Тонкий аромат ее присутствия достиг его носа. Еще несколько километров и она будет здесь... Дракон поднялся и приготовился ждать ее. Но что-то в запахе любимой его сильно смутило, насторожило. К ее аромату добавилась какая-то новая нотка... Что-то интересное, но совершенно не знакомое и очень... Чужеродное. Его драконья сущность насторожилась и заворочалась в глубине сознания вытесняя человеческую. Ей эта нотка не нравилась, она давала повод инстинктам заподозрить что кто-то покусился на ее территорию... А этого ни дракон, ни человек не прощали... НИКОГДА.

Студенты приближались. Они ехали в сопровождении еще нескольких гномов, громко разговаривая и смеясь. Его любимая говорила, голос доносился да чуткого слуха дракона и был похож на песню, а ее родной и безумно красивый смех заставил огромное сердце трепетать. Это не правда, что мужчины, а тем более драконы не умеют чувствовать и любить. И те и другие любят и чувствуют как и все остальные, как эльфы и гномы, как люди и демоны... Все перед этим чувством равны. Дракон поднялся и уже нетерпеливо вглядывался в дорогу, которая должна была привести к нему его подругу. Ему хотелось кинуться ей на встречу, но мир не перенес бы такого проявления чувств Поглотителя и потому он терпеливо ждал. Ждал ее появления. Компания появилась и тут Астор Морион понял и осознал за доли секунды, что его Маргарет уже ему не принадлежит... Определить наличие зародившейся жизни в ней не составило труда... И жизнь эта была подарена не им. От душевной боли Астор Морион ушел в глубь сознания Золотого Дракона, стараясь уйти, скрыться, пережить ее предательство... Он вдруг вспомнил, что именно из-за другой женщины не ответившей на его любовь еще в незапамятные времена он отказался от чувств. Так жить было намного легче. Золотой Дракон взревел и бросился на ту, что причинила ему такую боль... Астор более не контролировал ни одну из своих сущностей, он ушел глубоко, спрятавшись от чувств и боли предательства глубоко внутри сознания Дракона и Поглотителя.

Мы выехали на поляну портала уже к вечеру. Гномы оказались очень интересными собеседниками и хорошоми рассказчиками анекдотов. Благодаря их веселым историям из жизни наше путешествие прошло легко и практически беззаботно. Единственной моей проблемой было отсутствие стоянок, а потому в кустики приходилось бегать очень быстро и потом догонять основную группу. Где-то в полдень даже через фильтровальный мох я начала чувствовать аромат ректора. Возможно для кого-то это и вонь, но для меня аромат — аромат жаркого дня и раскаленного камня, засохшей травы и суховея — аромат жаркого лета.

— И вот представляешь, захожу я в кузню, а там моя невеста стоит... В одних рукавицах и кольцо раскаленное, большое такое — размером в добротный ошейник держит. Как я тут мог отказаться... Вот и живем уже почитай двадцать лет душа в душу... А то кольцо теперь при входе висит. Мы на него все наши сумки для переезда вешаем... Что б не забыть значится... И даже люльку с первенцем подвешивали. А жена у меня домовитая, все в дом, все в дом... И как только кольцо-то не погнулось, да трещины не дало?

Мой попутчик Мастер Юр, рассказывал обо всем и ни о чем. Он был мастером защитных артефактов, но тайн своего ремесла не раскрывал, а о семейной жизни мог рассказывать часами. Я ему и не мешала, он очень хорошо своей болтовней отвлекал меня от тяги к ректору. Я пока держалась.

