— Я чувствую тебя, Кир, — голос Марты вибрировал, словно она с трудом удерживала слезы. — Я чувствую, что тебе плохо.
Она взглянула Кирису в глаза, и того словно пронзило током с головы до пят.
— Чувствуешь? — глупо спросил он, чтобы сказать хоть что-то.
— Да. Помнишь... тогда, в Санъяме, Риса... госпожа Мураций сказала, что между нами установилась связь? Она действительно установилась. Я несколько раз... чуть от тоски не выла, непонятно почему. Дзии меня посмотрела и сказала, что эмоции наведенные. От тебя, Кир. Она уже умеет вычленять импульсы в нервной системе.
Она положила ладони Кирису на плечи и прижалась к нему всем телом.
— Не надо, Кир. Не надо тосковать. Однажды Фучи вернется, и у вас снова все станет хорошо. Она обязательно вернется, Кир, ты не имеешь права думать иначе. И что, если она сейчас тоже тебя чувствует, где-то там... Ты и ей плохо делаешь, понимаешь?
Сердце Кириса колотилось все сильнее, бухало в ушах, разряды возбуждения пробивали его тело каждый раз, когда Марта шевелились. Он не имеет права. Он не должен предавать Фучи...
— Знаешь, я жутко завидую вам с Фучи, — Марта обняла его и прижалась щекой к его щеке. — Вы так подходите друг другу, так любите друг друга, и никто другой вам не нужен! Но сейчас она... на каникулах. В конце концов, каждой женщине нужно иногда отдохнуть даже от самого любимого мужчины. А я здесь. И я тоже с тобой связана, Кир.
Она слегка отстранилась, глянула вниз и лукаво улыбнулась.
— А еще мне кажется, что ты тоже рад меня видеть, — шепнула она на ухо жарким шепотом. Ее ладони скользнули вниз по его плечам, безвольно опущенным рукам, бокам, коснулись ягодиц...
И тут плотина против отчаяния и сексуального напряжения, безнадежно выстраиваемая разумом, наконец, рухнула. Мутная пелена заволокла взор Кириса, и он, тихо зарычав, схватил Марту, сдавил в объятиях, набросился с поцелуями, ища своими губами её и не находя их... Его пальцы жадно шарили по ее телу, сжимали, терзали, пытаясь сорвать, ткань платья. Он полностью потерял контроль над собой. Огненные эмоции бушевали внутри. Он предатель, он не может справиться с собой. Он предатель. Почему он не сдох вместо Фучи тогда...
Сильный толчок в грудь отбросил его назад, и в голове словно взорвалась бомба. Не удержав равновесия, он взмахнул руками и упал на пол. Тело успело автоматически сгруппироваться, но он все равно больно ударился локтем. Туман перед глазами рассеялся, зато начала гореть физиономия. Марта стояла над ним со сжатыми кулаками, в ее взгляде горели возмущение и презрение. Кирис пощупал щеку. Похоже, ставрийка не просто отвесила ему оплеуху, а врезала кулаком от души, вскользь по скуле, как ее учили на тех же самых тренировках по ринье. Что она творит? Эротическое возбуждение начало спадать, зато навстречу ему изнутри души начали подниматься волны стыда и обиды.
Взгляд Марты смягчился. Она опустилась рядом с ним на колени и провела ладонью по груди.
— Прости, — сказала она. — Но я тебе не секс-кукла, которую можно порвать в клочки и выбросить. Кир, я хочу тебя — но не так, как ты начал. Я же говорю, я тебя чувствую. Ты винишь себя в чем-то... что Фучи изменяешь, да? Кир, она же сама разрешила, помнишь? Я не заберу тебя у нее, пока она... не может ничего сделать. Но я не хочу, чтобы ты страдал. Встань, пожалуйста.
Девушка поднялась на ноги, потом склонилась и протянула руку. Мало что соображая и не в состоянии разобраться в своих чувствах, Кирис ухватился за ее руку и поднялся. Не отпуская, Марта подвела его к кровати.
— Давай попробуем еще раз, — попросила она. — Только... пожалуйста, не так резко, ладно. И потом, я... я не очень опытная в таких вещах, не забывай, ладно?
