Верните моего любимого! - 3

— Благой Камюр, спаси и помилуй нас, это же Верзила Релли со своими белоглазыми морскими дьяволами. Вот так дела. То-то Весельчак Эйрин так широко улыбается. Быть кому-то битым. Кто же тогда эти мичманята, одетые с иголочки?

На этот раз три путешественницы были одеты не в наряды от кутюр, а в тёмно-синюю форму мичманов торгового флота. Она представляла собой двубортный китель длиной выше середины бедра с отложным воротником, большими лацканами и рукавами с широкими обшлагами, украшенными серебряным галуном, с накладными карманами. Кители были пошиты из ткани, похожей на замшу, из так называемой морской кожи.

К кителю прилагались белая шелковая рубаха с аккуратным отложным воротничком и шейный платком цветов кормового флага торгового судна. Красой и гордостью моряков, как на Земле, так и во многих империях Великого Мира, были широкие брюки клёш. Вместо сапог и башмаков, офицеры военного и торгового флота носили элегантные чёрные боты с квадратными носками, по виду похожие на ботинки, закрывающие щиколотки, но не с обычной шнуровкой, а с медными защёлками. Каблуки у женских ботов были втрое выше мужских.

Кители застёгивались на литые серебряные пуговицы с якорями размером с монету в пять декариев. Ткань издавала приятный фиалковый запах магической пропитки. На плечах мичманов красовались узкие погоны, сплетённые из серебряной канители. Талии стягивали широкие ремни толстой чёрной кожи с серебряными бляхами. На головах были чёрные широкополые фетровые шляпы с высокими тульями и широкими чёрными лентами с большими овальными серебряными кокардами с синим центром и маленькими серебряными якорями. Якоря на кокардах старших офицеров были втрое большего размера. На голове капитана Веда и старпома были надеты поношенные тёмно-синие фетровые шляпы-треуголки с широким золотым галуном и большой бронзовой, в далёком прошлом позолоченной, кокардой в виде якоря в обрамлении пышных дубовых листьев. Позолота на кокардах давно стёрлась, бронза позеленела от патины, но как один, так и другой даже и не собирался её начищать до блеска и, тем более, золотить заново. Такое считалось в торговом флоте моветоном.

Капитанский мундир, как и мундир старших офицеров, отличался тем, что китель заменял форменный сюртук с золотым шитьём, длиной на ладонь выше колена и золотыми пуговицами достоинством в пятьдесят декариев каждая. Ни одна из них не была оторвана ни разу, чтобы расплатиться в кабаке за выпивку или ещё что-либо. Об этом говорило то, что все якоря на камзоле были направлены лапами вниз. Капитан Вед не раз читал своим подопечным длинные и нудные нотации на тему святых, как он говорил, а потому неукоснительных морских традиций.

С борта яхты все сошли вооруженные почти одинаково. У каждого были прикреплены к поясу по две продолговатые, слегка скруглённые тёмно-серые кобуры с реснийскими пистолетами. Ещё к поясу всех, кроме капитана и старпома, были подвешены на двух ремнях ножны с короткой абордажной саблей, а через левое плечо висели на чёрных ремнях планшеты с магическими книгами и волшебными палочками. Весельчак Эйрин и Верзила Релли были вооружены кортиками с позолоченными рукоятками в чёрных ножнах. Магическое оружие осталось на яхте, причём не в сейфах. Ему приказали охранять судно.

Только у одного дядюшки Тобби торчал за поясом золотой молоток с белой витой рукоятью. Большинство собравшихся на пристани зевак всё же сочли внешний вид мичманов невзрачным, но когда они спустились по трапу, никто не осмелился над ними посмеяться. Верховные маги нигде в империи не подвергались насмешкам, так как их ответные шуточки могли носить весьма неприятные последствия. Опытный маг мог запросто нацепить на шутника морок ослиной головы и тогда уже ему самому будет не до смеха, ведь просто так морок никто не снимет.

