Три дороги во Тьму. Постижение

— Вы понимаете, что с ней? — напряженным голосом спросил Стиор.

— Да, — кивнул фанн.

— Так что же?

— Матрица слышит того, кому предназначена, — глухо ответил фанн, в обеих парах его глаз светилось неподдельное изумление. — И этот кто-то очень близко отсюда...

Сразу после его слов щупальца двери заволновались, и на пороге появился совсем еще юный дзенн. Глаза его были расширены, все четыре руки судорожно сжались в замок у живота, рот приоткрыт. Он мелко дрожал и выглядел до смерти перепуганным.

— Что тебе нужно здесь, Броах? — гневно спросил тинх, ступив вперед. — Это В'эор Нр'ар Дз'энне, и тебе здесь не место. У нас важный гость.

— Отец... — простонал юный дзенн. — Я знаю, что мне нельзя быть здесь... Но я не могу сопротивляться, что-то тянет меня сюда, очень сильно тянет...

— Не пори чушь! — отрезал тинх. — Уходи! Завтра будешь наказан.

— Погодите! — вмешался Стиор. — Смотрите!

Он протянул руку к двери. Матрица сползла с его пальцев и повисла в воздухе туманным облачком, заполыхав черным огнем, а затем медленно поплыла к юному дзенну. Значит, он... Первый спутник Ушедшего. Маг опустился на одно колено и с трудом выдавил:

— Приветствую первого из Девяти!

— Что?.. — вскрикнул тинх, но фанн одернул его и что-то горячо зашептал ему на ухо. Глаза вождя дзенн сделались круглыми, он с изумлением посмотрел на собственного сына и молча отошел в сторону.

Оба старших дзенна замерли, настороженно следя за происходящим. Юнец нетвердым шагом приближался к коленопреклоненному магу. Он остановился в двух шагах и застыл с широко распахнутыми глазами. Судя по его лицу, дзенн не понимал, зачем он здесь и что с ним будет. Туманное облачко зазвенело, как хрустальный колокольчик, черный ореол вокруг него резко расширился. Затем матрица поднялась немного выше и зависла рядом с лицом юноши. Непонятно откуда прозвучали странные, безразличные, неживые какие-то слова:

— Настало время выбирать, Броах дзе'тинх. Ты можешь остаться просто дзенном и прожить обычную жизнь.

— Или?.. — едва слышно спросил юноша.

— Или ты двинешься по дорогам Тьмы одним из Девяти избранных, служа Тому, Кто Ушел. Пойдешь страшными и непонятными для других дорогами. Тебя будут любить и презирать, тебе придется быть в одно и то же время и зверем, и святым. На каждом углу будут проклинать твое имя, тебя никогда не полюбит женщина и после тебя не останется потомства. Выбор за тобой.

Броах потрясенно смотрел на висящее перед ним туманное облачко и никак не мог прийти в себя. Его разум и инстинкты отказывались верить в случившееся, слишком уж невероятно. Он с детства слышал легенды и сказания о девяти великих магах и героях, помогавших самому Ушедшему. Восхищался их добротой и бескорыстием, их мастерством в магии и искусством воинов, их силой и мужеством. А теперь ему, ничтожному юнцу Броаху, ничего в своей жизни еще не совершившему, предлагают стать одним из этих героев? Такого просто не бывает. Он же самый обычный охотник! Но матрица продолжала висеть в воздухе перед его лицом, а вопрос о выборе все так же звучал громом в голове. Поняв, что это не шутка, юноша застыл на месте. А затем поднял голову вверх и прошептал:

— Благодарю тебя, Создавший... — он снова посмотрел на туманное облачко. — Я выбираю Тьму.

— Цена твоего выбора может оказаться страшной.

— Какова бы она ни была, эта цена, — гордо вскинул голову Броах, — я ее уплачу!

— Ты выбрал! Да будет так.

