more

Шлюпка висела за бортом корабля высоко над водой. Аннабет и Тайсон никак не могли справиться с талями.

Я запрыгнул к ним в лодку.

— Держитесь! — завопил я и перерубил канаты.

Пока мы проносились вдоль борта, над нашими головами свистел дождь стрел.

Глава десятая

Нас подвозит корабль мертвых конфедератов

— Термос! — выкрикнул я, когда мы со скоростью пушечного ядра мчались навстречу воде.

— Что? — Аннабет, должно быть, подумала, что я сошел с ума. Она мертвой хваткой вцепилась в стропы шлюпки, ее волосы развевались на ветру подобно пламени факела.

Но Тайсон понял. Ему удалось открыть мою сумку и вытащить волшебный термос Гермеса, одной рукой вцепившись в него, другой — в шлюпку.

Кругом свистели стрелы и дротики.

— Держитесь! — Я схватил термос, надеясь, что поступаю правильно.

— Я и так держусь! — взвизгнула Аннабет.

— Крепче держитесь!

Согнув ноги в коленях, я засунул их под надувную скамью, Тайсон вцепился в наши с Аннабет рубашки, и тут я повернул крышку термоса на четверть оборота.

Моментально из него вырвалась белая струя ветра, и нас завертело из стороны в сторону, причем падение плашмя превратилось в аварийную посадку на воду под углом в сорок пять градусов.

Казалось, что, вырываясь из термоса, ветер хохочет, словно ему нравилось ощущение обретенной свободы. Ударившись о поверхность воды, мы несколько раз подскочили, как пущенный по воде плоский камешек, а затем со свистом понеслись вперед, словно моторная лодка, соленые брызги летели нам в лицо, и впереди был только открытый океан.

Я услышал доносившиеся сзади, с корабля, яростные вопли, но мы уже находились вне зоны обстрела. "Принцесса Андромеда" уменьшилась до размеров игрушечного кораблика, а затем и вовсе растаяла вдали.

* * *

Пока шлюпка, подгоняемая ветром, мчалась по морю, мы с Аннабет пытались отправить Хирону послание через Ириду. Нам представлялось важным дать знать кому-нибудь о намерениях Луки, и Хирон был единственным, на кого мы могли положиться.

Распыляя воду, ветер из термоса образовал прекрасную, сияющую на солнце радугу, идеальную для Ириды, — но связь была слабой. Когда Аннабет бросила в туман золотую драхму и вознесла молитву богине радуги, прося ее показать нам Хирона, появилось отчетливое изображение его лица, правда, на несколько странном, мерцающем стробоскопическом фоне и в сопровождении раскатов оглушительной рок-музыки, словно он был на дискотеке.

Мы рассказали кентавру о том, как улизнули из лагеря, о Луке и "Принцессе Андромеде", о золотом саркофаге с останками Кроноса, однако, учитывая шум на том конце и ревущий ветер, вздымающий водяную пыль, на нашем, я не был уверен, много ли ему удалось расслышать.

— Перси! — крикнул Хирон. — Ты должен остерегаться...

Голос его потонул в громких воплях — с такими кличами, наверное, бросались в атаку воины команчей.

— Что? — завопил я изо всех сил.

— Будь прокляты мои сородичи! — Хирон вынужден был пригнуться, когда над его головой пронеслась и скрылась из виду тарелка. — Аннабет, ты не должна была позволять Перси покинуть лагерь! Но если ты раздобудешь руно...

— Давай, крошка! — завопил кто-то за спиной Хирона. — Эге-гей!

Музыка заорала на полную катушку, басы звучали так громко, что наша шлюпка начала вибрировать.

-...Майами, — продолжал надсаживаться Хирон. — Я постараюсь проследить...

Наш туманный экран разлетелся на кусочки, словно кто-то с той стороны запустил в него бутылкой, и Хирон исчез.

* * *

Час спустя мы увидели землю — длинную полосу пляжа, вдоль которого выстроились высотные здания отелей. В воде, едва не сталкиваясь бортами, покачивались рыболовецкие лодки и наливные суда. Катер береговой охраны прошел мимо нашего правого борта, затем развернулся, словно желая поподробнее нас рассмотреть. Думаю, им не каждый день приходилось видеть желтую спасательную шлюпку, управляемую тремя подростками, которая без всякого мотора двигалась со скоростью в сотню узлов в час.

— Это Вирджиния-Бич, — сказала Аннабет, когда мы приблизились к береговой линии. — О боги, как "Принцессе Андромеде" удалось так далеко отплыть за ночь? Это примерно...

