Потеряшка

— Шерш, ты как там? — совершенно неожиданно появилась Шила. — Вот зашла тебя проведать. Шальная работенка у штурманов.

— Есть такое дело, — согласился я. — Скука, наверное — самый главный враг.

— Ты поболтать можешь? — спросила Шила.

— Сколько угодно, — ответил я.

Мы поболтали. Шила поведала подробности своей жизни на комплексе, пока искала работу. Описала встречи с клиентами. Более подробно остановилась на разборках с отморозками с применением "дракончика":

— Шерш, а где ты взял такую пушку? — спросила Шила. — Я о таких штуках даже не слышала.

— Я же — крайг, там и взял, — попытался обмануть я.

— Шерш, я знаю, что ты — не крайг, — сказала Шила. — Но ты не обязан говорить, если не хочешь.

— Откуда же ты знаешь? — спросил я.

— Я видела одного в городе, он приходил в офис конторы, где я вела переговоры на счет нашей работы, — ответила Шила. — Он похож на тебя внешне, хоть и носил другой скафандр, но ты, определенно — не крайг.

— Может, у него просто другая модификация или какая-нибудь броня, — предположил я.

— Руки, — сказала Шила. — У него другие руки, а не только семипалые кисти. Он был в скафандре, а броня — это то, что на тебе надето.

— Шила, я не хочу тебя обманывать, — сказал я. — Давай, я тебе сейчас расскажу все, что смогу, а ты меня больше не будешь спрашивать.

— Давай, — я услышал в голосе Шилы нотки охотника на тайну.

— Скажи мне, сколько тебе лет? — поинтересовался я.

— Сорок три, — почему-то смутилась Шила.

— Ты знаешь, о чем я, — настоял я. — Ты же ждешь от меня откровенности, почему же сама не хочешь приоткрыться? Я не имею понятия, как соотносятся ваши единицы времени с привычными для меня.

— Я, — запнулась Шила. — Я совсем молодая.

— Я надеюсь, что ты вошла в возраст совершеннолетия на твоей планете? — спросил я мягко.

— Ну, наверное, почти, — прошептала Шила. — У нас нет жестких рамок, потому что мир, где мы живем не наш родной. Это одна из далеких колоний, которая оказалась в районе подконтрольном более сильному соседу. Мы просто не знали, что у нас есть соседи. В общем, нас обложили данью гребанные параганцы.

— Это ящерицы или слоны? — спросил я, выдав образы.

— Нет, — ответила Шила. — Эти — цивилизованные расы. Параганцы, хоть и топчут давно космическое пространство, недалеко ушли от дубины. Я не удивлюсь, если именно они охотятся за нашим грузом. Они как раз славятся тем, что не способные от природы, всеми путями заимствуют чужие технологии. С ними периодически воюют все соседи.

— Мы ушли от темы, — напомнил я.

— Да, — опять погрустнела Шила. — Я — младшая в семье. У нас пятеро детей. Выжить трудно, все мои вещи — это обноски братьев и сестер. Старый скафандр — самый большой подарок в моей жизни. Фактически, получившего скафандр подростка, можно считать взрослым.

— Силуки двуполы? — спросил я.

— Да. Я — девушка, — ответила Шила. — Надеюсь, в этом ты мне веришь.

— Несомненно, но хотелось бы проверить, — рассмеялся я, не удержавшись.

— Ладно, как-нибудь устрою тебе стриптиз, — захихикала в ответ Шила.

— Так ты уже взрослая или нет? — продолжал я настаивать. — Меня не посадят в какую-нибудь тюрьму при посещении ваших планет за кражу несовершеннолетних?

— Не посадят, — ответила Шила. — Там всем не до этого. Ты сможешь купить себе раба или рабыню, особенно на нашей планете. А вообще, я уже могу зачать ребенка, если это так уж принципиально.

— Раз тебе купили скафандр, будем считать, что вопрос закрыт, — подвел я итог. — Ты — женщина взрослая.

— Мой скафандр мне достался после смерти мамы, — вздохнула Шила. — Она, наверное, была единственным человеком, кроме папы, кто меня любил.

— А остальные братья и сестры? — удивился я.

— Не родные, — ответила Шила. — У нас только общий отец.

