Девять цветов радуги

Император понимающе улыбнулся старому вояке. Он сам порой с трудом терпел фокусы патриарха. Всего лет пять назад сама мысль показалась бы бредом и святотатством — православный священник занимается магией?! Легче было представить мусульманина, запивающего в Рамадан свинину вином! Впрочем, большинство так считало и сейчас.

Но сам батюшка ничуть таким противоречием не смущался. Свою силу он не считал происходящей ни от бога, ни от дьявола. Просто вот некоторые рождаются с крепкими мускулами, другие в знатной семье, а третьи — с высокой склонностью к той или иной стихии. Вопрос лишь в том, как использовать силу, на добро или во зло. Публий применял свою немалую мощь, чтобы помогать людям ещё тогда, когда первые апостолы ходили по Земле. И не собирался от неё отказываться ради каких-то новомодных традиций. Магия, конечно, грех, раз так учат, — отвечал он на все упрёки, — но грех куда меньший, чем отказаться спасти, имея силу спасти. В патриархи он не рвался, скромно заведовал собственным приходом ещё при Союзе, но когда у царя возникла необходимость в духовном наставнике — пришлось пошевелиться. Много раз (по его словам) молился, прося Господа забрать у него грешную силу, но в ответ получал лишь поток сияющей энергии, вдесятеро более мощной, чем обычно. Выплеснуть её? А не значит ли это отказаться от дара божьего?

"Но если сама магия не есть зло, — ехидно поинтересовался однажды Император, — то почему вы так яростно дерётесь с этими, другими? Может, их силу тоже можно применять во благо?"

"Теоретически можно, — спокойно отвечал иерарх, — но как показывает опыт, почему-то тёмные это делать не спешат. Вот если вам, Ваше Величество, доложат, что у некоего гражданина кавказской национальности дома ящик взрывчатки и мешок героина, что прикажете жандармерии делать? Арестовать или строить гипотезы, что наркотик у него для научных целей, а гексоген — для строительных работ? Тёмная магия — и наркотик, и взрывчатка, причём то и другое зачастую в буквальном смысле. И привыкание вызывает, и рвануть может крепко. И ещё многим неприятным вещам в мире людей она соответствует".

И что тут возразишь? Жираф большой, ему видней. Его Императорское Величество был личностью незаурядной, даже без учёта титула. Но увы, оставался простым смертным... Мистические материи были для него непонятны. Хотя патриарх и утверждал, что никакой мистики в стихийной магии нет, а есть лишь неизученные человеком физические силы — столь же естественные, как электричество или сила тяжести.

Тем временем, монарх чуть успокоился, и перешёл на менее официальный тон:

— За систему, конечно, спасибо, твоё святейшество. Но с войной что-то делать надо. Или прикрываем лавочку, тогда ты сам объясняешь народу, зачем армию приводили в боевую готовность и почему теперь солдаты могут вернуться по домам, ни разу не выстрелив. Или... предлагай что-нибудь ещё нетривиальное, что в наши убогие непосвящённые головы не придёт. Колдунство какое-нибудь сообрази, или суперпушку из рукава достань... Ядерная бомбардировка Японии в качестве решения не подходит, даже стопроцентно экологически чистая. Я не Трумэн, а у нас не Вторая Мировая.

Пару секунд священник молча смотрел на самодержца, и оба думали почти одно и то же: "Зараза ж редкая, но никуда ведь от тебя не деться...". Потом светлый отвёл глаза.

— Тащите ваш флот с эсминцами, — буркнул он. — Постараемся сделать так, чтобы союзники помолчали хотя бы две недели. Ну а если не получится... будет вам колдунство.