Дзенн ступил вперед. Полыхающая черным огнем матрица подплыла к его лбу и скрылась там. Казалось, весь мир мягко содрогнулся в этот миг. Стиора что-то ударило изнутри и скрутило в приступе боли. В далеких и близких странах, сами не понимая, почему, вдруг пробудились все чувствительные к магии: люди, эльфы, гномы, дварфы и сатиры. Архиепископ Матфей, засидевшийся за работой в своем кабинете в столице Фалнора, выронил перо, поняв, что снова что-то произошло и, похоже, нехорошее.

Оба старших дзенна во все глаза смотрели на посвящение Броаха. На лице тинха, как он ни пытался это скрыть, проступало выражение гордости. Стиор даже смог расслышать почти неразличимый шепот: "Мой сын!" Сам маг смотрел на мальчишку с искренней жалостью — уж он-то прекрасно понимал, что того, как и его самого, ждет страшная судьба. Боль, горечь, одиночество и непонимание. Но в чем-то, наверное, эта судьба даже прекрасна. Стать одним из прямых носителей силы Тьмы? Есть чем гордиться и чего бояться.

Одно не нравилось Стиору — то, что первым из Девяти оказался дзенном. То есть тем, кто с детства не знал ничего, кроме Тьмы, слышал только ее легенды и напевы, принадлежал ей изначально. А потому не мог выбирать — он просто не способен сделать иного выбора, а значит, этого самого выбора у него и не было. Пародия на выбор. Теперь неизвестно, как он себя поведет, если узнает, что сила Тьмы не является изначально доброй, что она вполне способна причинять зло и быть несправедливой. Он просто не понимает, что такое истинная Тьма, чему и как она служит, для чего вообще нужно в мире равновесие различных сил. Гораздо лучше, если разумный осознанно выбирает, куда ему идти и выбирает добровольно, после множества бед и испытаний. Только тогда он поймёт, какая из сторон ближе всего именно ему. Пусть даже выбор не будет в чью-то сторону, уведет от борьбы. Даже так лучше, чем когда выбравший вдруг осознает иное, и все, что было для него прежде свято, рушится в душе... Последствия могут оказаться страшными, особенно если прозревший обладает немалой силой. А силу каждого из Девяти Стиор представлял себе хорошо и понимал, что случится, если она вырвется из под контроля. Придется всерьез заняться обучением юноши, попытаться дать ему изначальное понимание Тьмы, основанное не на вере, а на знании. Надо будет попытаться избавить его от иллюзий, чтобы последующее разочарование не оказалось слишком сильным.

Маг снова посмотрел на Броаха и тихо вздохнул про себя. Он понимал, что сейчас происходит с беднягой и насколько ему сейчас больно и страшно. Первое разочарование... Матрица начала преобразовывать его тело и мозг для собственных нужд, а такое преобразование никогда не бывает безболезненным. И не удивительно — непросто провести тысячи новых энергоканалов, открыть мозг и активизировать все чакры, тут не до обезболивания. А огромное количество информации, сгружаемое матрицей прямо в память юного дзенна? И как он потом будет в этой информации разбираться?..

— Что с ним? — взволнованно подступил к Стиору тинх, указывая на внезапно упавшего и свернувшегося в клубочек Броаха, изо рта которого неслись глухие стоны.

— Преобразование.

— Ясно, — кивнул фанн и что-то зашептал в ухо тинху.

Затем он подошел прямо к магу и несколько минут внимательно смотрел ему прямо в глаза.

— До сих пор я не верил тебе, человек... — донесся до Стиора глухой голос старика. — Прости, и спасибо, что принес нам надежду. Теперь нам снова есть ради чего жить. Мы горды тем, что один из Девяти вышел из народа дзенн-анн-в'иннал!

— Девять матриц, девять разумных рас Танра... — почти неслышно ответил маг, внезапно поняв эту простую истину. — Неспроста ведь такое совпадение?

— Неспроста... — усмехнулся фанн. — В играх сил совпадений не бывает. Ладно, это мы еще успеем обсудить. Лучше скажи, если знаешь, что теперь делать с Броахом?

