Тень прошлого

"Ну ты и тяжелый", — прошептала Тани, с трудом переводя дыхание.

"Красивым толстым сильным", — попытался отшутиться я, — "Везде у нас почет".. Но самочувствие к юмору не располагало.

Из глубины коридора раздавались громкие металлические шаги. Такие обычно издает мобильная броня. Значит или Братство или Анклав. Скорее всего последнее, но уж очень быстро Дик обернулся. С первого уровня Убежища в шахту свисал толстый нейлоновый шнур. Чем мы и воспользовались.

И сами того не подозревая, оказались в ловушке. В нескольких метрах от входа в пещеру стояла огромная машина. Вытянутый корпус размером с небольшой грузовик заканчивался узким жалом-хвостом. На конце хвоста крепился винт, наподобие того, который двигал самолетом Чарли. Еще два огромных винта возвышались над крышей. Передняя часть из-за выпирающих прозрачных стекол кабины напоминала голову гигантской мухи. Рядом с этим механическим монстром стоял анклавер в мобильной броне и курил. Одной рукой он держал сигарету, другой — винтовку Гаусса. Похожий на уродливую маску шлем лежал рядом, на камне.

Теперь скажите-ка, дети, что случится, когда его напарник внизу выяснит, что меня нет, а веревка, по которой он спустился, аккуратным мотком свернута наверху? Правильно, вызовет подмогу. А вход в пещеру один. И не настолько широкий, чтобы мы могли укрыться от человека с прибором ночного видения или даже с фонарем. Я аккуратно пристроил руку с пистолетом на выступ скалы и попытался прицелиться в голову анклаверу. Бесполезно. Истрепанные болью нервы отказывались нормально работать. Руки тряслись, перед глазами все расплывалось. В темноте сверкнуло лезвие ножа. Я не мог схватить Тани за руку, не мог ей крикнуть, чтобы она остановилась. Я только мог смотреть, как она стрелой вырвалась из темноты пещеры на свет заходящего солнца. И только теперь я понял, что "Черные молнии" — это не просто прозвище. Тело Тани вытянулось почти параллельно земле, ноги мелькали, едва касаясь земли. Но и анклавер не дремал. Взметнулся вверх ствол винтовки, почти бесшумно выпуская на волю пулю из обедненного урана, которая насквозь пронзила — пустоту. Я не сумел заметить прыжка — увидел только тень, взметнувшуюся над землей. А потом все вдруг замерло. Тани, приземлившаяся на одно колено за спиной анклавера. Сам анклавер. Он стоял, прижав стальные пальцы к шее, обтянутой тонкой термоизолирующей тканью. Между пальцев, словно вода из проколотого поливочного шланга, била тонкая струйка крови.

"Ты как?" — спросил я Тани. Она сидела на земле и ловила ртом воздух, словно загнанный брамин.

"Погоди. Буду в норме. Через пару минут. Это не так уж. Легко"

Я покосился на анклавера. Тот стоял неподвижно, этакий надгробный памятник самому себе. Костюм продолжал удерживать тело в вертикальном положении, но руки безвольно повисли. Пальцы, сжимавшие винтовку Гаусса разжались и оно свисало, зацепившись скобой за стальной палец. Я взял ее в руки. Никогда раньше не держал подобного оружия. Легкий, чуть неуклюжий корпус вмещал в себя больше смертоносной силы, чем реактивные снаряды и тяжелые пулеметы. От пули, выпущенной из этого оружия не спасет ничто — ни каменная стена, ни толстая шкура супермутанта, ни мобильная броня Братства и Анклава.

Дик болтался в воздухе, пришпиленный к стенке стальной рукой. Вторую руку анклавер занес для удара с явным намерение размозжить Дику голову. Говорят стрелять в спину нехорошо. Что ж, все мы не без греха. Продырявленный тремя пулями, анклавер разжал руку и медленно повалился на спину. От удара содрогнулись стены коридора, пластиковый плафон одной из ламп сорвался вниз и с сухим треском упал на пол. Я отпустил веревку, на которой Тани спускала меня вниз и сделал несколько шагов в глубь коридора. Нога больше не причиняла мне хлопот. Найденный у анклавера стимпак за пару минут полностью зарастил рану. Дик сидел на полу и растирал рукой горло. Он был безоружен.

