Мы - из Русской Америки!

— Хочешь сказать, он з н а л?

— Похоже на то. Ведь смотри, что получается. Он вмешался в эту заваруху на стороне победителя, о котором еще никто не может знать. Причем не дожидаясь, как начнут развиваться события. А это значит, что он знает весь расклад наперед, и имеет какие-то козыри, которых у него не было в прошлой истории. Иначе не стал бы так рисковать. А если учесть, что в прошлой истории он и так шведам пи...лей надавал, и сейчас он это з н а е т, то его вмешательство в войну на стороне голландцев тем более объяснимо. Также, если курфюрст з н а е т о результатах т о й войны со шведами, то должен тем более подстраховаться, чтобы не допустить повторения откровенно похабного мира, навязанного ему Леопольдом Первым.

— Интересно... Значит, если наши предположения верны, то Келлер со товарищи добрался до курфюрста, сумел завоевать его доверие, и начал потихоньку двигать прогресс. Как минимум, в области стрелкового оружия. Потому, что без ведома курфюрста армию не перевооружить. Пусть даже не всю армию, а какие-то элитные части. Но как же немцы скрывали это все время?

— Келлер должен хорошо знать историю Германии, поэтому мог подсказать наиболее удачный момент, когда и как надо начинать действовать. И изначально сделал ставку на курфюрста Бранденбурга, как наиболее сильного и авторитетного правителя среди остальных правителей германских государств в настоящее время. Заодно красочно расписал, чего он достиг, и чего его лишили свои же. Такое не забывают и не прощают. А пока готовиться, не афишируя свои достижения. Неизвестно, что эти шустрые ребята с "Карлсруэ" еще за прошедшие два года придумали.

— Герр Мюллер, Вы согласны, что нельзя пускать это дело на самотек?

— Кто бы спорил, мой каудильо...

Когда Карпов ушел, Леонид призадумался. Новость, что ни говори, весьма неожиданная... В то, что в Бранденбурге появился какой-то гениальный оружейник из аборигенов, он не особо верил. Таких совпадений просто не бывает. Значит, Эрих Келлер все же добрался до цели, и установил деловые контакты с сильными мира сего. И теперь с его помощью курфюрст Бранденбурга сможет не только вышвырнуть шведов из германских земель, как он это уже сделал один раз, но и "уговорить" эти земли перейти под его руку. И процесс объединения разрозненных германских княжеств в одно единое государство может начаться гораздо раньше, чем было в прошлой истории. С одной стороны, вроде бы и неплохо. Единая Германия будет очень сильным противовесом Франции, Англии, Австрии и особенно Швеции с ее непомерными амбициями. А еще — Речи Посполитой, чье чванливое и наглое ясновельможное панское достало уже абсолютно всех соседей. Однако, с другой стороны... Появление такого хищника в самом центре Европы, причем хищника очень голодного, может привести к таким потрясениям, что все предыдущие европейские войны покажутся невинными забавами. И все может повториться, как уже было однажды — появление средневековой Антанты, воюющей против общего врага, позиционный тупик и все такое... Значит, надо ограничить аппетиты курфюрста. Шведов, поляков и австрияков пусть прижимает, а вот дальше пока не суется. Во всяком случае, пока Испания не восстановит свое былое могущество в пределах Европы и северной Африки, а там видно будет. Возникновения одной единственной силы в Европе, диктующей свои правила всем остальным, допускать ни в коем случае нельзя. Пусть в Европе и дальше выясняют, кто из них главный, и поменьше обращают внимание на то, что творится по другую сторону Атлантики. Чем больше европейские джентльмены будут грызть друг другу глотки, тем спокойнее будет жить Русской Америке. Да и России заодно. А пока надо закрепить успех в своем тылу. Как вернется "Колумб", сразу же лететь в Мехико. Ковать железо, пока горячо...

