Бесполезный попаданец

Я этот момент не очень хорошо запомнил, но сторож потом рассказал, что эти два здоровых мужика меня оттаскивали за руки от складов, а я упирался, сильно ругаясь.

По дороге домой мне поведали историю склада. О воинской части никто не помнит. Сами ангары похожи на танковые боксы. Но танковой части в последние лет пятнадцать-двадцать здесь точно не было.

Бывший директор, ныне покойный Сурмалян Георгий Георгиевич, оказалось, лично принимал все составы с металлоломом. И распоряжался, что в печь, а что на склад. С начальником МТС они были хорошими знакомыми, вот и договорился о том, что склады арендует металлургический. Официально это склад-запас металлолома, и сколько ни было проверок, по документам все проходило нормально. Но реально это была коллекция. Советская и импортная техника, отслужившая свой срок, военная, списанная или разбитая еще в войну. Какие-то запчасти к ней, тоже из металлолома. Что-то стояло отдельно, но многое свалено в кучу, в надежде на более позднюю сортировку.

Нынешний директор принял завод около года назад, до этого работал более пяти лет главным инженером. По его словам Сурмалян в металлургии разбирался слабо. После войны, отставной сержант попал на завод начальником склада. Затем рос по партийной и хозяйственной линии. Заочно окончил Леснянский политех. Дорос до директора завода. Умел управлять. Подбирал толковых замов и специалистов, завод работал при нем хорошо, много делал для города.

Два металлургических завода, ведут историю чуть ли не с восемнадцатого века. Но месторождений здесь нет, сейчас все привозное. Вот и стал восстановленный еще во время войны завод переплавлять металлолом, которого после войны хватало. Поговаривали, что Георгий Георгиевич начал собирательство еще в своей первой должности, уговорил руководство завода оставлять интересные экспонаты для выставки. Позже, когда сам стал руководством, смог делать все проще и лучше. В те времена и перехватил ангары бывшей воинской части в аренду.

Незадолго до смерти, ходили слухи, что он должен получить назначение в Москву, в министерство. Тогда он наверно и озаботился сохранностью коллекции. Возможно намеревался перевезти куда-то. После смерти, выяснилось, что по бумагам, 'металлолом' со склада давно ушел в переплавку. И вообще никакого склада нет.

Так что теперь для обоих начальников этот склад — обуза и головная боль. Колхоз, официальный владелец помещений, но они расположены неудобно, да и забиты хламом. Завод якобы все это арендует, но там должно быть пусто. Получить же из воздуха несколько составов железа нельзя, выкинуть тоже некуда. Наверно и в память о предыдущем руководителе, не спешили уничтожить, хранящееся здесь.

Похоже, спасение СССР придется еще ненадолго отложить. Не могу я бросить все это! Не станет очень скоро, если не защитить. Я бы здесь поселился жить. Один минус — в ангарах нет отопления, холодно. Да и кто разрешит? Анализируя потом свое поведение, вполне готов поверить, что два взрослых мужика вытаскивали меня за руки отсюда. Утешает, что не злились, посмеивались. Сторожу сообщили, чтобы пускал меня на территорию беспрепятственно. Но если задержусь хоть раз более двух часов в день, то ворота для меня закроются. Выносить тоже ничего нельзя. Сторожил все это богатство всего один человек. Семен Тихонович Вишняков, одинокий пенсионер, здесь же и жил. Потом я с ним немало общался, в чем-то помогал. Помогал и он мне рассказами, где что хранится.

А ведь таких складов там две штуки, плюс что-то хранится просто под открытым небом!