Самая жуть началась когда мы выехали наконец-то к порталу. К этому моменту я ехала уже впереди нашей колонны стремясь скорее встретиться с ректором Морионом. Ум и гормоны были в полнейшем разладе и что я буду делать, когда его увижу, не представляла. Но первое что мне пришлось сделать — это защищаться от многотонного дракона, который с бешенным рыком кинулся нам на встречу с совсем не дружественными намерениями... Жуткий рык практически оглушил нас и я инстинктивно погрузила его в стазис... И еще раз и еще... Дракон замирал на несколько секунд и двигался дальше... Он поглощал не только мою временную магию, но и все магические нити вокруг него, точнее часть втягивалась, а часть начинала истончаться или просто исчезать, поглащенная золотистыми огоньками, образуя вокруг огромной туши маленький фейерверк. Мне на плечо легла рука брата, который начал передавать мне силы, потом с другой стороны присоединилась Аллгонис, и если сила брата была привычна, то сила подруги отдалась во мне холодом, а во рту появился привкус крови... Однако и это придало мне сил снова и снова замораживать дракона в надежде его остановить. В глазах начала появляться и периодически исчезать темная дымка. Уши сначало заложило от рыка дракона, а в дальнейшем его рык и почти полная глухота сменилась стуком моего сердца, точнее я понимала что это сердце, но звук был как от огромного барабана. Бум-бум-бум. Последнее что я помню, как отработанным движением вгоняю в уже человеческое тело ректора свое ядовитое жало.

* * *

Деревянный потолок, знакомый рисунок утренних лучей, пробивающихся сквозь кружевные зановески, и если повернуть голову, то будет видна резная дверь и теплый ковер перед ней. Моя комната встретила мое пробуждение привычными цветами и запахами, только чуть уменьшилось количество мебели — платяной шкаф сейчас стоит в моей комнате в Университете. Спустив ноги с кровати я нащупала мягкие тапочки, а на спинке стула возле кровати обнаружила большой банный халат, в который и завернулась, наслаждаясь ароматом маминых духов... 'Интересно, где она нашла такую прелесть, я тоже хочу такой'. Тихонько приоткрыла дверь и высунулась на площадку второго этажа нашей Избушки и тут же замерла, боясь обозначить свое присутствие. Родители спорили и это был первый в моей жизни раз, когда я слышала, как папа повысил голос на мою маму.

— Саша, зачем? Зачем ты так поступила?

— Я не позволю искаверкать жизнь моему сыну! Да вообще ни одному из моих детей!

— Это не только твои дети... Но это же мой друг!

— Он не твой друг и поверь вряд-ли когда бы то ни было им был. Вас связала благодарность и горе, но не более того...

— Да как ты можешь!

— Могу. Друзья — не только те кто придет на помощь, но и те кто сможет порадоваться успеху и достатку, а не начнут завидовать... Я тебе еще десять лет назад говорила, что Тиал это... Нет оскорблять я его не буду. Но подумай сам кто он, если так просто отказался от своего 'Зова', как он тебя пытался убедить... Всего лишь за обладание одним мпуком...

— Но Миша...

— Сын уже все сам понял... Невозможно купить то, что не продается. Она продалась и озвучила вполне приемлемую цену... Как, впрочем и он. Давай не будем из-за них ругаться, но поверь. Просто пойми. Я в первую очередь — мать и только потом все остальное. Они достойны друг друга и не нам их судить, так и ты не суди меня... Я сделала свой выбор осознанно, они тоже.

— Ругаются? — брат подошел к дверям моей комнаты и тихонько остановился.

— Что произошло?

— Маргарет замуж вышла... за дядю Тиала.

— А почему родители ругаются?

Миша ответить не успел, наш разговор услышала мама и позвала завтракать.

— Доченька, кушай, тебе силы восстанавливать нужно. — Она присев со мной на лавку в кухне погладила по волосам и с тревогой наблюдала как я уминаю вкусный домашний творог со сметаной и пью ароматный кофе. — Ты как себя чувствуешь? Хорошо?

— Мам, а как я здесь оказалась? Где Аллагонис, Маргарет... ректор?

— Да что с ними будет — Брат разговаривал набив рот.

— Прожуй, а потом говори. — мама как всегда следила за поведением за столом и не замедлила сделать замечание старшему отпрыску.