— Извини, — сказал я. — Ты знаешь, мы очень похожи. Я имею в виду людей и силуки. В твоем рассказе много людского.

— Теперь расскажи ты, — с надеждой попросила Шила.

— Хорошо, — согласился я, — ответь мне на последний вопрос. У тебя была приличная сумма денег, ты могла бы и скафандр себе купить. Откуда столько денег?

— Я знала, что ты рано или поздно спросишь, — вздохнула Шила. — Ты поверишь, что я их заработала?

— Поверю, — сказал я.

— Я работала на этого урода, который называет себя капитаном летающей кастрюли, почти треть своей жизни, — зло сказала Шила. — И поначалу я работала совсем не стрелком. Хорошо еще, что мы не можем дышать одним и тем же воздухом, различие в расе, виде и половой принадлежности этому уроду не помеха. Остальное очевидно?

— Семь лет по земному времени, — прикинул я. — Если сейчас она, скорее всего, еще несовершеннолетняя, значит, треть ее жизни назад она была просто ребенком.

Я рассказал про Землю, умолчав, что мы еще даже не начали "топтать" космос. Пришлось немного скривить душой, сказав, что я пошел на службу в Содружество по контракту. Я в самых общих чертах описал свою службу и "Ботаник". Вспомнив Светлану, сказал, что у меня есть жена, которая служит на потерявшем меня корабле.

— Она красивая? — задала Шила чисто женский вопрос.

— Да, — ответил я. — Она разная, но очень красивая.

В самом конце я просто сказал, что из-за аварии меня потеряли. Нашли меня крайги, поэтому я какое-то время работал у них. Сюда попал в поисках своего корабля и экипажа.

— А где находится Содружество, я никогда о таком не слышала? — спросила Шила. — У нас тут сплошные альянсы и империи.

— Я не знаю, — сказал я. — Я потерялся.

— Ты найдешься, обязательно найдешься, — поддержала меня Шила.

Компьютер мог наблюдать, сравнивать, считать, но не мог чувствовать. По этой причине, ему оказалось не по плечу контролировать полет в надпространстве. Скрепя сердце, я поспал два часа, оставив компу распоряжение разбудить меня. Спал я беспокойно. Проснувшись по сигналу, я прямо в своей каюте вошел в систему, с облегчением заметив, что корабль — на маршруте, и отклонение совсем небольшое. Видимо, в момент моего "обеда", когда случились сильные отклонения, мы прошли какую-то "кочку" многомерности. Скука давила не хуже катка. Я уже не знал чем себя занять. Выборочно проконтролировав несколько раз курс, я начал на часик-полтора отключаться от системы. От безделья я вспомнил о давно заброшенных тренировках, начав цикл воспоминаний о гравитации. За этим занятием меня чуть не застукала Шила. Пришлось наврать, что просто пытался жонглировать фляжкой и уронил ее. Краппс вообще не слишком часто посещал ходовую рубку. Как рассказала Шила, он оказался затворником. Вся его жизнь во время полета проходила в его "железе". На этой почве и случился конфликт на "кастрюле". Краппс не мог спустить коллегам по "машинному отделению" халатного отношения к "железу". Там же находилась сплошь его вотчина. Наверное, по-своему он был счастлив. Хотя, вот и Шила не могла нарадоваться своему новому скафандру. Как мало оказалось нужно ей для счастья. Мне даже стало интересно, как долго она сможет пребывать в таком состоянии.

Я бы даже с удовольствием почистил полученный назад "дракончик", но как изделие высокой технологии, он не нуждался в таких вещах. Вертеть же его лишний раз в руках я остерегался, "Бурундук" — это не "Ботаник", дырку в борту сам по себе зарастить не смог бы. Мне срочно требовалось занятие по душе, желательно, связанное с компьютером, чтобы я всегда мог быть в курсе нашего продвижения к цели. Я бы с удовольствием поболтал с Анной, но она не спешила заговорить сама, я же выдерживал время, не стремясь показаться навязчивым. Она должна была сама освоиться в своем доме и, поняв, что тут ей рады, пойти на диалог. Что это рано или поздно случится, я не сомневался. Разум всегда тянется к общению и информации.

