Я не ведьма (общий файл, постоянно пополняется)

Что то мне подсказывало, что он мне понадобиться, и не раз.

...Вместо заезженного до дыр проспекта Науки, и вечно гомонящего люда, сквозь лобовое стекло Петренко узрел серое каменное предгорье, и стаю неведомых зверей, и интересом обнюхивавших своего современного собрата.

...-Вот те раз, надо прекращать пить,— подумалось сержанту,— а то бредятина какая то снится.

-То-То То..вариииищ Пе пе пе трен ко....— раздался сиплый заикающийся голос водителя, Бабушкина. -А они кто?— с идиотским выражением на лице спросил он, тыкнув пальцем в копошащуюся серую стаю. — Откуда на проспекте взялись? -И жалобно глядя на сержанта, добавил— А люди где???

-Идиот,— с раздражением ответил Петренко. Какие нафиг люди?? Какой проспект??? Горы вокруг, долбень, не видишь, что ли?? Спим мы, сон видим, что непонятно???

-То-то варишь се-сер жант...а вы уверены???— с сомнением в голосе спросил Бабушкин.

-...Вот идиота ж начальство в напарники дало! — все больше раздражаясь подумал Петренко

-На,— протянул он ему потную ладонь,— Укуси.

-ЧТО?????

-Укуси говорю, дурень. Во сне больно не бывает! Ну давай же! — А про себя подумал, -...За что я и во сне терплю этого тугодума??

Бабушкин, немного подумав, и резонно решив, что если это сон, который к тому же его собственный, личный так сказать. То почему б не отыграться на злобном начальстве, раз предоставляется такой случай? Во сне и бактерий то нет решил он, брезгливо разглядывая неосмотрительно предложенную начальством руку ... И, закрыв глаза, от всей души грызонул пухлую ладонь сержанта.

От дикого крика раненного кабана, то бишь Петренко присели крутившиеся возле бобика воййи. И, почувствовав угрозу ощетинились симпатичными трехрядными зубами.

— Мама... прошептал забывший о болевшей ладони сержант, и очнувшись, дал хорошую затрещину застывшему с открытым ртом водителю -Гони, придурок!!!

-За-за чем??-, с удивлением пробормотал вышедший со ступора Бабушкин. Это ж сон...проснемся и все...-И подумал, не добавить ли еще к укусу и небольшой тумак?? Все равно никто не узнает, а на душе все ж полегчает.

-Какой сон, придурок?????????— зарычал не своим голосом Петренко. -Я тебе сейчас горячку белую устрою! Гони сказал, это приказ!

Бабушкин послушно нажал на газ, и машина, пролетев метров двадцать со всего маху припечаталась в скалу.

-Придурок,— в сердцах выругался старший по званию, лихорадочно выбираясь из машины и оглядываясь в поисках укрытия. Оно нашлось метрах десяти вверх, в виде входа в пещеру. Угрожающее урчание, не спешивших тварей, видно понявших, что все равно добыча никуда с каменного плато не денется приближалось.

Петренко, еще раз окинул взглядом прилегающую местность, но нового ничего не увидел— с трех сторон были горы, упирающиеся в плато, а с четвертой— зубастые твари и обрыв. Единственным спасением была пещера. Находившаяся укурат над выступом, в горе, в которую въехал его дебил — водитель.

-На верх, живо!— скомандовал он, лихорадочно выгребая из багажника все, что можно, кидая на крышу. — Вот оно! С облегчением подумал он, сжимая в руках буксировочный трос и так и не довезенную на дачу новую лопату.

Задуманное удалось на удивление во второй попытки. Петренко с сомнением подергал трос, привязанный к древку лопаты. Древко плотно зацепилось за что то в пещере. Сержант предпочел даже не знать за что, лишь молился, что бы это что— то выдержало, и древко не соскользнуло вниз вместе с грузом.

-Лезь давай,— приказал он, подталкивая водителя к импровизированной лестнице.

-А почему я????— возмутился тот.— Ты легче, -дал вполне резонный ответ сержант.— Потом закрепишь получше, и я поднимусь, усек??

-Усек,— понуро ответил тот. Нет, конечно, Бабушкин с удовольствием послал бы к такой то матери надоевшего до зубной акомы начальника, но подумав, что белую горячку в незнакомом месте лучше переживать не одному, а в компании, покорно вцепился в канат.

