Сухая возня

Я переместился к ближайшему стулу, заваленному книгами и прочим барахлом и начал сгружать вещи на пол, выигрывая секунды и другие секунды — поскольку мне нужно было успеть осмыслить то, что я услышал. Но почти сразу же я понял, что я вовсе не хочу ничего осмысливать — а что намного важнее для меня то, что я хочу эту женщину. Здесь и сейчас, и по возможности — немедленно. Но можно не здесь и не сейчас, а главное — чтобы надолго и не один раз.

Ощущение это было настолько неожиданным и острым, что я засомневался в себе — но, привычным уже мысленным манёвром потянувшись к жезлу, получил сухой ответ, что внешних эмоциональных и иных воздействий ментального плана в настоящий момент в мой адрес не осуществляется.

Незнакомка, судя по изменившемуся выражению лица, почувствовала каким-то образом информационный обмен с жезлом — но вряд ли поняла его содержание.

— Простите, а как Вас зовут?

— Можете... можешь звать меня Белкой. И давай, что ли, перейдём на "ты"? Она улыбнулась очаровывающее беззащитно. Возможно, подумал я, змеи так же беззащитно улыбаются мышам, которых проглотят через несколько секунд. И ещё, — подумал я, — может она и не догадалась, о чём я запрашивал жезл, но уж впечатление, которое на меня произвела — она точно уловила. Не будь она женщина.

— Александр, — пробормотал я на автомате — представляться с моей стороны было явно излишним, — конечно, давай на ты.

Белка ещё раз улыбнулась и протянула мне свою узкую, маленькую ладонь для рукопожатия.

Неуклюже наклонившись вперёд, я прикоснулся к ней губами.

42 Кирилл Костин вечер 27 июня 2024 года, Москва

— Есть ли шанс, что твой дом не под наблюдением? — спрашиваю я Алёну

— Маловероятно. Сам подумай, эта штука с билетами сработает ненадолго. Самолёт приземляется в Хельсинки через пару часов. Если нас ищут настолько серьёзно — что им стоит послать кого-то отсмотреть прибывающих пассажиров? Да, по большому счёту — они и на самолёт могут организовать запрос. Да или просто — позвонить по бортовому номеру и попросить стюардессу переключить связь на нас. Хотя я бы не стала бы, на их месте — говорит она уверенно, и я думаю о том, откуда что взялось.

— Как то не было случая спросить — а какое у тебя профильное образование?

— Юрфак. — Алёна понимающе усмехается, практику в прокуратуре проходила между прочим.

— Логично.

Что и почему я считаю логичным я не сообщаю. Потому что на моём коммуникаторе светится новое сообщение от В.И.

Встреча через два часа в Патриуме.

Патриум — громадный, старый торговый комплекс, расположенный на месте бывшего Савеловского вокзала. Сам вокзал давно уже вынесен за городскую черту, а о его существовании в этом месте напоминает только громадная мемориальная доска.

Мы проходим внутрь через перекрытый Разметкой служебный ход, идём по длинному нудному офисному коридору и, на ходу, я пытаюсь дозвониться до уже бывшей, но — начальницы.

В ту же секунду сзади раздаётся знакомая мелодия вызова.

Я оборачиваюсь и упираюсь взглядом в появившуюся непонятно откуда В.И.

То ли из какой-то двери вышла, то ли кралась за нами. Я не могу понять, откуда она взялась и мне это неприятно.

— Здравствуйте.

— И вы... здравствуйте. — Моя бывшая начальница коротко усмехается и долго, внимательно смотрит на Алёну.

Только сейчас я соображаю, что мы продолжаем находиться внутри зоны ограниченного доступа. И, следовательно...

— Эээ.. Вы тоже успели подключиться к Разметке — хоть какое-то начало для того, чтобы завязать разговор, когда я не понимаю, что сказать.

— Я? Успела? Скорее, это ты — успел. Впрочем, некогда — пойдём те что ли, присядем. — В.И. берёт ситуацию под своё управление и нам остаётся всего лишь двинуться за ней следом по одному из ответвлений коридора. Через несколько шагов мы попадаем в кафетерий и мне остаётся лишь недоумевать — была ли намечена эта встреча ровно здесь или В.И. так хорошо подготовилась, что изучила местность заранее и просто знала, что тут есть удобное для разговора заведение.

Тёплый кофе с молоком в винтажных гранёных стаканах, лёгкая музыка — милое место, в других обстоятельствах — я бы здесь с удовольствием посидел.

— Как ты, по всей видимости, знаешь — говорит В.И. и жёстко смотрит на меня сквозь стёкла очков — у нас сменился заказчик.

В наше время, когда успехи биотехнологий практически решили проблемы с дальнозоркостью, привязанность В.И. к этому оптическому прибору можно расценивать только как проявление снобизма — думаю почти одновременно с тем, как с моих губ слетает ответ.

— Нет, для меня новость. Я вообще не имел внятной информации о том, что произошло с вами после снятия заказа.

43 Александр Солодов, ночь 27-28, утро 28 июня 2024 года, Москва

[...] Я поднялся с кровати и отправился на кухню. Белка спала, уронив голову куда-то между подушкой и стеной.

