Поговори со мной

Марат стоял у автомобиля и курил, мне не обрадовался, не улыбнулся и вообще вёл себя отстранённо, а я всё думала, это он такой и есть или всё же на публику играет? И вот, не понятно, что именно играет: строгого дядю или, всё же, безразличного ко мне и моим прелестям самца. Да ещё и фраза его водителя, что шеф с меня пылинки сдувает. Да, да, видел бы он, как Марат Игнатьевич, смахивает их с меня кулаком, или вдавливая лицо в подушки. Но не будем о грустном. Вот я, например, сегодня на эмоции не поскупилась, всё же приезд Марата праздновала как свою маленькую победу над этим грозным типом, светилась насквозь лучезарной улыбкой, приветливо помахала рукой Диме, который в этот момент решил изобразить фокус с исчезновением человека в салоне автомобиля, а Марата поцеловала в губы, словно это мой единственный и неповторимый.

— Вижу, ты сегодня в настроении. — Тут же подметил он, помогая сесть в авто.

— Я всегда в настроении, если кто-то своей грозовой тучей не затмит это солнышко. — Указала руками на улыбку, Марат хмыкнул.

Он обошёл автомобиль сзади, присел рядом на сидение, скомандовал водителю езжать и снова вспомнил обо мне.

— Кто-то, это, так понимаю, я?

— А кто же ещё? По телефону добрый и приветливый, а как лично встречаемся, так из тебя ни единой живой эмоции не вытащишь.

— Х-м... — Он сложил губы трубочкой и покачал головой.

— Ну, извини, ты прав, вот эта эмоция под названием " Боже, что она несёт?.." тебе удаётся на славу.

— Нет, ты сегодня явно энергетика обпилась. Дима, осторожнее на поворотах, вдруг наша дама решит показать высший пилотаж и выпрыгнет на ходу.

— Действительно, Дима, — придержала я за руку Марата, который вот-вот собирался меня заткнуть, — ты поаккуратнее, а то Марат Игнатьевич может действительно показать, как я исполняю этот высший пилотаж и вышвырнуть меня на ходу.

— Ты делаешь из меня монстра. — Вроде как обиделся Марат и отвернулся.

— Только не говори, что это не так.

Все замолчали, видимо, мой длинный язык рискует сильно укоротиться, не зря в медицинский центр едем. Да и гнетущее молчание не устраивало, поэтому я достала из пакета контейнер с оладушками, как я их ласково называю, они получились золотистые, с румяной каймой по краю, очень аппетитные. Раскрыла перед отвернувшимся Маратом крышку и слегка помахала ею над выпечкой, разнося аромат по салону автомобиля. Он недоверчиво повернулся, видимо, хотел выяснить, чего это я тут размахалась, да так и застыл.

— Что это? — Повернулся уже всем корпусом и с интересом смотрел на содержимое.

Две аккуратные стопочки оладушек, а между ними две соусницы: одна с вареньем. Вторая — со сметаной.

— Я тут подумала, может, ты голодный, оттого и рычишь?

И подвинула контейнер ближе, Марат затаился, посмотрел с явным аппетитом, но почему-то сдерживался. Не на ту напал, план "Б" у меня наготове.

— Дмитрий... не знаю, как вас по отчеству... угощайтесь.

И сама, торопя события, салфеткой взяла один оладушек, макнула в сметану и протянула водителю. Тот, в отличии от строптивого шефа, выпендриваться не стал.

— Спасибо, Марина Максимовна, — откусив один кусочек, заулыбался Дима, — очень вкусно.

Бросил взгляд в зеркало заднего вида на контейнер в моих руках.

— А варенье малиновое?

— Клубничное. — Порадовала я.

— Если вас не затруднит...

— Конечно, конечно.

Я засуетилась, а Марат оказался проворнее и на водителя прикрикнул.

— За дорогой следи. Давай сюда. — Это уже мне. Более грозно, но вроде как капитулируя.

Тщательно жевал, смаковал, а потом блаженно улыбнулся, утёр губы салфеткой.

— Мариш, ты кухаркой ко мне не хочешь? — Нагло заулыбался он, глядя, как настроение от такого предложения тает на глазах. Триумф.

— Как лестно с вашей стороны, но нет, боюсь не осилю. — Криво улыбнулась я и теперь сама отвернулась к окну. Тут же почувствовала настойчиво пробирающуюся под мой бок ладонь.

— Да ладно тебе. Действительно, очень вкусно. Не ожидал, что ты умеешь готовить.

Подбородок мне на плечо положил и носом за ухом потёрся.

— Можно было просто сказать спасибо.

— Спасибо. — Шепнул на ухо, а потом, я так поняла, вспомнил, что мы не одни, подобрался и сел ровнее, оставляя меня в покое.

Пока я обижалась, а Марат искоса поглядывал на это, мы приехали по месту назначения. Он вышел первым, а я улучила момент и подсунула Диме второй контейнер, поменьше, но он и этому был несказанно рад. А дальше пошли по кабинетам. Марат, в основном, просто здоровался с врачами за руку, мне же, приходилось везде раздеваться, меня крутили, вертели, слушали, смотрели на горло, оценивали состояние кожных покровов и всего остального тела. И только в лаборатории, я увидела, как этот мужчина бледнеет.

— Не бойся, Котик, — я толкнула Марата в бок, — это совсем не больно.

Лаборантка нам улыбнулась, а как моего Марата разглядела, так и вовсе засияла, принялась так же его уговаривать. Со стороны, так мультфильм про бегемота, который очень боялся уколов, отдыхает. В итоге, чтобы не смущать своего мужчину, я даже вышла. А через минуту он вышел следом, стал напротив меня, грозно пыхтя.

— Я думал, что они до сих пор тем копьём в палец тыкают. — И руки на груди скрестил, внимательно разглядывая, не подслушивают ли нас со стороны.

— Ага, скарификатор называется. Только ты не оправдывайся, я сделаю вид, что ничего не было и никому не скажу, У нас, всё же, контракт.

— Пошли!

Вместо благодарности подтолкнул он меня и остановился у кабинета гинеколога. Я шагнула, Марат за мной. Я смотрю и не понимаю, а он улыбается, пакостно так, с издёвкой, бровями шевелит и руку протягивает к кабинету.

— Прошу.

— Спасибо, я как-нибудь сама. — Ответила заторможенно, а он улыбнулся ещё шире.

— Нет уж, красавица, кажется, ещё вчера ты нарывалась на физическую поддержку в каждом кабинете.

— Я была на взводе, погорячилась. — Проморгалась я, а он и не думает отступать.

— Поздно, милая, нас ждут двоих.

— Но...

Пока я пыталась сформулировать, что, собственно, "но", уже оказалась в просторном светлом кабинете и, как и ожидала, врач тоже был мужчиной. Не то, что бы я плохо к ним относилась, даже наоборот, мой врач тоже мужчина, но вот так, когда с ним договаривался Марат...

— Марат Игнатьевич, рад видеть. — Расцвёл во время моего активного шевеления мозгами старичок с усами и рванул к Марату, протягивая руку.

— Добрый день. Вот, как и обещал... — Посмотрел на меня, на всякий случай брови сдвинул, запрещая даже думать об отступлении. — Марина, моя девушка.

Врач посмотрел на меня более пристально и от этого взгляда стало неприятно. Как лошадь породистая на выставке, честное слово.

— Только мы ограничены во времени, так что...

— Понял, понял, давайте притупим к осмотру.

А далее по накатанной. Менструальный цикл и всё о нём, жалобы, в каком возрасте лишилась девственности... Но когда опрос дошёл до личного, то есть и всё остальное для меня было личным и особенно волновал вопрос врачебной тайны и всего такого, но вопрос о количестве половых партнёров, как-то окончательно выбил из колеи.

— Послушайте, а ему обязательно присутствовать при нашей беседе? — Не выдержала я и возмущённо отвернулась от обоих мужчин.

— Извините? — Не понял врач.

— А что здесь не понятного? Есть вещи, которые я не хочу обсуждать ни с ним, ни с вами.