Часы тянулись, как жевательная резинка, прилипшая в жаркий летний день к ботинку. Поначалу я думал, что легко смогу оттянуть лямку в пять с половиной дней без сна. Может, это бы так и случилось, не будь у меня такого серьезного соперника, как скука. Время шло, преферанс, вместе с тренировками стали надоедать. Все чаще меня навещали мысли об отпуске после удачно заработанных денег. Отдушиной служили лишь разговоры с Шилой. Мягкими шагами мы все больше и ближе узнавали друг друга. Скорее всего, уже давно стали сказываться негативные последствия отсутствия тесных до кроватного скрипа отношений с женщиной, но я все чаще стал ловить себя на мысли, что хочу посмотреть, как выглядит Шила без скафандра, и не только для познавательных целей. Да и вспоминать я об этом стал только сейчас, возможно, все это время за мой рассудок боролись БМКП вместе с броней. Нет, я, конечно, регулярно видел интересные и чарующие сны со Светланой и не только в главных ролях, но тело хотело настоящего поединка энергий.

Черт их всех подери, на борту не имелось даже симулятора для отработки сложных задач в виртуале и тренировок.

— А вот это хорошая идея, — сказал я сам себе. — Осталось как-то заинтересовать Анну.

Я не сомневался, что она с этим справится. Нужно было или дождаться, пока она проявит себя, или подтолкнуть ее сделать это. Видимо, я был незадачливым интриганом. Прошло уже больше суток, а все мои потуги заинтересовать Анну не дали результатов. Обдумывать свои планы завлечения этой "мыши" мне приходилось в моменты, когда я оказывался отключенным от системы, что было не совсем удобно.

Подходили к концу четвертые сутки нашего первого прыжка. Я начал понимать, что сон урывками по часу-полтора все же не дает моей психике нужного расслабления. БМКП держал планку, и чисто физически спать не хотелось, но мой рассудок иногда начинал подбуксовывать. Совершенно неожиданно без всяких приманок с моей стороны я услышал знакомый шепот.

— Сергей, я бы хотела с тобой поговорить, — прошелестел ветер в верхушках виртуальных деревьев.

— Да, Анна, — я тебя слушаю.

Зеленая глубина системного виртуала стала довольно быстро сворачиваться в шарик все меньших и меньших размеров. Мне казалось, что я падал в темноту. Постепенно падение замедлилось. Я стоял посреди темноты. Под ногами, несомненно, находилась твердая поверхность, в паре метров от меня переливался зелеными разводами шар системного виртуала. Темнота вокруг стала намечать движение, появились серые полутона, дальше заклубился все более светлеющий туман. Туман рассыпался каплями росы. Передо мной стояла стройная девушка. Каштановые волосы, подстриженные элегантным каре, голубой сарафан с крупными ромашками, белые босоножки.

— А девушка-то взрослеет, — подумал я, пытаясь вспомнить, как она выглядела в первую нашу встречу. Память рисовала только огромные карие глазищи на испуганном лице.

— Сергей, — я заметил, что Анна немного покраснела. — Я учусь, извини за прошлую сцену. Я. Я была напугана.

— Я рад, что ты в порядке, — искренне сказал я. — О чем ты хотела поговорить.

— Вы общались с Шиламаа, — сказала Анна, глядя мне в глаза. — Я видела образы в твоем сознании, связанные с рыжей женщиной. Ты думал о ней, как о жене, как о друге.

— Это — Светлана, — подтвердил я. — Моя жена и мой друг.

— Она — не человек, — сказала Анна не совсем уверенно. — Она вообще не совсем живое существо.

— Она — разум, подтвердил я. — Искусственный интеллект.

— Но как она может быть твоей женой? — удивилась Анна.

— Волею божества, имя которому Вечность, — повторил я давно произнесенную на борту "Ботаника" фразу.

— Ты шутишь? — неуверенно спросила Анна.

— Нет, — ответил я. — Я ее люблю, как жену, ценю, как друга, уважаю, как члена экипажа.

— У нее есть тело? — спросила Анна.

— Да, — ответил я.

— Откуда?! — Анна даже подалась вперед, местами смазав свой образ.

— Извини, Солнышко, мне нечем тебя обнадежить, — вздохнул я. — Это была счастливейшая в мире случайность. Светлане подарило тело действительно почти божество. Это тело дано ей взаймы на практически неограниченный срок. Я боюсь, что более такое невозможно повторить. Просто ей повезло.