Кирис тряхнул головой и глубоко вздохнул. Муть в голове окончательно пропала, зато стыд захлестнул его с головой. Как он мог так потерять контроль? И наверняка он сделал ей больно. Дебил! Как только его Фучи терпит? Наверняка ведь Марта тоже не слишком уверенно себя чувствует. Теперь, способность прислушиваться к своим чувствам наконец-то вернулась, он ощутил тонкую струйку страха, неуверенности и стыда, явно принадлежащих не ему. И не Фуоко — от нее чувства исходили ровным сильным потоком, многократно более сильным, чем этот. Идиот. Если уж не можешь сохранять ей верность, по крайней мере, не заставляй страдать других.
Он осторожно обнял девушку и приник к ее губам. На сей раз та ответила на поцелуй, охотно и страстно. Волна возбуждения снова нахлынула на Кириса, но на сей раз он не позволил себе утонуть. Медленно освободив Марту от платья, он опустился с ней на кровать.
— Кир, — шепнула та, откидываясь на спину. — Помнишь, что сказала Риса? Чувство вины не должно отравлять... ох, да, так... чувство вины не должно... мы не делаем ничего плохого, пойми...
Потом они любили друг друга. Кирис не считал, сколько раз он разрядился — четыре или, может, пять. Стыд, отчаяние, презрение к себе — все ушло, остались лишь нежность к женщине, делящей с ним ложе, и чувство наслаждения, невозможно острое после долгого воздержания. Краем сознания он чувствовал и другой ручеек наслаждения, текущего от Марты — совсем не так, как с Фучи, совершенно, пусть и необъяснимо иначе. А потом, мокрые от испарины, они лежали на мягкой поверхности медицинской капсулы, с которой сбилось и сползло на пол постельное белье, и щека Марты покоилась на груди Кириса, и его сердце билось ровно и радостно, пока пальцы перебирали ее белокурые волосы.
— Хорошо-то как... — сонно пробормотала Марта, устраиваясь поудобнее. — Почему я не выпустила кошку раньше, а, Кир?
— М-м? — плавая в океане спокойного блаженства, думать не хотелось.
— Ну, анекдот такой есть про двух старых дев и кошку, которую те не выпускали, чтобы с котами не путалась. А потом одна вышла замуж и прислала второй телеграмму...
Оборвав фразу на полуслове, Марта зевнула.
— Поцелуй меня, Кир, — попросила она, закидывая лицо.
— Интересно, а меня кто-нибудь сегодня поцелует?
При звуке нового голоса Кирис дернулся и резко сел на кровати. Фуоко полулежала на (или во?) второй медицинской капсуле. Над поверхностью псевдовещества виднелись только ее голова, руки и верхняя часть торса, а на лице держалась ироничная улыбка.
— Привет, Кир! — произнесла девушка своим лучшим ехидным тоном. — Я вижу, ты тут без меня вовсю развлекаешься. Правильно Лойза говорила, все мужики только на сторону и смотрят! Ну так что, ты меня целовать собираешься? Или нацеловался уже?
"Координатор в канале. Волюты над планетарной поверхностью не проявляют агрессивности. Волюты над Хёнконом формируют сложные структуры над лабораторией на Ланте. Аппаратура в лаборатории фиксирует слабые колебания метрики. Кольчоны на границе Хёнкона не проявляют активности. Кольчоны над городами Паллы быстро рассеиваются. Инфраструктура Хёнкона подготовлена к автономной работе, персонал занимает свои места в соответствии с уставом чрезвычайного положения".
Кирис рывком сбросил с кровати ноги, оттолкнулся рукой от чего-то мягкого (Марта негромко взвизгнула) и одним прыжком оказался рядом с капсулой Фуоко. Упав на колени, он обхватил ее лицо ладонями и поцеловал настолько осторожно, насколько мог. Фуоко закинула руки ему за шею и ответила на поцелуй, но ее лицо тут же исказила болезненная гримаса, и она дернулась.
— Что? — испуганно спросил Кирис. — Фучи, где болит? Ты как?