— В таком случае, вы можете просто не отвечать на мои вопросы.

— Отлично! Значит я не буду отвечать на ваши вопросы вообще. Они как-то односторонне направлены!

— С чего вдруг вы так разволновались? — Врач непонимающе переводил взгляд с меня на Марата и обратно.

Марат при этом жевал губами, не желая вмешиваться, он вообще как-то странно перенёс этот разговор. Замкнулся в себе, не улыбался, и на меня старался не смотреть.

— Я не разволновалась. Давайте, берите необходимые анализы. Ведь, как я понимаю, — косой взгляд в сторону Марата, — именно с этой целью мы здесь, не так ли?

— Но...

— Вот и прекрасно. Где можно раздеваться?

Я подскочила с места, нервно оглянулась, но гинекологического кресла в пределах видимости не было. Марат сидел недвижимо, а врач на секунду и вовсе растерялся.

— Проходите. — Проговорил недовольно и кивнул в сторону закрытой двери. ќ — раздевайтесь, устраивайтесь, я сейчас буду.

В соседнем, как оказалось, тоже кабинете, только уже для непосредственно осмотра, сидела улыбчивая молоденькая акушерка, которая мне и помогла во всём, выдала одноразовую больничную пижаму, не знаю как правильно назвать этот балахон, помогла взобраться на кресло, словно я дряхлая старушенция и сделать этого самостоятельно не могу. Врач не появлялся. Я так и поняла, что они с Маратом что-то обсуждают и если бы не злосчастная акушерка, я бы обязательно подслушала, что именно, но пришлось томиться в неведении. Отвечать на какие-либо другие вопросы, даже наедине, я настроена не была, всё равно ведь Марату доложит. Кто я... так, расходный материал для плотских утех. И как бы это не звучало со стороны, чувствовала я себя именно так и никак иначе.

А врач, собственно, когда вошёл, больше никаких вопросов и не задал, только спросил рожала ли я и все наводящие на эту тему вопросы. Вежливо обойдя стороной тему возрастного промежутка во время беременности. Странно, не так ли? И я ответила, потому что тут мне скрывать было нечего. Потом были анализы, осмотр груди, и "удачного пути" на дорожку. Про сроки результатов не спрашивала, понимала, что они не для меня, они для мужчин. Марат, по словам врача, уже ждал меня в машине, где я, собственно, его и нашла.

В этот раз, чтобы открыть мне дверь, не вышел никто. Дима, скорее всего, просто не заметил, Марат, даже заметив, не пошевелился бы. Я это поняла, когда его лицо увидела. Всю дорогу он напряжённо молчал, Дима, чувствуя, что пахнет жареным, в зеркало заднего вида на нас не смотрел. Высадили меня, Марат бросил фразу: "Когда будешь нужна, я тебя найду", отвернулся, и машина тихо сдвинулась с места. А я, оплёванная и униженная поплелась домой. Перед дверью собственной квартиры нацепила улыбку, исключительно для сына, не хотела, чтобы он вместе со мной переживал, потом был ранний ужин, совместный просмотр фильма и отбой как по расписанию. А в понедельник на работу.

— Привет, Марина, выглядишь уставшей. — Порадовала меня подружка-мегера, Влада Анатольевна.

— И тебе привет, выглядишь как всегда супер.

Влада присела напротив, поиграла бровями, растянула губы в искусственной улыбке и поторапливала.

— Ну, давай, рассказывай, кто он.

— Кто?

— Ну-у, — закатила она глаза мечтательно, — тот, с которым ты развлекалась все выходные и не только.

Бахнув громким хлопком больничный лист на стол, я посмотрела без доли шутки.

— ОРВИ. Быстротекущий.

— Что, правда болела? Ты не подумай ничего, просто в среду такая задумчивая была, я и решила. Ой, а ты не заразная?

Я опустила взгляд в больничный лист, нашла строку "дата выхода на работу".

— Написано, что здорова.

— У тебя ничего не случилось? Чего на людей бросаешься?

— Прости, прости, — поторопилась извиниться перед единственным нормальным человеком в моей ненормальной жизни. — Просто устала, не хочу сейчас ни с кем разговаривать. Давай на обеде. Ты как?

