Я люблю Вас, мистер V!

— О, привет! — из темноты выдвинулась человеческая фигура. Теперь Тед смог разглядеть случайного соседа как следует. Это был мужчина в возрасте, невысокий, с темными волосами и очень беспокойный. Он никак не мог усидеть на одном месте. Его лицо показалось вампиру смутно знакомым. Тут мужчина улыбнулся, и голливудская улыбка во все зубы буквально преобразила его лицо. Щеки сморщились и стали походить на шкуру шарпея, а глаза, и без того узкие, превратились в щелочки.

— Джеки, ты?! — пораженно воскликнул Тед.

— Узнал, да? — неожиданно погрустнел китаец. — Надеюсь, ты не мой поклонник? Понимаесь, — Джеки огляделся и заговорщицки продолжил, — они посему-то гоняются за мной, они хотят меня убить, поэтому я здесь и скрываюсь. Ты ведь не один из них, нет?

— Нет, я не один из них, но я видел твои... работы.

— Смотрел, да? Это здорово! Приятно поговорить с таким тонким сенителем искусства. Я тебе могу столько всего рассказать. Хосесь послусать? — и, не дожидаясь ответа, продолжил: — В моем 1-м серьезном фильме — помнишь, да? — так вот, у меня была куса травм, ну, осень много. Сначала я сломал запястье, потом вывихнул плечо на другой руке, затем растянул связки на правой ноге...

Тед утомленно закрыл глаза и попытался абстрагироваться от происходящего. Постепенно он задремал под мерный рассказ Джеки...

Очнулся парень оттого, что его тормошили за плечо.

— Эй, ты что? Заснул? Или умер?

Вампир мгновенно вспомнил свою встречу с великим актером и его болтовню. Настроения этот факт ему не улучшил.

— Я не могу умереть, я уже лет 12 мертв, я — вампир, — злобно ответил Тед.

— Вампир, да? Здорово! Если сто-нибудь себе сломаесь или вывихнесь, сразу срастется. А как тебя зовут, друг?

— Во-первых, я тебе не друг, во-вторых, Теодор или просто Тед.

— Тед, да? Хоросо, — Джеки не переставал улыбаться. — А сто ты тут делаесь? Это же Сёрный лес, он очень опасный.

— Я тоже тут скрываюсь... Только не от поклонников, а от охотников за нечистью. Братья Винчестеры. Слышал про таких?

— Винсестеры? — Джеки заметно занервничал, улыбка пропала с его лица. Он выскочил из их убежища и забегал взад-вперед перед входом. — Винсестеры, да? О, нет-нет-нет! Они гоняться за тобой! Сёрт-сёрт-сёрт! Ты наведешь их на мой след. Они теперь меня найдут и убьют. Как же все плохо складывается...

— Да что случилось-то? — оборвал его Тед. — Тебе-то чего бояться? Вот я — другое дело.

— Ты не понимаесь, просто не понимаесь, — Джеки зачем-то взглянул на небо, — но нисего, сейчас наступит полнось, и ты сам увидись...

Из-за тучи показалась полная луна...

Джеки упал на четвереньки, задрожал всем телом и начал трансформироваться. Сквозь поры кожи полезла белоснежная шерсть, зубы выпали, и на их месте выросли новые, крупные и мощные. При этом лицо вытянулось и также покрылось шерстью. Глаза округлились и вспыхнули кроваво-красным светом. Локти и колени хрустнули и изогнулись в другую сторону. С началом превращения Джеки взвыл, сначала фальцетом, потом голос снизился до глубокого рыка. Трансформация закончилась: последними на голове зверя выросли рога.

— Ме-э-э-э, — гулко пробасил оборотень-козел, прокашлялся и замекал уже нормальным, козлиным голосом.

— ... твою мать! — с чувством выругался вампир.

Козел глянул на него исподлобья, обиженно мекнул и попытался боднуть рогами. Тед отмахнулся от него, встал и, не говоря больше ни слова, двинулся в путь. Оборотень, позвякивая колокольчиком, засеменил следом. Вскоре парень увидел просвет между деревьями, и они вышли на старую проселочную дорогу. Ямы и колдобины заросли травой, и вампир несколько раз чуть не свалился. Дорога упиралась в остатки заборчика и ржавую металлическую арку. Выцветшая от времени и непогоды вывеска на арке гласила: "PET SEMETERY".