Первые сутки прошли спокойно. Бойцы сидели в казарме, прислушиваясь к новостям с фронта, медитируя, отсыпаясь или выполняя упражнения. Новость о первом сбитом крейсере встретили радостными кличами. Второй вообще привёл солдат в состояние экстаза. Но третье аналогичное сообщение уже заставило солдат недоверчиво переглянуться. Профессиональных лётчиков здесь не было, но в современных вооружениях они по долгу службы более-менее разбирались. Все знали, что ВРК — одно из мощнейших средств ведения войны двадцать первого века. Их называют "первыми настоящими стратосферными крепостями" и рекомендуют сбивать на взлёте, если представится такая возможность — они становятся фактически неуязвимы, когда достигают своей обычной высоты полёта. Даже если два таких корабля встречаются в бою, есть вероятность, что они расстреляют друг по другу весь боезапас, но вернутся на свои базы, не получив ни царапины. Можно задавить их массированным ракетным пуском с наземных установок или нескольких кораблей, но для этого нужно точно знать координаты, скорость и направление полёта — а заметность у крейсеров низкая, пусть им и далеко до настоящей невидимости.

— Мы прикупили стратегический лазер? — предположил радист Хитачи. — Я слышал, он может поджаривать этих птичек, как куропаток...

— Кто же продаст, — хмыкнул слева какой-то незнакомый Идо солдат. — По-моему, у бриттов до сих пор монополия, даже русские с израильтянами не могут аналог построить. Да если бы и купили... Эта штука с комплексом поддержки, включая электростанцию, занимает полгорода. Как ты себе представляешь её незаметное размещение на островах, когда у нас каждый квадратный метр наперечёт? Снести Фудзи и замаскировать излучатель под неё?

— Да уж... мистика какая-то. Разве что боевым духом их сбиваем, больше нечем...

Идо, в отличие от остальных, знал, что дух действительно может служить оружием. Но он от души надеялся, что эта страничка боевой биографии осталась в прошлом. Что в этой войне придётся сражаться лишь с обычными людьми, умеющими жечь врагов взглядом или ловить пули зубами только в переносном смысле. Поэтому промолчал.

— Старший лейтенант Акира Идо, пройдите к командующему отделением.

Нехорошее предчувствие кольнуло сердце. Мужчина отдал честь и направился, куда сказали.

Командующий спецсилами полковник Сато поступил на эту должность недавно, и ещё не успел познакомиться со всеми подчинёнными. Это был невысокий, полненький, но очень подвижный человечек. Идо поставил бы ему семёрку по десятибалльной шкале опасности.

— Присаживайтесь, — кивнул он замершему в дверях старлею. — Сейчас не лучшая обстановка для неформальных бесед, но я надеюсь выкроить пару минут. Акира, вам когда-нибудь говорили, что вы очень загадочный человек?

— Нет, господин полковник. Что во мне может быть загадочного? — сердцебиение участилось. Пока лишь на несколько ударов в минуту. Идо не стал гасить — пусть спишут на естественное волнение в присутствии начальства и удивление от странного начала разговора.

— Вот мне тоже хотелось бы это знать, Акира-кун. У вас вполне скромное, не вызывающее вопросов досье, достойный, но не слишком выдающийся послужной список. И при этом сегодня утром мне лично, через головы всей цепи командования, звонит министр обороны и настоятельно рекомендует — не приказывает, а именно рекомендует включить вас в предстоящую секретную операцию. Скромного инструктора с небольшим боевым опытом.

Идо сделал несколько вдохов, чтобы восстановить равновесие. Сообщение изрядно выбило его из колеи. Впрочем, такая новость бы любого нормального человека смутила.

— Я в такой же растерянности, как и вы, господин полковник, — сказал он, почти не кривя душой. — Возможно, в министерстве знают обо мне больше, чем я сам.

— Возможно, возможно. В любом случае, кто я такой, чтобы возражать приказам, приходящим с такой высоты. Я просто хотел попросить — также неофициально — если по ходу выполнения задания или после него вдруг возникнут догадки, почему министерство проявило к вам такой интерес, поделитесь. Я должен знать, что за люди служат под моим началом.