— Пятьсот тридцать морских миль, — сказал я.

— А ты откуда знаешь? — уставилась она на меня.

— Ну... я не уверен.

Аннабет на мгновение задумалась и спросила:

— Перси, где мы находимся?

— Тридцать шесть градусов сорок четыре минуты к северу, семьдесят шесть градусов две минуты к западу, — без запинки выпалил я. Потом покачал головой. — Ну и дела! Откуда мне все это известно?

— От отца, — предположила Аннабет. — Когда ты в море, ты отлично знаешь свои координаты. Это просто здорово.

Я не был в этом до конца уверен. Мне вовсе не хотелось выступать в роли ходячего компаса. Но не успел я что-либо возразить, как Тайсон легонько хлопнул меня по плечу:

— Та лодка плывет за нами.

Я оглянулся. Суденышко береговой охраны определенно висело у нас на хвосте. Огни его мигали, и оно явно набирало скорость.

— Нельзя, чтобы они догнали нас, — сказал я. — Будет слишком много вопросов.

— Держи курс на Чесапикскую бухту, — скомандовала Аннабет. — Я знаю место, где мы можем спрятаться.

Я не стал спрашивать, что она имеет в виду и откуда так хорошо знает местность. Я рискнул еще немного приоткрыть крышку термоса, свежий порыв ветра заставил нашу шлюпку ракетой обогнуть северную оконечность Вирджиния-Бич, и мы оказались в Чесапикской бухте. Катер береговой охраны отставал все больше и больше. Мы не сбавляли ход, пока берега бухты не стали сужаться с обеих сторон, и я понял, что мы входим в устье реки.

Разница между соленой и пресной водой почувствовалась сразу. Внезапно я ощутил усталость и разбитость во всем теле, как при наркотической ломке. Я уже не знал, где нахожусь и куда вести шлюпку. Хорошо, что рядом была Аннабет.

— Вон туда, — показала она. — За той песчаной отмелью.

Мы свернули в какую-то трясину, густо заросшую болотной травой. Я остановил шлюпку у подножия огромного кипариса.

Над нами маячили оплетенные лианами кроны деревьев. В лесу на все лады жужжали насекомые. Воздух был спертым и жарким, над поверхностью реки курился пар. Короче, это был не Манхэттен, и место это не понравилось мне с первого взгляда.

— Пошли, — сказала Аннабет. — Это сразу за отмелью.

— Что "это"? — спросил я.

— Просто идите за мной. — Она ухватила свою сумку. — И лучше чем-нибудь прикрыть шлюпку. Не надо привлекать внимания.

Закидав лодку ветками, мы с Тайсоном двинулись за Аннабет вдоль берега, хлюпая по красноватой жиже. Змея скользнула рядом с моей ногой и скрылась в траве.

— Плохое место, — пробурчал Тайсон.

Он то и дело прихлопывал москитов, садившихся на его руки.

Еще через несколько минут Аннабет сказала:

— Здесь.

Единственное, что я видел, были кусты ежевики. Затем Аннабет раздвинула ветви, будто открывала дверь, и я понял, что перед нами замаскированное убежище.

Места оказалось достаточно для троих, даже учитывая, что третьим был Тайсон. Стены представляли собой переплетенные растения, нечто наподобие хижины американских индейцев, но выглядели водонепроницаемыми. В углу было сложено все, что может понадобиться человеку в походе: спальные мешки, одеяла, переносной холодильник и керосиновая лампа. Имелись тут и припасы полубогов — бронзовые наконечники для дротиков, полный колчан стрел, запасной меч и коробочка с амброзией. Пахло плесенью, будто это место уже давно никто не посещал.

— Тайное убежище полукровок. — Я с благоговением посмотрел на Аннабет. — Ты сделала все это сама?

— Мы с Талией, — спокойно ответила она. — И Лука.

Ее слова не должны были задеть меня. Я знал, что Талия и Лука заботились об Аннабет, когда она была еще совсем ребенком. Знал, что всех троих объединяла участь беглецов, скрывающихся от монстров и выживающих самостоятельно, пока Гроувер не нашел их и не попытался отвести на Холм полукровок. Но всякий раз, когда Аннабет заговаривала о времени, проведенном с ними, я чувствовал, как бы это сказать... не знаю. Неловкость?

Нет. Неточное слово.

Я ревновал.

— Значит... — сказал я. — Ты думаешь, что Лука не станет искать нас здесь?

Аннабет покачала головой.

— Мы соорудили дюжину укрытий вроде этого. Не уверена даже, что Лука их помнит. Или что его это волнует.