"Колумб" вернулся через пять дней, и сразу же стал объектом пристального внимания сотрудников верфи и аэродромных служб. Граф Байссель лично присутствовал при проведении регламентных работ, поскольку благополучный полет такой дальности сам по себе являлся выдающимся достижением, и ему, как консруктору, было интересно получить информацию из первых рук — от экипажа цеппелина. Здесь же был и Леонид, поскольку его тоже снедало любопытство. Если удастся довести большие цеппелины до ума, то можно всерьез говорить об открытии трансатлантической воздушной линии между Русской Америкой и Европой. То-то шуму в Европе будет...

Самарин первым делом доложил о выполнении задания, особо остановившись на подробностях проведения боевой операции, и разговор плавно перешел на тему о дальнейших перспективах развития воздухоплавания.

— В общем, Леонид Петрович, Вы оказались совершенно правы, когда подняли вопрос о постройке дирижаблей. В настоящий момент у них просто нет конкурентов. То, с чем наши самолетчики сейчас экспериментируют, еще долго из стадии "Фарман" и "Ньюпор" не выйдет. Мощных и легких движков пока нет, выпускают одну мелочь.. А те мощные, что делают, только на дирижабли годятся. Уж очень они тяжелые.

— Ничего, не сразу Москва строилась. А пока будем летать на дирижаблях. Как Ваше мнение, Игорь Александрович, м о ж н о на них летать?

— Можно и нужно, Леонид Петрович. Весь полет мы тщательно мониторили работу механизмов и состояние корпуса. Особых замечаний не выявили. Так, обычные огрехи, которые неизбежны при появлении новых образцов техники. Раньше мне не с чем было сравнивать, а теперь хочу высказать свое субъективное мнение. В нашей истории очень сильно подгадила катастрофа "Гинденбурга", став хорошим поводом закрыть работы в этой области. Не причиной, а именно поводом. Авиастроительным фирмам совершенно не нужны были такие конкуренты. Если бы не это, то дирижабли никогда бы не ушли со сцены, а работали параллельно с авиацией, каждый в своей сфере применения. Поэтому, надо начинать работы по получению гелия, чтобы не было таких аварий.

— Увы, это было не так-то просто даже в нашем времени... Придется пока обходиться водородом. Сможем?

— Сможем. При строжайшем соблюдении правил сможем. Тем более, "Граф Цеппелин" сколько лет летал, и ничего серьезного с ним не случилось. Многие другие дирижабли тоже. Причем даже в ходе войны.

— А как проявил себя "Колумб" в боевом отношении?

— Как штурмовик — так себе. Больше напугал, чем нанес реальный урон противнику. Все же, дальность стрельбы из этой пушки не очень большая, да и точность далека от снайперской. Пулеметы — то же самое. Разогнать пехоту и кавалерию можно, но против серьезных укреплений они не годятся. Зато, как бомбардировщик, — прекрасно! Бомбометание можно проводить с очень высокой точностью, вплоть до зависания над целью. Пока у аборигенов ПВО не появится.

— И против флота его можно применять, как бомбардировщик?

— И против флота. При той скорости, что имеют современные корабли, принципиальной разницы в бомбометании по наземным и морским целям нет.

— Очень хорошо! Ачерез Атлантику на нем летать можно?

— Можно, если сначала оборудовать аэродромы. Самый первый — в Кадисе. Туда проще всего доставлять все необходимое морем, и с Испанией у нас хорошие отношения. Если делать аэродром в Мадриде, то надо будет доставлять туда топливо, баллоны с газом и прочее на лошадях из Кадиса, что не очень удобно. Можно построить аэродром в Лиссабоне, это тоже морской порт, куда легко доставлять снабжение, и мы для португальцев сейчас очень выгодные торговые партнеры.Также было бы очень желательно оборудовать промежуточные аэродромы на подконтрольных нам территориях в Атлантике — на Азорских и Канарских островах. Ну а дальше — как договоримся с просвещенными европейцами. Разрешат ли они на своей территории аэродромы строить, или нет. Но лучше располагать их в морских портах, чтобы максимально упростить доставку топлива и прочего снабжения, либо аэродром в глубинке должен находиться не очень далеко от морского порта.

