Хордыш Кам

Когда Бортник старший вернулся с предварительной разведки, он подтвердил, что все трое вояк, промышляющих гоп-стопом, в данный момент находятся в лагере. То есть, эти гады отдыхают после удачно проведённой акции грабежа бедного пчеловода, нагло сидя на бревне, лежащем возле одной из убогих пародий на шалаш.

— Представляешь, — тихо шептал Первуша, почти в самое ухо Каму, — сидят, такие довольные, дожёвывают кусочки приготовленных твоими синтезаторами пирогов с "мясом" и лениво так, меж собою перешёптываются.

— А что ты хочешь, чтоб они стояли перед тобою по стойке смирно, желательно на одной ноге и горько плакали? — ответил по мыслисвязи пилот. — И вообще, на боевых выходах, привыкай общаться через нейросеть. Зачем я вам её устанавливал?

— Да ну тебя, Камушка. — воспользовавшись интеркомом своей "сетки", ответил бородач. — Тут это ..., я же говорю, ограбившие меня бандиты тута. Всё же есть на свете справедливость, эти гады не уйдут от положенного им наказания.

— Значит, действуем.

Около получаса ушло на нейтрализацию всех находящихся в секрете часовых. Этих бойцов не убили, а всего лишь оглушили и связали. После того как андроиды убедились, что на подступах к лагерю более никого нет, Кам и его "мальчишки" не скрываясь подошли к ближайшим его шалашам. Шли не скрываясь, поэтому, их приближение было заранее замечено и партизаны, встречали гостей в полной боевой готовности. Большая часть из них, стояли открыто, но три бойца, умело залегли за срубленными для костра стволами сухостоя.

— Кто такие? — стоило нашей троице приблизится на достаточное расстояние, поинтересовался один из воинов, видимо старший.

— Мы-ы? Так живём мы тут. А вот вы кто такие? Этот вопрос нас очень интересует. Ребятки, — не отрывая взгляда от худого от постоянного недоедания командира бандитов, но, обращаясь к роботам, поинтересовался Хордыш, — видите тех, кто забил дядьку Первушу до полусмерти?

— Да. Вот они, э...

Раздался ружейный выстрел, и картечь врезалась в грудь робота, который указывал рукою в сторону уже известной троицы. Пусть такой заряд не был способен причинить вред андроиду, однако тот, упав, более не шевелился. Почти сразу, ухо Кама уловило три глухих щелчка и участвовавшие в ограблении бандиты, осели на землю. Первым, естественно, был убит тот мужчина, который выстрелил из отобранного у Бортника ружья в мальчишку. Пули с дозвуковой скоростью не сильно толкали тела, однако, прекрасно пробивали лобовую кость. Кам, оценив как полученный от такой стрельбы психологический эффект, так и скорость с меткостью, с которой Эльза разобралась со своими целями, решил, что по возвращению обязательно её поощрит. Но, пока с недоумением озирающиеся вояки не опомнились, не сильно громко, но, так чтоб услышали все, проговорил:

— Стоять! Не делать глупости! Вы все на прицеле моих снайперов, дёрнитесь — сдохните.

— Не стрелять! — продублировал приказ для своих бойцов командир со свёрнутым на бок носом. — А ты, боец, преставься, и объясни нам. Почему твои люди убили троих моих людей?

— Хорошо, можно и представиться, от этого, у меня не убудет. Я командир местного партизанского отряда "Мститель". Можешь обращаться ко мне господин Хордыш, или, просто Кам. Я и мои люди, пришли с вас спросить за ваши бесчинства. По какому праву, твои люди, господин не известный, избили и ограбили моего человека, который занимаясь своими пчёлами, параллельно искал вас? А встретиться с вами мы хотели для того, чтоб мы, согласовав наши действия, совместно били наших врагов? А затем твои подчинённые, буквально только что, стреляли в ребёнка, который их опознал как бандитов. Как так вышло, что убийство ребёнка, произошло в твоём присутствии? А ты ... Ты, ещё имеешь наглость спрашивать меня, по какому праву мои люди пристрелили этих татей как бешенных собак.

