Утром всех разом разбудил необычный шум. Гудящий звук, казалось, шел не из одного источника, а ото всего разом. Гудели стены, гудели стекла, гудели рамы окон, гудела мебель. Гудела даже недопитая вода в стакане. Гул скрежещущий, пронзающий, сверлящий мозг. Роман, Шуке и Зоя мигом одевшись выскочили на улицу. Обеспокоенные, оглушенные Стерр-Квойлл и Сума Басс с ужасом хватались за стены. Никто ни из землян, ни из зартенаррцев не понимает, что происходит. И это пугает еще больше.

Во дворе полно народу. Все разом кричат, стараясь перекрыть шум, крутя головами по сторонам. Кто-то пытается заткнуть уши, но это не помогает — начинают со звоном трястись пальцы. Страх написан на лицах. Страх неизвестности. Пробегающая в сотне метров небольшая речушка кипит. Листья на деревьях грохочут. Протянутые между столбов провода дребезжат.

Все смотрят в небо. Оттуда донесся, перекрыв все, словно глубокий протяжный вздох.

И вдруг через все небо от горизонта до горизонта, через самый зенит, медленно, но на самом деле с невероятной скоростью, тянется узкая плотная белая лента. Затем слева и справа от нее потянулись параллельно ей, но на некотором удалении, еще две ярко белые полосы. Одновременно под прямым углом к ним, от края через верхушку неба к другому его краю ползет такая же полоса. Не дожидаясь окончания ее пути, параллельно трем первым вытягиваются еще две, а параллельно перпендикулярной — по ее сторонам, две другие. Все полосы совершенно равные и совершенно на равном расстоянием одна от другой. Тянутся неспешно, но решительно.

Минут через десять все небо плотно нарезано на аккуратненькие ровные голубые квадратики, словно всю местность, насколько хватает глаз, накрыла гигантских размеров сеть.

И в ту самую секунду, как две последние полосы завершают свой бег вдоль противоположных сторон горизонта, гул разом стихает. От наступившей тишины ломит уши. Роману кажется, что он оглох. Ни один листочек, ни одна травинка не шелохнется. И в этой неестественной тишине, откуда-то с неба, возникает тихое назойливое шипение, словно проигрывают старую заезженную виниловую пластинку. Её заглушает пробирающий до самых внутренностей трубный глас:

— Шуке-е-е-э! Шуке-е-е-э! Шуке-е-е-э! Мы знаем, что ты слышишь нас, Шуке-е-е-э! — и так раз за разом.

Говорят явно не на одном из земных языков, настолько чуждо звучит речь. Окончания слов ускользает, переходя в недоступный человеческому уху ультразвук. Роман уже отметил эту особенность речи пришельцев. Но имя — "Шуке" для него ясно различимо. Находившиеся вокруг люди, ничего не понимая, падают на колени. Кто молился, кто рвет на себе волосы, кто плачет, кто в истерике бьется о землю. Отовсюду взвизгивающие голоса: "Это конец! Конец света! Началось!! Пришло!!!". Роман невольно удивляется — ни одного матерного слова. Даже от самых пропитых дворовых забулдыг. Все разом уверовали!

Между тем с небес несётся новый призыв, смысл которого понятен лишь сквиргам:

— Шуке-е-э! Вернись, Шуке-е-э! Вернись! Тебе никуда не деться с этой планеты! Тебе ничего не грозит! Вернись, Шуке-е-э! Ты нужен своей родине, Шуке-е-э!

И так раз за разом.

Когда время от времени на несколько секунд устрашающие звуки неведомого голоса смолкают, проявляющееся фоном шипение и легкое потрескивание вызывают у невольных слушателей приступ невероятного ужаса. Каждый в сгрудившейся толпе ощущает, как дрожащая у него под ногами земля стремительно истончается и сию минуту, сию секунду прорвётся, лопнет словно мыльный пузырь, отчего всё, что ни находится на ней, разом рухнет вниз, в мрачные огненно-ледяные глубины сокрытого под ней Ада.

