Варяги: Черный ярл

Дотрагиваюсь до руки Змейки и взглядом показываю, что ей надо идти вместе со мной. Возможное недовольство Велимира? Плевать. Как-никак это не я его сюда звал, он сам приперся. Хочет говорить — пусть говорит. К тому же я немного знаю его психотип, девушка для него не есть полноценная личность в такого рода разговорах. Был бы со мной тот же Гуннар или Яр — точно бы не прошло. А так... имеется неплохой шанс разговора как бы тет-а-тет, но в присутствии 'манекена'.

Несколько шагов, и вот мы уже в некотором отдалении от основной массы гостей. Разговор не для всех здесь нормально пойдет. Если только...

— Что она тут делает, Хальфдан? — несколько пренебрежительно помощник наместника тычет пальцем в сторону Роксаны. — Я же сказал, что хочу с тобой говорить, а не с тобой и этой девкой.

— Говорить будем мы, она же просто молчать. Оставлять же девицу за столом, да близко с таким любителям красоты как Зигфрид. Он уже изрядно приложился к вину, так что... Впрочем, я могу и обратно уйти, мне спешить некуда, это ты меня позвал.

Велимир скрипнул зубами, сдерживая явно нелестное замечание не то в мой адрес, не то по отношению всех и вся. Но перетерпел, понимая, что я то и впрямь могу подождать, а вот ему надо выполнить поручение наместника. А вот глядя на окаменевшее лицо Роксаны, я понял... Девушка внесла в свой список врагов Велимира. Он этого не понял, а зря... Враги Змейки или вообще долго не живут, или живут. Но долго и горько раскаиваются в том, что осмелились ее оскорбить.

Опасаясь, что воительница может сорваться, я приобнял ее, что было обычным действием для варианта 'ярл и его пассия'. Ну а потом слегка сжал ее руку чуть пониже локтя. Не больно, но чувствительно, приводя в чувство, заставляя жажду крови в ее глазах отступить. Ну а после не удержался, нежно провел по гладкой, приятной коже запястья, чувствуя, что девушка руку отдергивать и не собирается. А это наводило на очень приятные размышления. Пока же...

— Так что, Велимир, мне к моим друзьям вернуться? Там мне рады, там интересно.

— Ладно, не горячись, князь. У Мстислава Игоревича есть предположение, что к тебе попала одна важная для него бумага. Он был бы признателен, если бы она оказалась у него. Признательность такого человека для обычного князя не первой величины будет полезна.

— Польза, она разная бывает. И что-то мне подсказывает, что сейчас полезнее оставить у себя эту бумагу интересного содержания. Не предъявлять, а именно оставить, — парировал я совершенно невыгодное предложение. — Или у тебя есть очень весомые доводы для моего переубеждения?

— Я бы не советовал...

— Идти против наместника, так? С одной стороны твои слова не лишены смысла. С другой — наместник ведь сегодня есть, а завтра на его месте сидит совсем другой человек. Ты же понятливый, Велимир, должен осознавать переменчивость таких ситуаций.

— Мое дело передать, — быстро перековался собеседник, идя на попятный. — Это я сделал, остальное не моя забота.

— Твоя, Велимир, твоя. Слишком ты с Мстиславом связан. Но чтобы тебе было не совсем грустно, передам я с тобой обратное послание. Пусть Мстислав найдет пару часиков свободного времени и придет ко мне в гости. Повод найти всегда можно, я в городе личность не последняя. Там и поговорим, и договоримся к общему удовольствию.

Велимир пробурчал что-то невнятное, но способное сойти за согласие. Затем же, даже не попрощавшись, ускользнул куда подальше. Хотя какое там 'куда подальше'. Уже через полминуты он появился поблизости от наместника.

— Засуетился, — злорадно заметила Роксана, для которой теперь Велимир был человеком крайне неприятным. Оно и понятно, после его нелестных комментариев. — Сейчас он Мстиславу на тебя пожалуется, еще и приукрасит.

— Да тут и приукрашивать не стоит. Я его почти открыто послал в далекие хазарские степи с такими глупыми предложениями. А раз его, то и наместника, который за прозвучавшими словами стоял.

— Мстислав просто так это не оставит. Сам должен теперь прийти или через того же Велимира с тобой договорится.

— Будем надеяться, — покачал я головой, не слишком веря в сказанное. — Кажется, он не до конца осознал ситуацию. Ну ничего, к концу пира я ему про нее напомню. Сам. А пока давай вернемся к столу. Невежливо находиться в отрыве от людей без весомой причины.

Роксана лукаво улыбнулась.

— А разговор со мной?

— Тут не поспоришь. Действительно веский довод, поэтому считай, что полностью убедила. Постоим тут, поговорим о вечном и мимолетном, тем более и шум сюда не так сильно доносится.

— Поговорим... Только хватит меня обнимать уже.

— А может?..

— Пока хватит.

Желание дамы — закон. Она сегодня и так позволила то, что еще совсем недавно показалось бы воительнице недопустимым для всех, кроме тех самых случайных любовников на одну ночь. Да и те могли к ней прикоснуться лишь наедине, а никак не в присутствии кого бы то ни было.