Весело смеясь, подопечные капитана Веда прошли под огромной стрельчатой аркой и вошли в огромный холл, в котором находилось множество мужчин, одетых так же, как и они, вот только среди них было видно мало обладателей шляп с "крючками для ловли рыбы". По большей части тут собрались лейтенанты и младшие лейтенанты. Но и тут никто не позволил себе отпустить в адрес мичманов в ещё не обмятой форме, ни единого острого словечка или ехидного замечания.

Капитана Веда защищал от насмешек капитально позеленевший бронзовый краб на треуголке, а его подопечных большие, толстые планшеты чёрной морской кожи, точнее их содержимое. На вошедших вслед за ними морских эльфов никто и вовсе не осмеливался поднять глаз. Весёлый Эйрин состроил до жути кислую физиономию и, слегка растянув губы в подобии улыбки, хмуро проворчал, кивая:

— Нам туда, мои милые девочки и мальчики, к тому лифту, возле которого важно прогуливаются пятеро эльфов с длинными боевыми луками. Будьте предельно вежливы с ними.

— И что же там находится, Эйрин? — насмешливо спросила Марина — Надеюсь не какая-нибудь местная богадельня? Нам же достаточно ясно объяснили, как подняться на пятый этаж.

Граф, шагая вперёд через толпу, ответил:

— Капитанская кают-компания, Марина, а в ресторации на пятом этаже пусть пьянствует всяческая шантрапа. Матросов в неё не пускают, так что никого рангом ниже, чем старший боцман, ты там не увидишь, но и те проходят в неё только в сопровождении своего капитана. Так что учтите, за любой ваш промах, благородные господа капитаны спросят с меня, а не с вас. Горлопанов там ничуть не меньше, чем на нижних этажах. Потому вы будете довольны их обществом. Хорошенько запомните, если вы хотите, чтобы вас в этом обществе приняли, как равных, и потом не шпыняли, вам придётся пройти к столу, стоящему в самом центре зала на просторном подиуме, а дальше всё будет зависеть только от того, как вы себя поведёте. Если сумеете понравиться собравшимся в зале капитанам и, что самое главное, адмиралу-распорядителю кают-компании, то, как знать, возможно, вас попросят освободить стол для новичков, и сесть в зале вместе со всеми. Если вы очень понравитесь господам капитанам, то вас, и меня в том числе, пригласят к великому капитанскому столу. В самом худшем случае вам придётся весь вечер сидеть за своим столом, но уже завтра мы сможем занять любой свободный стол в зале. А вот мне придётся постоять какое-то время в сторонке, чтобы не подрывать свой капитанский авторитет. Поверьте, он мне гораздо дороже, чем утерянный княжеский титул. Его я надеюсь вернуть, а вот потери авторитета страшусь более всего.

Марина фыркнула и возмущённо проговорила:

— И здесь дедовщина. Ладно, сейчас я им устрою варьете.

Зал капитанской кают-компании, в нём не было ни одной колонны, был велик. Все восемьдесят метров в ширину, не менее сотни в длину и метров двадцать в высоту. Ещё он был невероятно роскошен. Панели красного дерева на стенах до потолка с золотым эльфийским декором, поднимающимся вверх. Золотые карнизы под потолком из голубой кости, искусно прочеканенное и гравированное серебряное литьё, резьба по камню. Плюс к этому гобелены и картины с изображениями сцен морских сражений и штормов на стенах, огромные золочёные люстры с хрустальными подвесками, яркий свет магических светильников и сверкающий полированный пол сине-зелёного камня, богато инкрустированный серебром. Посреди зала возвышался на полтора метра подиум со ступенями с чётырёх сторон. На нём стоял большой овальный стол, покрытый белоснежной скатертью, а вокруг него полторы дюжины белых стульев, похожих на венские.