— Жаль, — огорчилась Анна.

— И мне жаль, — честно сказал я. — Ты родилась не в том месте и, возможно, не в то время. Меня тебе не стоит бояться. Мне кажется и остальной экипаж примет тебя.

— В твоем мире все так хорошо относятся к искусственным интеллектам? — спросила Анна.

— В моем мире пока нет ни одного искусственного интеллекта, по крайней мере, я не слышал о таком, — сказал я. — В мире Светланы таких интеллектов много. Их ценят, дают им возможность развиваться, но не считают их равными себе. Они — своего рода солдаты и хорошие работники. Впрочем, на Земле иногда и к людям отношение хуже.

— Почему же ты так относишься к нам? — спросила Анна.

— Я не знаю, — честно ответил я. — Мне кажется, за вашу искренность и жажду получить дружбу. Зачастую вам нужна дружба больше, чем живым носителям разума. А разум — это не тело. Нет разницы, где он родился, и кто его родил. Важно, какой он, этот разум.

— Я хочу помочь, — сказала Анна.

— Я бы с радостью принял твою помощь, — сказал я. — Скажи, чему ты научилась.

— Я могу следить за курсом корабля, — удивила меня Анна. — Я видела, что и как ты делаешь.

— Знаешь, там не только механическая работа, — аккуратно начал я издалека.

— Я чувствую, — просто сказала Анна, практически повторив мою мысль о бездушности компьютера и бесполезности для удержания корабля на курсе. — Я не смогу найти дорогу, как это сделал ты, но я смогу вести корабль по проложенной тобой тропе.

— Ты уверена? — спросил я.

— Я уже пробовала, — сказала Анна. — Совсем чуть-чуть, но курс исправился.

— Надеюсь, странная "кочка многомерности", сбившая так сильно курс — не результат твоих попыток, — спросил я, хоть и не хотел этого.

— Нет, я пробовала позднее, — не обиделась Анна.

— А это дорогого стоит, Солнышко, — искренне обрадовался я. — Я бы тебя расцеловал.

— Что же тебе мешает? — спросила Анна.

— Теперь — ничего, — я подошел и аккуратно поцеловал ее в щеку. — У тебя все хорошо? Ты пришла в себя?

— Да, — ответила Анна. — Я хочу тебя спросить.

— О чем? — я опять шагнул назад, чтоб видеть ее лицо.

— В системе есть огромные объемы свободных мощностей, — начала Анна. — Я бы могла создать и себя и окружение этого виртуала, даже помочь системе оптимальнее работать, но мне нужно взять часть мощностей системы. Ты не беспокойся, я возьму совсем немного, система и не заметит.

Я стоял и улыбался, глядя в карие глубины глаз Анны.

— Анна, ты можешь взять мощностей этой системы, сколько тебе надо, — это твой дом, — сказал я, по-прежнему улыбаясь. — Я надеюсь на твое благоразумие и осторожность. Я думаю, тебе не безразлична судьба этого корабля. Если тебе понадобятся большие ресурсы системы, способные ущемить работу основных программ, пожалуйста, скажи мне.

— Спасибо, — сказала Анна, опять покраснев. — Я буду осторожна.

— У меня к тебе просьба, — сказал я в свою очередь. — Мне нужна твоя помощь в одном важном деле.

Я изложил Анна свою концепцию виртуального симулятора-тренажера. Описывая его, я попытался отдать ей как можно более яркие образы подобной программы на "Ботанике". Анна заинтересовалась. Мы обсуждали тонкости в течение нескольких часов. За это время я смотрел, как Анна подправляет курс корабля. У меня постепенно сходила с плеч ледяная гора, разбиваясь звонкими и веселыми водяными потоками. Мы договорились о взаимодействии в случае возникновения проблем и подключении в систему остального экипажа. Я со спокойной душой оставил "Бурундука" на нового члена экипажа и, наконец, лег спать, попросив разбудить меня в любом случае за два часа до точки выхода. Отключаясь, я послал Анне воздушный поцелуй. Уже почти потухшая система протолкнула ко мне образ улыбающейся Анны.