И кажется только Зоя не потеряла самообладания и остатков разума. Она, хватая друзей за руки, тянет в дом. Когда они уже скрываются в подъезде, небесный глас затихает столь же внезапно, как и возник. Сразу поднимается легкий ветерок, зашелестела листва, зазвучало множество обычных земных звуков. Люди во дворе словно очнулись от транса. Они с удивлением переглядываются, бессознательно размазывая по лицу выступившие слезы — у кого восторга, у кого страха. Им неудобно друг перед другом. Лица женщин перепачканы губной помадой и тушью для глаз. Накрывшая небо сеть немым свидетелем пережитого всеми ужаса висит на одном и том же месте, не обращая внимания ни на ветер, ни на протекающие свободно сквозь нее облака. Сама она не из газа или пара, но и монолитной ее не назвать. Она просто есть. Чуждая всему. Всем земным законам. Чуждая тяготению. Чуждая солнечному свету. Жизнь под этой выгнутой куполом сетью идёт своим чередом.

* * *

Поднявшийся в прессе шум невероятен. Роман приносит каждое утро и читает вслух ворох газет. Непрерывно работает телевизор. Оказывается, купол накрыл не только эту местность, как опасались друзья, но опоясал сетчатым шаров всю Землю. Никто на планете не может ничего понять. Сильные страны обвиняют друг друга в развязывании какой-то непонятной войны. Малые обвиняют крупные в неком сговоре с целью подавить их скромную, но гордую волю. Вместе с тем никто не понимает ни целей этой войны, ни чего, собственно, неизвестный враг хочет добиться. Сеть представляет только одно препятствие — в небо не может подняться ни один летательный аппарат. При этом аппарат любой страны и любой конструкции. Неизвестная страна, которая смогла накинуть на планету эту сеть, наказала и себя.

Впрочем, уже в первый день появляются версии об инопланетном происхождении сети. Ведутся многочисленные переговоры на самых разных уровнях о выяснении позиции правительств, координации общих усилий. И главное — понять. Понять что это такое. Кто это сделал. Зачем он это сделал. И странные слова, прозвучавшие с небес... Ни один из народов, населяющих Землю, не смог понять их смысла. Немало тех, кто видит во всем этом божественный промысел. Хватит! Пожили! Возомнившие о себе насекомые! Волна самоубийств прокатилась по планете. Ловкие люди спешат воспользоваться возможностью. Хоть напоследок, да нажиться на своём ближнем. По улицам городов беспорядочно маршируют толпы с самыми разными транспарантами и флагами. Все что-то требуют, что-то скандируют, спорят, доказывают друг другу, обвиняют всех подряд, не слыша при этом одни другого.

* * *

— Надо бежать! Бежать с планеты! Бежать как можно скорее. — завершает очередной разговор Стерр-Квойлл.

Все кивают. Понимают, что надо бежать, но не понимают как и, главное, куда. Стерр-Квойл сообщает, что не так далеко у них с Сума Бассом спрятан катер, на котором они и смогут скрыться. Он то, этот катер, легко пройдет сквозь сеть.

— Я одного понять не могу, — удивляется Стерр, — Как они могут так открыто, не опасаясь местных, показывать свое присутствие?

Шуке вспоминает разговор с Первым Заместителем и Ответственным Секретарем.

— Мне кажется, это не только из-за меня. Вернее совсем не из-за меня.

— Что ты хочешь этим сказать, Шуке?

— Они хотят колонизировать эту планету. — шепчет он по зартенаррски. Слава богу, что земляне не понимают этих его слов.

Зато Стерр-Квойлл, Сума Басс и Зоя его хорошо понимают. Зоя бледнеет. Роман и Савелий Михайлович теребят Шуке:

— Что? Что происходит?

Он смотрит на них грустными глазами и заявляет:

— Надо бежать с этой планеты. Как можно скорее бежать.

Профессор готов лететь в космос хоть сейчас. Он снимает свои старомодные очки, протирая стекла подслеповато щурится. Решительно водружает их обратно на нос. Лететь в космос!!! Он сразу забывает о всём остальном. Роман непонимающе смотрит на Зою. Та кивает:

— Полетели с нами, дорогой. Здесь сейчас небезопасно.

