Блики на спицах

— Виталик, я уже вас заждалась. А это за прелестная девочка? — просюсюкала Евгения Львовна, оглядывая Машу: обычная девушка, с длинной русой косой, одетая в ужасном спортивном стиле: ни грамма косметики, убийственно-скучные джинсы без вшивки и страз, простая футболка с оптимистичной надписью "Всё будет хорошо. Я узнавала", расстёгнутая голубая ветровка и чёрные фирменные кроссовки.

— Мама, это моя девушка Маша. Маш, это моя мама — Евгения Львовна, — представил их Вит, ненавидящий проводить подобные ритуалы знакомств, но сейчас это было необходимо.

— Здравствуй Машенька, как мило, что ты к нам зашла, — щебетала женщина, всем своим видом показывая, что это нисколько не мило. — Проходи деточка, я тут на кухне накрыла чайную церемонию.

На кухне Маша увидела расстеленные циновки и низкие столики для чайных церемоний.

— Мам, можно тебя на минутку? — Вит озадаченно чесал затылок. То что в доме были эти принадлежности, он знал и даже пару раз, в период заскоков матери, пил чай по-китайски, но никогда раньше подобные церемонии не устраивались для людей, со вкусами которых мама была не знакома.

— Виталик, не культурно оставлять гостью одну, — напомнила Евгения Львовна почувствовав, что сын недоволен её выходкой и хочет узнать, чем всё это обоснованно.

— Мариса, солнце моё, ты не посидишь пару минуток в моей комнате? Я думаю, там тебе будет интереснее, чем здесь, — дождавшись кивка, Вит взял Машу за руку и увёл с кухни. Девушка облегчённо вздохнула — она никогда не интересовалась ни Китаем, ни чайными церемониями. Зато пройдя в комнату Вита, она восхищённо ахнула: комната была довольно большой, выполнена в темно-синих тонах и с кучей всего интересного. На одной стене висели оригинальные часы, выполненные в виде гаража, двери которого каждый час открывались, и оттуда выезжал мотоцикл "Ducati", под часами на специальной подставке стоял велосипед. Около другой стены стоял компьютерный стол с огромными книжными полками по бокам, а возле окна — комод, на котором расположились различные награды. По всему периметру комнаты были хаотично расставлены кресла-мешки, но не было, ни кровати, ни дивана, ни чего-либо другого, на чём можно спать.

— Вит, а ты на полу что ли спишь? — как бы, между прочим, поинтересовалась Маша.

— Неа. Идём со мной, — Вит подвёл её к четвёртой стене, возле которой ничего не стояло. — Смотри, — парень взялся за какую то ручку и ...свернул стену, вводя Машу в шоковое состояние. — Нравится?

— Ага, — девушка медленно подошла в свёрнутой "стене" и, внимательно оглядев её, вынесла вердикт: — Всё гениальное — просто! — стена была сделана из МДФ панелей, скрепленных между собой длинными рояльными петлями, и обклеенных полосками таких же, как на стенах, обоев.

— Спасибо,— усмехнулся Вит и включил свет в маленькой каморке, вмещавшей только двуспальную кровать и большой аквариум.

— Круто. Какой красота! А почему он за ширмой? — поинтересовалась Маша указывая на аквариум и села прямо на пол, чтоб лучше разглядеть рыбок.

— Потому что я люблю смотреть на них перед сном. Ладно, ты тут рассматривай всё что хочешь, а я пойду с матерью поговорю, — улыбнулся Вит, выходя из комнаты, и направился на кухню, параллельно пытаясь успокоиться, чтобы не наорать на мать.

* * *

Евгению Львовну Вит нашёл в гостиной, где женщина смотрела очередную передачу о здоровом питании. Сын взял пульт, выключил телевизор и присел около дивана.

— Мам, объясни мне, зачем ты сделала чайную церемонию? -сухо, еле сдерживая эмоции, поинтересовался парень.

— Хотела разнообразия. Все просто чай пьют при знакомстве, а мы бы по-китайски.

— Мама... Зачем? Ты ведь не могла знать, как Маша относится к подобным церемониям.

