Я вас поглажу мягкой лапой

Несвоевременные мысли

Отгремели медью трубы, В лужах высохла вода, Но остался голос грубый И седая борода. Отрастил, чтоб подбородок Был один, а не второй, Ветеран, не первогодок, По годам не молодой. Вечерами волны мыслей Бьют о жизненный причал О каком-то тайном смысле, Что заложен был с начал Моей жизни бесшабашной Под крылом моих родных, Что придется в рукопашной Получить удар под дых. Скажем прямо, ударяли И с плеча и наотмашь, То ли крепость проверяли. То ли встряска для ума. Потрясли меня немало, Тридцать лет как по звонку, Наедался до отвала И живот лип к позвонку. То в пустыне, то в снегах, То в горах, то на равнине, То в тайге, то на лугах, То в садах, а то в малине Служба шла за часом час С девяти и допоздна Семьи ждали дома нас И сидели у окна. Быть военным интересно, Когда в мире нет войны, Вся судьба твоя известна, Содержанье от казны. Только войны начинают В кабинетах наверху, С калачом напьются чаю, Кулаком грозят врагу, Что, мол, морду-то начистим, Наш солдат из всех удал, Невысокий, но плечистый, Раньше страху не видал. Он без техники заумной Брал и Шипку, Измаил, То, что было неприступно, Он телами завалил. Кто повыше — держиморды, Чтобы мог кричать — вперед! И бегут с винтовкой орды На палящий пулемет. Вот недавно с немцем дрались, Полстраны отдали им, Но потом мы раскачались И пришли весной в Берлин. Сколько баб мы овдовили, Не считал нигде никто, И тогда неплохо жили Дядьки в драповых пальто. Ну, а в мирный промежуток Били армию всегда Обладатели тужурок В специальных поездах. Кого к стенке или в лагерь Для страны пилить дрова, Ты прощай, родная матерь, Покатилась голова. Или просто так для хохмы Всех уволили в запас, И нельзя носить им формы, Чтобы их не видел глаз. Раньше было им все проще, Ничего никто не знал, О расстрелах при пороше Кто бы людям рассказал. А сейчас нам все известно, Ну, не все, но знает мир О России неизвестной, Что сейчас не знаем мы. Что нельзя России верить В договорах и в делах, Что живут в России звери С бородою на скулах. Что с фашистами Россия Подписала договор, Чтоб прошел с мечом Мессия По Европе каждый двор. Чтобы эра коммунизма Миром правила как Рейх, Чтобы в каждом организме Жил советский человек. Лишь один владеет миром, Тут нацист не оплошал Дал команду командирам На Москву направить вал Серой массы из "фельдграу" На машинах и пешком За подарками для фрау И за "млеко" с "яицом". Долго бились два гиганта, Но Европа помогла Приподнять с земли Атланта, Чтоб ушла нацизма мгла. Вот ушел как дым нацизм, Покарал всех Нюрнберг, Но пришел социализм, Вызвав призраки наверх. И опять живет Европа Без войны как на войне, Два притопа, три прихлопа Храпит дядька в бузине. Как всему глава — начало, Так всему венец — конец, Распустилось вдруг мочало, Что скрепляло всех овец. Разбрелись они по хатам, Кто кого как прикормил, Кто к муслимам, кто к аббатам И на всех не будешь мил. Коммунизм скончался тихо, Как тиран в большой крови, Ох, и было нам с ним лихо, Мог людишек он травить, Если вдруг другие взгляды Кто на жизнь свою имел, Не понравились наряды, Что мужик себе надел, Или в музыке народной Вдруг заморский слышен ритм, Словно залп "войны холодной", Словно враг намазал грим. Позабыли про тирана, Но живут его дела, Пальцем ткнешь — его подранок У российского руля. То владелец он губерний, То в милиции он босс, Мол, родился он в деревне По траве гулял он бос, Но природные таланты Его вынесли наверх, Все мы были лейтенанты, У меня такой же грех, Только он всегда был в курсе, Где куснуть, а где лизнуть, Поучился где-то в бурсе И наладил лыжи в путь, Став разведчиком в отряде У глухого старика, Что у Ленина был дядей Где-то в Средние века. А в отряде свой порядок, Тянет дяденька с собой Тех, кто чаще был с ним рядом, И кто вроде бы как свой. Сколько было этих дядей И в чинах, и в орденах, А упал, так нет ни бл..ди, Чтоб держалась в стременах. Так и в партии тиранской, Разбежались все в кусты, Мы, мол, все по воле панской Не за деньги и кресты Рвали мы чужую глотку, Не порвешь — порвут тебе, Вот и пили с горя водку, Не заботясь о судьбе. А сейчас мы все прозрели, Демократы, твою медь, Так и раньше мы умели В трубы разные дудеть. И сейчас они мигранты, Все туда, где партий власть, Где на голос прейскуранты, Они знают эту сласть. Вот боится их Европа, Создадут КП-СС, И пойдут ногами топать В европейский чистый лес. А России нужно мыло, Чтоб отмыться добела, Чтоб Прибалтика не ныла, Чтоб Украина цвела В своих исконных границах, Чтоб у Польши был свой кус, Чтобы видели на лицах, Что другой пред ними рус. Он и слабых уважает, Он и с сильным наравне, Своей силой не играет, Проезжаясь на коне. Но не даст себя в обиду, Дипломат высоких проб, Даже маленькую гниду Не столкнет ногой в сугроб. Есть, конечно, перегибы, То купчишки прут во власть, Потирают, вон, ушибы В лагерях, червона масть. То бросаются деньгами В Куршавелях на бл... дей, Будто топчутся ногами По сердцам простых людей. То себе скупают "Бентли", Самолёты "от кутюр", Перекроем мы им вентиль И оставим без купюр. Это грязь от перестройки И отец у них как Вайс, Поделили все постройки, Без всего оставив вас. Да, Россия виновата, Что ограбила людей, И что Дед Мороз горбатый Никакой не чудодей. Вот вчера просили люди Референдум провести, Чтоб народ, как лизоблюды, Мог оружие носить. Чтобы мог он защититься От врагов, каких не счесть, А элита посчитала, Что она тот враг и есть И сказала — никакого Им оружия не дам, Что оружие от Бога И не нужное для дам, А тем более для мужей, Для защиты их хватает Миллионов сторожей, Что ночами проверяют Тех, кто вовсе беззащитен, У кого пустой карман, Не относится к элите И совсем не наркоман. Вот такие эти мысли, Что пришли вчера ко мне, Не найду я сам в них смысла В этой мысленной войне. Знаю, делится на части: Власть России и народ, Как колода на две масти, Сколько взяток кто возьмет.