— Так. Все просто. Ты отрубила ректора... Я вас сначала перенес сюда — восстанавливаться... Пришлось, правда дать разрешение на переселение на Райад гномам, но...

— Мы только в плюсе. Я правильно поняла? — брат всегда отличался хозяйственностью.

— Ага... У них такие артефакты... — Брат присвистнул и закатил глаза. — Закачаешься... А еще они сюда эльфов упросили пустить... Гадство, конечно, но зато мне со вторым материком возится не придется... Как-то так.

— А...?

— Твой ректор сейчас в отключке... Хорошо ты его приложила.

— Он не умер?

— Да что с ним станет... Поглотитель. Сейчас отоспится, твой яд переработает и будет как новенький...

— А Пушистик?

— Гоняет Бантика... скоро появится, за ним Алка смотрит... И знаешь... Хорошая она подруга — цени. Она тебя сюда тащила, и сидела с тобой... Маме помогает...

— Да, Ясь, цени эту подружку. Я Райад попросила дать ей постоянный допуск сюда... Такие подруги редко встречаются... И ты Миша присмотрись к ней... Хорошая девочка. — Мама как всегда не применула напомнить о своей мечте — пристроить сына в надежные, по ее мнению, руки.

— Понял-понял...

— А почему вы с папой ругались?

Мама поджала губы и нахмурилась. Когда мы с Мишей спустились, папа выскочил за дверь громко ею хлопнув.

— Перебесится и вернется, а нет... Так и не надо.

Брат глазами показал, что спрашивать не стоит и он сам все объяснит. Мне было очень любопытно, но сейчас я чувствовала, что расспрашивать не стоит — влетит.

— Мелкая, а хочешь я покажу откуда взялась твоя 'божественность'? Я тут исследования провел и нашел источник веры в тебя... Хочешь?

Я закивала быстро-быстро. Уж это-то мне знать просто нужно...

— А можно? — спросить в данном случае у мамы было необходимо.

— Можно. Раз отоспалась, значит и силы на переход есть...

Брат не дав даже доесть потянул меня к порталу на Эриолл при этом постоянно пытаясь меня поторопить...

— Дай, хоть переоденусь...

— Ага, — брат окинул мой домашний наряд скептическим взглядом и накинул иллюзию... — пошли.

Руки моей он не отпустил и я как была в тапочках и халате, была вынужденна следовать за ним. Ну и что что сейчас этот мой наряд был прикрыт иллюзией приличного длинного платья и туфель, чувствовала я себя все равно не удобно.

Выбежали мы из портала на узкой тропинке, что вела через поле к хутору. Вокруг стрекотали кузнечики и летали стрекозы — середина лета. Легкий ветерок принес запах свежескошанного сена и сдобной выпечки. Чуть в далеке замычала корова, а от ворот хутора умчалась ватага ребятни весело смеясь и размахивая какой-то тряпкой на палке. Мишка не сбавляя темпа потянул меня к воротам и окликнув ребятню помахал им. Дети бросив палку устремились к нам и поприветствовав на разный манер и окружив гурьбой последовали за нами к маленькому домику у самой ограды. На крыльце нас встретила пожилая женщина, она вглядывалась в пустоту белесыми глазами, давно не видившими даже луча солнца. Однако она очень точно потрепала по волосам нескольких мальчишек и улыбнулась нам.

— Здравствуй, внучек. Проходи. Пироги уже поспели.

— Здоровья и тебе, бабушка Мартина. — Брат крепко обнял женщину. — Я сестру свою привел.

— А я знаю, потому и пирогов напекла. С ягодами, как ты любишь. Проходи внучка, да поторопись, а то от пирогов ничего не останется... Ребятня все съест.

Мы вошли в темноту дома. Он действительно тонул в сумраке по сравнению с ярким полуденным светом улицы.

— Садитесь и угощайтесь... А я молочка свежего принесу.