Пользуясь тем, что Кам, привлёк своими словами всеобщее внимание, второй андроид, изобразив на лице испуг и скорбь, даже из глаз потекла имитирующая слезы жидкость, взяв своего собрата подмышки, с "большим трудом" потащил его в лес. Только лишь военный со сломанным носом, посмотрел на "потуги мальца" и проводил "мальчишку" безучастным взглядом. Этот человек было уже открыл рот, видимо собираясь возразить, или ответить на заданные старлеем вопросы. Однако, ситуация резко изменилась. Вначале, Кам периферийным зрением увидел, как один из молодых "партизан", резко вскинул руку с пистолетом. Затем, откуда-то с боку прозвучал тихий хлопок, только более "сухой" чем при предыдущих выстрелах и оружие вылетело из искалеченной ладони глупца. Кам, довольно отметил, что это сработал Первуша, а быть может Эльза. Добивающего выстрела не последовало, поэтому Хордыш, спокойным, но громким голосом обратился сразу ко всем партизанам, а быть может, к обычным преступникам в военной форме:

— Граждане "хорошие", это было последнее наше предупреждение. Успей этот "храбрец" выстрелить, то через несколько секунд, вы все лежали бы на земле остывающими трупами.

— Тогда бы и ты лежал рядом с нами. — мгновенно, с ехидцей в голосе, ответил старший из партизан.

— Да, лежал. Но одна моя жизнь против всех ваших. Тебе не кажется, что такой размен не в вашу пользу.

— Но вы, прямо в нашем лагере убили кузена стрелка Першина, конкретнее, капрала Зазулю. — зло прищурив глаза, со "сталью" в голосе проговорил так и не представившийся командир. — А сейчас, вы и самого Першина покалечили.

— А кто тебе виноват, что твои солдаты, то грабят людей, не сделавших им ничего плохого, то стреляют без приказа?

— Людей говоришь грабим? — вспылил кривоносый. — А то, что мы за них свою кровь проливали, а они, отказываются нам хоть чем-то помогать! Скажи, это разве справедливо? Да у меня, на днях, из-за этого, от голода погибли два раненых бойца, которые могли бы ещё жить. А некоторые селяне, завидев нас требуют, чтоб мы немедленно покинули их лес, иначе, грозятся выдать нас оккупационным властям! Как нам после этого с вами поступать? В ж... целовать, что ли?

— Ты на меня не ори, мил человек. Нужно было раньше думать, когда, нападая на вражеские колонны, подставляли под расстрел целые деревни, которые на свою беду находились неподалёку от мест ваших акций. Каратели уже несколько селений казнили, не жалея ни стариков, ни женщин, ни детей.

Кривоносый командир, несколько секунд "сверлил" Кама ненавистным взглядом, затем, с надменной иронией поинтересовался:

— Как же твой отряд мстителей воюет с врагом, не подставляя селян? Или вы сидите в лесочке тихо, чтоб ненароком не вызвать у имперцев гнев?

— Не суди по себе, незнакомец. — растянув губы в еле уловимой, снисходительной улыбке, спокойно ответил Кам. — Мы, пускаем под откос войсковые эшелоны. Правда, перед этим эвакуируем в лес жителей ближайших селений.

— И куда прикажешь мне эвакуировать этих земляных червей. Нам самим жить негде, как, впрочем, и жрать нечего. Да и такую обузу на шею вешать, не хочется. Мы здесь не на долго, скоро уходим к линии фронта, будем пробиваться к своим.

— А что раньше не ушёл? Кстати. Как мне к тебе обращаться? Ты так мне и не представился.

— Зови лейтенантом Онидом. А не уходил, потому что раненые держали. Самых тяжёлых мы пристроили к местным, далеко отсюда. Да вот голодная жизнь в лесу прибрала тех легкораненых, кто мог самостоятельно передвигаться.

— Онид, я правильно тебя понял, что твой отряд собирается уйти к линии фронта? И у тебя, возникли проблемы с едой и провизией?

— Спрашиваешь. Будто так не видно?