Жизни этой не рад

Не копирую Цветаеву, Нескладухой не хвалюсь, Все, что снилось, станет явью: С земли в небо провалюсь. Я найду свою пустыню, Надоел мне шумный град, Я возьму свои святыни И мне каждый будет рад. Я стихи им прочитаю, Глядя в синие глаза, Недоверие растает, Стороной пройдет гроза. Я не стану новым Богом, Я своими поделюсь, Покажу я их в чертоге И божественную грусть. Потом все опять вернется, Мы построим шумный град, Снова кто-нибудь проснется, Жизни нынешней не рад.

Не кивай на судьбу

Не надо кивать на судьбу И верить вранью Зодиака, Пускать свои письма в трубу И ночью обиженно плакать. Вставай и иди словно в бой, Как будто сегодня парад, И солнце ликует с тобой, И в радуге прыгает град. Растают сердечные льдинки И высохнут лужи из слез, За сердце твое поединки Ведут мушкетеры из грез.

Уходя ухожу

Я всегда уходил навсегда, Не прощаясь, не хлопая дверью, Вспоминал я тебя иногда, Когда ветер завоет вдруг зверем. Мне по нраву тепло и домашний уют, Но покой я сменил на работу, На землянки в лесу и на холод кают, На волну, что бьет лодку по борту. Все проходит и годы прошли, Позади бурный век испытаний, Постарели когда-то лихие орлы, Одинаковы все — без чинов и без званий.

Ушла утром

Ты ушла рано утром, Не сказав ничего, Поступила ты мудро И пошла на обгон. Мы вчера в ресторане На меню поклялись, Что венчаемся в храме В шесть часов без пяти. Каждый день я у храма Жду с букетом тебя, Для кино моя драма, Не запомнил лица. Помню сладкие губы И шикарную грудь, Помню цвет твоей шубы И в руках ридикюль. Может, ты меня помнишь, Знаешь тот ресторан, Мы катались на пони, Все пропив до рубля. У кого ночевали, У твоих иль моих, Кто будил меня? Валя, Капитан и менты. Документы на месте, Голова не болит, Мы с тобой будем вместе От зари до зари.