До Романа вдруг доходит:

— А что, что будет с Землей?

— Дорогой, мы сейчас не поможем Земле. Мы сможем что либо сделать для нее только находясь на Зар-Тенарре. Нам срочно нужно туда. Если нас поймают... тогда мы уж точно не сможем никому ничем помочь.

Теперь не осталось никаких недомолвок. Все сидят какое-то время, хмуро поглядывая друг на друга. Кого винить в произошедшем? Шуке? Стерр-Квойлла и его напарника? Зою? Одно ясно — с планеты надо бежать. И бежать как можно скорее. Может тогда, когда инопланетяне поймут, что Шуке скрылся, они и Землю оставят в покое? Шуке старается не развенчивать эту уверенность Романа и Савелия Михайловича. Он понимает, что только находясь на Зар-Тенарре, можно повлиять на планы своей далекой родины.

Глава 11. Первая попытка.

Если ехать электричкой, то до разъезда у деревушки с красивым названием Зяблики, возле которой два инопланетянина спрятали несколько дней назад свой катер, добираться всего ничего. Однако заговорщики не могли воспользоваться железной дорогой не только из-за опасения вновь быть выслеженными, но и просто потому, что трудно будет объяснить попутчикам, отчего это двое из них покрыты мехом. Мех конечно коротенький и, где-то даже красивый, но разгуливать среди людей в таком виде, особенно теперь, небезопасно. Не говоря уж о явно больших, чем у нормального человека глазах и четырех пальцах на каждой руке и полном отсутствии обуви на таких же стопах. Нет. Придется добираться другим манером. Роман, исчезнув на целый день, вернулся к вечеру весьма довольным собой.

— Нашел! — воскликнул он с порога, — Теперь доберемся с комфортом.

— Чего нашел? — не понял Шуке.

— Как чего? Автомобиль нашел! У приятеля взял. Сказал, что позарез нужно. Ну и пришлось денежку ему немного подкинуть. Так что доедем без вопросов.

— Ты молодец! — кинулась ему на шею Зоя.

Дождались ночи. Роман, не теряя времени даром, уточнил по "Дорожному атласу" дорогу до нужных им Зябликов, удивленно обернувшись к девушке:

— Как вы вообще смогли добраться оттуда до города?

— Не поверишь, пешком шли. Не поедешь же с ними в автобусе или в поезде, — кивнула на глазевших на неё с растерянными улыбками земляков.

— Так это же больше сотни километров, — ахнул Роман. — Сколько вы шли?

— Ну так и шли. И днем и ночью. Куда деваться?

С помощью Стерр Квойлла и Сума Баса, быстро понявших принцип географической карты, довольно точно определили район, где спрятан катер.

— Хорошо. Надо собираться. Не будем терять времени.

* * *

Долго петляли по городу. Роман на всякий случай старался избегать оживленных трасс и известных ему постов дорожной полиции. Шуке, сидя справа на заднем сидении, заворожено таращится в окно. У них, на Зар-Тенарре, нет подобных средств передвижения. Его земляки, вообще не привыкшие к перемещению с такой скоростью у самой поверхности, притихли. Волосатые лица, спрятанные в тени нахлобученных на макушки широкополых шляп, не выражали никаких эмоций.

Неожиданно выскочили за город на ночную трассу. Раскиданные по сторонам дороги столбы с фонарями на макушках все более редки и тусклы и, наконец, исчезают совсем. Дорога погрузилась в чернильный мрак, пробиваемый лишь узкой полосой двойного луча фар. Набегающий ослепляющим светом встречный транспорт по мере удаления от города почти исчезает. Время перевалило за полночь. В самый разгар этого завораживающего космического полета в узком желтоватом световом туннеле Роман начинает вдруг тормозить. Автомобиль сворачивает с широкой трассы на небольшую, в мелких рытвинках дорогу, мрачно облепленную по сторонам безмолвной черной массой.

— Куда это ты? — невольно шепотом интересуется Зоя.