Оказавшись на уступе, он огляделся. Прилежный сын, тихий, скромный парень. Он с отличием окончил институт МВД, куда устроил его отец. Но это было все не то, не этого Костик хотел от жизни. Не патрулировать улицы и терпеть грязные ругательства вечно пьяного начальства, или просиживать штаны за столом на бумажной работе. Нет. Он с детства жил мирами Стругацких, Брэдбери и Пратчета.

И сейчас, глядя на сине— фиолетовое небо и мирно скалящих зубы серых пушистиков, он понял что его мечта наконец то сбылась.

Либо он сошел с ума....вместе с протрезвевшим начальником.

-Эй, ты там!! Наверху!!! Не спи! Ищи опору, и вытаскивай меня отсюда.

Коля очнулся от фантазий и поморщился, вспомнив об оставшемся внизу Петренко, делать нечего, придется вытаскивать, и побрел внутрь пещеры.

Древко лопаты прочно застрявшее между двух сталактитов, даже не пришлось трогать.

-Давайте, товарищ сержант!,— Крикнул Коля, для страховки вцепившись в натянутый трос.

Кряхтя и постанывая, Петренко взбирался на верх. Его грузное тело, давно забывшее что такое физические нагрузки сходило с ума от дикого напряжения мышц, исходя десятым потом.

Утробное урчание, раздававшее совсем близко, подгоняло его лучше всякой плетки.

И когда вожделенный выступ был на расстоянии двух рывков, Петренко почувствовал адскую боль в левой ноге, что— то тяжелое потянуло его вниз. Он автоматически глянул на свою конечность и вжался в скалу от ужаса. Одна из тварей, повисла на его ноге, вцепившись зубами в лодыжку. От дикой боли он заорал, изо всех сил пытаясь сбросить с ноги ненавистную скотину, но челюсти воййя, сомкнувшись однажды, как правило, отцеплялись от свой жертвы, лишь с изрядным куском его плоти. Так случилось и на этот раз. С дикими от ужаса глазам, словно со стороны, сержант наблюдал, как первый войй полетел вниз, с его ногой в пасти. Боль, захлестнувшая его, на миг заблокировала все остальные органы восприятий, он лишь тупо смотрел на свору воййей, накинувшуюся на мясо. В тупом оцепенении он разжал пальцы, полетел вниз.

Твари трапезничали уже мертвым телом, разбрасывая внутренности по зеленому покрытию высокогорного плато. Сердце сержанта не выдержало, остановившись еще до того, как первый войй вонзил зубы в его плоть.

Бабушкин с удивлением потянул ставшую на удивление легкой веревку, и тихо позвал

-Товарищ сержант....товарищ ...,— он приблизился к краю, и последние слова застряли у него в горле. То, что еще пять минут назад было его начальством, теперь представляло собой окровавленную груду ошметков в перемешку с костями. Морды тварей, измазанные алой кровью, поднялись вверх на звук голоса. Тошнота подступившая к горлу, согнула парня пополам. Через некоторое время рвотные позывы немного успокоились, в желудке не осталось ничего, даже желчи. Он не знал сколько просидел вот так, в тупом оцепенении прижавшись к холодной каменной стене на выступе. Когда он очнулся— было темно, лишь в глубине пещеры светился неяркий огонек. Коля усилием воли заставил себя подняться, и устало побрел внутрь, уже, впрочем ни на что не надеясь. Другой мир встретил его совсем не так, как рисовала его восторженная фантазия.

Облокотившись спиной на понравившуюся мне березку, я лениво жевала сочную травинку и размышляла о жизни. Я попала в удивительный, сказочный мир, за мной охотятся целая куча монстров, желая сытно поужинать моим бренным тельцем. Где то за углом поджидает красавец колдун тоже желающий моей плоти, но уже по другим причинам, кузнец-душегуб чуть меня не отправил к праотцам своим пойлом. Приключений мне мало было? Получите, распишитесь! А на закуску всему, меня угораздило влюбится в фантастически красивого, сильного, но совершенно неподходящего вампира. Я наконец то нашла мужчину из своих снов, но мало того что он оказался не челочеком,(правда, от этого я не хочу его меньше), так еще и издевается надо мною на каждом шагу. Не могу понять, чего мне хочется больше, убить его одним из острозаточеных вертунов, покоящихся под полами плаща, в нарукавнике на моей левой руке или обнять покрепче?

Или отлюбить, — Опять ехидный внутренний голос. Достал, зараза!