"Что, Винс, вернулся забрать должок? Стреляй, не бойся. Я не обижусь"

"Опять хочешь умереть?" — спросил я.

"А у меня есть выбор?"

"Если хочешь мое мнение, Дик, ты сволочь. Как и все мы в этом мире. Просто бывают сволочи законченные и нет. У тебя еще есть выбор".

Штука, на которой прилетел Анклав, называлась вертолет. Так я второй раз оказался в воздухе. Корпус не так мотало, как самолет Чарли, но все равно потряхивало основательно. У меня-то еще был какой-то опыт, а вот Тани на второй минуте полета распласталась на полу в пассажирском отсеке, вцепившись в поручень и что-то бормоча про себя. Толи ругательства, толи молитвы каким-то своим богам. Я сидел на сиденье рядом с Диком, намертво пристегнутый ремнями безопасности. На голове у меня был тяжелый полукруглый шлем.

"Когда я был в цирке, они собирались уходить из Реддинга. Сейчас уже наверняка в пути".

"Ты уверен, что они выполнят угрозу? Вряд ли те ребята успели хоть слово передать".

"Он передал сообщение, перед тем, как взяться за меня. В вертолете есть ретранслятор. А в Анклаве очень принципиальные ребята"

"Когда мы догоним цирк?"

"Минут через десять".

Под нами мелькала земля, по большей части сухая пыль Пустоши. Только однажды мы пронеслись над небольшим поселком, но я даже не успел его толком рассмотреть — так быстро он исчез за спиной.

"Реддинг", — произнес Дик. Из-за высокого холма вынырнул темный, окруженный высокими стенами город. Неожиданно наушники в моем шлеме ожили.

"Что, парни, решили тоже порезвиться? Мы только начали, но лучше вам поторопиться"

"Сейчас будем", — Дик говорил спокойно, лицо его стало белее мела, — "Отключите вы эту антирадарную защиту, от кого нам тут прятаться".

"Ладно. Ждем".

Вертолет резко развернулся влево. Так резко, что шлем чуть не свернул мне шею. На Дика было жутко смотреть. Руки вцепились в руль так, что побелели костяшки, дыхание со свистом прорывалось сквозь стиснутые зубы, на лбу выступили бисеринки пота.

"Опусти забрало шлема", — сказал он мне.

Я повиновался. Непроницаемо-черное снаружи, забрало оказалось совершенно прозрачным изнутри. Перед глазами запрыгали какие-то цифры, прямо посередине вибрировал квадратик с перекрестьем внутри.

"Сейчас я активирую систему наведения", — сказал Дик и через секунду квадратик как безумный заплясал из стороны в сторону. За ним отчаянно пыталось поспеть перекрестье.

"Квадратик следует за твоим взглядом. Перекрестье — прицел пулемета, установленного на носу. Пушка не может двигаться так быстро, как взгляд, поэтому стреляй, когда прицел совместиться с квадратом. Гашетка на рукояти перед тобой. Тренируйся пока".

Цирк мы увидели через пару минут. К тому времени я более-менее освоился с шлемом. Повозки неподвижно стояли на дороге, от одной из них остался лишь дымящийся остов, рядом валялись изувеченные туши браминов. Вовсе стороны разбегались люди, кто-то, кажется, пытался отстреливаться. Над караваном черным вороном кружил вертолет, такой же, как наш.

"Стреляй, черт подери", — почти застонал Дик.

Это было несложно. Вражеская машина летела медленно, почти величаво, гордясь собственной неуязвимостью. Я надавил на кнопку, которую Дик называл гашеткой. Выстрелов я не услышал — видимо, у кабины была отличная звукоизоляция. Только почувствовал, как мелко завибрировал корпус и увидел как струя трассирующих пуль понеслась к цели, насаживая ее на свое острие. Корпус чужого вертолета брызнул искрами, из-под винтов повалил черный дым".

"Вы что, свихнулись?!" — заорал в наушниках чей-то голос.