Я села на самый край длинной лавки — единственное оставшееся место, все остальные были заняты мальчишками и девчонками, которые уже растащили большую часть ароматной выпечки с большого деревянного блюда, стоявшего на столе.

— Бабушка Мартина, а расскажи сказку. — Маленький мальчик только прожевав последний кусок пирожка тянулся за следующим и вытирал чумазые щеки рукавом просторной рубахи. Он при этом умудрялся отпихивать от вожделенного пирожка руки других ребят, балансировать в силу своего роста на коленях на лавке и почесывать живот.

— А ты не жадничай Тирк, всем хватит. Еще одна сковорода на подходе. Всем достанется. И какую же ты сказку хочешь услышать?

— Про богов... Ту где время возвращается...

— Так это и не сказка вовсе. Недавно это было...

— Фафно — мелкий проказник все же урвал себе пирожок и сейчас разговаривал с набитым ртом.

Женщина принялась доставать из печи сковородку с новыми пирожками и детвора начала гомонить, обсуждая сколько и кто сможет съесть.

— А ты внучек, о чем услышать хочешь?

— Мне все равно — все ваши сказки интересны.

— А я хочу про Богиню-Мать, — маленькая девочка с синей лентой на тоненькой косичке прервала спор со своим соседом и выжидательно уставилась огромными глазищами на бабушку Мартину.

— А я про Императрицу... — другая девочка с розовой лентой на лбу высказала свое мнение.

— А давайте по порядку. То ведь не сказки, а быль. Вы родились уже позже... Да все равно недавно это было, а вам решать верить али нет. Когда я была молодой, да глаза мои видели свет, было страшное время — да времени не было. Не сменяли осень и зима друг-друга, не шел дождь, да не рождались дети. Страшно было тогда. — Женщина села возле печки и облокотившись на теплую стену спиной, закрыла невидящие глаза. — Тогда можно было уйти в лес и на утро оказаться под родной крышей, но не было жизни, не было времени. И тогда пришли к нам на помощь боги: Богиня-Мать — что оберегает женщин, да детей малых и Бог-Отец И Воин — что бережет мужей наших, да хранит от ворогов-злодеев. Очень Бог-Отец любит свою Богиню, но не может он уговорить своенравную женщину выйти за него замуж... Долго он за ней ходил по мирам, да по безмирью. Много добра он сделал, да многих покарал за время своего пути, только не идет за него своенравная женщина, нос воротит. И пришли они в своих странствиях в наш мир и ужаснулись. Долго плакала Богиня-Мать при виде матерей в тяжести, не могущих увидеть детей своих, да обнять их. Ужаснулся и Бог-Отец непрекращающимся битвам, где нет ни выигравших, ни проигравших — нет в том доблести что бы попусту мечом махать, да смерть нести без причины, а причины к тому моменту уж и забылись. Но не забыл Воин, что ему желанней всего была улыбка его Женщины и прекратил он битвы пустые, что бы не ужасалась его Возлюбленная крови — в его силах то было. И вырастил он для своей Любимой розы красные, как кровь пролитая на поле брани. И улыбнулась Богиня и помогла увидеть матерям своих детей и в ответ подарила она Воину розу желтую, да яркую, как улыбка ребенка... И поняла она что любит своего Воина... И родилась у них первая дочь — и как только ребенок появился — появилось и время у нас. Детем должно расти, да родителей радовать... С тех пор бежит время за дочерью богов, не поспевает. Все девчушке интересно, да везде поспеть охота, иногда только останавливается она что бы посмотреть на диво-дивное, да полюбопытствовать. Тогда и время замедляется, не бежит уже за ней — идет спокойно, давая и нам увидеть что-то интересное, да красивое... Беречь нам надобно такие моменты — помнить да деткам рассказывать, красота со временем уйдет, да память о ней останется. — Брат многозначительно на меня посмотрел и пошевелил бровями.

— А Богиня-Мать замуж за Воина вышла? — девочка с тонкой косичкой во все глаза смотрела на бабушку в ожидании ответа.