Йода - Свидание с тьмой (-20) Шон Стюарт

Макс Лим шевельнула челюстью. Раз, другой, третий.

— Да. Я джедай.

— Я так и знал, — охранник прямо светился энтузиазмом. — Вы под прикрытием, да? Говорят, джедаи нынче служат только сами себе. Мол, они теперь что-то вроде тайной полиции канцлера. Я этому ни на грамм не верю. Джедаи не такие.

— Конечно, не такие, — ответила Макс Лим, до глубины души шокированная тем фактом, что кто-то мог подумать о джедаях как о банде головорезов на службе у канцлера.

— Вы на задании, — продолжал офицер. — Не смотрите, не смотрите туда. Ведите себя естественно. Скажите, что вам нужно. Я могу помочь. Я буду рад помочь. Риск не имеет значения, — хрипло заявил он.

— Вы поистине друг Ордена, — сказала Макс.

— Расскажите мне. Знаете, сколько раз я смотрел "Джедая!"? Пятнадцать. Пятнадцать раз. А на следующей неделе я улетаю отсюда со своим племянником. Дайте мне задание. Просто ведите себя естественно и дайте мне задание, — произнес мужчина. — Риск не имеет значения. Я сделаю все, что смогу.

— Вы уже помогли мне, — мягко произнесла Макс Лим.

Офицер заморгал.

— Вы думаете, это случайность, что вы сегодня работаете на этом посту? — сказала Макс. — Что меня направили к вам случайно?

Мужчина благоговейно посмотрел на нее.

— Великая Сила! — прошептал он.

— Мы знаем, кто наши друзья, господин… Чарпп, — промолвила Макс, прочитав его имя на опознавательной карточке. Она похлопала по рукояти меча, спрятанной под плащом. — Но помните, никто не должен знать. Для всех вокруг я просто скромная путешественница, которая летит на Маластер, чтобы повидаться с родными. Все, что вы должны делать — это вести себя естественно.

— Вести себя естественного. — Охранник энергично закивал, тряся щеками. — Конечно, конечно. Но… — В его голосе послышалась легкая тоска. — Что еще я могу для вас сделать?

— Вы можете вернуть мне удостоверение.

— О. Да, конечно. — Офицер бросил ей карту, замаранную следами потных пальцев.

— Когда придет время, мы с вами свяжемся, — пообещала мастер Лим. — А пока что — да пребудет с вами Сила!

Оставив его в слезах, мастер Лим поспешила к двоим падаванам.

— Я рада, что вы прошли. Но где Джей? — сказала она и нахмурилась. — И где сами знаете кто?

* * *

Эван Чан страх как не любил полеты. О, нет, не в атмосфере. Мчаться в атмосфере на легком флаере — самое то. Лодки тоже ничего. Работая экологом-гидрографом — "водяным", как называлась его профессия в сфере оценки экологического ущерба — он часто проносился над поверхностью планет, забирая пробы воды в океанах, реках и озерах. Проблемой было добраться до этих планет.

От самой идеи гиперпространственных прыжков — с жонглированием атомами, с размыванием света и скрючиванием молекул — Эвану становилось дурно. Не в смысле головокружения и тошноты (хотя и не без этого), просто его рассудок испытывал дискомфорт. Однако без этих прыжков он, сертифицированный всепланетный специалист по оценке водных ресурсов, не мог работать на государственной службе. Путешествие в обычном пространстве на любую планету за пределами системы Корусканта заняло бы буквально целую жизнь.

Потому-то Эван и торчал в мужской уборной в вестибюле "Дельта" "космопорта имени Палыча", втихаря прихлебывая для храбрости из своей драгоценной бутылки "Красной летаргии" в 0.1-литровой дорожной расфасовке.

Он посмотрел на свое отражение в зеркале над раковиной. Да, видок тот еще. Переживая предстоящую гиперпространственную скачку — на этот раз особенно долгую — последние три дня Эван практически не спал. Его глаза были мутными и запавшими, лицо черной плесенью покрывала двухдневная щетина, колени были словно ватные. Эван положил голову на ладони и наклонился над ослепительно-белым фарфором раковины.