"УБЬЮ!!!" — проревел в ответ Дик и щелкнул каким-то выключателем. Связь оборвалась.

Вертолет Анклава быстро снижался. Но все же недостаточно быстро, что бы разбиться при падении. Наша машина неподвижно зависла в воздухе неподалеку. Я снова потянулся к гашетке, но Дик меня остановил.

"Погоди. Я сам".

В боку чужого вертолета распахнулась дверца и оттуда на четвереньках стал выползать солдат в силовой броне. Но он успел выбраться лишь наполовину.

Корпус вертолета содрогнулся, словно в судороге и я увидел, как к распростертой на земле машине устремились четыре дымных полосы.

"Ракеты", — понял я.

Бесшумно расцвел огненный цветок взрыва, разметав вокруг себя пыль, камни и сталь. Когда видимость более-менее восстановилась, на месте вертолета Анклава лежал исковерканный кусок металла.

Дик развернул машину и начал снижаться.

Он посадил вертолет на небольшом отдалении от колонны. Я распахнул дверь и мы втроем выбрались наружу. Люди с оружием окружали вертолет, я разглядел несколько знакомых лиц. Увидев, кто мы, никто даже не сказал ни слова. Все развернулись и побежали обратно к фургонам. Мы поспешили за ними. Я подбежал к разбитому фургону. Ревели испуганные брамины, где-то заходился криком грудной ребенок. Три дюжих грузчика раскидывали дымящиеся обломки. Земля вокруг была залита кровью. Грохнул выстрел. Я оглянулся — это незнакомый мне парень добил из ружья изувеченного брамина. Как в тумане, я шел дальше. На земле лежал Макс, какая-то девушка осторожно стирала мокрой тряпкой кровь с его лица. Он узнал меня и слабо махнул рукой. Вместо кисти из руки торчали металлические обломки — все, что осталось от протеза. Рядом кто-то тихо застонал. На ступеньках изрешеченного крупнокалиберными пулями фургона сидела женщина и одной рукой укачивала запеленатого младенца. Вторая рука выше локтя была перевязана и безвольно лежала на коленях. Сзади раздался жуткий крик, похожий на вой раненого зверя. Тани сидела на земле рядом с раскиданными обломками фургона. Тело, которое она обнимала едва походило на добрую толстушку Клару.

К вечеру удалось навести порядок. Погибла Клара. Макс, который правил ее фургоном чудом отделался лишь ссадиной на лбу и потерял протез. Еще три человека ранены, к счастью, ничего серьезного. Решили отойти на несколько миль и встать там на ночь. Мы не пошли с ними. Я и так принес сюда достаточно горя. Сейчас я сидел, привалившись спиной к колесу вертолета и глушил мозг алкоголем. Даже не разбирал вкуса. Нет, никто меня ни с чем не винил. Наоборот, были рады, что я вернулся. У меня никогда не было семьи. Теперь я понял, что нашел ее здесь. А человек должен защитить свою семью. Если надо — ценой своей жизни. Скоро придут Дик и Тани. К этому времени нужно решить, что делать с этой бесконечной гонкой.

Мы пробыли с цирком еще два дня. Было решено временно распустить труппу и встретиться в Реддинге через месяц. Так будет безопаснее. Через месяц меня уже никто не будет искать. Я придумал, как избавится от преследователей. Дик сказал, что я сумасшедший. Очень может быть, но у меня нет выбора. Тани я решил в подробности не посвящать. Она уйдет вместе в небольшой группой артистов в Джанк-Таун. Сказать, что она была против, значит ничего не сказать. В ход пошло все — слова, слезы, даже кулаки. Но я был непреклонен. Наконец Тани сдалась.

В окно тихо постучали. Я уже давно не спал. Осторожно выбрался из объятий Тани и оделся. Уже у двери что-то заставило меня обернутся. Тани все так же лежала на кровати, но глаза ее были открыты.

"Я вернусь", — сказал я с улыбкой то, что уже без конца повторял вчера. И ушел.

На улице стояла отличная погода и Дик со здоровым тюком.

"Готов?" — спросил он.

"Вполне".

