль-Гази и разгромили его армию при Вайна-Даге в феврале 1543 г., эфиопы радовались встрече со своими сестрами, дочерями и женами, которые были освобождены из плена в мусульманском лагере одновременно с захватом мусульманских женщин 148. Брат Тевтонского ордена Петр фон Дусбург почти вскользь упомянул в своем описании утреннего набега тевтонских рыцарей из Рагнита на крепость литовского князя Гедимина, что замок было сожжен до основания "вместе с мужчинами, женщинами, детьми и со всем скарбом", и в результате пожара выжило только двенадцать человек 149.
Убийство беременных женщин, угон в плен женщин, девочек и детей и продажа их в рабство изображались как характерные черты религиозного врага — будь то мусульмане, литовцы или Святополк II Поморский, который был христианином, но состоял в союзе с пруссами-язычниками 150. Приобретение рабов для торговли, возможно, было основным стимулом в Балтийских крестовых походах, но, хотя современные латинско-христианские источники описывают набеги за рабами, особенно за женщинами, как широко распространенную деятельность язычников-пруссов, которую крестоносцы намеревались остановить, прямых материальных доказательств работорговли нет 151.
Подчеркивание варварства врага и зверств, совершаемых в отношении женщин и детей, побуждало собственную сторону отомстить за них. В Латинскую Европу пришли вести о захвате мамлюками города Триполи в 1289 г. и города Акры в 1291 г. с подробным изложением этих злодеяний. В первые два десятилетия XIV в. бывший секретарь великого магистра ордена Храма Гийома де Боже писал как очевидец падения Акры. Он описал, как "дамы, горожане, девицы-послушницы и другие люди попроще" бежали по улицам Акры, чтобы спастись на кораблях, когда мусульманские войска ворвались в город, унося детей на руках, но были перехвачены мусульманами: "один схватил мать, а другой — ребенка, и переносили их с места на место, и разлучали друг с другом". Двое мусульман подрались из-за женщины и убили ее; женщину увели, а ребенка, прижатого к ее груди, бросили на землю и растоптали лошадью. Беременные женщины оказались в толпе бегущих людей и задохнулись вместе со своими нерожденными детьми 152. Точно так же тем, кто проповедовал крестовый поход после завоевания Константинополя турками-османами в 1453 г., было приказано подробно рассказывать (среди прочих злодеяний) о том, как турки насиловали женщин, убивали младенцев и вспарывали живот беременным женщинам 153.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