В уборную въехал дроид, ударился о стену, словно консервная банка о тротуар, и покатился в одну из пустых кабинок.

Эван моргнул. Он попытался вспомнить, видел ли он когда-нибудь в этой уборной дроида. Дроид из охраны? Но нет, это был обыкновенный Р2 без эмблемы службы безопасности.

— Странно, — произнес Эван вслух. По крайней мере, он хотел это сказать. Но из-за принятой внутрь "Летаргии" губы перестали его слушаться, и в результате получилось что-то нечленораздельное, как у пациента в кресле дантиста.

В туалет вкатился еще один Р2. Этот был выкрашен в черно-желтые цвета космопорта, на его боку виднелся значок службы безопасности. Дроид агрессивно вращал металлической головой, сканируя камерой белые кафельные стены.

Камера остановилась на кабинке, где спрятался первый дроид. Дверь кабинки была слегка приоткрыта.

Объектив камеры оценивающе сузился.

Эван Чан плотно зажмурил глаза и снова открыл их. Второй дроид не исчез.

Пилот еще глотнул "Летаргии".

Дроид-охранник крадучись — иначе не скажешь — подъехал к подозрительной кабинке. Это была стандартная универсальная кабинка с унитазом, писсуаром, щеткой и всасывающей сливной системой. С величайшей осторожностью маленький дроид-охранник выдвинул металлическую лапу, беззвучно ухватился за задвижку и быстро приоткрыл дверь.

Зажегся свет, и маленький дроид заерзал взад-вперед, сосредоточенно гудя и бибикая. Скосив глаза, Эван наблюдал за этой сценой в зеркале. Дроид нацелил камеру на пол кабинки. Она была пуста.

После секундного колебания дроид въехал в кабинку; и в этот момент Эван уловил в зеркале какое-то движение. Первый дроид бесшумно всплыл над дверью кабинки.

Послышался испуганный визг и бормотание — в основном от дроида-охранника, но Эван явственно услышал и свой голос. Первый дроид тихо опустился на пол перед дверью. Теперь дроиды поменялись местами: дроид-охранник в замешательстве ездил по кабинке, а дроид-беглец перебрался в общий зал.

Дроид-беглец выдвинул крохотные манипуляторы. Щеколда на двери кабины захлопнулась с громким треском, похожим на выстрел из бластерного ружья, затем как-то сверхъестественно завизжала, словно транспаристальной прут кто-то завязал узлом.

Дроид-охранник негодующе завопил и заколотился о дверь. Кафельные стены осветились разноцветными вспышками. А дроид-беглец издал еще более жуткий звук: странный глухой кашель, абсолютно немашинный… что-то вроде смеха ковакианского примата, доносящегося из бочки.

После этого Злой Р2, как обозвал его Эван, развернулся и неуклюже выехал из помещения.

Эван посмотрел на содрогающуюся дверь кабинки. Прислушался к разъяренным воплям запертого дроида-охранника. Затем трясущимися руками достал бутылку "Красной летаргии" и до капли выпорожнил ее в раковину, поклявшись больше никогда в жизни не притрагиваться к этому пойлу.

Глава 6

Вентресс засекла джедайскую группу, как только та вышла из гиперпространства. "Последний шанс" был оснащен лучшим оборудованием, которое мог предоставить Геонозис, в том числе прототипом "алмазного бура" — славные ребята из "Объединенных электронных систем Карбанти" даже не подозревали, что чертежи этого устройства были похищены. "Алмазный бур" был разработан для нейтрализации маскирующего эффекта гиперпространства, чтобы вражеский корабль не мог внезапно материализоваться посреди флота, как песчаная пантера, прыгнувшая с дерева на стадо беззащитных травоядных. Прототип "Карбанти" действовал подобно сейсмографу, фиксируя рябь впереди корабля, разрывающего пространственно-временной континуум перед выходом из гиперпространства. Упреждение обычно не превышало пяти секунд, но эти секунды могли означать жизнь или смерть.

А если поставить "алмазный бур" на такой быстрый и смертоносный корабль, как "Последний шанс", которым управляет пилот еще более быстрый и смертоносный, ситуация изменится коренным образом; продолжая метафору, можно сказать, что незадачливая пантера прыгнет прямо на заостренный кол.