— В обязательном порядке, господин полковник. Но о каком задании речь?

— Вы уже слышали о гибели четырёх русских ВРК, которые пытались пробить наши системы обороны. Третий из них успел перед гибелью отстрелить кабину с экипажем. Примерно через двадцать минут она должна приземлиться на Хоккайдо.

— Я должен войти в группу захвата?

— Не войти, Акира-кун. Возглавить. Временно получите майора, чтобы не возникало проблем с субординацией. По нашим сведениям, там уменьшенный экипаж, от двух до четырёх человек. Тем не менее, соблюдайте все предосторожности, как если бы вам противостоял взвод коммандос. Обязательно взять всех живыми и без повреждений, если они не нападут первыми. Желательно взять живыми, если всё же нападут. У вас есть вопросы?

— Нет, господин полковник. Разрешите выполнять?

— Как интересно. А вот у меня есть... Например, как четверо русских, в лучшем случае с личным оружием, могут представлять опасность для десантной группы из тридцати человек в полной экипировке... За вами ведь ещё и резервная пойдёт — видимо, на случай, если вас всех перебьют. А ещё интереснее мне, почему у вас такая постановка задачи не вызвала никакого удивления. Похоже, в министерстве не ошиблись... Ладно, Акира, не смотрите на меня так. Идите. Сбор на третьей площадке через пять минут.

— Глава 6.

Лежал он и думал: что жизнь хороша...

Кому — хороша, а кому — ни шиша.

Владимир Высоцкий.

— Может, тебе лучше заночевать у нас? — предложила Юмико. — В дни войн и катаклизмов нечисть любит заглядывать в полупустые дома в поисках добычи.

Она и раньше выдавала подобные предупреждения, ничуть не волнуясь, что люди смотрят на неё, как на сумасшедшую. Но два дня назад Тайлор отмахнулся бы от её слов, как от пустой сказки. А сейчас посмотрел внимательно и с большим любопытством, будто видел впервые.

Ну, тут Юдзо смущаться и окорачивать друга не пришлось. Мама сама кого угодно поставит на место, если захочет. А если не захочет — значит, так и надо. Играть с ней в гляделки — дело заведомо бесперспективное, это он на личном опыте уяснил лет в пять, а отец, кажется, знал всегда. Если недоученная отступница Пути была такой, то каковы же полноправные мастера?

В этом смысле он и спросил у матери, когда друг, не поддавшись на уговоры, всё-таки ушёл.

— Опасные, — не задумываясь, ответила Юмико. — Можно найти для них множество слов: очаровательные и отвратительные, подлые и благородные, трусливые и отважные, величественные и ничтожные. Всё это будет правдой с определённой точки зрения, но опасными они остаются, откуда ни посмотри. Одинаково хорошо умеющие сражаться в честном бою и бить в спину. Их искусство убивать оттачивалось много миллионов лет, оно создано не человеком и не в этом мире, но идеально приспособлено для того и другого. Всё, на что способны тела и души смертных, они знают в совершенстве. А чтобы противостоять сверхчеловеческим силам и умениям — у них есть артефакты из иных миров, намного выше уровнем, чем может произвести земная технология или магия.

— Ну, артефактами пользоваться может кто угодно, даже я, — улыбнулся Юдзо, постучав себя по лбу. — По-моему, о профессионализме это ничего не говорит. С хорошим снаряжением...

— Ты не кто угодно, — покачала головой мать. — Ты мой сын, а это чего-то да стоит. Ни Жемчужина, ни алеан, ни другие артефакты такого уровня в случайные руки не попадают.

(Ну да, конечно, — хихикнул чей-то голос за гранью реальности. — Много ты знаешь об артефактах, дорогая. Если нас раскидывает случайным образом — это ещё не худший вариант, а то обычно по закону подлости — в худшие руки из возможных...)