— Почти приехали. Еще с десяток километров до садоводческого общества. Там оставим машину у домика Правления, я так пообещал приятелю. А дальше километра три пешком вдоль железки до разъезда.

Зоя перевела его слова землякам. Те оживленно зацокали.

— Удивляются, что так быстро. Нам пришлось идти несколько суток.

— Ну так...— усмехнулся водитель, — это вам не пешком по лесам плутать.

Стер Квойлл что-то явно обиженно залопотал. Зоя перевела:

— Говорит, что они не плутали. Действительно, — добавила уже от себя, — сквирги никогда не плутают. У нас хорошо развито чувство ориентации. Сказать сквиргу, что он заблудился, значит обидеть его. Всё равно что безмозглым назвать.

— Да пошутил я. — отмахнулся Роман. Подумав, добавил, — Скажи, что извиняюсь.

Стерр Квойлл тут же умиротворенно закивал. Роману внезапно показалось, что сквирги понимают его без перевода. Он и ранее не раз уже наблюдал реакцию пришельцев на чьи либо слова еще до того, как Зоя успевала их перевести.

* * *

— Вон он. — тихо говорит Зоя, проследив за указывающим жестом Сума Басса.

— Где? Не вижу? — Роман вытягивал шею.

— Вон там. У того раскидистого дерева.

Сколько Савелий Михайлович и Роман не вглядывались в предрассветные сумерки, ничего, кроме деревьев и кустов различить не могли.

— Он что, спрятан? — догадывается Профессор, по привычке протирая платочком снятые очки.

— Конечно. Прикрыт силовым полем. Но тепловое излучение от него все равно просачивается наружу. Извини, я забыла, что глаза землян не видят теплового излучения. Сейчас подойдем поближе и вы оба сможешь различить его.

Смело, ничего не опасаясь, путники выходят из кустов, в которых до того прятались, и направляются в указанную Зоей сторону. Вдруг Роман замечает какое-то расплывчатое тело, словно массивный валун пробивается сквозь плотный туман. Еще десяток шагов и перед ними округлый, тускло поблескивающий влажными серо-серебристыми боками катер. Еще пара шагов... Сверху катер накрыт плоским продолговатым, далеко выходящим за его борта диском, к которому снизу прилепилось монолитное каплеобразное тело кабины. Ни дверей, ни окон. Катер опирается о землю четырьмя тонкими ножками-полудугами. Даже удивительно, как они могут выдерживать такой вес. Впрочем, катер не производит впечатления чего-то чрезвычайно массивного. Что это за материал? Не сталь, не алюминий, не титан. Да и на пластик не похоже. Его бока скорее напоминают живую, светло-пепельную влажную кожу. Так и кажется, что сейчас бока этого существа дрогнут набирая в легкие воздуху. Пальцы Сума Басса пробегают по поверхности пояса и с катера словно стянули воздушное полупрозрачное покрывало. Теперь это уже не массивный булыжник, а явно творение чьих то рук и разума. Все, облегченно вздыхая, направляются к катеру. Еще десять шагов и они достигнут цели своего путешествия. Все опасности, все треволнения позади.

Сума Басс подносит пальцы к поясу — на боку массивного тела под широкими полями верхнего диска сама собой распахивается дверь. Вернее не столько "распахивается", сколько "образовывается" — попросту исчезает часть борта, открыв овальный проем как раз в рост человека. Стерр-Квойл идет первым, за ним тянутся остальные. Роман краем глаза замечает на волосатом лице Басса отражение удивления и беспокойства. Он не успел еще набрать соответствующий код на поясе...

Из отверстия в боку катера вываливаются темные фигуры. Они тут же облепляют двух инопланетян, но несколько замешкались перед человеческими особями. Наверное никто не решается к ним прикоснуться. Стерр-Квойлл и Сума Басс раскидывают нападающих. Те вскакивают и вновь бросаются в бой. Атакующие ростом заметно меньше обоих инопланетян, но их больше. Каждого из друзей облепляют по четыре-пять фигур. Они снова и снова разлетаются и снова и снова вскакивают, что бы вскочить в общую кашу.