— Все тело болит, словно палками били, — пожаловалась та, бессильно роняя руки на поверхность капсулы. Ее тело тут же погрузилось в псевдовещество почти полностью, оставив на поверхности лишь голову. — И башка кружится. И в ушах звенит. И еще слабая синестезия до кучи. Кир, как ты тут без меня? Я долго... ну, отсутствовала?
— Шесть дней. Ты... — Кирис запнулся. Он даже не знал, что спросить. "Как дела? Хорошо выспалась? Соскучилась?" Глупо. — Фучи, ты не собираешься... снова отключаться?
— Не знаю. Мир вроде устаканился, больше не исчезает. Привет, Тата, — Фуоко покосилась вбок и криво улыбнулась. — Он тебя не сильно тут доставал? Он же сексуальный маньяк, не знала?
Кирис оглянулся. Марта стояла в двух шагах с выражением абсолютной растерянности на лице. Она явно не знала, куда деть руки.
— Здравствуй, Фуоко, — проговорила она, и жесткий ставрийский акцент в ее речи прорезался куда сильнее, чем обычно. — А-а... нет, он не доставал. Честное слово, мы в первый раз... Он тебе верность хранил... Честное слово, я во всем виновата, он просто...
— Тата! — перебила ее Фуоко, и Марта подавленно замолкла. Фуоко выпростала из псевдовещества руку и протянула ее ставрийке. Поколебавшись, та взяла ее пальцы в свои и осторожно сжала. Фуоко сжала пальцы в ответ, потом снова скрыла руку внутри капсулы. — Кончай смущаться. Думаешь, я вам сцену закачу, да? И Кир туда же, болван озабоченный. Дураки вы, я же сама разрешила. И потом, Кир, Тата, я лишь благодаря вам вернулась. Почувствовала канал, вас и... вернулась, не знаю, как. Только, Кир, я за вами минут пять наблюдала. Со мной, небось, ты так не делал!
— Как? — глупо спросил Кирис.
— Ну, вот так... — Фуоко изобразила на пальцах. — Чур, следующая очередь моя, и чтобы и так, и этак, и по-всякому, понял? Кстати, мы где? В Шансиме, да? В консульстве? Вижу плохо, все как в тумане.
"Дзии в канале. Основываясь на первых репликах дэйи Деллавита, провожу эксперимент по возвращению в сознание студентов и сотрудников Университета, находящихся в коме".
— Мы дома. В смысле, в Хёнконе, в нашем бункере на Ланте, — Кирис встревоженно склонился над ней и заглянул в зрачки. — Фучи, что значит "вижу плохо"?..
— Да не парься. Постепенно лучше становится, пройдет скоро. Слушай, а как я сюда попала? Из Санъямы? — Фуоко снова выпростала руку и потерла ей лицо, потом опустила на капсулу. Конечность немедленно утонула в псевдовеществе.
— Ух, тут целая история! — с облегчением ответил Кирис. — Когда ты вырубилась, координатор передал нашу Сируко Дзии, а тот ее переделал в медкапсулу. Ну, и потом остальные боэй и Га с Зоррой два часа по храмам бегали и наших собирали — там такой кипеш поднялся, что народ чуть ли не в глотки друг другу вгрызался. Где-то иностранных туристов бить начали за святотатство, из-за которого, типа, все началось, самых активных придурков координатору пришлось вместе со жрецами... э-э, успокаивать ногами по почкам. Потом еще драка за автобус случилась, там кодла собралась, его чуть не перевернула, когда у боэй отбить не смогла, и наши даже отказывались ехать, чтобы другим место дать... тьфу, вспоминать не хочется. Ну, доволокли твою капсулу до Шансимы, там на яхту, и сюда. Вот. А ты как, совсем ничего не чувствовала, когда в отключке валялась?
— Э-э... Кир, я много чего чувствовала, только в другом мире. Ненастоящем. Все расскажу, но дай сначала с мыслями собраться. Дзии! — громко сказала она в пространство.
— Да, дэйя Винтаре? — невозмутимо отозвался неб.
— А можно мне на свободу?