У дальней стены располагался ещё более высокий подиум красного дерева, длиной на две трети ширины зала. На нём стоял массивный, позолоченный стол со столешницей из синего камня, и если за столами в ближней к Великому капитанскому столу части зала места были заняты, то за ним было свободно не меньше половины роскошных полукресел с невысокими спинками, обитых синей кожей. Эйрин сразу же отошел в сторону и с мрачным выражением на лице прислонился к стене. Слева и справа от него встали артары, а вместе с ними андроиды.

Как только морские эльфы вошли в зал, публика в нём тихо ахнула и уставилась на них, словно, на призраков. При виде же мрачного капитана Веда, все тотчас перевели взгляд на стол для новичков. Увидев трёх ослепительно красивых девушек, гнома и огромного атлета, шагающих к нему, народ затих. Солёные мариманы, а так же ослепительно красивые женщины в дорогих нарядах, явно не дешевые портовые шлюхи, а знающие себе цену куртизанки из числа тех, которые выходят замуж за аристократов играючи, а потом так же легко бросают их, призадумались.

Марина, внимательно оглядев публику в зале, а она выглядела более, чем экзотично из-за расового состава, широким шагом с коварной улыбкой на лице направилась к столу для новичков. Её спутники с дежурными, а потому кислыми, улыбками последовали за ней. Они заняли не половину стола, а весь целиком. Гном и громадный парень сели спиной к Великому капитанскому столу, а девушки лицом к нему на противоположной стороне стола. Королева, увидев стюарда в белом, стоявшего неподалёку и смотревшего на них с иронией, поманила его жестом к себе. Стюард широко заулыбался при виде красивых клиенток, немедленно подошел, вежливо поклонился и спросил:

— Чего изволите заказать, дамы и господа?

Марина задумчиво посмотрела на него и поинтересовалась:

— У вас имеется бочковой ранлойн?

Стюард заулыбался ещё шире и радостно ответил:

— О, да, Великолепная Маркиза, имеется. Вам подать его?

— Да, пожалуй, мы сначала выпьем! — весело рассмеявшись, воскликнула она и добавила — Удивительно, сплетни обо мне и моей подруге добрались до Териара раньше нас самих. Что же, это только говорит о том, что в империи Теаликорн имеются быстроходные суда. Так, парень, вели принести сюда бочку самого лучшего ранлойна, четыре серебряные матросских чарки...

— Пять, Мариночка! — воскликнула Рания.

Марина улыбнулась и сказала:

— Ранеточка, ты не вызываешь у меня сомнений, а вот твой супруг может и окосеть с первой же рюмашки.

Гектор тут же возмущённо завопил:

— С чего это, Великолепная Маркиза?

— Ладно-ладно, успокойся. — сказала Марина и продолжила общение со стюардом — Пять матросских чарок, парень, и нам понадобится также ещё одна большая бутылка "Капитанского ранлойна". Закуски пока что не надо. Обойдёмся и так.

Заказ был исполнен за каких-то пять минут. Литровая бутылка "Капитанского ранлойна" была водружена на стол. К ней были приставлены пять двухсотпятидесятиграммовых серебряных матросских чарок, а двухсотлитровая дубовая бочка поставлена двумя дюжими стюардами-орками на подиум неподалёку от стола. Марина откупорила бутылку, разлила ранлойн по чаркам, её собутыльники, не вставая с мест, быстр разобрали чарки, она подняла свою и громко воскликнула:

— Ребята, выпьем за тех, кто в море! — они решительно сдвинули серебряные чарки, чокнулись и в нескольких глотков выпили безобидно сладкое, ароматное креплёное вино, способное свалить с ног и дракона, Марина занюхала магический напиток кулачком, они молча посидели несколько минут в притихшем зале и тут Королева весело спросила — Ну, что, девчонки, споём или всё же станцуем, а то здесь тоскливо, как на кладбище? — сама же она ответила на свой вопрос — Да, какого чёрта, конечно станцуем! Гектор, малыш, поставь-ка бочонок на столик. Сейчас я разгоню тоску, внезапно охватившую народ!