— Ясно. Знаешь, продолжать на радость империи вражду, между нами, мне кажется глупо. Если ты и в самом деле уходишь, и будешь по пути бить врага, то я подкину тебе кое какую еду и немного боеприпасов. Нашу телегу надеюсь не раскурочили на дрова? Да и Каурую в котёл не пустили?

— Это лошадь, что ли? Нет, пока жива твоя лошадка. Завтра собирались пустить её на мясо.

— Вот и отлично. Лошадь не жрите, она вам пригодится для перевозки запасов. А возьмёшь их неподалёку отсюда. Карта этой местности есть?

— Нет.

— Хорошо, держи мою. — с этими словами, Кам извлёк из-за голенища сапога свёрнутый в прямоугольник лист бумаги с распечаткой нужной местности и развернув нужный квадрат протянул его Ониду. — вот здесь, я пометил свежую ухоронку, забирай. Как понимаешь, после всего произошедшего, мир меж нами невозможен, у кого-то из наших людей может с новой силой разыграться обида, и тогда, "краями не разойдёмся". Так что, уходи от беды подальше. Главное, присмотри за своими бойцами, чтоб в них, напоследок не взыграла ущемлённая гордость.

По возвращению на базу, злой, молчавший всю дорогу Первуша, пройдя через шлюз, неожиданно развернулся к Каму лицом и требовательно посмотрев в глаза старшего лейтенанта, чуть ли не выплёвывая каждый звук, спросил:

— Мы что, отныне будем не просто отпускать, но ещё кормить и вооружать всех "наехавших" на нас бандитов? Ладно только это, но ты, подарил им полную дорогих лекарств сумку санитара! (Хордыш наладил производство мелких партий медикаментов, которые уже выпускали местные фармацевтические компании. И укомплектовал все имеющиеся на его складе сумки медиков самыми эффективными лекарствами и стерильными перевязочными материалами.)

— Да, я подарил им сумку медика, но, сделал это с условием, что они в течении шести дней покинут наш лес. Ты же сам всё слышал.

— Но они ограбили меня и стреляли в мальца.

— Разве ты не заметил, что те, кто это сделал, уже покойники? Они, своё получили сполна. Или, тебе этого мало?

— Всё равно, нужно было их всех порешить.

— А что с того толку? Ну подохнут они, при этом, не принеся для нас никакой пользы, кроме твоего морального удовлетворения. А так, они по пути к своим, ещё пощиплют врага, да своими действиями, на какое-то время отвлекут внимание карателей от этой местности. А мы, в более спокойной обстановке, соберём свой отряд. Или ты, Первуша, против такого развития событий?

— А если они не уйдут?

— Тогда, они станут моими первыми подопытными. Я испытаю нашу новинку на них, а не на имперцах. Зато, перед первым нашим прямым нападением на врага, будем точно знать на сколько моя задумка эффективна, и как нам её лучше использовать.

Забегая вперёд, можно сказать, отряд Онида снялся с места не на шестой день, а на третий. По пути, на четвёртый день своего нелёгкого марша по лесным тропам, они, заметив идущего по параллельной с их курсом дороге противника, решили "слегка проредить" его пешую колонну пехотинцев. Но, видимо немного увлеклись, вовремя не отойдя в лес, и не заметили зашедшую им в тыл пятёрку солдат. Вот и погибли все, от убийственного "огня" в спину. Нужно отдать должное лейтенанту Ониду, как и паре его ветеранов, которые сумели мгновенно сориентироваться в изменившейся ситуации. Они, почти молниеносно перевернувшись с живота на спину, открыли автоматический огонь из своих пистолетов-пулемётов по зашедшим в тыл стрелкам. Как итог, двое из хитрых неприятелей были убиты, а один их товарищ, имел тяжелое ранение в живот. Посланные по следам партизан стрелки, метров через сто, нашли на лесной тропе вьючную лошадь, загруженную провизией и боеприпасами, и прибрали находку себе.