— Но если всё, что у них есть против иерархов — развитые до предела человеческие способности, и старые реликвии, то со временем они должны становиться всё слабее? — предположил Юдзо. — Даже если артефакты сделаны так, чтобы работать вечно, они могут потеряться, быть отобраны, уничтожены, в конце концов, их может унести отступник...

— Как я? — улыбнулась Юмико. — Да, ты хорошо соображаешь, милый. В некоторых мирах так и происходит. Особенно уязвимы алеаны, амулеты, которые могут защитить своего владельца от любой магии, но не способны защитить себя. Их можно просто сломать или выкрасть, хотя община и бережёт их, как зеницу ока. Более того, в некоторых обстоятельствах они сами выходят из строя, теряют силу. А врагов у Равновесия очень много. Они не всегда нападают открыто, даже если община ослабевает — боятся, что о брошенной традиции вспомнят её основатели. Есть более надёжные способы — постепенное внутреннее разложение. Отследить концы почти невозможно, если работать при помощи косвенных воздействий — а на это иерархи большие мастера. Просто община постепенно вырождается, превращается в дешёвый аттракцион, или наоборот — замыкается в себе, перестаёт вмешиваться в мировые события и становится одной из тысяч сект с нелепыми верованиями.

— Мама, ты сказала "в некоторых мирах". Но не в нашем? Или наши общины ещё молоды?

— Нет, наша традиция как раз довольно древняя. По преданиям, которые я изучала в детстве, последний раз Плетущий Путь посещал Землю около семидесяти тысяч лет назад.

При этих словах у Юдзо почему-то пробежали мурашки по коже. Может быть, просто из-за осознания бездны времени, в которой жила эта странная культура. Семьдесят тысяч лет... да тогда, кажется, и людей-то не было! А может, дело было в чём-то другом... во всяком случае, ему совсем не хотелось переспрашивать, кто такой этот самый Плетущий...

— Значит, — медленно сказал мальчик, — кто-то продолжает снабжать Равновесие артефактами?

— Да. Но это тайна высших степеней посвящения. Простым воинам достаточно знать, что у нас есть покровитель, но совсем незачем спрашивать, кто это. В иерархиях ведь тоже не все знают имена ангелов или демонов, которым поклоняются. А почему ты спрашиваешь?

— Я... я не понимаю, кого мы на самом деле должны бояться. Вроде бы все мечтают завладеть хоси но тама, но я сегодня имел дело с женщиной из Инь-иерархии... не самой сильной, как она сама говорит... и она обездвижила меня и Тайлора без малейшего труда. Если бы кто-то с ТАКИМИ силами реально хотел причинить мне вред, никакая Жемчужина бы не помогла. А Равновесие, выходит, ещё страшнее... Вот я и хочу понять, кто или что их удерживает...

Юмико улыбнулась и растрепала ему волосы.

— Юдзо, Юдзо... Мы с твоим отцом ломали над этим головы несколько лет, но так ни до чего и не додумались. А ты хочешь решить эту задачу в один день? Если бы поведение мастеров было так легко просчитать, их организация не протянула бы и тысячелетия.

— Я слишком самонадеян... Это и сенсей говорит... просто неприятно так жить... Тайлор мне одну русскую песню переводил, так там строчки были "впереди туман, позади обман". Вот и мы застряли — между неясностью и ложью... Неужели вы всегда так жили?!

(Бедняжка, — сочувственно мяукнули за левым плечом. — Придётся срочно расширять твои знания о тумане и обмане... Хотя нет, сначала мне самой надо тем и другим заняться...)

— Почти всегда, — кивнула Юмико. — Хорошие песни у твоего друга. Кстати об обмане — тебя ничего не насторожило в ваших сегодняшних приключениях?

— Нет вроде... Ну, то есть там всё было странное, но я уже привык. А что должно было?

— Как ты думаешь, откуда наставники Алого Двора смогли так быстро узнать, что у них появился новый ученик? Ауры Пьера ещё никто на тот момент не видел, кроме хозяйки дома.