— Да не могла. Но с Ликой мы частенько...

— МАМА! ЭТО МАША! — терпение Вита трещало по швам, и он повысил голос на мать, чего не случалось давно.

— Виталик, скажи мне, чего нет в Лике, но есть в Маше?

— Мам, я тебе уже говорил, что с Машей мне легко, и она не притворяется кем-то, она это она.

— Ты имеешь ввиду, что она личность? Но Лика тоже личность, — задумчиво проговорила Евгения Львовна.

— Лика личность? Возможно. Но она мне не подходит.

— Но почему?

— Мама, это сказка про белого бычка, — устало вздохнул Вит, но продолжил: — Во-первых, Маша экстремал, она такая же, как я. Во-вторых, она не притворяется, что понимает в чем-то, а действительно, понимает.

— Сын, откуда ты можешь это знать наверняка? Вы знакомы неделю.

— Я видел что для нее ее велосипед. Иона едва взглянув на мою машину, безошибочно поняла, что это гоночная тачка, а не ведро пижонское. Пойми ты, наконец, мне с ней есть о чём говорить.

— А чем же ты тогда с Ликой шесть лет занимался?

— Вот именно Этим и занимался, — хмыкнул Вит.

— Вот объясни мне, сын, как у тебя может быть настолько плохой вкус? Посмотри на Лику — красивая, умная, с хорошим образованием и работой. И посмотри на свою Машу.

— Мама! Я уже сказал тебе, что не люблю Лику, — раздраженно бросил Вит и, вскочив, начал мерить комнату шагами.

— А Машу ты любишь что ли? — скептически поинтересовалась Евгения Львовна.

— Я не знаю, но могу сказать точно только одно: меня к Лике никогда так не тянуло, и я не чувствовал, что она меня понимает. С Ликой всё измерялось в велосипедах: от любви до ненависти один велосипед.

— Виталий, зачем тебе нужна девушка, которая полжизни собирается проводить, ремонтируя машины, а другую половину гонять на велике?

— Затем что она та кто мне нужна. И у нас с ней схожие планы на жизнь. Всё, заканчиваем этот разговор, — оборвал женщину Вит, которому надоело выслушивать эту чушь о сравнениях Лики и Маши. — Если ты всё-таки хочешь познакомиться с Машей, то ставь чайник. Если нет, то мы посидим у меня немного и потом я отвезу её домой.

— Хорошо, иду ставить чайник.

— Только, мам, не надо стараться показать Маше, что она тебе не нравится. Так ты будешь реже меня видеть.

Когда Вит и Маша зашли на кухню, то там уже стоял нормальный стол, на котором дымились чашки с чаем и стояли тарелки с печеньем и вафлями. Мило беседуя с девушкой за чаем, Евгения Львовна приходила к выводу, что девушка не так уж и плоха. С ней и правда было интересно говорить, но девушка была несколько смущена, поэтому раскрыться полностью у неё не получилось.

После чаепития Вит отвёз Машу до дома, где, долго не выпуская из машины, требовал поцелуев, а девушка смеясь все выполняла. Потом, наконец, вырвавшись из ласковых объятий парня, она добралась до своей комнаты и рухнула на кровать с мыслью "Сегодня был такой длинный день" и сразу же уснула.

Глава 16.

Двухподвес — горный велосипед, имеющий амортизацию на обоих колесах, в отличие от хардтейла, который имеет амортизацию только переднего колеса.

Винт — несколько оборотов мостков вокруг сваи или ствола дерева. Напоминает винтовую лестницу, отсюда и название.

Контр-уклон — Наклонная плоскость/дорожка с поворотом в какую-либо сторону, для облегчения прохождения резких поворотов на большой скорости, с целью уменьшить закладывание велосипеда на бок относительно поверхности, так как покрышки в таком положении уже плохо держат дорогу.

Ротор — диск тормозной системы

Фаркоп — Тягово-сцепное устройство, предназначенное для буксировки караванов и легковых прицепов транспортным средством.