— Знаю, — кивнул Стиор, — читал. В книге сказано, что проходящего Преобразование нужно уложить в тихое и темное место. Вскоре проснется.

— Хорошо, — сказал услыхавший его ответ тинх и что-то крикнул в сторону двери.

Тут же вошло четверо высоких крепких дзеннов. Фанн указал им на Броаха и хрипло прокаркал приказ. Потерявшего сознание юношу унесли. Стиор сел на свое место и снова глотнул ш'опара — случившееся выпило из него все силы до последней капли, и стимулятор был просто необходим. Дзенны тоже сели напротив него и уставились на мага в восемь зрачков, но он не подавал виду, что ему не по себе от их внимательных взглядов.

— Ну, и что дальше? — нарушил через некоторое время молчание фанн.

— Дальше? — усмехнулся Стиор. — Дальше каждому нужно делать свое дело. Мне — добраться до одного из Трех и обучить его магии. Потом он сделает собственный выбор.

— А что должен делать мой сын? — вмешался тинх.

— Похоже, помогать мне, а затем следовать за тем, к кому мы пойдем. Жаль только, что я ничего не знаю об остальных двоих. Только то, что в ту ночь родились и они. Но кто они и где находятся — увы мне...

Дзенны почти незаметно переглянулись, а затем фанн сказал:

— Мы кое-что знаем. И хотим поделиться нашим знанием. Надеюсь, это поможет тебе, человек, в твоем трудном деле.

Стиор в нетерпении подался вперед.

— Как ты и сам знаешь, маг, всего матриц — двенадцать. Точнее, четырнадцать, но последние две не имеют никакого значения, они служат иной силе. Главными являются три, за каждой из которых следуют еще три. Не столь сильные. У каждой четверки есть свой маг-хранитель, каковым ты и был. Но дело в том, что ты единственный из хранителей, оставшийся в живых. Мы давно знали, что остался только один. Не знали только, кто он. Теперь знаем. Остальные погибли, не оставив наследников, и где сейчас их матрицы, нам неизвестно. Однако когда ты прочел заклинание Открытия Врат, ты освободил не только свои, а все матрицы. Они уже где-то в мире, но где они и что с ними, не дано знать никому.

Навр остановился и внимательно осмотрелся, притворяясь, что чуть не упал. Со стороны он выглядел самым обычным упившимся до потери пульса сатиром в грязной, рваной и вонючей одежке. Так, отлично, хвост на месте. Хорошо ведут, видно профессионалов с первого взгляда. Конечно, видно для того, кто и сам таковым является. Уйти от топтунов он мог в любой момент, но это в планы операции не входило. Наоборот, нужно было попасться им в руки и попасться так, чтобы не вызвать никаких подозрений. К сожалению, запоздавшие прохожие еще встречались на улицах, и пока за Навром только следили. Надо дать господам преследующим шанс взять его тепленьким. Сатир знал, что отвести для допроса его могут только к одному человеку, и именно этот человек и был ему нужен. Он сейчас здесь, в Кване, это Навр знал точно — в таких вопросах спецы его департамента не ошибались никогда.

Выход на этого человека начальник департамента внешней разведки искал давно и контакт с ним не доверил бы никому. О слишком важных вещах пойдет речь, чтобы довериться подчиненному. Да и любой подчиненный, узнав, с кем его столкнула воля вышестоящих, вполне способен предать — никому и никогда не дается легко ломка устоявшихся с детства стереотипов. Лучше не рисковать. Потому об этой операции знали только трое — он сам, Вихрь и принц. Даже император не знал ничего, да и не стоило беспокоить больного старика. Впрочем, даже когда он был здоров, Контора не особо посвящала его в свои дела, будучи государством в государстве. Вот когда Стирген взойдет на престол, все станет иначе — выкормыш Вихря, как-никак. Сатир ухмыльнулся, представив лица нескольких особо нелюбимых им имперских сановников в момент, когда они узнают об интересных нововведениях, запланированных принцем.