— Нет, дэйя. Ваше тело долго находилось в состоянии клинической смерти. Хотя я прилагал все старания, чтобы кровь циркулировала как положено и снабжала ткани всем необходимым, полноценной заменой нормальной жизнедеятельности непрямой массаж сердца не является. Боюсь, вам придется какое-то время остаться в положении лежачей больной. Возможно, пару дней, а возможно, и декаду. Вы только что упомянули боль во всем теле — еще скажите спасибо, что энергоплазма блокирует чрезмерные ощущения. Иначе вы со своей нечувствительностью к обезболивающим пережили бы несколько весьма неприятных дней.
— Ну вот, в руки врачей только попадись... — пробормотала Фуоко. — А где Зорра?
Словно дождавшись команды, оба парса запрыгнули на капсулу и начали с энтузиазмом облизывать лицо девушке. Та засмеялась и принялась отворачиваться, по большей части безуспешно.
— Фучи плохая, — утомившись, обиженно произнесла Зорра. — Ушла, уснула, нам ничего не сказала. Зорра скучала!
— Гатто тоже скучал! — поддержал ее черно-белый шестиног. — Кир почти повесился! Фуоко — безответственная принцесса!
— От бездельника слышу! — ухмыляясь, отозвалась Фуоко. — Ой... Дэй Дзии... Нет, дэй координатор!
— С возвращением, дэйя Винтаре. Рад снова видеть вас в добром здравии.
— Юно! То есть Суоко! То есть... Я хочу сказать, что Юно жив! Передайте дэйе Суоко, ладно? Мы с ним вместе там болтались по лесу, с ним все в порядке.
— Не понимаю, о чем вы говорите, дэйя, но сообщение ушло. Могу я на минуту отвлечь вас от встречи с дэем Сэйторием?
— А-а... Ну, да. А что?
— В настоящий момент по всей Палле проявляют чрезмерную активность многочисленные артефакты Арасиномэ. Я имею в виду, волюты и кольчоны. Есть предположение, что они как-то связаны с вашим возвращением. Не могли бы вы попросить их, чтобы они успокоились? Только очень аккуратно, пожалуйста. Как я понимаю, в Санъяме вы впали в кому, когда попытались проделать то же самое.
— В Санъяме еще и мужик с молниями поучаствовал. Сейчас попробую.
Фуоко закрыла глаза (Кирис лишь сейчас заметил, какой у нее нездоровый землистый оттенок лица) и замерла. Полминуты спустя, в течение которых Кирис и Марта с тревогой смотрели на нее, она пошевелилась.
— Как сейчас, дэй координатор? — осведомилась девушка.
— Спасибо, много лучше. Отмечаю быстрое исчезновение скоплений волют над Паллой. Над Лантой, правда, они исчезать не собираются, сохраняя странную формацию.
— Какую?
— Транслирую изображение.
Пласт псевдовещества отделился от поверхности капсулы, сформировал тонкую ножку, превратился в экран и засветился. Кирис узнал берег острова, где находилась их лаборатория. Над ним неподвижно замерла большая стая хаотично расположившихся волют. Потом экран мигнул, берег перекрутило и исказило, словно на картине сумасшедшего художника, зато точки волют расположились правильной полусферой.
— Третья метрика? — наполовину спросила, наполовину констатировала Фуоко.
— Да, дэйя Винтаре. Они либо наблюдают за вами, либо охраняют.
— Охраняют, дэй координатор. Я знаю, кто они. Не бойтесь, они... защитники. Моя личная гвардия, — девушка тяжело вздохнула. — Не знаю, как от них избавиться. Они и там от меня ни на шаг не отходили, с сэраикко сражались, и вообще.
— Какие сэраикко? — удивленно спросил Кирис. — Фучи, ты вообще о чем? Тебе кошмарики снились, что ли?
"Дзии в канале. Довожу до общего сведения, что метод интенсивной стимуляции нервных окончаний в половых органах вывел из состояния комы двадцать шесть человек из двадцати девяти в моих капсулах... Поправка: двадцать семь человек из двадцати девяти, включая всех студентов Университета. Капсулы пришедших в сознание переведены в режим интенсивной терапии. Двое сотрудников технических служб по-прежнему остаются в коме, попытки пробуждения продолжаются. Приступаю к рассылке новых рекомендаций медицинским учреждениям Паллы".
— Да уж такие кошмарики, что дальше некуда. Ох, сейчас все расскажу. Число сегодня какое?
— Шестое тридцатого.