Великан Гектор, могучий, словно горный тролль, вскочил со стула, легко, словно пустую, подбросил бочку, подхватил её ладонью правой руки, на вытянутой руке легко и непринуждённо перенёс к столу, снова подбросил, мгновенно поймал обеими руками и мягко, без стука, водрузил на него. Марина захлопала в ладоши и громко крикнула оркестру, сидевшему на балконе, возвышавшемся над входом:

— Эй, ребята, там, наверху, врежьте "Полёт пьяной пчелы"! Да вложите в музыку как можно больше экспрессии!

Благодаря Джани, они частенько выбирались по вечерам в харчевню постоялого двора дядюшки Тобби. Марина, чуть ли не первым делом, научилась там танцевать танец "Полёт пьяной пчелы", задорный, чечёточный, но вместе с тем осложнённый пируэтами и вращениями, танец, который исполняли как женщины, так и мужчины. Да, вот только танцевать его после матросской чарки ранлойна, бившего в первую очередь по ногам, а уже потом по бровям, было чертовски трудно. Марина, помахав рукой оркестру, быстро встала со стула. Она сняла планшет с Афиной и Ариэль, затем расстегнула пояс, сложила всё на стул. Сняв китель и рубашку, оставшись в коротком белом топике, плотно обтягивающей её восхитительную грудь. Взяв шейный платок, она мигом вскочила на стол, а затем птицей взлетела на бочку.

Джани и Рания истошно завизжали на весь зал, стащили с себя всё лишнее, и, на глазах изумлённой до потери пульса публики, прямо с пола запрыгнули на стол. Грянула музыка и три обворожительных девушки принялись отбивать чечётку на столе и бочке, чёртом завертелись на крохотном танцевальном пространстве. Гном с рёвом вскочил со стула и принялся с силой колотить сапожищами сорок восьмого размера по подиуму. Гектор радостно захохотал, подбежал к дядюшке Тобби, подпрыгнув с разворотом, лихо пронёс ногу над его головой на полметра выше шляпы, и, глядя влюблёнными глазами на Ранию, принялся отплясывать танец "Пьяной пчелы", копируя все её движения.

Капитан Вед, с суровым лицом стоял у стены ещё секунды три. После чего бегом бросился к столу новичков и принялся отбивать чечётку рядом с подиумом новичком с того края, где, изгибаясь своим стройным и гибким телом, в бешеном вихре танца кружилась, громко жужжа, его счастливая возлюбленная. Суровые морские эльфы громко захохотали, так и вовсе поднялись на подиум вместе с андроидами и сбросили с него все стулья на пол. Публика в кают-компании взревела от восторга. Все вскочили из-за столов, сгрудились вокруг стола новичков и принялись хлопать в такт музыке. Более того, даже господа капитаны встали и принялись громко жужжать, а кое-кто и вовсе закрутился в танце.

Ещё несколько девушек не выдержали, тоже вскочили на столы и принялись с визгом вертеться на них, отбивая бешеную дробь чечётки. Танец длился ровно двенадцать минут. По всей видимости, композитор, написавший эту зажигательную музыку, счёл, что дольше ни одна в дымину пьяная пчела танцевать не сможет просто физически.

Музыка стихла, словно кто-то выключил магнитофон, и Рания, смеясь от счастья, бросилась со стола в объятья мужа. То же самое сделала и Джани, ведь её Эйрин хохотал так задорно, что она не могла его не расцеловать. Марина, раскланявшись на все четыре стороны, степенно спрыгнула с бочки на стол. Затем со стола на колено дядюшки Тобби, вставшего возле него коленопреклонённо, и, наконец, сошла на пол. Она невозмутимо надела блузу, повязала шейный платок, который во время танца чуть ли не вытягивался в струну, надела китель, застегнулась на все пуговицы, подпоясалась и повесила на плечо планшет. После этого она подозвала к себе стюарда и громко крикнула:

— Ставлю бочку ранлойна в честь нашей прописки во всех морях империи! А вот теперь, парень можно и поужинать.

Стюарт не успел сказать и слова, так как подошедший адмирал кают-компании, а попросту метрдотель, громко сказал: