Падший демон. Дорога в никуда

Тело Наргха вздрогнуло и замерло. Красные, наполненные жуткой таинственностью, глаза глядели на брата Кригшина, буквально пронзая его насквозь. Густые черные брови выпрямились. Веки едва заметно подрагивали, кошачьи зрачки расширились, практически превратившись в маленькие овалы.

То, что переживал Наргх до снятия капюшона, нельзя было описать словами. Он находился в какой-то странной прострации, навеянной чувством неизвестности. Физические ощущения не волновали его, даже Чувство Нападения казалось лишь незначительным пустяком, маячащим где-то на задворках сознания. Но в тот миг, когда рука инквизитора стянула затеняющую лицо ткань, все резко преобразилось. Мир вокруг закружился, в лицо прыснули разноцветные иллюзорные краски.

И первое, что увидел демон, — удивленные глаза брата Кригшина. Взгляд словно вонзился в них, выпуская наружу мысли и чувства их обладателя. Наргха обвили чужеродные воспоминания и думы, страхи и переживания, пороки и благодетели. Демон видел инквизитора изнутри, словно сам находился в его теле и изначально был им. Но при этом он по-прежнему осознавал свою демоническую душу и суровую неизбежность судьбы.

В то же время он был инквизитором братом Кригшином — тридцати восьми летним слугой Ордена, познавшим в юности столько боли, что ее хватило бы на дюжину жизней.

Наргх увидел убогий дом. Человека, подпирающего деревянными балками покосившуюся крышу. Маленькую девочку с радостным лицом, бегущую к нему, раскинув руки.

И тут картинка резко исказилась.

Дом горел. Человек, который недавно чинил его, лежал мертвым — из его груди и живота торчали стрелы. Девочка, уже более взрослая, чем в предыдущем видении, кричала и звала на помощь. Вокруг нее вилось несколько грязных оборванцев. Одни держали ее за руки и за ноги, другие срывали одежду, били и пытались овладеть ее нежным, девственным телом.

И Наргх, не в силах глядеть на все это, ринулся на помощь. Но в нем не было присущей ему силы. Все, что он мог, — это закрывать лицо от смерча ударов, поливающего его тело жуткой болью. Он кричал. Он выл. И он боялся, как никогда прежде.

Но снова все виденное и испытываемое им исчезло. На этот раз он оказался у подножия огромного строения. И с ним были люди. Много людей. Одни грязные, в изорванной одежде, босые, с полным унынием в глазах. Другие в роскошных нарядах с изображенными на них эмблемами Святого Ордена Инквизиции, с покровительствующими и гордыми лицами. И Наргх, а точнее тот, в теле кого он сейчас находился, понимал, что он тоже может стать таким, как эти высокочтимые господа. Может забыть все, что с ним было, и встать на путь перевоспитания. На путь более достойный, чем его прежнее существование.

Следующее, что привиделось Наргху, — это костры. Огромное множество жарких, полыхающих костров. И людей, с жуткими криками обуреваемых беспощадным пламенем на этих кострах. Очень много людей. Злых, чванливых, лживых, вероломных, которым там, на огне, самое место.

В следующий миг демон увидел себя, одетого в коричневый плащ с капюшоном. Он восседал на лошади. Глаза с расширенными донельзя зрачками глядели... И тут Наргх понял, что он смотрит на самого себя... глазами брата Кригшина. Он чувствует все вокруг, слышит и видит, будто на самом деле живет жизнью презренного, но несчастного инквизитора. И явственно ощущает, как его низменные чувства, что лишь изредка обрушивались на людей, неудержимо лезут наружу, ломая все поставленные перед ними моральные и нравственные преграды.

И неистовый гнев, копившийся и набиравший силу годами, вырвался наружу подобно тому, как раскаленная магма выплескивается из жерла разбушевавшегося вулкана.

В следующее мгновение произошло то, чего никто из собравшихся ожидать не мог. Рука инквизитора сжала рукоять меча, звякнула сталь, клинок высвободился от сковывавших его ножен.

Свистящий удар! И голова одного из братьев Ордена слетела с плеч, словно сбитая умелым выстрелом тыква. Тело обмякло и сползло с лошади. Все произошло так быстро, что никто ничего не успел понять. Окровавленный клинок вознесся вновь. На плечо имперского солдата обрушился новый удар.

Лошади заржали, стали брыкаться и лягаться. Четверо солдат и двое инквизиторов слетели с седел, будто сбитые копьем на турнире воины. Четверо других, скоро сообразив, что их предводитель сошел с ума, бросились на него с мечами. Одного встретил смертельный удар в лицо, снесший ему пол головы. Второй принял гибель грудью — острый клинок, не стыдясь кольчужной преграды, вошел точно меж ребер, вонзился в сердце. И это помешало спятившему инквизитору нанести четвертый смертельный удар, потому что оружие выскользнуло из рук, застряв в груди павшего солдата.

Скакун брата Кригшина больше не мог сдерживать одержимого хозяина и что есть мочи лягнул задними копытами. Обезумевший инквизитор слетел с седла и, приземлившись спиной, покатился по скользкому снегу юзом.

Оставшиеся в живых бывшие соратники брата Кригшина бросились к потерявшему превосходство командиру. В воздухе замелькала сталь мечей, забрызгала кровь, окрашивая снег в темно-красный цвет.

— Рубите его! Рубите! — во все горло кричал раненый брат Ордена. — Им овладел демон!

Вой обезумевшего инквизитора, буквально разрываемого на части своими же товарищами, был жуток. Но ничто не могло сравниться с ревом исчадья Бездны. Наргх уже давно свалился с лошади и неистово гремел, лежа на снегу и обхватив голову. Одержимый им погибал, и он сам чувствовал на себе его боль и страдания.

Когда с братом Кригшином было покончено, солдаты переключились на демона. Они обступили его со всех сторон, готовясь напасть разом.

Наргх тем временем уже пришел в себя. Вместе с осознанием опасности к нему вернулось и самообладание.

Чуть помешкав, выживший брат Ордена с перекошенным от гнева лицом, бросился с криком на врага. Его примеру последовали и остальные.

Один из солдат вспыхнул пламенем, как подожженный факел. Огонь вмиг перепрыгнул на второго, на третьего. Горящие люди дико взвыли, бросая оружие и судорожно пытаясь сорвать с себя одежду. Но страха остальным нападающим это не прибавило. Охваченные горячкой битвы они обрушились на противника.

От первого удара Наргх ловко увернулся. Избежал и второго. Третий нанес ему глубокий порез на руке, сорвав перчатку и часть рукава. От поползшей по запястью боли, демон почувствовал, как все сильнее разогревается в нем ярость. Молниеносный рывок, и нападающий солдат захрипел — смертоносные когти проткнули горло. В следующий миг отсеченная рука инквизитора упала на снег, тут же окропив его кровью. Он отскочил от противника и с жутким воем помчался прочь.

Крики боли и лязг кольчуг скоро утихли. Наргх тяжело дышал и озирался по сторонам, стараясь собрать разрозненные мысли в единый пучок. Раненого противника он догонять не стал. Клоин и Наринна, перед боем благоразумно отскочившие в сторонку, с испугом глядели на окружающие их мертвые тела и молчали. Брат Толк с белокаменным лицом стоял без движения, как статуя, и не моргая глядел на свершившееся только что побоище. В глазах блуждал откровенный ужас, перемежаемый, как ни странно, с восхищением.

Минуло несколько долгих секунд, и брат Толк, перекинув рассредоточенный взгляд на Наргха, тихо и отрывисто изрек:

— Ты... ты... идеальный боец.

Сколько прошло времени с тех пор, как кончилось кровопролитие, раненый инквизитор не знал. Он потерял счет времени. Ведомый единственной мыслью — сообщить братьям Ордена или имперским солдатам о встреченных на Новоодской демоне и его сподвижниках — он больше не думал ни о чем. Запрещал себе думать. Донести весть о случившимся — вот что стало его предназначением. Инквизитор видел в этом поступке всю свою жизнь, начиная от бродяжничества и нищенского существования и кончая рядами гордых и невозмутимых братьев Ордена, к коим ныне принадлежал.

Культя уже не болела. Кровь не сочилась и не оставляла за собой полосу, как это было совсем недавно. Но сил у изможденного брата Ордена не было совсем. Ноги, казалось, были сотканы из тряпок — инквизитор едва их волочил. Еще немного... еще чуть-чуть... и они подломятся, обрушив на себя увесистое тело хозяина. Но сила веры и яростное желание исполнить новое предназначение не позволяли полуживому инквизитору отступить — он шел, медленно и пошатываясь, но шел.

— Забавно. Даже среди слабых есть те, кто пытается казаться сильным, — прозвучал усмешливый голос.

Раненый инквизитор не обратил на него внимания — слишком глубока была концентрация его мыслей на достижении цели.

— Даже интересно, чем это может закончиться, — продолжал издевательски язвить голос.

Брат Ордена продолжал идти. Но внезапно что-то незримое помешало ему. Невидимая рука толкнула его, и неспособное держаться на ногах тело рухнуло в снег, подняв облако снежинок. Инквизитор охнул — боль на время вернула ему рассудок.

Пространство на миг задрожало, и перед помутневшим взором раненого брата Ордена появился человекоподобный силуэт.

— Человек, ты удивляешь меня, — ухмыльнулось ужасное лицо с удивительно мудрыми глазами.

Инквизитор в ответ лишь что-то невнятно промычал. Страх, что совсем недавно утих, воспрянул с новой силой.

— Ты не сделаешь того, что, как ты наивно предполагаешь, поможет вам изловить его. Ты больше не совершишь в своей жалкой жизни ничего. Потому что ты сейчас умрешь. Но прежде чем я тебя убью, хочу, чтобы ты знал — ты попадешь прямиком в Бездну. И никакая вера тебе не поможет...

Услышав эти слова, инквизитор пополз назад. Глаза его запылали диким ужасом, губы беззвучно зашевелились.

Свистящий удар жала прекратил бесполезные движения инквизитора — наконечник вонзился точно в глаз, зажал глазницу и резко дернул, кромсая череп на мелкие кусочки. Безжизненное тело, дернувшись в последних конвульсиях, вскоре замерло.

Через некоторое время Гарок-Харотеп-Коген, насытившись только что убиенной жертвой, взмыл в небо и понесся по направлению ветра, на запад.

Глава 10

От брата Толка, как от монаха-идеалиста, узревшего кровопролитную расправу над братьями по духу, ожидать можно было чего угодно. Жуткой паники, оцепенения, безумного помешательства, отчаянных и заведомо безрезультатных попыток к нападению. Но только не хладнокровного восхищения. Клоин и Наринна, уже готовые к истерике спутника, обомлели. Да и сам демон озадачился, глядя в расширенные глаза монаха, где страха почти не было, но зато блуждал неописуемый восторг. Воцарилось неловкое молчание, в ходе которого все смотрели друг на друга, ожидая хоть каких-нибудь действий.

И опять, ломая все предрассудки, заговорил брат Толк:

— Кто ты?

— Демон, — ответил Наргх.

— Ничего не понимаю.

— И не нужно.

— Но как... нет, не может быть. — Во взгляде монаха стала рождаться определенность. — Неужели, вы — те трое, которых ищет Орден?

— А это не имеет значения, — вмешался Клоин.

— Нет, погодите, — задумчиво протянул брат Толк, подняв руку и вытянув указательный палец. — Вы действительно те трое, из рассказов. Ты — демон. — Осторожно кивнул он в сторону Наргха. — Ты — ведьма из деревни. — Догадливый взгляд перекинулся на Наринну. — Тогда ты, выходит, тот самый колдун, всполошивший всю священную братию. — Взгляд остановился на Клоине.

Все молчали. Наргх продолжал озадаченно пялиться на разоблачившего его спутника, не зная как поступить далее. Вор с ученицей алхимика уныло хмурились, тоже не решаясь ничего предпринять.

— Но откуда ты знаешь Ирвина? — после паузы, спросил у парня монах. — Лютнист говорил, что знаком с тобой еще с детства. Но он ничего не упомянул о связи с магией. Совсем ничего. А Ирвина я хорошо знаю. Он доверяет мне и ни в коем случае не стал бы скрывать от меня столь значимый факт. А не знать он не мог... Ничего понять не могу.

— Послушайте, брат Толк, — наконец собравшись с мыслями, заговорила Наринна. — Мы не совсем те, за кого себя выдали там, в таверне. Мы не наемники.

— Я это уже понял.

— Мы расскажем вам все...

— Замолкни, дура! Ты что делаешь?! — озлобленно рявкнул Клоин.

— А что такое? Он имеет право знать.

— Ты что? Он же монах.

— Теперь это не имеет значения, он видел Наргха.

— Так, погодите, — резко прервал перебранку брат Толк. — Давайте по порядку, опустив лишнее и малозначащее. Объясните, кто вы такие?

— Мы и хотели...

— Нет, заткнись!

— Но он попросил...

— Какая же ты дура, демон меня раздери!..

— Я расскажу, — вдруг как гром грянул бас демона, заставив обоих спутников умолкнуть. — Раз уж ты с нами, человек, я тебе все расскажу. Но жди, мой рассказ может показаться неправдоподобным.

— Слушаю, — обведя осторожным и чуть надменным взглядом окружающих, тихо изрек монах.

И демон начал свое повествование. Так же, как когда-то он рассказывал Клоину, потом Ролусу и Наринне. Брат Толк слушал внимательно, немного хмурясь, иногда хмыкая и кривясь. Лицо монаха не выражало должного удивления, скорее он ждал, когда же затянувшееся повествование наконец закончится. Когда же Наргх завершил излагать историю, снова воцарилось молчание. И вновь оно прервалось голосом монаха:

— Занимательная вышла история. Демона изгнали из Бездны, теперь за ним охотятся инквизиторы... Честно признаться, мне до этого нет совершенно никакого дела. Но то, что вы солгали мне, — это скверно.

— Но вы же понимаете, брат Толк, что тогда мы не могли сказать правду, — начала оправдываться девушка.

— Понимаю. Тем не менее это скверно. Как я могу теперь вам доверять?

— Можете... хотя бы только потому, что Наргх, будучи демоном, а мы — якобы колдуном и ведьмой, не убили вас или не взяли в плен, а попытались все доходчиво объяснить, — с нервозностью пояснил Клоин.

— Верное замечание, — кивнул монах, ни сколь не обидевшись на слова парня. — Однако вы, согласившись сопровождать меня за деньги, заключили сделку. И это обязывает вас выполнять ее. А значит, не скрывать от меня ничего, что касается нашего путешествия.

— Но подумайте сами, брат Толк... — начала вновь Наринна.

— Все, довольно! — отрезал монах. — Хватит разглагольствований. Нам пора в путь. И, кстати, — его взгляд, уже лишенный страха, но не восхищения, замер на Наргхе, — ты — ценный боец. Ты пригодился бы многим.

— Кому... многим? — поинтересовался демон.

— Не важно. Нам пора отправляться. Нужно подальше убраться от этого места.

Надо признать, что после всего свершившегося Клоин и Наринна стали относиться к новому спутнику с осторожностью. Неординарного монаха теперь озарял ореол подозрительности. Он начал даже в какой-то мере излучать опасность. Наргху же он стал нравиться еще больше. Было в нем что-то незаурядное, нечто, за что внимание так и цеплялось.

Но Наргха теперь больше волновало кое-что другое. Его новая способность. Он не знал, как она называется у его собратьев, поэтому окрестил ее просто Одержимостью.

Демон пережил совершенно новые ощущения, и довольно-таки неприятные. Но результат их действий оказался весьма полезным. Как и тогда, при появлении способности к пирокинезу, он не мог ее контролировать. Это был хаотичный всплеск, появившийся неожиданно и ударивший со всего размаху. Но Наргх был уверен, что это временно. Еще немного, и он научится ей управлять.