Тед хмыкнул и уже собирался зайти взглянуть на это уникальное место, однако в придорожных кустах что-то злобно зафыркало. Он замер — чужой жизни он по-прежнему не ощущал. Чуть дальше в листве заворочалось нечто огромное и раздалось утробное низкое рычание. Вампиру показалось, что это волкодав... или мастиф, причем неживой и немертвый. Парень медленно, стараясь не производить лишнего шороха и не задеть ни одной травинки, сделал шаг назад. Рычание не прекращалось. Еще немного отступить...

Из кустов выпрыгнул волкодав, точнее, то, что от него осталось. Скелет, наполовину обтянутый кожей с клочьями шерсти. Безгубые челюсти демонстрировали его внушительные клыки во всей красе.

Шаг, прыжок... И вот уже Тед сидит в густой листве на ветке ближайшего дерева.

Но зверюга не обратила никакого внимания на вампира: она унюхала козла.

Оборотень сначала замер на месте, потом присел на задние ноги, передние сложил на груди перед собой.

— Ме-е-е, Теодорушка, ме-е-е... — это были его последние слова.

Череп оборотня Джеки от столкновения с крепким лбом волкодава треснул в переносице, и осколки костей вошли в мозг. Смерть его была мгновенной...

Волкодав победно рыкнул, а из кустов изящно выпрыгнули пять небольших кошечек. Выглядели они получше собаки: кожа полностью покрывала кости, и шерсть почти сохранилась. Почуяв свежий труп, кошки довольно замурлыкали и приступили к пиршеству. Волкодав с высокоподнятой головой прохаживался вокруг и периодически громко порыкивал. По старой привычке поднял лапу и попытался пометить дерево, на котором сидел вампир. Последний брезгливо поморщился.

Внезапно поблизости послышался чей-то голос, кто-то насвистывал мотивчик "Как прекрасен этот мир, посмотри-и-и, как прекра-а-а-асен этот мир..." К слову, исполнитель не всегда попадал в ноты, поэтому животные-зомби вначале затихли, а потом тихонько заскулили. Голос приближался... Кошки шмыгнули в кусты, волкодав подцепил зубами тушку и скрылся вслед за ними.

— Дин, ну хватит уже! Ну сколько можно?! Мы тут уже столько времени бродим, а ты, между прочим, фальшивишь сильно. Давай, когда вернемся домой, ты пойдешь в музыкальную школу? Тебе там голос поставят...

— Очешуеть можно! Тебе уже мой голос не нравится? Да я же отлично пою. Вот послушай...

— Стой, подожди! Там что-то есть...

Братья, тем временем, подошли к самому входу на кладбище и уставились на надпись.

— Сэм, ты у нас самый образованный, переведи.

Сэм вздохнул:

— Дин, это твой родной язык...

— Ой, точно, как я сразу не догадался!

Из кустов раздались уже знакомые вампиру рычаще-фыркающие звуки. "Что сейчас начнется!.." — Тед потирал руки в предвкушении интересного зрелища.

— Оказывается, тут у нас жильцы из своих апартаментов выкопались, надо навести порядок, — с этими словами Сэм снял со спины рюкзак и начал в нем что-то увлеченно искать. — Ну, где же он затерялся? А, вот, нашел! Как хорошо, что я захватил с собой огнемет, правда, Дин?

— Ты самый лучший брат на свете, Сэм.

Вампир на дереве тихо икнул.

— Кис-кис-кис, — и Сэм отважно вступил на территорию кладбища. Почти сразу же включился огнемет и начал поливать ярким пламенем все вокруг...

Тед закрыл уши руками, он не мог слышать этого воя, визга и плача несчастных животных. Дин достал из кармана фляжку и сигару, сделал пару больших глотков, занюхал рукавом и произнес:

— Хороша чертовка!..

От прилетевшей с кладбища горевшей ветки прикурил сигару и так и стоял, любуясь пожаром и наслаждаясь криками.

Огнемет наконец успокоился. Крики тоже стихли... Сэм подошел к брату в тот самый момент, когда тот в очередной раз приложился к фляжке.

— Дин, мы же на работе, а ты опять... — договорить он не успел.

Ветка, на которой сидел вампир, не выдержала и с громким хрустом сломалась...

Тед лежал на земле, его переполняла злость. На эту жизнь, на ведьму с ее "развлечениями", на ветку...

— Везет нам сегодня, братик, уже вампиры с неба сами падать стали, — Дин отбросил пустую флягу и достал пистолет. Пока Тед лежал под прицелом, Сэм полез в свой волшебный рюкзак. На сей раз он выудил оттуда тонкую серебряную цепь и осиновый кол. Цепью он обмотал вампира, а кол взял обеими руками покрепче:

— Ну что, nachtritter, будем тебя упокаивать...

Острие кола смотрело Теду прямо в сердце, а он — на кол. Его охватило чувство безысходности, он знал, что от охотников не убежать, не скрыться. И в этот самый момент, когда перед глазами вампира мелькали кадры его жизни до смерти и после нее, у Дина за спиной раздался томный голосок:

— Мальчики, расслабьтесь и оставьте его мне.

Братья резко обернулись. Перед ними стояла невысокая девушка в зеленом платье и изящных туфельках на шпильке. В свете догорающего пожарища ее рыжие волосы казались золотыми... Через секунду на девушку были направлены четыре пистолетных дула.

— Это наша добыча, — огрызнулся Дин.

— Я предлагаю обмен. Что вы хотите за этого вампиреныша?

Братья задумались.

— А можно на ушко? — спросили они одновременно и тут же уточнили. — По желанию на каждого.

— Хорошо, — ответила Диана, и ее глаза вспыхнули зеленым огнем.

Первым подошел Дин и прошептал ей на ухо:

— Я хочу, чтобы Сэм не становился демоном, — замолчал, а потом выпалил, — и чтобы он не ругал меня за пьянки.

— Дин, только одно желание.

— Тогда пусть ругает, чего уж там... — и торжественным шепотом закончил. — Желаю, чтобы Сэм никогда не превратился в демона.

— Поняла. Теперь твоя очередь, малыш Сэмми.

Младший брат подошел вплотную к ведьме, взглянул ей в глаза, затем отчего-то смутился и покраснел. Когда Сэм наклонился к ее уху, от его жаркого дыхания у Дианы вниз по спине побежали мурашки.

— Я хочу стать... демоном. Ну... не прямо сейчас... в будущем...

— Далеко пойдешь, Сэмми, — и ведьма удостоила его лучшей из своих улыбок. — Ну, значит, договорились! Ваши желания будут исполнены. Теперь я забираю это тело.

Диана ухватилась за цепь и вынудила Теда подняться на ноги. Дернув посильнее, заставила идти следом. Она была очень раздражена, так как при каждом шаге ее каблучки увязали глубоко в землю. Далеко они не ушли, ведьму окликнул Дин:

— Эй, милашка, цепочку-то верни, будь добра, высшая проба все-таки...

— Какой мелочный... — пробурчала она себе под нос. — Желание ему еще исполняй. Как же, как же... — освободила Теда и кинула цепь на землю.

Места, где серебро касалось кожи вампира, жгло огнем.

— Ты разочаровал меня, Теодоро, — Диана шла вперед, не оборачиваясь, знала, что он плетется следом и тихонько шипит от боли. — Я так надеялась, что кино с твоим участием будет интересным и захватывающим, а ты только убегал. Трус... — она с грустью вздохнула. — Тебе повезло, что я питаю слабость к инфантильным вампирам.

Тед оскорбился и хотел спросить, почему это он инфантильный, однако споткнулся и упал, больно ударившись головой о вытертый паркет комнаты двести тринадцать.

— Спасть, спать, спать... — бормотал доведенный до крайности вампир, вываливаясь в холл из лифта.

Жизнь уже бурлила утренней пересменкой, из бара доносился перезвон посуды, тянуло ароматами сдобы и яичницы с беконом. Официанты, горничные, уборщики, рано поднявшиеся постояльцы мелькали у ресепшена и в ответвлениях коридоров. Никто не обращал внимания на еще одного молодого человека в форме персонала.