— ...А тебе завидно??... Молчишь?

Моя мама... При мысли о ней предательские слезы потекли по щекам. Я тихо всхлипнула

...Мамочка, милая, как же мне тебя не хватает, знала бы ты! Первый раз в жизни я поняла что такое безграничная и все поглощающая ненависть. В одно мгновение это слово, бывшее для меня ранее пустым звуком обрело смысл.

Не-на-висть...— горькая полынь, вперемешку с раскаленным железом выжигала меня изнутри.

Тор... Как жаль, что ты не появился в моей жизни немного раньше, когда я могла и хотела наслаждаться любовь. Не время и не место сейчас, но ведь сердцу приказывать тяжело, а то и вовсе невозможно. Особенно моему. Я всю жизнь следовала за своими чувствами, попирая голос разума.

Теплые пальцы ласково провели по щеке, вытирая слезы. Как мне о нем не думать, если он рядом?

На лице Тора было столько сочувствия и понимания, что я не выдержала и разрыдалась, уткнувшись в его каменную грудь. Он не говорил мне ни слова, ни о чем не спрашивал, лишь молча обнимал, и я была за это благодарна. Мне не нужны были слова. Выплакавшись, тихонько шмыгала носом в его мокрую и соленую от моих слез рубаху.

Он легким движением приподнял мой подбородок и впился далеко не далеко не дружеским поцелуем в мои губы. Я, не ожидавшая такое подлянки, именно сейчас, по инерции раскрыла губы ему на встречу. Наши языки встретились на поле той удивительной битвы, в которой нет победителей, но даже проигравший, чувствует себя на вершине мира. А впрочем, какая разница? Ожидала, не ожидала... Мои тело и сердце давно все решили за меня, и кому интересно мнение разума? Тело прижалось к его каменному, ощутив всю силу его желания.

Рывок, и я пошатнулась, едва не упав. Так же внезапно, как поцеловал, он вдруг оторвался от меня, шумно вздохнув, сделав резкий шаг назад. Я схватилась за ствол березы, как за спасательный круг, в поисках опоры. Широко раскрытыми глазами, я все еще стараясь выровнять дыхание, наблюдала за Тором, который изо всех сил старался взять себя в руки. Он застонал .

-Ты понимеш, что сейчас могло произойти?...-глухо прозвучал его голос возле моего уха.

Он, резким рывком снова сократив расстояние между нами, оказался радом, прижав меня к жесткому стволу, горячее дыхание обжигало щеку.

Еще бы! как не понимать. Мы с детства понятливые, в школе учились. Пестики, тычинки и все такое...

-Что...в этом...плохого?...с расстановкой спросила я, чувствуя, как поток расплавленной лавы в моем сердце превращается в холодный горный ручей, и попыталась вырваться. Острое чувство стыда, с примесью горечи затопило меня.

Тор мигом уловил смену моего настроения, еще крепче прижавшись ко мне. Я тихо проговорила несколько слов.

...Не надо...— прошептал он, покрывая мои щеки легкими, как ветер поцелуями,— у тебя нет ни единого шанса, я не не чувствителен к магии. На себя злюсь, что не выходит держать себя в руках, когда тебя вижу. И со смешком добавил,— Это что то новое для меня.

Я оценила, это честное с трудом давшееся ему признание и расслабилась, вдыхая терпкий запах фиалкового корня. Он даже не представляет, как много значит для меня эти слова. Неужели, мечты сбываются? Я все еще не могу в это поверить.. Хочу. До безумия. До невозможности. Но не могу.

-Может... может не стоит бороться с этим?— робко предложила я, потеревшись щекой о его плечо.

-Нет, милая,— проговорил он с ласковой улыбкой заглянув мне в глаза. -Стоит. Обязанность мужчины и воина— защищать. При одном взгляде на тебя я теряю бдительность, осторожность в придачу с головой. Как я могу тебя защитить от кого то, если не способен защитить от себя?— его глаза-изумруды сверкнули как звезды.

.... И все же. Какой странный звонок тревоги в душе. Откуда ты? Если мгновение так прекрасно?

Туман в голове понемногу рассеивался, уступая место моей обычной ироничной логике. Интересно, должна ли я поверить, что моя отпадная внешность настолько вскружила его клыкастенькую голову? Как бы я хотела этого! Но какая то мысль, какой то оттенок воспоминаний змейкой подтачивал что то внутри, не давая мне покоя. Снова проклятое трезвомыслие. Придушить бы его.