Удача

Если я о жизни не плачу, Не виню окружающий мир, Это значит — поймал удачу И стоптал сапоги до дыр. Я шагал по дорогам и тропкам, Ночевал у костров и в стогах, Наугад шел трясинами топкими И за мной крался призраком страх. Он кричал криком дикого зверя, По ночам ломал ветки в лесу, Он хотел, чтоб в него я поверил И забыл про девицу-красу. Я нашел ее в старой избушке Посреди необъятной тайги, Была гостьей у древней старушки, Изучала какие-то мхи. Мы учились в одном институте, Но ходили, уткнувшись в конспект, Нас столкнуло волшебное лето И тайга, как огромный проспект.

Свидание

Ох, давно я не мерз на свидании, Не ходил взад-вперед как часы, Слышал я, наводнение в Дании, У меня же в сосульках усы. Если честно, то это полезно Закаляться с букетом цветов, Знать погоду, насыпал бы сена, Привезли бы один из стогов. В центре города я лежу в сене, Эй, красавицы, это Париж, Вот рука, вот и дамское стремя И в кармане найдется сюрприз. Я пешком прогуляюсь до дома, Первой встречной букет подарю, Я не буду смотреть в твои окна, И рукой помашу фонарю.

Русские грузины

Русские грузины граждане России, Снится вам Тбилиси и морской Батум, И зачем в России гнезда свои свили, Если вам Россия и не брат, не кум. Если не согласны с линией России, Мы вас не задержим и не освистим, Мы же не прибалты и мы не на "швили", Нет у нас деленья на русских и грузин. Есть у нас, конечно, всякие придурки, Но ведь их немало и в любой стране, Выметет история грязные окурки И на грязь осеннюю ляжет белый снег.

Осенние письма

Пишет осень прощальные письма, Отправляет с попутным ветром, И звонит по утрам мобильник, Кто звонит — не известно. Может тот, что ходил весною Мимо окон моих с гитарой, Был бессонных ночей виною И травил комаров сигарой. Не нашел он решимости летом, Что ж, придется его стреножить, Для начала — в театр билеты, От меня убежать не сможет.

Перед сном

Мы прощаемся все перед сном, "Доброй ночи" твердим, засыпая, Где окажемся завтра мы днем, Ни один из нас точно не знает. Мы во сне покидаем наш мир, В чистом поле цветы собираем, Светит солнце, струится эфир, Этот мир называем мы раем. Если снится вам темная ночь, Все враги и никто вам не рад, И не может никто вам помочь, Это значит — попали вы в ад. И сейчас вместе с вами мы спим, И нам снится насыщенный день, Остановим его из далеких пучин, Куда бросила поздняя темь.

Пена

Хожу по полю с бугорками, Здесь были родные дома, Все, что построено руками, Смахнула времени волна. В любой волне поверху пена, Уйдет-придет в прилив-отлив И поломает зданий стены, Все нервы жизни оголив. Или утащит в океан Плоды трудов тысячелетних, Или заполнит ресторан Толпой в футболках, тапках летних. Не видно жизни из-за пены, Лишь только долгая гроза На всех домах очистит стены И людям вымоет глаза.

Омский трамвай

Омск был столицей старинной Сибири, Главный начальник над краем Степным, Пышный собор осенял штаб-квартиру И фонари тусклым светом ночным. Пары влюбленных сидели в салонах И танцевали в губернских балах, Степи сгибались в восточных поклонах, Рядом с ереями муллы в чалмах. Завтра в театре спектакль по Шекспиру, Гамлет, принц Датский, убийства и месть, Плакали дамы, актерскому миру Стол был накрыт и оказана честь: С ними вкушал городской голова, С орденом Анны и в вице-мундире, После о том говорила молва, Что для актеров построят квартиры. Что же не скажешь красивым актеркам, С неба луну и все звезды в букет, Красная рыба к белым скатеркам, И волшебство — театральный буфет. Утром доклад, что запущена конка, Как на чугунке — по рельсам вагон, И колокольчик звякает звонко, Через весь город всем людям прогон. Годы прошли, стала конка трамваем, Как на одежде центральная нить, Старые нити сейчас убираем, Чтобы весь город быстрей обновить.