Ту смесь искусства с порнографией, что мы проделывали в течении нескольких часов перед этим, любой нормальный мужик оставил бы храниться в копилке своей памяти. С законным удовлетворением собой и неким опасением — что может и не повторится. Гибкое, сильное и нежное тело. Не покорное и податливое. Не борющееся за первенство. Но — двигающееся в согласии, как будто продолжение тебя самого, совпадающее в желаниях и движениях. Временами я переставал понимать, кто из нас кто — казалось мы меняемся ощущениями. и слабый свет, залетавший в комнату из-за окна — перекрывался нарастающими вспышками красного и розового. Постепенный подъём куда-то наверх... посмотрев на часы, висевшие на стенке холодильника, я понял, что скоро уже утро. Пока я бродил по квартире, Белка успела перевернуться на другой бок и занять всю подушку целиком. Я попытался лечь рядом, но она, не раскрывая глаз, потянулась в мою сторону...

...Если вспомнить всё произошедшее прошлым вечером, — подумал я, готовя завтрак, — то я, пожалуй, должен считать себя великим. Неделикатно, но не вызвав, вроде бы, особых подозрений отбиться от прихода оговоренных ранее с А.А. "специалистов", которые должны были охранять мой покой, охмурить девушку да ещё и выяснить назначение попавшего ко мне в начале всей эпопеи материала — это действительно серьёзное достижение за такой короткий срок. Да, наверное и предложение, которое мне было сделано, я не мог считать невыгодным. Так что-то... так что... Я повернул голову к дверному проёму и встретился глазами с Белкой...

— Делу время, а потехе час. Да не смотри ты так трагически — будто расстанемся завтра навсегда.

— А...

— С тобою было хорошо. Мне понравилось. — Белка улыбнулась ещё раз — но сейчас у нас есть более срочное... Успеем ещё.

— И всё-таки — ты представляешь себе хотя бы теоретически, как это должно выглядеть?

— Если честно — не вполне. Это некая инструкция. Глядя на которую ты начинаешь осознавать. Но ты же говорил, что у тебя есть два возможных варианта...

— Да. Но тот, который под рукой меня совершенно не вдохновляет. Оставим его на крайний случай — если более интересный не сработает — Представить в качестве искомой информации так и недорасшифрованную мною утилиту ARX я мог с трудом. Тем более, что, по моим ощущениям, намного умнее я от её применения не стал.

— То существо, которое меня послало — ты его называешь вороны — объясняла мне ещё вчера Белка — считает, что у тебя должна находиться некая инструкция. Рецепт. Оно чувствует, что рецепт у тебя, но выцепить его не может.

— Рецепт чего?

— Рецепт как думать. Оно хочет стать умнее, чем сейчас, но не может само. А думать — Белка улыбнулась и провела по верхней губе языком, — это же так приятно... Это невероятное наслаждение, если ты можешь думать хорошо и сильно...

— Я догадывался. Хотя мне довольно странно, что оно вообще может думать, хоть как-то.

— Ну... тебе же не странно, что ты способен думать клетками головного мозга. Хотя, казалось бы — в отдельно взятой клетке ничего такого нет. Ну или известные тебе Инстанции.

— Неизвестные. До сих пор не знаю, что это — только слышал, что они есть.

— Они думают людьми. Что довольно неприятно — потому что если тобою думают, то ты сам уже не можешь думать.... На самом то деле всё равно, что лежит в основе. Тут важна структура — мозг, или воронья стая — а у ворон очень сложные социальные отношения в стаях, куда там приматам. Ну или сложная бюрократическая организация — как у Инстанций. И как только появляется такая сложная структура — разум на неё налипает сам собой.

— Оригинальненько...

Вчера я принял на веру все эти рассказы, так как был озабочен более актуальным на тот момент вопросом — как бы закадрить девушку.

Сегодня мне уже некогда. Белка торопит и я всеми кишками чую — время утекает минута за минутой и если я не сброшу с себя эту проблему хотя бы таким вот образом — после лазерного удара с неба может быть, наверное, что угодно. Бомба под дверь. Ядовитый газ в вентиляцию. В конце концов — просто пуля. И никакие "специалисты" от А.А. не спасут. Да и вороны не прикроют как вчера, если я не помогу им — просто не буду нужен...

Пока что они, по словам Белки, прячут нас, создавая для внешних наблюдателей иллюзию, что в квартире никого нет. Но это не может длиться вечно...

Файл резервной копии, закинутый на удалённый сервер, скачивается за несколько минут — дома у меня канал всё ж таки побыстрее, чем беспроводный линк коммуникатора.

Ещё немного — и в развернувшихся директориях я вижу посреди знакомого на вид барахла с сервера "Ивана и Фёдора" вижу явно посторонние графические файлы — громадного размера — то ли многоцветные, то ли — сверхвысокого разрешения.

Я решил обойтись той аппаратурой, что была — возможно, моего принтера оказалось бы достаточно, а если нет — тогда уже можно думать, куда это тащить печатать.