* * *

* * *

Об этом и многом другом я размышлял в дороге на юг. Родители отпустили. Вначале батя хотел ехать со мной, но в кабине грузовика помещалось только трое. Один несомненно — водитель, второй — я, а третье место я зарезервировал для Сергея Николаевича. Из всех нас он один имел способности к торговле. Водитель — Яша, молодой парень еще ни разу ничего не продавал на базаре. Я и батя тоже. У папы и у меня какое-то предубеждение к торговле, и я даже не мог представить себя стоящим за прилавком. Память будущего подсказывала, что и там я не смог. Торговаться с работодателями — это можно, причем порой довольно высокого уровня. А вот стоять и продавать что-то на улице — не могу. Отец категорически запретил рассказывать об этом нашем начинании. Я с ним целиком согласен. В школе, к примеру, ребята и учителя спокойно относятся к возможности заработать что-нибудь официально. Скажем тот же гонорар в газете вызвал уважение и подвиг многих на повторение моего 'подвига', но об этом расскажу позднее. А вот если узнают, что часть урожая я продавал на базаре — это может вызвать не только неуважение, но и бойкот. Еще не те времена. И воспитывают нас по-другому, и отношение народа к торгашам несколько презрительное. Не к продавцам, а именно к торгашам. В народе продажа даже выращенного самим считается спекуляцией. Тем не менее, полно людей, занимающихся именно этой самой спекуляцией, то есть перепродажей чего-либо. Они постепенно богатеют, с них кормятся зачатки коррупции, разного рода рэкетиры и подобная шелупонь. Все это еще 'где-то там', как будто в параллельном мире. В прошлой жизни с этим и не сталкивался, но сейчас шансы повышаются. Хотя с уголовниками и так уже слишком часто пересекаюсь. Уже сколько раз сталкивался, это я еще о Гришке Калинине не рассказал, потом. С ним придется еще пообщаться.

Но понемногу, те, кто богатеет неважно как, завоевывают уважение среди простых людей, тех, кто тоже хочет разбогатеть. А кто не хочет? Таких все больше и больше. Хочу ли я превратиться в такого богатея? Не очень. То есть и деньги нужны, для небедной жизни, и понимаю, что сам лезу в грязь, болото, из которого будет выбираться сложно. Но в тоже время надо. Нужны и средства и надо постараться увидеть этот мир изнутри. Тетрадь попаданца понемногу заполняется.

Брать ли пистолет в поездку? Думал, признаюсь, долго. И минусов много, но вдруг случись 'наезд', что — что делать? В итоге решил рискнуть, не связываться. Все-таки нас трое. Беспредела девяностых еще нет, отобьемся если что. А если обыск? При нашей затее вполне возможен — неприятностей не оберемся.

Родители в дорогу снабдили заданием. Старый холодильник завести деду. 'Вам все равно по дороге'. Ему же картошечки. И бабушка Люба, тоже по дороге, крюк небольшой, и ей мешка четыре.

И у Яши кто-то по дороге живет. Так что мы за всю дорогу ни разу не ели всухомятку. Три больших остановки у родных, немного разгрузили машину, отдохнули. У бабушки даже переночевали. Яша не рискнул бросать машину и груз — спал в кабине. А нас с Серегой Николаевичем разместили с комфортом. Продавать груз в Макеевке невыгодно. Снабжение у них хорошее, я с удивлением узнал, что и петрушку с укропом, бабушка покупает в магазине. У нас в Энске — ее продают только пучками и на базаре. А здесь в обычном овощном, на вес.

От Макеевки до Ростовской области уже недалеко. Часа четыре хорошей дороги и мы в Новошахтинске — нашей цели. Увы, здесь день прошел зря. Во-первых, таких как мы продавцов, здесь несколько. Они на нас смотрели неприязненно. Драки не случилось, но намекали, несколько раз, мол место занято. Да и город, хоть и большой, но в основном — частный сектор. Худо-бедно, народ сам картошку выращивает. Хотя должен признать, что снабжение здесь намного хуже соседней Донецкой области. На базаре торгуют наш товар по сорок и пятьдесят копеек.

Серега Николаевич подсказал другой город для сбыта, со смешным названием Гуково. Севернее километров тридцать. И вот там нам повезло. Город немного меньше Новошахтинска, зато почти весь — в многоквартирных домах. Они не больше пяти этажей, но это обычные квартиры. Почему конкуренты не переехали сюда — не понял. Нашу машину с прицепом размели за один день, по полтиннику за килограмм.