Впрочем, все это лирика, а сейчас Навру предстоит работа, и работа нелегкая. Человек, с которым он должен встретиться — профессионал высочайшего класса, а таких следует уважать и нельзя недооценивать. Сатир остановился у лужи, сделав вид, что прихорашивается, и убедился — топтуны все так же следуют за ним. Наконец-то упорные усилия дали результат, и им кто-то заинтересовался. Уже две недели Навр бродил по кабакам Квана, самого крупного города острова Тсорн, рассказывая невероятную историю о старом боцмане, вдруг оказавшемся колдуном. Никто, кроме тех, кто ему нужен, не обратит на эту чушь внимания. Кого такое может заинтересовать? Да только тех, кто ищет мага, скрывающегося под личиной боцмана.

С самого прибытия на остров Навр вел себя как самый гнусный представитель своей расы. Напивался, дрался, дебоширил, хулиганил. И везде рассказывал свою историю, хватая собеседника за грудки с воплями: "Ты чаво, мине ни веришь?!" Никто и не верил, но слухи о сумасшедшем сатире пошли, чего и добивался начальник департамента внешней разведки, с интересом наблюдавший из-под своей маски за людьми. Он всегда любил за ними наблюдать и обычно легко мог предсказать реакцию любого человека на свои действия.

До вчерашнего вечера никто интересный не показывался в поле зрения. Но вчера тренированный взгляд старого оперативника отметил двух неприметных людей, вслушивающихся в его полупьяное бормотание. Это сразу привлекло его внимание. Похоже, дождался. От полноты чувств он даже отстучал копытами чечетку по полу и удостоился злобных воплей почитателей таланта. Правда, вопли были типа: "А чтоб ты сдох, козел проклятый!", но для любого сатира это являлось высшим признанием, и Навр довольно осклабился. Чтобы окончательно поймать рыбку на крючок, он разукрасил свой рассказ хорошо известными заинтересованным лицам подробностями из жизни Стиора арн Нада. Рыбка попалась, причем настолько явно, что сатир только довольно хмыкал про себя.

Сегодня заинтересованных было уже не двое, а много больше. Навр незаметно отследил их всех и повел за собой из кабака в кабак. Уверенные, что перед ними самый обычный сатир, преследующие даже не особо-то и скрывались. Навр замечал их в каждом новом месте и гулял вовсю, бросая золото на ветер. Трактирщики довольно потирали руки — давно уже не попадалось такого богатого и бесшабашного клиента. Навр постоянно спотыкался, и все видевшие это считали, что он мертвецки пьян. Вот и старались обчистить карманы пьяницы. Он не разочаровывал и платил, платил, платил...

Кван, как и остальные города острова Тсорн, жил торговлей, и разного разбойного люда здесь хватало. Самым доходным промыслом города являлась и вовсе работорговля. Навр еще и потому взялся за это дело, что любой человек подвергался здесь постоянной опасности быть проданным в рабство. А на сатиров работорговцы внимания не обращали — сатиры в качестве рабов ничего не стоили, заставить их работать не мог никто. Никакие побои и пытки не помогали, козлообразные существа просто укладывались на землю и выли от боли, так и умирали, но подчиняться отказывались. А от обычных грабителей высокое начальство охраняли люди местной резидентуры, хотя Навр и сомневался в их способности самостоятельно завязать шнурки на ботинках. Но со столь простым делом должны справиться даже такие неумехи.

В луже он увидел отражение преследующих. Эти господа явно не хотят рисковать. Что ж, придется брать инициативу в свои руки. Навр оскалился и потопал в сторону припортовых складов, где в это время никого быть не могло. Он намеренно громко стучал копытами, чтобы его, не дай бог, не потеряли. Через некоторое время сатир оказался в совершенном захолустье и зашел в первый же подходящий закуток. Пошатываясь, Навр оперся о стену и сделал вид, что его тошнит.

— Эй, сатир! — донесся до него чей-то вкрадчивый голос. — Выпить хочешь?