Жене олигарха

Ты меня опутала туманом, Ласками свела меня с ума, Кажется любовь твоя обманом И в конце ждет нищего сума. Был я неженатым олигархом, А сейчас простой миллионер, Все, что нажил, полетело прахом, Словно паровозик на мизер. Я куплю тебе большую яхту, Двести платьев и три сотни шляп, А на мостик приглашу на вахту Бабушку с косой за три рубля. Ты ей объясни про ветер моды, Песенку ей спой про эксклюзив, И дадут бессмертье в молодые годы, Ласково косой тебя пронзив.

О пиаре

Почему мне никто не ответит, В чем у жизни есть смысл, Для чего чудеса есть на свете, Чтобы снова потоп это смыл? Так и люди забудут поэта, Если он не устроил скандал, Или царь не назначит за это Генерала, чтоб всех поучал. Ну, а если поэтом стал слесарь, Композитор коллекторов, труб, Для ученых считается бездарь, И для женщин не пара и груб. Не знаком я с твоим этикетом, Ну, и хрен с ним, и так проживу, Зато мастер по всяким клозетам, Их секрет просто так не скажу.

Фантасмагория

Игра идет и нет финала, Несчетный год, несчетный тайм, И нет судьи, и нет сигнала, И зритель разошелся по домам. Мы здесь одни, игра без правил, Я в баскетбол, а ты в футбол, А кто по центру сетку ставил, И как считать забитый гол. Пойду-ка я по свету погуляю, С ружьем на лыжах — биатлон, Тарелок черных стопку настреляю И буду олимпийский чемпион. Приду я вас поздравить с юбилеем, На каждом метре по три игрока, Стоят в воротах ямб с хореем, Хотят уйти, но некуда пока.

О Гимне России

Ты прости меня, Россия, Я тебя, как мать, люблю, Новый гимн я не осилил И со старым не в ладу. Кто писал его, не знаю, Ни читать его, ни петь, Память детскую терзают И мотив — ревет медведь. Неужели, мать-Россия, Нет талантливых людей, Чтобы песнь лилась красиво Для всех нас и для гостей. Чтобы песню знали в мире, Гимн добра и гимн любви, Чтоб улыбки были шире, Не пугались в клетке львы. Чтобы знали, что Россия, Край из ситцевых берез, Все болеют ностальгией, Не стесняясь легких слез.

Homo homini

Человек человеку несет не добро, Из добра кирпичи, что ведут тебя в ад, Опасайся людей и внезапных щедрот, Пожалеют потом, и не будешь ты рад. Если кто-то поможет не сбиться с пути Или спину прикроет в жестоком бою, Не ищи в том корысти и доброты, Это ангел-хранитель спас душу твою. Как-нибудь оглянись, на людей посмотри, Может, ты чей-то ангел-хранитель, Вот идет паренек или этот старик, А для девушки — Змей-искуситель.

И мне то же, что и врагу

Нам снятся во снах идеалы, Без облачка небо и солнечный свет, И люди все в белом поют мадригалы, И в мире несчастий совсем уже нет. Но каждое утро несет пробуждение В помятой постели то в дождь, то в пургу, И только одно за семь дней воскресенье, Все то же, что мне, все то и врагу.

Ideya le Russ

Мудрецы просвещенной России В тупике от всех "русских идей", А назвать бы страну Византией, Вот так просто, без всяких затей. Будут граждане все византийцы, Паспорта с византийским гербом, В Византии учились партийцы И в губернии каждой партком. По религии мы византийцы, И в церквях византийский обряд, Мы с гербом получили царицу И церквей златоглавый наряд. И не будет у наций обиды, Все равны и язык большинства, Кто захочет, введет алфавиты И столица все та же — Москва. Выбирать никого мы не будем, Всех назначит глава-базилевс, И пойдут несогласные люди Заготавливать экспортный лес.

Извините за знакомство

Был бы пьяницей я беспробудным, И квартира моя — теплосеть, Стал бы я собеседником чудным, И меня можно всем пожалеть. А стихи мои в драных бумажках На хранение взял бы музей, И ученые в белых рубашках Изучали б искусство бомжей. А сантехник-поэт — это нонсенс, Я не пью, чтоб понять Ренессанс, Пропадает ко мне интерес, Если я не иду в декаданс. И в компаниях всем неудобно, Словно я что-то сделал не так, Приглашать работяг уж не модно, Лучше дать им на водку пятак.