Попедалировать — покрутить педали

На следующий день была назначена очередная укладка парашютов, прошедшая без каких-либо эксцессов. А в субботу вся команда поехала в загородный спорткомплекс на тренировку по норшору. Добираться решили своим ходом, двигаясь колонной в пять машин. За рулём первой машины сидел Стурм, исполняя роль проводника, потому что спорткомплекс был закрытый, и никто из ребят не знал до него дороги. Когда спустя почти час езды, они въехали в ворота, то все восхищённо ахнули. Спорткомплекс представлял собой огромную территорию, на которой расположилось трёхэтажное здание со спортзалами, ангар с рампами, большой ангар для различных дисциплин велоспорта, здание с катком и бассейном, футбольное поле и даже аэротруба.

— Так, народ. Случайте сюда, -собрал всех участников вокруг себя Стурм. — Этот и ещё два таких же спорткомплекса принадлежат организаторам "Extreme Ops". Сейчас я раздам вам именные карточки, позволяющие проводить дополнительно шесть часов в неделю здесь, а так же эти карточки дают скидку 70% на приобретение спортинвентаря, необходимого для тренировок. На собрании было принято решение не делать очень сложные трассы норшора, потому что дисциплина новая и должна проводиться на улице. Но мы, естественно, в феврале на улицу не полезем, поэтому трасса будет проложена в ангаре, и тренировки будут проводиться в соответствующих условиях. Так что вполне подойдут велосипеды для даунхилла или универсальные двухподвесы.

Стурм раздал всем карточки и, закончив с организационными вопросами, повёл ребят в ангар. Когда Маша зашла в велоангар у неё загорелись глаза при виде такого обилия трасс. Здесь были трассы для слоуп-стайла и триала, рампа для ВМХ и другие, но больше всего внимания привлекала трасса для норшора: подвесные мостики, шириной от силы сантиметров пятнадцать, несколько винтовых ярусов вокруг бетонной сваи, пара узеньких дропов, множество контр-уклонов... и всё это на высоте более метра над уровнем пола. Под особенно травмоопасными участками трассы находились поролоновые ямы, а под остальными — чуть приспущенные воздушные подушки.

— Ого! — вырвалось у Ани. — Я ж себе тут шею сверну.

— Не свернёшь, — решила подбодрить её Маша. — Ну а если свернёшь, то я обещаю свернуть свою на скейте.

— Ты умеешь утешать, — хмыкнул Вит.

— Спорим, я пройду трассу быстрее тебя? — Маша решила перевести свой мандраж перед трассой в иное русло.

— Нет, не спорим, — нахмурился Вит.

— Эй, что за фигня? Неужели боишься проиграть?

— Нет. Просто если мы поспорим, то ты свернёшь себе шею, стараясь меня обойти, — как всегда, предвидев всё наперёд пояснил Вит.

— Ну и пожалуйста, — Маша сделала вид, что обиделась, но на самом деле она была тронута такой заботой.

— Ой, какие мне надутые, -опять раскусил все её манёвры Вит. — А если тебя иголочкой уколоть, ты сдуешься? А. Я понял! Надо в дырочку для надувания иглу от мяча вставить и ты сдуешься. Признавайся, через какую часть тела тебя надували? — веселился парень, глядя на надутые щёки девушки.

— Вит, ты придурок! — гневно фыркнула Маша.

— О, спасибо, — Вит шутовски поклонился — Говорят, придурки — гениальные люди!

Маша не выдержала и расхохоталась, забывая, что злится на своего молодого человека.

* * *

Олимпиада проснулась с жуткой головной болью, и, почему-то, с ощущением тяжести в районе талии. "Что-то не то" подумала девушка, переворачиваясь на другой бок:

— Эй, что-то не то. Просыпайся! — она довольно болезненно потыкала пальцем тело, лежащее рядом.

— О, Ёлка, привет, — сонным голосом поприветствовал её незнакомый парень, чья рука всё ещё находилась на её талии.

— Какая нафиг ёлка? Ты чего тут делаешь, дубок? — Олимпиада не помнила что вообще произошло после того как она приехала в "Альфу".