Мы сидели на кухни и поглощали яичницу с кофе — а принтер за стеной печатал и печатал... наконец, ощутимая — в два пальца толщиной пачка бумаги оказалась в выходном лотке. Изображением вниз.

Если это не то, что нужно — то я уже и не знаю — с этой мыслью я перевернул листы... и очнувшись, почувствовал резкую боль в правом ухе. Глаза мои закрывала Белкина ладонь. — Извини... и я почувствовал, как мне облизывают ухо там где болело — ты прямо вклеился в этот лист — стоишь будто столб. Нам не стоит это смотреть — слишком сильно поднимает ум, он от тела начинает отрываться.

Я перевернул пачку изображением вниз.

— Что теперь?

— Выйти во двор. И там они, как-нибудь сами уже...

— Ну что же...

Мы быстро обулись и я потянул руку к замку. Одновременно бросил взгляд на монитор видеодомофона — и замер. Кирилла и Алёну, вполне узнаваемые на маленьком экранчике стояли у двери подъезда и явно собирались набрать код моей квартиры.

Вот только их тут не хватало — не верю я в такие случайности.

Я не рискнул ждать лифта на нашем этаже — поднявшись выше и ещё выше, вызвал его наконец и мы поехали вверх.

Никогда не любил называть себя "хакером", но именно в тот момент мне, скорее следовало радоваться теневой стороне своей квалификации.

Мой электронный ключ от домофона открывал все замки от всех служебных помещений дома — вне зависимости от того, какие новые коды навешивала на них управляющая компания. Так... маленькая поделка, сварганенная в своё время скорее из пустого развлечения, чем из расчёта. Настал черёд её применить — пробежав по длинному коридору технического этажа, мы скатились вниз через несколькими подъездами дальше и выскочили через чёрный ход во двор.

44 Кирилл Костин утро 28 июня 2024 года, Москва

— Мы на крючке — говорит мне В.И. и спокойно смотрит, глаза в глаза.— И ты нас с него снимешь. — Стёкла очков увеличивают её зрачки, и я тряхнув головой, увожу взгляд в сторону....

Я мысленно перебираю подробности вчерашнего разговора — а руки сами по себе бегают по моей одежде, застёгивая пуговицы и проверяя, всё ли на месте в карманах. Рядом, сосредоточенно и молча одевается Алёна.

— Это мы были вынуждены устроить на вас с твоей подругой покушение. Ты должен радоваться, что кому-то другому не поручили — так то мы сумели вложиться в обе стороны сразу. И ничего не сработало.

Впрочем оно было не сложно — намного тяжелее точно навести на кого-то случайных киллеров, чем толкнуть их под руку.

— Оригинальненько.

— Нет времени на сантименты! Ты, насколько мне известно, видел, что с людьми делают Инстанции. Силы ничем не лучше, даже наоборот — поскольку они слабее, то и поступают жёстче со своими носителями. У нас не было другого выхода. Даже и сейчас я только частично вышла из под их влияния — разговаривает с тобой разве что треть моего разума, а остальное... обслуживает. Очень, знаешь ли, неприятно... — В.И. коротко усмехается, и лишь по дёрнувшейся внезапно щеке я, наконец, осознаю, какого нечеловеческого напряжения ей стоит вести этот разговор самостоятельно. — Кроме меня ещё человека четыре сохраняют какое-то самоопределение... но это не очень надолго.

— Что я должен сделать? Решение действовать приходит мгновенно — я и так слишком сильно затянул, понадеявшись на обещания Арсения Анатольевича.

— У Солодова — ну ты его знаешь — должен быть набор неких инструкций, за который идёт борьба. Не вдаваясь в подробности — они очень нужны и Инстанциям, и Силам, но могут быть использованы только один раз. Пойди и забери их.

— А дальше?

— А дальше у тебя будет возможность торговаться и с теми и с другими. Устроить размен. Подруга твоя — В.И. поворачивает голову в сторону Самой Прекрасной, поможет проконтролировать, чтобы игра шла честно — аппаратура у неё должна быть.

Алёна коротко кивает, подтверждая сказанное.

Получив обещание В.И. временно отвести внимание Сил от моей собственной квартиры, мы направляемся туда, оговорив, что В.И. или кто-то ещё скинут мне местонахождение Солодова, как только сумеют его засечь.

На момент разговора он невидим.

— В этой драчке Силы — явно слабее всех прочих игроков. Сами претендовать они ни на что не могут — но опасаются, что если на спорную информацию наложат лапу Инстанции — то и вовсе... Собственно и покушение вас — из-за этого. По принципу "не съем, так надкушу". Не могут добраться до Солодова — так решили методично перемочить всё его окружение, которое сумели выявить. В надежде осложнить ему жизнь хоть как-то.

— Как же это тупо. Причём тут мы?

— Утром вытаскивали его из под удара?

— Так это?...

— Не знаю, что это было. Но Силы такое точно не способны организовать — уровень не тот. Да и вообще —

сущности такого сорта не отличаются особым умом. Мог бы и заметить, работая ещё в конторе — что жадности и наглости у них намного больше, чем всего остального. Их сила — совсем не в этом...