Что же меня в тебе так беспокоит, Тор? Что не дает мне покоя, мешая поверить в то, чего так делает все мое существо?

Все слишком стремительно? ...

Пожалуй да. Но не только.

Слова по поводу защиты Все вроде правильно и понятно. Но неискренность неправду или недоговоренносьи я умела распознавать еще с детства. Бабушка всегда смеялась, приговаривая

-Ох, и тяжко ж будет твоему мужу, доченька, Ни тебе соврать, ни слово недомолвить...

Вот и сейчас щемящее чувство сжало мое сердце.

Шаг в сторону освободил от объятий, его руки безвольно упали, не пытаясь задержать. Еще шаг.

-Знаешь, пожалуй и правда не стоит, Тор...— сказала я,— жестом пресекая готовые сорваться с его губ слова, — Дороги путников иногда пересекаются, тихо произнесла я, и добавила,— Но рано или поздно каждый уходит своим путем.

И, повернувшись, зашагала в сторону лагеря, призвав на помощь все свои внутренние силы, что бы не обернуться. Только бы не обернуться. Иначе я пропала. Второй раз сил на такой поступок я сегодня уже не наскребу.

А пока не разберусь в истоках своего волнения, пожалуй, так будет лучше. Для нас обоих. Пока мое сердце не окончательно сгорело на алтаре его зеленых глаз.

Границу Алых полян мы пересекли к вечеру следующего дня. Интересное явление, но граница меж государствами в этом мире была осязаемой в буквальном смысле. Как будто окунаешься в слегка вязкую, прозрачную массу, сдобленую порцией легкого тумана.

Вдох. Выдох. Еще вдох.

Несколько шагов, и к нам снова вернулось привычное осязание, и лишь привкус ванили на губах напоминал о кисельной массе. Что сразу бросилось в глаза— это могучие зеленые смереки, со свисающими мохнатыми серьгами ветками, и стволами в два человеческих обхвата и горы. Дымчато — серые, с островками зеленого леса и пиками, теряющимися в дымке облаков где то высоко -высоко вверху. Я, кажется, начала понимать почему вампиры выбрали именно эту часть лугового края -карпатский Дракула чувствовал бы себя как дома на этой суровой красоты земле.

Где то здесь, среди леса смерек пихт и дубов находится Alllien Terll , легендарный город, столица Алых Полян — резиденция правителя Алека Лу Сан Тора.

В фантастических романах мира в котором я выросла, все авторы сходились на том, что диковинная архитектура, напоминающая застывшие каменные кружева и фантастические неземной красоты строения — прерогатива исключительно эльфов. Как же они ошибались! Ни одна книга мира не в силах была подготовить меня к тому, что предстало перед моим взором.

Потрясающей красоты дома ПАРИЛИ в нескольких метрах над землей! Большие и маленькие, высокие и низкие, каменные и срубы — все они висели в воздухе. Одни в двадцати сантиметрах от земли— другие в нескольких метрах. К входным дверям воздушных домиков вели кованные лесенки, с деревянными ступенями и тонкими, ажурной работы перилами. И только одно здание твердо стояло на земной тверди, явно не собираясь в ближайшее время ее покидать. Громадина из серого камня, на фоне высоких гор и зеленой хвои смотрелась просто потрясающе. С цветочными кружевами, и, опоясывающими стены замка диковинными узорами. Каменные птицы вили каменные гнезда на рисунках замка, каменная лоза любовно обвивала одну из четырех смотровых башен замка. Фигуры были вырезаны столь мастерски, что казалось настоящие растения и животные по мановению волшебной палочки были превращены в камень, магом, любителем прекрасного, что бы увековечить эту красоту на многие века. Он был неописуемо прекрасен, этот мир, и благословенны богами люди и нелюди, могущие творить такое совершенство. От избытка чувств, по моим щекам покатились чистые слезы восторга — дань твореньям вампирьих мастеров. Даже у Стервы, казалось, напрочь отнялся дар речи. Моя любимая лошадка ребывала в глубоком ступоре, и даже не пытаясь подгребать упавшую на каменную мостовую челюсть. Редкий случай! Я бы даже сказала уникальный. А где же ее любимые 'мама, роди меня обратно', 'фигассе', или декламация очередной песни Ленинграда, от которой косеют правоверные жители сего измерения ?