Позади последней планеты Иторианской системы пространство-время начало утончаться; вздулось пузырем; порвалось. Словно капля воды, конденсирующаяся на холодном стекле, через зазор в обычное пространство вышел первый республиканский истребитель. Асажж узнала в нем вооруженный сторожевик типа "Тавья" от "ХКД" с дополнительной торпедной установкой под брюхом. Игнорируя тактический компьютер и целеуказатель, она осторожно потянулась к сторожевику Силой, заключив его в объятия, словно любовника. Она увидела, как глаза пилота расширились от ужаса; почувствовала прилив адреналина, когда в его кабине завыла сирена, и липкий пот вокруг губ.

— Последний шанс выпить, милый, — прошептала она. — Бар закрывается.

В безмолвной пустоте космоса полыхнули лазерные пушки, и сторожевик разлетелся на куски, словно головка дантуинского одуванчика.

Асажж всегда поражало то, насколько незаметна смерть в космосе. Нет воздуха, и не слышно ни грохота взрыва, ни предсмертных криков. Даже в Силе конец одной жалкой жизни почти никак не отразился: пилот умер тихо, без воплей. Его образ в Силе мигнул и погас, как свеча на ветру.

Эскорт Йоды хорошо знал свое дело. Еще два сторожевика материализовались в обычном пространстве. Они мгновенно прочитали ситуацию и открыли огонь из передних орудий. Сторожевики промчались справа и слева от Асажж, в сторону солнца.

"Последний шанс" метнулся вверх, кувыркаясь между острыми потоками смертоносного света из лазерной пушки левой "Тавьи". Та, что справа, выпустила две самонаводящиеся протонные торпеды, скорость которых почти вдвое превышала скорость "Последнего шанса".

Асажж мгновенно дернулась вбок и развернулась, чтобы торпеды потеряли скорость на повороте. Чем больше она будет сбивать прицел, тем сложнее им будет повторять ее курс. Асажж чувствовала бездумную работу крохотных компьютеров наведения, без устали пересчитывающих углы перехвата с каждым ее поворотом и "бочкой"; она громко расхохоталась, преследуя по спирали первый корабль, который несся вглубь системы.

"Алмазный бур" вспыхнул, и спустя мгновение приборы сообщили Асажж, что из гиперпространства выходит вооруженный курьер типа "Селтая". Мастер Йода прибыл.

Асажж быстро нагоняла первую "Тавью". У Йоды имелась лазерная турель, которую старый джедай вполне мог задействовать, развернув против хода корабля, но он и близко не имел шанса попасть в нее.

В удачный день Асажж Вентресс могла пробежать между каплями дождя, не намокнув. А любой день, когда представлялся шанс доставить хозяину поджаренную зеленую голову Йоды, был, без сомнения, удачным.

Пилот "Тавьи" внезапно прекратил стрелять и во всю прыть помчался к первой планете системы — безжизненному замерзшему куску камня, который язык не поворачивался назвать даже луной; иторианцы соорудили там внушительную автоматическую батарею, которая должна была отгонять непрошенных гостей. Пилот рассчитывал укрыться под защитой больших пушек.

Трюк, конечно, не сработает — "Шанс" слишком быстр. Он должен это понимать. Приборы ему скажут. Нет, он попробует что-нибудь другое… Вопрос только — вверх или вниз? Он не может просто остановиться. Асажж задействовала Силу, словно еще один "алмазный бур", и стала прощупывать намерения пилота "Тавьи".

Вниз.

Он резко нырнет к поверхности луны, надеясь, что ее выстрелы пройдут выше. Асажж чувствовала, как бешено колотится его сердце; как он заставляет себя ждать, ждать, не нырять слишком рано.

Парой выстрелов она слегка подпалила ему крылья — просто для того, чтобы он дернулся.

Вот он, нырок! Стремительный бросок вниз, сокрушительные десять g. Даже скафандр не мог полностью защитить его от перегрузки. Асажж чувствовала, что пилот на грани обморока.

Это было бы даже милосердно.