Меж тем пир шел своим чередом, а мы стояли рядом и в то же время в отдалении от шума и гама. Хорошо... Можно как смотреть со стороны, так и, в случае необходимости или желания, подойти, поговорить с кем-либо. Ведь мало кому есть дело до одного довольно нелюдимого ярла и его спутницы, когда вино льется рекой и скальды мощными голосами распевают саги.

Пусть люди отдыхают расслабляются в меру своих деланий. Я же лучше поговорю со Змейкой. Ни о чем и обо всем, пока выдалась и свободная минутка, и подходящий настрой в ее душе...

Интерлюдия.

Наместник был... удивлен. Да, пожалуй, именно удивлен, и это чувство еще не успело перерасти в иное, более опасное. Он просто не привык попадать в ситуации, когда стоящие ниже него на незримой лестнице вот так жестко и однозначно отказывали ему в разумных, по его мнению, просьбах. А сейчас...

Мстислав был человеком опытным, не первый год сидевший на своем нынешнем месте. А из этого следовало, что большинство его действий были выверены до мелочей в соответствии с 'этикетом' уже прочно сложившейся структуры власти. Именно поэтому, узнав, что она неприятная долговая расписка попала к вольному ярлу Хальфдану, он отправил к нему договариваться Велимира. И вот он возвращается, да еще загодя показывает, что договориться не удалось.

— Говори! — невольно повысил он голос на своего помощника. — Почему не вышло?

— Он не хочет, — шепнул на ухо наместнику его верный клеврет. — Сказал, что ваша признательность ему не требуется, а заемное письмо он намерен у себя оставить.

— Хочет денег... Вечно эти ярлы из-за самой обглоданной кости готовы все вокруг перевернуть. Много не получит! Если хазарин терпел, то и этому сами боги велели. Если я, наместник, буду разбрасываться деньгами сверх меры...

Велимир откашлялся, привлекая к себе внимание. Увидел, что наместник прервал излияние своего плохого настроения и лишь тогда произнес:

Мне кажется, что Хальфдану не нужны деньги. Ему требуется средство влияния на вас. Он так и сказал.

— Как?

— Что ему надо предложить нечто очень для него интересное и тогда дело решится.

— Наглец! — негодующе процедил наместник. — Но до чего не вовремя... Здесь Кирилл Рыжий с его важными поручениями, полученными от самого великого князя. Серьезный шум по поводу сделанных долгов может если и не погубить, то сильно пошатнуть мое положение. А этого допустить нельзя. Думай как хочешь, делай что хочешь, но я обязан получить эту бумажку.

Велимир призадумался. Пойди туда, незнамо куда, чтобы сделать... Хорошо хоть задача четко поставлена. Впрочем, у него всегда находились ответы, за которые ему, собственно, и платили. Платили хорошо. А здесь тем более плата должна быть весомой. Если же еще удастся откусить кусочек от денег, выданных на расходы...

— Что щуришься, как кошка у окна? Никак что придумал...

— О да, наместник, — поклонился Мстиславу его помощник по самым разным делам и делишкам. — Сегодня тут много тех, кто сильно не любит Хальфдана Мрачного. Достаточно будет слегка подтолкнуть их к решительным действиям. И звон золота здесь очень уместен.

— Кто именно и сколько платить?

— Ну... Есть несколько недоброжелателей, но самый падкий на деньги — князь Вадим Изяславович. Если предложить ему четвертую часть от суммы, проставленной в заемном письме...

— Пятую!

— Как будет угодно, — вздохнул Велимр, понимая, что его начальство со своего не стронется. — Тогда я направлю его к вам. Это необходимо, мне он не поверит.

— Хорошо. Ступай.

Повелительным жестом отправив свое доверенное лицо на переговоры с предполагаемым наймитом по делам душегубным, наместник призадумался. Шум вокруг от множества гостей мыслям не шибко способствовал, но ничего не поделать. Ситуация складывалась тяжелая.

Пир шел своим чередом, он же добросовестно выполнял роль гостеприимного хозяина. Ту роль, которую ему поручили. Ведь главным действующим лицом сегодня был не он, а воевода Кирилл Рыжий. Вот пусть и беспокоится обо всем, тут происходящем. Ну а сам он чуток подумает, как поступить, если покушение на Хальфдана вдруг провалится. Ведь только богам ведомо то, какой из путей окажется истинным... А значит и соломки подстелить не помешает.

Приняв это решение, Мстислав Игоревич принялся пока что в уме набрасывать текст записки, которую его человек в ближайшее время передаст Хальфдану Мрачному. Так и волки сыты будут, и овцы целы. Удастся получить заемное письмо силой? Хорошо. Да и наглый ярл больше не будет беспокоить, под это убийство еще и Кирилла Рыжего может удастся уговорить по одному из важных вопросов.

Ярл выживет? Что же, может правильно поймет намек и не станет противиться возвращению заемного письма за 'спасибо' или за малые деньги. Вот для этого и письмишко. К тому же ему никаких обвинений предъявить нельзя будет. Да и кто посмеет идти на конфликт с человеком, поддерживаемым из самого Киева, пользующегося полным доверием ближних людей великого князя?

Улыбнувшись и окончательно придя в нарушившиеся было состояние благодушия и удовлетворенности жизнью, наместник пригубил выдержанного вина и расслабился. Жизнь была хороша.