— Я приняла смену, Федя, — сказала немолодая женщина с грустными глазами, уже расположившаяся за стойкой.

Тед кивнул и, повторяя, как припев, пожелание самому себе, направился к лестнице в подвал.

Ты думаешь, что здесь — отель,

Где ждут гостей и стол, и кров?

Но нет, здесь — бреда карусель,

Здесь — столкновение миров.

Пробормотал ему вслед нахохлившийся на пальме ворон. На него почему-то тоже никто не обращал внимания.

НОЧЬ ВТОРАЯ

Глава восьмая.

ЛЮБИМАЯ ЖЕНЩИНА ПОКОЙНИКА МИХАЛЫЧА.

Discordia

Проклиная богиню смерти, собственную наглость и внезапно прорезавшийся авантюризм, безумных постояльцев и таинственного Монсеньера, сующего всюду свой нос, долготу дня и географическое расположение отеля, Тедди поплелся в подвал составлять компанию старому козлу Семену Петровичу. Последний обнаружился все так же сладко посапывающим на полу котельной. Просыпаться он явно не собирался. Вампир втянул носом воздух, успокоился тем, что бывший портье у него вожделения не вызывает, и, значит, голод терпеть пока можно, а спазмы не придется. В планы вампира совершенно не входило пылиться рядом с этим затрапезным экземпляром, поэтому он завис вниз головой на трубе и впал в состояние спячки, в блаженной уверенности, что долгая ночь портье, наконец, закончилась.

— Проснись и пой, мой кровососущий друг!

От неожиданно ворвавшегося в дрему карканья, Тед с грохотом свалился с трубы, заглушив смачный хлопок шлепнувшихся на пол многочисленных томов в ярких обложках.

— Твою послежизнь через преисподнюю! — злобно выругался он, пытаясь проморгаться и отпихивая из-под филейной части голову сладко посапывающего Семена Петровича. — Какого!.. Мун?!!!

Вид довольного собой ворона, восседающего на горе красочных томов, довел вампира до белого каления. Издав нечленораздельное бормотание, Тед начал вставать с единственным намерением немедленно удушить наглую птицу. Мун, не слишком обеспокоившись, закинул голову к потолку и процитировал, судя по всему, из какого-то справочника.

— Вампиры есть форма нежити в сне и плотской пище не нуждающаяся, за отсутствием лишь крови человеческой силы теряющая.

— Чего? — растерялся Тедди, не ожидавший подобной реакции на свою агрессию.

Мун посверлил вампира взглядом, потом принял знакомую театральную позу и выдал:

— Вся жизнь твоя — совсем не жизнь.

Тебе не нужно спать и жрать!

И, только крови не испив,

Ты можешь силы потерять.

Тед глухо зарычал, снова готовясь к атаке, и ворон не выдержал:

— Да на фига тебе спать-то вообще?! — заорал он так, что портье отшатнулся и плюхнулся прямо на посапывающего Семена Петровича. — Нет у тебя возможности зазря сейчас время на ерунду тратить! Учись, давай!

— У-учиться? — Тед помотал головой.

Мгновенно растеряв всю злость, он, тем не менее, совершенно не понимал, чего от него хочет настырный ворон. Говоря откровенно, он пока вообще не понимал, где он, что он, как здесь оказался и зачем.

Мун, видимо, сообразил, что нужно дать вампиру выйти из прострации, и заткнулся, с любопытством наблюдая за плохо скоординированными манипуляциями Теодора.

Тед, тем временем, поднялся на ноги, с любопытством огляделся вокруг, покосился на спящего портье, вздохнул, видимо, начав что-то соображать, и, покрутив перед глазами кисти рук, принялся полировать ногти о расстегнутую почти до пояса сорочку — его форменный сюртук сиротливо висел на пыльном и ржавом вентиле. Покончив с нехитрым туалетом, он, наконец, взглянул на ворона и хихикнул.

— Чего? — не поняла птица и обиженно нахохлилась, от чего налипшая на голову паутина веселенькой вуалью упала ему на глаза. Мун фыркнул.

— Это у тебя что? — поинтересовался Тед и, не выдержав, расхохотался. — Фата девственной невесты? А флердоранж где растерял?