— Ну не помню я как твоё имя. Про дерево только помню. Если ты выспалась, то давай двигай до дому, а мне спать не мешай. Я комнату до полудня оплатил, — велел парень, и нагло спихнув девушку с кровати, уполз под одеяло.

— Чёрт! — выругалась Олимпиада, обречённо разглядывая испорченное платье, почти полностью разорванное от груди до подола. Отыскав сумочку, она достала телефон и набрала номер подруги:

— Лика... Да, я знаю что сейчас восемь утра, но мне очень нужна твоя помощь. Да, срочно. Мне нужно платье или что-нибудь подобное, во что бы я могла одеться. Я в "Альфе" на втором этаже. Я при встрече расскажу. Хорошо, жду.

Минут через сорок подруги сидели в кафе и пили крепкий кофе с ароматными булочками. До сих пор Лика ни о чём не расспрашивала подругу, давая ей возможность придти в себя.

— Лик, ну что ты на меня так смотришь? — Олимпиада уже пила третью кружку кофе, а всё никак не могла придти в своё нормальное состояние.

— А как мне ещё смотреть на малолетнюю подругу, которая позвонила в восемь утра и попросила принести одежду в ночной клуб? — начала заводиться Лика.

— Лик, ну не сердись. Сейчас я всё расскажу. Точнее всё что вспомню. Вечером мне стало скучно, и я поехала в "Альфу", потом, похоже, ко мне подкатил парень, имени которого я в упор не помню. Но, так или иначе, сегодня я проснулась с гудящей головой в объятьях абсолютно левого существа, который отказался повторить своё имя, потому что боится, что я приду и скажу, что залетела от него. Вот и вся история.

Лика только качала головой и удивлялась тому, как спокойно подруга на это всё реагирует.

— Липа, тебе всего девятнадцать лет, а ты уже просыпаешься чёрт знает с кем, неизвестно где и непонятно с какими последствиями.

Внезапно, на Олимпиаду обрушилось понимание, что она ведёт себя не самым лучшим образом, и по щекам покатились крупные слезинки, но лика не торопилась утешать подругу, считая, что так она быстрее поймёт в какую яму падает. Через полчаса девушка успокоилась, привела себя в порядок и заказала себе жасминовый чай.

— Лик, а как у тебя с возвращением Вита дела обстоят? — допивая вторую чашку, спросила подруга.

— Никак. Только союзник появился.

— А где энтузиазм в голосе? Что за союзник?

— Бывший Машин парень Антон. Он сам подошёл ко мне на рампе и предложил сотрудничать.

— Лик, ты не рада такому союзнику? — подозрительно спросила Олимпиада.

— Я не знаю. У него несколько другие цели: он хочет вернуть Машу и тупо переспать с ней, а потом бросить. А Вита отбивать предлагает с помощью отстранения Игоря от тренировок.

— Я не пойму, что тебя в этом не устраивает?

— Честно? Мне жалко Машу. Если Вит ушёл от меня к ней, значит, она хорошая девушка и так поступать с ней подло. Да и перед Игорем мне будет неудобно, он отличный парень, а Антон... ну не знаю, злой он какой-то.

— Лика, что за определения в двадцать два года? Злой, не злой... Твоя какая печаль?

— Что плохого в определении? Если я позиционирую его как злого человека, значит есть за что.

— То есть ты отказалась вернуть Вита?

— Нет. Но я не хочу играть по правилам Антона, — категорично заявила Лика.

— Понятно. Ты извини, подруга, поеду я домой, мама волнуется, наверное.

Допив чай и расплатившись, девушки попрощались и разошлись в разные стороны. Отойдя на приличное расстояние, Липа достала телефон:

— Антон, у нас фонарь. Лика не хочет играть по твоим правилам.

* * *

Тренировка началась с истории появления норшора, которую рассказал Стурм, а инструктором назначили подвижного паренька лет семнадцати, назвавшегося Рубероидом. Историю Маша читала в интернете, а вот рекомендаций для правильного прохождения трассы девушка нигде не обнаружила. Слова Рубероида подтвердили её опасения: