— А его точно используют? — В моём голосе скользнуло не то чтобы не доверие, скорее намёк, что используют, но совсем не там где обещано.
— Не беспокойтесь. Я положу его прямо сейчас, вы сможете сами всё увидеть. — Спокойно уверил будущий настоятель строящегося храма.
— Тогда вот этот.
— Можно узнать ваше имя?
— Ин. Можете написать — ведьма Ин.
Юми весь разговор молчала. Может она и выглядит очень молодо, но соображает получше многих взрослых. Моя беспечная заинтересованность кирпичами навела её на какие-то мысли, которые ей не нравились, так как она стала серьёзной и настороженной. Вероятно, священник тоже что-то сообразил, но не подал вида.
— Идёмте. Там как раз готов свежий цементный раствор. — Предложил он и направился к ещё невысокой стене, у которой возились несколько строителей.
Священник лично нарисовал моё имя на этом кирпиче, сам положил его. Правда, почему-то этот процесс выглядел странновато. Начиная с мастерка. Эта штука своей формой больше походила на кулинарную лопатку — такая же прямоугольная. Цементирующий раствор положил на сам кирпич и быстро, с силой его прижал на свою позицию в строящейся стене. При этом излишки раствора выдавились большой кляксой. Со своей стороны строители собирали излишки, а на обратной стороне наверняка нет. Нужно будет глянуть.
— Всё. Лежит.
— Угу. Интересно. Но как-то вы не так ложите. — С сомнением говорю я. — Дайте, я попробую.
Никто ничего не успел ответить. Конечно, забирать прямо из рук мастерок невежливо. А исправлять его форму прямо на виду у всех тоже не совсем правильно. Ну и ладно! Зато теперь это строительное орудие стало привычного вида — каплевидная форма, прямые края и ручка повыше от рабочей поверхности. Со стороны, мои действия с мастерком, выглядели странновато: вытягиваю, сминаю, сжимаю, а металл был похож на глину. После, подозрительно, тыкаю получившейся штукой в ёмкость с цементирующим раствором. На вид, да и по ощущениям это очень похоже на обычный цемент. Но тогда в этой строительной смеси обязательно должен быть песок. Ковыряю поглубже. Ага, песок здесь имеется, ещё, судя по всему, глина. Но соотношения составляющих этого раствора явно не на пользу строящегося храма.
— Скажите, вы в строительстве разбираетесь? — Закончив ковыряться цементе, спрашиваю священника.
— Нет. Но эти люди прекрасные строители! — Убеждённо заявил тот в ответ.
— Всё может быть. И всё-таки позволю себе сделать несколько замечаний. — Говорю намеренно громко, чтобы хорошо слышали. — Во-первых, раствор следует делать в соотношении один к трём. Один цемента, три песка. Иначе, при высыхании всё порвётся и потрескается. Добавки идут в дополнения, а не взамен. Во-вторых, для работы лучше использовать мастерок вот такой формы. В-третьих, кирпич должен быть обожжён полностью, не только снаружи. В-четвёртых, не следует строить на холоде, потому, что раствор замёрзнет, а не застынет. В-пятых, ненужно ложить так много раствора когда кладёте кирпич, и, тем более, с силой выдавливать его после. — Мои наставления строители слушали настороженно, а священник с удивлением и гневом.
— Ну и последнее, со всем, что успели настроить, я вам помогу, но дальше разбирайтесь сами. — Предупреждающе, с нотками самоуверенности, заявляю я. После, подхватываю на новый мастерок раствор, ровно ложу его, сверху кладу кирпич и дважды пристукиваю сверху. Мои движения получились твёрдые, уверенные, как будто у меня громадный опыт в строительстве. На самом деле — это второй кирпич в мой жизни. Однако, обещание помочь, нужно выполнять, а значит, придётся использовать магию и кое-что из физики. Удаление лишней воды, кристаллизация по образцу и диффузия.
Ощутимая дрожь прокатилась по стенам и полу. Стены резко стали горячими, пар разом окутал всё вокруг белым облаком и тут же рассеялся. Возгласы страха сменились ужасом. Было от чего ужасаться — стены выровнялись, кирпичная кладка стала ровной и весь снег, на территории храма, исчез.