— Я за. Только обещай, что примешь до обеда противоядие от "Азверина".

— Я постараюсь. — Вяло улыбнулась я, привела в порядок рабочий стол, подготовила папку для занятия и из учительской вышла.

Работа не задалась, разговор с Владой в обед, тоже, Марат не звонил, что прилично напрягало, не нравилось мне это затишье. Вторник примерно в таком же режиме, к среде я ожила и забыла недавние горести, а в пятницу получила известие от медицинского центра, в котором меня приглашали на личную беседу к акушеру-гинекологу.

Америку они мне, конечно, не открыли, рассказав о нарушенном МЦ, но старичок очень беспокоился за моральное состояние и его последствия. В итоге были выписаны витамины, какой-то гормональный препарат для урегулирования проблем и назначена повторная консультация через три месяца.

Марат объявился в воскресенье. Почему-то в этот раз идти к нему не хотелось совершенно, даже ноги отказывались двигаться в нужном направлении. Чтобы загнать своё тело и своё сердце, отправилась по лестнице пешком, а чтобы загрузить мозг и не бояться, считала ступеньки. Помогло. Правда, когда вошла в квартиру к ТРЕЗВОМУ Марату, думала только о гудящих ногах, отсутствующем дыхании и неприятной усталости.

— Не знал, что лифт не работает. — Ухмыльнулся он, явно догадываясь о моих намерениях.

— Здоровый образ жизни. Говорят, помогает.

— Да. Особенно тем, кто бегает по лестницам раз в несколько лет. Проходи.

Как всегда предельно невежливо, он отвернулся, демонстрируя свою напряжённую спину. Вот, правда, лучше бы он был выпивший. Спросила, на свою голову. А что делать? Пошла следом.

Не останавливаясь в гостиной, Марат поднялся по лестнице в спальню, я, увидев ещё ступеньки. Подумала, что лучше бы тряслась от страха, чем умирала от изнеможения, и деревянными, негнущимися, теперь уж точно негнущимися, ногами, потопала по узким ступеням. Пока добралась, Марат и заскучать успел.

— Можешь сходить в душ, думаю, остынешь, придёшь в себя.

— Ага, ты ещё добавь "успокоишься". — Буркнула себе под нос.

— Могу потереть спинку, если ты так настаиваешь. — Услышала вслед и ускорилась под сдавленный смех.

Горячая вода сделала своё дело и меня разморило не на шутку. Я так и подумала, что ещё минут десять и бояться будет нечего, вырублюсь прямо под душем, поэтому воду выключила, полотенцем обернулась и вышла. А чего, собственно говоря, стараться? Всё равно я перед ним раздеваюсь, в этот раз появлюсь подготовленная. И, конечно же, выглядела очень глупо, в полотенце на мокрое тело, перед столиком со свечками, ужином и вином.

— Надеюсь, этими свечами ты не пытать меня собрался. — Ляпнула я и испортила настроение ещё и Марату.

— Не собирался, но если есть такое желание, то запросто.

— Такого желания нет. — Быстро добавила я, пытаясь исправить положение.

Посмотрела на накрытый стол, вдруг поняла, что очень голодная, ведь за весь день только чашку кофе и выпила, потому что Андрея водила в парк на карусели. Марат сидел за столом и уже пригубил вино, меня не приглашал.

— Если у тебя найдётся какой-нибудь халат, могу составить кампанию. — Выкрутилась.

— Возьми в шкафу, хотя в таком виде ты только возбуждаешь мой аппетит.

— Даже знаю какой. — Опять же, бурчала я, пока добиралась до гардеробной комнаты. Извлекла с полки свеженький махровый халатик, на удивление мягкий и на удивление оранжевый, завернулась в него едва ли не с головой и расслабилась. За стол вернулась с улыбкой на губах, теплотой во взгляде, Марат это прочувствовал, но не оценил. Налил вина, на тарелке остывало ароматное запечённое мясо. Отрезав кусочек, я попробовала, да, это лучше моих оладушек, но поесть спокойно не получилось.