— Иными словами, аэропорт "Шарль де Голль" в Париже нескоро появится?

— Нескоро. А "Шереметьево" в Москве — и подавно.

— А вот тут, Игорь Александрович, Вы заблуждаетесь.

— Как?! Мы что — прямо в Москву полетим?!

— Не сразу. Сначала в Архангельск. И не полетим, а свои грузовые суда с колониальным товаром туда отправим. Когда там как следует обоснуемся, можно и аэродром в Архангельске построить, но сначала визит государю московскому нанести, и все выгоды от дружбы с нами ему рассказать и обосновать. Думаю, в Москве сильно кочевряжиться не станут, когда наши товары увидят, и поймут, что с нашей помощью могут решить свои проблемы с не в меру наглыми соседями. И только после этого можно будет испросить позволения у царя на постройку "Шереметьево", или "Домодедово".

— Ну у Вас и планы, Леонид Петрович!!!

— Нормальные планы, Игорь Александрович. Не все же нам на Тринидаде сидеть, настало время выходить на мировой уровень в политике. А без установления прочных связей с Россией и Европой это невозможно. Нужно, чтобы с нашим мнением считались во всех европейских столицах, а не только в Мадриде и Лиссабоне.

— Именно поэтому Вы сейчас и собираетесь лететь в Мехико?

— Да, именно поэтому. Сначала укрепим тылы у себя в Новом Свете, а потом и Европой займемся. Куда она от нас теперь денется...

Два дня, ушедших на подготовку к следующему полету, промелькнули очень быстро. И вот "Колумб" снова в воздухе. Причем не один — его сопровождают "Магеллан", "А-1" и "А-2". Они пройдут до западного побережья залива Париа, и вернутся обратно, а "Колумб" продолжит свой путь дальше — прямо на Мехико. Над морем, над джунглями, над пустынями и над горами, не меняя курса. Для воздушного корабля нет преград. Пока что они не выбрались за пределы Нового Света, да и то лишь малой его части. Но скоро, очень скоро летающим гигантам будет принадлежать весь воздушный океан. И нет такой точки на планете, которую они не смогли бы достичь. Успешное начало положено. Зная, как пролегал тернистый путь в небо, теперь можно было избежать неправильных технических решений и тупиковых направлений, стоивших жизни многим первопроходцам. Тех, кто был впереди, и дорого заплатил за осуществление многовековой мечты человечества — летать...

Леонид оторвался от лирических размышлений, охвативших его при созерцании окружающей панорамы с высоты двух тысяч метров, и переключился на ближайшие задачи. "Колумб" шел на крейсерской скорости, и если все будет благополучно, то менее, чем за двое суток они достигнут Мехико. Теперь на борту не было большого количества груза, как в первом рейсе, и можно было совершить полет в оба конца без дозаправки топливом в Гаване. Кстати, надо бы в Картахене срочно аэродром подготовить, чтобы было место для промежуточной посадки и дозаправки на трассе полета в Мехико. Как раз по дороге, и заворачивать далеко в сторону, как в Гавану, не надо. А вот на трассе Форт Росс — Гавана надо бы еще сделать промежуточный аэродром на Ямайке. И заодно начинать потихоньку сносить Пуэрто-дель-Рей, переселяя его жителей на новое место. Надо успеть это сделать до того, как город будет разрушен землетрясением в 1692 году, в прошлой истории приведшем к многочисленным человеческим жертвам. Хоть и говорили тогда, что Порт Ройял постигла божья кара за творимые его жителями злоденяния, но теперь-то ведь он не Порт Ройял, а Пуэрто-дель-Рей. И его жители не имеют ничего общего с пиратами, а являются законопослушными гражданами Русской Америки. А ради благополучия своих подданных власти Русской Америки пойдут даже на то, что на свои средства выстроят новый город в безопасном месте Ямайки с прежним названием. Благо, время еще есть. А когда землетрясение все же случится, и часть косы Палисадос с остатками старого города уйдет под воду, то авторитет пришельцев из другого мира вообще взлетит до небес. Кстати, надо заранее подготовиться и к другим землетрясениям в регионе. Хорошо, что места, где они случились, а также сила и даты точно известны. Обладая такой информацией, можно свести к минимуму наносимый стихией ущерб. Да и с его величеством, королем Новой Испании, тоже можно этими сведениями поделиться. Не всеми сразу, конечно. А так, постепенно. Максимум за пару месяцев до того, как тряхнет. Пусть думает, что делать. А мы поможем...

Неожиданно громкие возгласы отвлекли Леонида, и вскоре в рубке появились старший офицер "Колумба" лейтенант Курт Хаммельман и Матильда. Но если появление офицера не вызвало никакого удивления, то вот вид собственной супруги поначалу вверг Леонида в ступор, искренне считавшего, что она находится в каюте. Перед ним стояло нечто в рабочей робе машинной команды с платком на голове, под которым с большим трудом удалось спрятать пышные волосы, с перемазанной машинным маслом улыбающейся физиономией, и горевшими от возбуждения глазами.

— Леонардо, ты представляешь, я сама управляла двигателем!!! И теперь могу его запустить и остановить с местного поста управления, если надо! Была на площадке мотогондолы, и даже на самом верху — на площадке в верхней части корпуса!

Между тем, лейтенант вытянулся перед Леонидом и доложил.

— Ваще превосходительство, Ваш приказ выполнен! Ваша жена ознакомлена с устройством цеппелина, и может самостоятельно передвигаться по нему до момента объявления боевой тревоги!

— Мой приказ?!... Ах, да... Благодарю Вас, лейтенант. Можете идти.

— Есть!

Когда офицер ушел, Леонид взял Матильду под ручку и увел в каюту, дабы поговорить без свидетелей. Закрыв дверь, глянул на супругу, нехорошо улыбаясь, и потребовал рассказать все подробно. Только теперь до него дошло, куда же подевалась его благоверная сразу после вылета. Ей давно не терпелось обследовать цеппелин сверху донизу, но на верфи этому постоянно что-то мешало, а во время первого полета было явно не до того. Вот сейчас Матильда и подошла творчески к решению данного вопроса. Поскольку лететь довольно долго, быстренько взяла в оборот старшего офицера, настояв на проведении подробной экскурсии по цеппелину с целью ознакомления. Дабы ей, ничего не понимающей в технике женщине, случайно чего-нибудь не набедокурить. Соответсвующей одеждой она, как оказалось, запаслась заранее, поэтому предстала перед старшим офицером в полной боевой готовности, не давая ему возможности сначала посоветоваться с начальством. Отказать такому энергичному напору молодой лейтнант, бывший всего два года назад обер-маатом в экипаже "Карлсруэ", просто не смог. Они обследовали все закоулки воздушного корабля, выбирались даже на наружные площадки, что привело Матильду в небывалый восторг. Слушая покаянную исповедь, Леонид изо всех сил боролся со смехом, глядя на выпачканную машинным маслом и сияющую от радости физиномию.

— Дорогая, и как сие понимать? Что это ты отдаешь приказы от моего имени? По-хорошему мне, как мужу, надо было бы тебя сейчас как следует выпороть. Да вот только боюсь, визгу будет на весь корабль, люди не поймут. Что же мне с тобой, такой любопытной, делать?

— Леонардо, дорогой, ну не сердись! Ты был занят, вот я и не стала тебя беспокоить! А когда бы мне еще выпал такой случай? Ведь в Мехико нам будет совершенно не до этого. Вот я и п о п р о с и л а Курта показать мне "Колумб". Тем более, ни капельки не соврала. Помнишь наш разговор, что ты обязательно покажешь мне цеппелин?