Сгустившаяся кровь затуманила сознание противника и помешала ему заметить, как "Последний шанс" подрезал его снизу и стремительно метнулся вверх. Полубесчувственный, пилот не понял, что Асажж, предугадав его маневр, уже промчалась под ним. Своим расфокусированным взглядом он не увидел крохотный предмет, летевший следом за ней.

Протонная торпеда, следуя новым курсом перехвата, врезалась прямо в брюхо "Тавьи" и взорвалась. Корабль треснул, как яйцо, разбрызгав белок и окровавленный желток. Еще один огонек мигнул и погас.

Йода, наверное, тоже это почувствовал.

"Тавья", которая выпустила в Асажж торпеды, отворачивала в направлении мастера Йоды. Асажж играючи взорвала и ее, и в этот момент из гиперпространства вышел последний из четверки сопровождавших Йоду сторожевиков.

Трое долой, остается один, а затем настанет очередь самого мастера.

Асажж нахмурилась. Она не могла понять, почему Йода сам не стреляет. Несмотря на свои постоянные разглагольствования о мире и гармонии, старая премудрая болотная жаба недурственно управлялась со световым мечом; судя же по описанию битвы на Геонозисе, он должен был сейчас спешить на помощь своим защитникам, паля из всех пушек.

Словно отвечая на ее мысли, корабль Йоды открыл огонь, но очень медленно и все время мимо. Либо старый джедай (а может, его дроид Р2, пилотировавший корабль) страдал от какого-то расстройства, либо Йода имел на уме настолько хитроумный план, что даже Асажж не могла его раскусить. В глубине души она даже немного надеялась на последнее. Если его хватил удар и он беспомощно сидит в своей кабине, это очень существенно преуменьшит ее победу. Впрочем, она не будет особо терзаться, докладывая Дуку о своем успехе.

Еще несколько выстрелов унеслись в пространство, разминувшись с Асажж на добрых тридцать градусов. Если старый хрыч и замыслил какой-то план, он был слишком сложен для ее понимания. Может, он запрашивает подмогу с помощью какого-то хитроумного сигнала, закодированного в импульсах лазера?

Асажж пожала плечами и заложила спираль в направлении последнего оставшегося сторожевика. Сначала уберем все помехи, а там видно будет.

На мониторе зажглось предупреждение с "алмазного бура", и спустя секунду из гиперпространства выскочил последний из защитников Йоды. Асажж приподняла брови. Как говорят, лучше живая вомпа-песчанка, чем мертвый кот-людоед. Что ж, тем лучше. Она никогда не страдала чрезмерной сентиментальностью, но расстреливать беспомощных зевак ей было неинтересно.

Пора заняться самим мастером.

Асажж закрыла глаза, пытаясь нащупать его сквозь черноту космоса. Это оказалось труднее, чем она думала. Дуку она могла почувствовать, находясь на другой стороне планеты — он казался пылающей тенью, тьмой, обретшей видимость. От великого мастера Ордена джедаев Асажж ждала не меньшего… но когда она, наконец, нащупала внутри корабля крошечную перепуганную искорку жизни, противник показался ей хилым и жалким.

Возможно, время, этот неутомимый охотник, наконец настигло его? Асажж видела, как старики чахнут, как внутри них угасает огонь, как выгорает пламя великих страстей — любви, гнева, ненависти — оставляя тусклые угли, так что остаток дней своих эти несчастные согреваются хилыми огоньками жадности, сварливости и страха. Жалкий, убогий отблеск прошедшей жизни.

Асажж снова потянулась к сознанию Йоды, на этот раз с открытыми глазами, наблюдая, как его корабль заходит в тень "Последнего шанса". Ее пальцы покоились на гашетке; компьютер наведения ловил в прицел двигатели, реактор, кабину. Асажж первоначально намеревалась взорвать реактор, потому что лучше всего покончить с врагом одним ударом, но раз уж старый джедай оказался такой легкой мишенью, не лучше ли будет прострелить кабину и впустить туда вакуум? Тогда она сможет вручить Дуку намного более убедительный трофей, чем серия спектрограмм, указывающих на то, что среди обломков осталась какая-то органика.