"Тогда полетели", — Дик поудобнее перехватил сверток, — "Между прочим, недешево это все обошлось".

"Я сказал, где можешь взять деньги. Пять километров от южной границы Нью-Рено, старая ферма".

"Да, помню, помню", — перебил меня Дик, — "Сам съездишь и заберешь".

И трижды сплюнул через левое плечо.

Пещеры Перемирия тоже находились недалеко от Нью-Рено. В самих пещерах ничего особенного не было, известность им принес покрывающий каждый дюйм каменных стен мох. Под влиянием радиации он сильно мутировал и превратился в плотную мясистую пленку сантиметров десять толщиной. Но главное — мох выделял безумное количество метана и скоро пещеры превратились в огромный метановый мешок. Неизвестно, кто первый придумал использовать пещеры, как место переговоров. Известно только, что когда один из Бледных Ножей на встрече с Рыжими Волками решил достигнуть взаимопонимания с помощью любимого обреза, не смогли найти даже костей. Именно поэтому я выбрал Пещеры Перемирия местом последней встречи.

Конечно они явились. Пролетая над городами, мы выбрасывали с вертолета кипу листков. Сообщение было очень несложно зашифровано, так что кому надо прочитал бы его без труда. Это было простое приглашение на аукцион. Я собирался продать им то, чего у меня не было, но им очень хотелось. Такие сделки я проворачивал не раз.

"Добрый день, джентльмены", — произнес я с вежливой улыбкой. Улыбка, увы, осталась незамеченной под респираторной маской.

Джентльменов было всего трое. Представители Анклава и Братства Стали приперлись в мобильной броне, Дети Храма своему человеку выделили лишь серебристый огнеупорный костюм.

"Обязательным условием нашей встречи было отсутствие оружия. Если кто-то все-таки не удержался от искушения — обратите внимание на это", — я вытащил из кармана правую руку. Самая обыкновенная зажигательная граната. И большой палец продет в чеку.

"Даже если вам наплевать на мою и свои жизни, думаю вам небезразлична судьба вот этого", — я вытащил из кармана левую руку. В узких лучах фонарей сверкнула зеркальная поверхность диска.

"Теперь я слушаю ваши предложения".

Первым заговорил представитель Братства: "Думаю, из всех тут присутствующих я могу предложить самые выгодные условия".

При этом он шагнул чуть вперед и его левая рука как бы невзначай качнулась. И как бы невзначай со всей силой приземлилась на голову человека от Детей Храма. Высокий колпак его огнезащитного костюма промялся вниз — гораздо ниже, чем полагалось бы находится голове. Анклавер по этому поводу не возражал. В основном потому, что в его броне неожиданно появились три пулевых отверстия. Последний оставшийся в живых деловой партнер сделал еще шаг вперед, выставив перед собой правую руку. В кулаке было зажато странное оружие, больше всего похожее на револьверный барабан.

"Вот мое условие. Миниатюрное гаусс-устройство. Пятизарядное. Так что давай сюда диск и можешь катиться к чертовой матери. Радуйся еще, что не арестовываю тебя за прежние подвиги".

"Да радуюсь я. Радуюсь", — ответил я и выдернул чеку.

ЭПИЛОГ

(чуть больше года спустя)

За деньгами на заброшенную ферму под Нью-Рено пришлось все-таки ехать Дику. По его словам, когда он вытащил меня из "кармана", я походил на бифштекс — подрумяненный с одной стороны и чуть пригоревший с другой. Парень из Братства, правда, тоже не на своих ногах вышел, но выжил. "Карман" мы с Диком прорезали в толще мха, туда я и нырнул после того, как швырнул гранату на пол. Я правильно рассчитал, что если уж этот мох пережил как минимум один взрыв, лучшей защиты от пламени не найдешь. Не учел только, что он отчего-то страшно нагревается. Даже после нескольких стимпаков мне пришлось неделю пролежать пластом, пока не выросла новая шкура заместо отпарившейся. Но теперь все позади. Как и было условленно, цирк снова собрался воедино в Реддинге. Я решил еще немного поработать "мальчиком для битья", а заодно поучится кое-чему у остальных.