— При строительстве храма не должно применять магию! — Сердито сказал священник. Он, вероятно, понял, что его пытались обмануть.
— Ну что вы! Это была физика. — Успокаиваю я. Только, подозреваю, что о физике он ничего не слышал.
Священник подозрительно осмотрелся. Нахмурился, бросил короткий взгляд на Юми и устало вздохнул.
— Магии действительно не чувствуется. — Качнув головой, сказал он и посмотрел в сторону собравшихся в кучу, перепуганных строителей. — Я не знал, что ведьмы разбираются в строительстве.
— В следующий раз обращаетесь. Если найдёте. — Весело усмехнувшись, предлагаю я. — А вот с этими я сейчас разберусь.
Мужики и без того уже были перепуганы, а после моего заявления едва на ногах устояли.
— Госпожа ведьма! Мы же не сами! Нас заставили! — Дрожащим голосом воскликнул мощный такой на вид мужик.
— Ага. Невиноватая я — он сам пришёл. — С сарказмом комментирую эти оправдания и очень веско предупреждаю. — Вот что мужики. Не знаю, кто там вас заставлял, чем грозил, но бояться вы должны меня.
Всё-таки ведьмой быть круто! Вон, здоровенные мужики, штук тридцать, а как перепугались. Разве что в обморок не падают.
— Дитя, запугивать добрых людей это нехорошо. — По-доброму, наставительно сказал священник.
— Это вам нельзя, а мне очень даже можно. — Возражаю я. — Да и никого я не запугиваю, а так, предупреждаю, по-хорошему.... По-доброму. — Однако в моём голосе ничего хорошего не слышно.
Мужики мелко закивали, давая понять, что они всё поняли правильно. Священник опять вздохнул и промолчал, повлиять на меня он не может, а предупреждение этим горе-строителям нужно сделать серьёзное. Ведьма для этого подходит очень хорошо.
И чтобы добить совсем, говорю весело, по-детски непосредственно:
— Пойду я, скучно у вас тут.
Все присутствующие очень подозрительно на меня посмотрели, а Юми ещё и осуждающе. Блин! Стараешься, стараешься, а они? Не нравится им!
Махнув на прощание, мы ушли гулять по городу дальше. Юми некоторое время бурчала в мою сторону, что можно было не настолько сильно запугивать строителей, они ведь не очень виноваты, их заставили. Пришлось доступно объяснить, чем бы это закончилось. Аббатиса бурчать перестала, но соглашаться с моим способом внушения не спешила.
Вот так мы шатались по городу. Заглядывали в закоулки и тупики, устраивая разборки при необходимости. Дважды мне предлагали работу по специальности. Две тётки просили сглазить или навести порчу на свою злобную нехорошую соседку. Самое интересное что они и были соседями. Отделавшись фразой "позже", быстренько уходим от двух скандалисток подальше. В квартале для небогатых задержались надолго, часа на три точно. Хорошие врачи в городе имеются, однако стоит лечение не дёшево. А Юми, как монахиня, пусть даже из воинствующего монастыря, считала своим долгом позаботиться обо всех больных. Угу. Долг вроде бы её, а лечить пришлось мне, хотя ничего действительно сложного не встретилось. После этих похождений мне очень захотелось есть, подозреваю Юми тоже. Но она зачем-то изображала из себя поствующую монахиню. Закончив с последним пациентом, я силой потащила её в сторону ближайшей приличной забегаловке. А Юми пробурчала, что, как можно думать о еде, когда тут столько нуждающихся в помощи. Прямо для демонстрации её слов из проулка вывалился недавний больной. Убеждённый безработный, всё плакался, что денег у него нет, что он бедный всеми брошенный, никто его не любит и не жалеет. И как он нас догнал? Ведь совсем недавно убедительно изображал паралич ног.
— Госпожа ведьма! А мне бы лекарство! Ноги у меня опять что-то слишком быстро ходят.— Проныл он, перегородив нам дорогу. — Я ведь живу на улице, болею, страдаю! Пожалейте бедного!
— Ага. Давай, прибью, чтоб не мучился?! — предлагаю уверенно, с угрозой.
— Да что ты такое говоришь!? — Возмутилась Юми. — Он же просит помощи!
— Так я и предлагаю помощь. Размажу по этой стенке, и страдать он больше никогда не будет. — Изобразив удивление, объясняю я непонятливой монахине.
— Госпожа ведьма, это была плохая шутка. — Серьёзно ответил нищий. Судя по его уверенной позе, уходить он никуда не собирался. — За таки шутки ещё доплатить придётся.
— С дороги, мерзость!! — Сдержав ярость, требую я. Для большей убедительности вышвыриваю его в тот проулок, из которого он и вышел. Конечно, бросок был бесконтактный.
Послышался испуганный вскрик, невнятные проклятия и обещание скоро встретиться.
— Зачем ты так? — Изумлённо проговорила Юми.
— Идём. — Но Юми мотнула головой, отказываясь идти дальше. — Идём, а по дороге я расскажу тебе одну маленькую историю.
Она неуверенно посмотрела на меня и всё же пошла следом. В качестве поучительной истории очень хорошо подошёл совет, что голодному нужно давать не рыбу, а удочку. Только рассказывать пришлось длинно и с подробностями.
Жил-был в одном городке на берегу моря, нищий. Не было у него ничего; ни дома, ни семьи, ни друзей — ничего не было. Каждый день он просил милостыню, а вечером пропивал в ближайшем кабаке, громко жалуясь на то, что у него ничего нет, и живёт он на подаяния. И вот, однажды, услышал эти жалобы монах. Он проходил через город и остановился отдохнуть, заодно и переночевать. Послушал он эти жалобы, ничего не сказал, а на следующее утро подарил он этому нищему самую лучшую удочку, какую только можно было купить в том городке. И сказал монах нищему, что теперь нет у него причин жаловаться, теперь он сам сможет добывать себе еду, а если будет трудиться, то и на продажу останется. Нищий поблагодарил монаха, взял удочку и быстренько скрылся в ближайшем переулке, а когда монах ушёл, он продал подарок монаха. Вечером же опять напился и жаловался на несправедливую судьбу.
— Тебе всё понятно?
— Да понятно, понятно. — Хмуро проговорил аббатиса и, неуверенно, добавила. — Но ведь он просил помощи.
— Ага. А первый раз умолял вылечить его ноги, а то он нигде не может устроиться на честную работу.
Юми совсем насупилась, но промолчала. Вообще-то она хорошая, умная, однако в жизни разбирается хуже крестьянского младенца.
— Извини, я всё время забываю, что мир не такой, каким хочется его видеть. — Сказала Юми минуты через три. Мы как раз подходили к приличной на вид харчевне. По-другому это заведение назвать трудно.
— Забей. То ли ещё будет! — Беспечно советую я, открывая дверь харчевни.
— Чего вам нужно, Шмакодявки!?? — Грозно вопросил здоровенный детина, едва только дверь открылась достаточно широко. Он же её распахнул на всю ширь и перегородил проход.
Иногда быть маленьким — это неприятно.
— Тебя не спросили! — Восклицаю громко, чтобы было слышно в глубине зала.
— Твоё счастье, что такая малявка!
— Моб? Кто там кричит? — Донесся рык из глубин зала.
— Хозяин, тут две девчонки войти хотят. — Ответил вышибала.
В место ответа хозяин сам пришёл посмотреть на причину шума.
— Вообще-то здесь не место детям. — Спокойно сказал он, рассмотрев, кто ломиться в его заведение.
— А! Гар! Это же Ведьма! Она вчера в город приехала, сегодня у нас была. Нос мне выправила. — Проорал грузный мужик, увидев меня в дверях.
— Ты ведьма? — Удивлённо спросил хозяин харчевни.
— Ведьма?! — Испуганно пискнул Моб.
— Ведьма. — Этот односложный ответ сразу убеждает обоих.
— Ну, рад приветствовать. Вон за тем столиком, тебе и твоей подруге будет очень удобно. — Немного официально сказал Гар.
Моб попросту утёк вправо и пропал из вида. Юми тихонько вздохнула, ей не очень нравилось везде быть просто подругой ведьмы.
Указанный столик отличался от остальных в зале тем, что был новенький и стулья возле него тоже новенькие. Хозяин лично проводил нас к нему, выспросил чего желаем, и вскользь поинтересовался оплатой. Получив серебреную монету в качестве оплаты, обрадовался и с большим энтузиазмом отправился выполнять наши пожелания.
— Знаешь, в чём-то ты умная, а в деньгах совсем не разбираешься. — Усмехнувшись, заметила Юми.
— Да ладно тебе. Зато наедимся.
— В таком месте, такой монеты хватит, чтобы весь день, с утра до вечера пировать.
— Не думаю, что мы сможем съесть столько. — Отвечаю, изобразив опасения и задумчивость.
На этом разговор завершился. Хозяин харчевни лично притащил первое блюда нашего заказа. Большущая курица, зажаренная до золотистой хрустящей корочки, истекающая соком и жиром, а от запаха у меня слюна потекла ручьём. Тут же рядышком примостилась тарелка с квашеной капустой, на другой расположились хвосты зелёного лука, укропа и петрушки. Девушка, вероятно официантка, поставила объёмный кувшин, две тонкие керамические кружки и блюдо с нарезанным хлебом.
— Это на сейчас. Булочки, обивные, жаркое, тушёные овощи скоро будут готовы. Подадим по первому требованию! — Сообщил Гар, явно довольный собой.
— Очень хорошо, непременно позовём. — Обещаю я и с намёком берусь за кувшин.
Хозяин сообразил, что пока он здесь лишний и испарился.
— Ин, ты как хочешь, но я столько не съем! — Почти испуганно заявила Юми, показав на курицу.
— Съешь, ещё мало будет. — Многообещающе говорю я, доставая из своей сумки пакетик с порошком.
— Что это? — шёпотом поинтересовалась она.
— Гарантия что не потолстеем. — Не вдаваясь в подробности, поясняю как можно доступнее, после чего высыпаю в кувшин с молоком содержимое пакетика. Юми заметила, а со стороны видно не было. Болтнув кувшин, я наливаю себе полную кружку.
— Ага! Тогда, можно попробовать съесть сколько влезет! — Решительно заявила Юми, и тоже налили себе молока.
Хозяин харчевни решил, что качество в данном конкретном случае важнее количества. Всё приготовленное было очень вкусное. Однако, несмотря ни на что, физический предел всё-таки наступил. Юми сдалась первой, я на две кружки, одну булочку и одну отбивную из телятины позже. Гар рассчитал правильно — это для взрослых главное много еды, а детям главное вкусно. Так, что серебреную монету он заработал честно. Даже Юми не стала спорить, а может, просто была не в состоянии.
На улице уже потемнело и стало холодней. Осень, тем более, поздняя, не самое лучшее время для ночных прогулок. Вчерашний снег за день подтаял, а сейчас вся получившаяся мокрая снежная каша начала замерзать. Где ничего, а где скользко. Однако моя прогулка по городу ещё не закончилась.
— Может, вернёмся в гостиницу? — Предложила Юми. Она зябко поёжилась — в том, во что она одета сейчас уже заметно прохладно.
— Чуть позже. — Негромко говорю я. — Давай просто пройдёмся, после такой плотной еды обязательно нужно прогуляться.
Насладиться ночным холодом поздней осени не дали. Какие-то подозрительные типы начали окружать нас, как только мы отошли от харчевни. Они действовали слаженно, оттесняя в нужном для них направлении как заправские охотники. Юми хотела продемонстрировать, на что способна послушница монастыря Светлой Воительницы, а, тем более, аббатиса. Однако это не входило в мои планы и пришлось силой её тащить за собой, изображая перепуганное бегство. Всё-таки Юми сообразила, чего я хочу, перестала сопротивляться и, громко крикнув от страха, изобразила паническое бегство. Теперь мне пришлось её притормаживать, а то, как бы наши загонщики нас не потеряли. Через десяток минут бегства по тёмным улочкам нас выгнали за город. В развалины. С полдюжины старых полуразвалившихся домов расположенных так, что образовывали небольшую пустую площадку. Не знаю, что здесь было раньше, но сейчас там ждали нас. На высоте трёх метров висели два светящихся шара. По моему мнению, встречающих было многовато: или бояться, или хотят наверняка. Впрочем, причины не важны, а со следствием сейчас разберёмся. Только бы Юми не влезла с демонстрацией своей силы. До времени, конечно.