Даже среди незнакомых людей, я не смог себя пересилить и у 'прилавка' не отсвечивал. Максимум подавал мешки. К вечеру усталые и довольные подсчитывали барыши. Я сразу отстегнул стольник шоферу. По восемьдесят Сергею Николаевичу и себе. Отложил двойную трату на бензин. Когда пересчитал оставшиеся деньги, еще по семьдесят моим спутникам в виде премии, себе тридцатку с копейками и осталось ровно две с половиной тысячи. Однако! С моих тридцати рублей, сняли номер в местной гостинице и гульнули на десятку в ресторане, на первом этаже. Спутники еще потом, в номере, раздавили на двоих 'пузырь'.

Во время посиделок кто-то из них и спросил — 'Андрей, а не хочешь арбузиков?'

Меня передернуло. Они не могли знать, но в нашей семье это была шутка, основанная на реальных событиях. Года два назад, папа ее произнес, а когда я радостный выразил согласие — получил в руки сетку авоську, деньги и был отправлен в магазин. Деваться было некуда, и я смиренно встал в огромную очередь. Большую часть времени я и все остальные простояли в ожидании, пока не примут товар, потом разгрузят, потом опять примут или еще что-то там. Короче, мои пошли искать меня через три часа. Папа с мелкой Наташкой, удивленно обозревали огромную очередь, где я затесался в середине. Меня сменили, потом извинились, но фраза 'Андрей, хочешь арбузиков?' стала в семье крылатой.

Но сейчас мои спутники продумывали вариант, купить машину арбузов и привезти к нам на продажу. И еще денег 'срубить' и порожняком не идти. Мужики даже готовы были вложить все свои деньги. В городе на базаре арбузы продавались по двадцать и тридцать копеек. У нас их можно было продавать минимум по сорок. Народ уже обсуждал возможную прибыль. Поразмыслив, я не нашел ничего плохого в этой идее.

С утра мы вместо поездки домой, стали узнавать где можно купить и подешевле. Расспросы в итоге привели в местный колхоз, с названием 'Ударник'. То, что здесь поля огромны, я заметил еще по дороге. Но попав в колхоз поразился еще больше. Они бескрайни. И если в наших местах их бескрайность ограничивалась лесами, то здесь, небольшие лесопосадки не скрывали, что пространство бесконечно. Почему-то разговаривать с начальством пришлось мне. Но не мой опыт сыграл, а то, что нас ждали. Не именно нас, а вот таких, работящих парней, с машиной. У колхоза завис план по сдаче и на полях еще лежало более ста тонн уже собранных арбузов. Нам немудрено предложили поработать несколько дней на вывозе урожая. Пообещали не только оплатить работу, причем в двойном размере, а также снабдить бензином, но и продать нам несколько тонн арбузов по мизерной цене — пять копеек за килограмм. Оказывается, колхоз по такой цене и сдает их в госторговлю. Пришлось мне за всю компанию принимать решение и согласиться. Три — четыре дня мы могли вполне посвятить помощи южанам.

Оформили нас одновременно и в колхозе, и в ОРСе грузчиками, Яшу, еще водителем, а Серегу бригадиром. Как оформляли меня я не знаю, документов у меня — только свидетельство о рождении, которое не понадобилось. Но в ведомости за зарплату я расписывался под своей фамилией. Платили нам щедро, по их меркам, — три рубля за тонну на всех. В реале нам и на поле, и в магазинах, где мы разгружались, кто-то помогал. В первом же овощном я, к удивлению, получил от завмага двадцать рублей. На мой немой вопрос — пояснили, что с вашей машины положено сто пятьдесят килограмм 'боя'. Потом составим акт, подпишите. А поскольку боя нет, то получите деньги. Интересная экономика.

Синенко подтвердил — да, это общепринятая практика во многих магазинах. Но у нас с этим чуть строже, поэтому скорее всего не получится так. Точнее это делают, но более скрытно, среди своих. А здесь, дальше от Москвы, нравы проще. Но это все семечки по сравнению скажем, с Грузией. Там без наличных никто вообще не работает, а сдачу в копейки никогда не дают.

Проработали мы в таком темпе три дня и одну ходку сделали в четвертый утром. Яшу, как водителя, старались беречь. В последний наш выезд, во время погрузки-разгрузки он спал в кабине. Зато мы с Серегой дрыхли пока он вел машину. Устал я страшно. Перевезли мы и перекидали, судя по зарплате пятьдесят четыре тонны двести килограмм. Председатель свое слово сдержал, даже более того, мы смогли сами выбирать, что купим для себя. А выбрать мы были готовы. За эти дни мы наелись столько арбузов, что они только что из ушей не лезли. А уж набегались 'в кустики'... Так что мы загрузились самыми крупными и сладкими. Это были не полосатые, привычные, а арбузы темно зеленого цвета, почти черные. Зато внутри — красные и сахарные. Только вспоминаю, аж слюнки текут. Работа в колхозе помогла нам и в получении документов. Когда мы планировали эту спекуляцию и не подумали. Видимо дорога сюда без проверок, расслабила. Теперь же у нас была официальная бумага, что арбузы наши, получены в счет оплаты за работу. Что-то типа 'трудодней'. Мы и когда возили их в магазины, старались складывать аккуратно, перекладывали соломой. А уж в эту дорогу постарались еще лучше. Должны довезти нормально.

В обратном пути, опять сделали несколько остановок, где отдыхали, нас кормили, мы угощали родных. Подтягивались соседи и просто те, кто видел, как на улицу въезжает машина с красивыми арбузами. Серега Николаевич сумел продать часть по дороге. Яша после Макеевки уже перестал жаловаться, что рессоры не выдержат. А ведь грузил наше со всеми, да еще прикрикивал на нас, мол давайте еще.

В итоге, уже после того, как расторговались в Энске и колхозе, каждый получил по шестьсот пятьдесят рублей чистыми. Еще сто восемьдесят мужики вручили мне сверху. 'Не спорь, это твое.' Из этих денег я купил подарков председателю и его семье.

Яша, балдел.

— За малым тысячу не заработал! За неделю! Андрюха, ты если чего надо, всегда я готов!

* * *

* * *

Школа.

В школе полуторанедельное отсутствие прошло незаметно. Мой прогноз насчет гриппа сбывается и уже в начале осени, кто-то болеет. Так что хватило справки от родителей, мол был нездоров. Две тысячи, которые я отдал родителям, за урожай вызвали некоторое потрясение и ломку стереотипов. Поэтому, думаю, что на полгода, минимум, я смогу заниматься своими делами и тихо исчезать из дома. Главное не сильно наглеть и иметь правдоподобную отмазку.

Учительница по истории на меня взъелась. А все из-за предсказания, неудачного. Я не сильно обольщался, что мои письма вызовут, скажем, арест Пиночета. Но когда его в августе назначили главнокомандующим чилийской армией, то у меня наступил шок. Как же так? Потом, поразмыслив, пришел к выводу, что это скорее всего и есть результат письма. О заговоре стало известно, Пиночета прижали, и он теперь работает на наших. Хитрый план!

Неосторожно о том и высказался на политинформации. Когда учительница рассказывала о тяжелой обстановке, о том, что буржуазия в Чили саботирует реформы, армия может выступить против законного президента, я возразил — мол все под контролем и наши не допустят. А органы безопасности СССР обо всем знают и помогают братскому народу.

Похоже моей уверенностью заразилась и Маргарита Михайловна, где-то ляпнув то же самое.

Одиннадцатого сентября Пиночет захватил власть. Насколько помню все по плану — Альенде убит, народ хватают, расстреливают. Все, как и в прошлый раз. Историчка получила где-то 'по голове', передав нагоняй мне.