Старая Жунка, уже несколько дней бесцельно сидела на мягкой коридорной банкетке, стоящей возле выделенной для неё комнаты и время от времени, сама того не замечая, тяжело вздыхала. Самое странное было в том, что это богатое убранство находилось в подземном оборонительном комплексе, которого по идее, вообще не должно было существовать. Ведь она и её сорокалетняя, вдовая дочь, вместе с тремя её детьми, занимаясь сбором то ягод, то грибов частенько наведывались в эту местность, однако, ни грандиозной стройки, ни самого оборонительного сооружения, они ранее не замечали. И всё же, оно здесь было. Как доказательство реальности этого самого натурального чуда, было то, что её семья живёт в двух относительно благоустроенных комнатах этого невероятного комплекса, а не в сырых и холодных казематах, как все они ожидали.

"Бабушка, — слегка запыхавшись, обратилась к Жунке белокурая девчушка, лет пяти, которая, подбежав к женщине, торопливо затараторила своим звонким как колокольчик голосом, — пошли, нас всех зовёт мама. Обедать будем". — Не дожидаясь ответа, непоседа развернулась так резво, что подол её платья пусть не "раздулся" конусом, как у танцовщиц, но заметно всколыхнулся. И егоза, в припрыжку понеслась назад, громко стуча подошвами своих новых туфелек по длинному, тускло освещённому коридору. Старая женщина, отрешённо посмотрев в след ребёнку, грустно улыбнулась, и вновь с тоской вздохнула. Ей, до сих пор было до боли в сердце жалко хозяйство, которое пришлось бросить в поспешно оставленном хуторе, включая не только с таким трудом нажитую утварь, но и всю имеющуюся живность. Больше всего, душа Жунки болела из-за её оставленных на произвол судьбы рогатых кормилиц, Звёздочки, и первотёлки Рябухи. Всех их пришлось оставить, так как по словам пришедших за ними партизан, живность сильно затормозит их движение, да и в их убежище, для скота и птицы не будет места.

"Вот уж точно, не зря умные люди говорят, — вставая с облюбованной ею банкетки, еле слышно, недовольно пробурчала пожилая женщина, — эти городские лоботрясы, не понимают всю важность домашнего хозяйства, обеспечивающего безбедное существование нормальной семьи. Им то что? Захотелось олухам жрать, они идут в магазин, да покупают всё что им надо. А где ты тут найдёшь продуктовую лавку? Вот подъедим их запасы, и что тогда? Перейдём как тот скот на зелёную травку и листья? Как они вообще, до сих пор в лесу выживают? Ведь ничего эти олухи в жизни не понимают". — Мысленно сплюнув под ноги воображаемым безмозглым воякам, Жунка, слегка прихрамывая из-за заболевшего сегодня утром колена, шаркающей походкой побрела к столовой. Женщина знала, пока запасы продуктов не "покажут дно", её упрямая дочь будет заставлять свою мать есть полноценными порциями и контролировать, чтоб она не перекладывала внучкам содержание своей тарелки. Ведь её резонные требования существенно урезать размер выдаваемой именно ей еды, вызывали бурю возмущений. На все доводы, мол она уже старая, своё уже пожила, а растущим детским организмам ни в коем случае нельзя голодать, Цветана устраивала грандиозные скандалы. Вот только что Цветана будет делать, когда опасения старой матери подтвердятся? Эх, молодёжь живёт не думая наперёд, веря в обещания всяких проходимцев. Благо, хоть додумалась не браниться с матерью в присутствии детей.

В самой столовой, и на этот раз ничего не изменилось, как всегда, огромный зал с тяжёлыми, массивными сводами арочного потолка был безлюдным, хотя вся его площадь была заполнена обеденными столами. Лишь облюбованные первыми жильцами комплекса пара столов, были сдвинуты вместе и сервированы, а стоящая на них еда, манила вызывающими повышенное слюноотделение запахами. Рядом с этим "райским островком для гурманов", привычно стоял один из дежуривших на пищеблоке "партизан". До момента, когда старушка вошла в дверь столовой, её дочь и три внучки сидели за столом. Девочки, громко перешёптывались, делясь друг с другом свежими "новостями". Их светловолосая мать, держа на лице привычную маску строгой, но любящей родительницы, присматривала за тем, чтоб дети вели себя несильно шумно, да и не таскали еду с тарелок. Стоило старшей женщине семейства Соболь перешагнуть порог, все малышки и Цветана, как по команде, молча встали.