Она улеглась на одеялах и стала просматривать содержимое своей сумки. Поза Аннабет красноречиво давала понять, что говорить на эту тему она больше не хочет.

— Хм, Тайсон, — сказал я, — ты не против того, чтобы разведать, что тут есть вокруг. Какая-нибудь забегаловка для сбившихся с пути туристов?

— Забегаловка?

— Ну, место, где можно перекусить. Пончиками в сахарной обсыпке, например. Только не уходи слишком далеко.

— Пончики в сахарной обсыпке, — честно повторил Тайсон. — Буду искать в этой глуши пончики. — Высунувшись наружу, он позвал: — Эй, пончики!

Как только он ушел, я сел напротив Аннабет.

— Слушай, я сожалею... ну, по поводу того, что мы встретились с Лукой.

— Ты не виноват. — Она вынула нож из ножен и стала протирать лезвие тряпкой.

— Слишком уж легко он дал нам смотаться, — продолжал я.

Я надеялся, что мне так только показалось, но Аннабет кивнула.

— Мне тоже так кажется. Помнишь, мы краем уха слышали, как он говорит что-то про игру и что "они заглотали наживку"?.. Думаю, он имел в виду нас.

— И какую же приманку? Руно? Гроувера?

— Не знаю, Перси. — Аннабет пристально разглядывала острие ножа. — Может быть, он хочет сам завладеть руном? А может, надеется, что мы сделаем всю черную работу, а он потом его у нас украдет? Просто не могу поверить, что он отравил дерево.

— Что он имел в виду, когда сказал, что Талия была бы на его стороне?

— Он ошибается.

— Звучит не слишком уверенно.

Аннабет сверкнула на меня глазами, и я даже пожалел, что завел этот разговор, пока у нее в руках нож.

— Знаешь, Перси, кого ты мне сейчас напоминаешь? Талию. И вообще, вы, парни, все такие одинаковые, что просто жуть. Либо вы лучшие друзья, либо готовы задушить друг дружку.

— Давай не будем про "лучших друзей". А что Талия?

— Талия иногда сердилась на отца. Совсем как ты. Ты объявил бы за это войну Олимпу?

— Нет, — ответил я, глядя на колчан со стрелами в углу.

— Вот видишь. И она тоже. Лука ошибается.

Аннабет вонзила нож в грязь.

Я хотел спросить ее насчет пророчества, которое упоминал Лука, и как оно связано с моим шестнадцатилетием. Но, скорей всего, она не ответила бы. Хирон достаточно ясно дал понять, что мне не дозволено услышать его, пока боги не решат иначе.

— А что Лука имел в виду, говоря о циклопах? — спросил я. — Он сказал, что ты...

— Я знаю, что он сказал. Он... он говорил о подлинной причине гибели Талии.

Я ждал, не зная, как реагировать.

Аннабет перевела дух, голос ее слегка дрожал.

— Никогда не доверяй циклопам, Перси. Шесть лет назад, когда Гроувер вел нас на Холм полукровок... — Тут она замолчала, потому что дверь хижины скрипнула и вполз Тайсон.

— Пончики в сахарной обсыпке! — гордо произнес он, протягивая коробку.

— Где ты это взял? — уставилась на него Аннабет. — Кругом полнейшая глухомань. Во всей округе нет...

— Всего пятьдесят футов отсюда, — сказал Тайсон. — Пышечная "Чудо-юдо" — прямо за холмом!

* * *

— Это скверно, — пробормотала Аннабет.

Присев на корточки, мы из-за дерева разглядывали пышечную, стоящую посреди леса. С виду она была новехонькая, с ярко освещенными окнами, парковкой и узкой дорогой, ведущей в лес, но кругом никого, и на парковке ни одной машины. Мы увидели служащего, читавшего журнал за кассой. На матерчатом навесе над окнами крупными черными буквами, которые даже я смог прочесть, было написано:

ПОНЧИКИ "ЧУДО-ЮДО"

Мультяшный великан на вывеске впился зубами в "о" из слова "пончики". Запах стоял приятный, пахло только что поджаренными шоколадными пышками.

— Откуда она тут взялась? — прошептала Аннабет. — Что-то тут не так.

— Что? — переспросил я. — Это же пышечная.

— Тссс!

— Почему мы перешептываемся? Тайсон зашел, купил дюжину пончиков, и ничего не случилось.

— Он сам — чудовище.

— Ай, да брось ты, Аннабет. Пончики под названием "Чудо-юдо" — это еще не означает, что тут питаются монстры! Это просто сеть закусочных. У нас в Нью-Йорке тоже такие есть.

— Сеть, да, — согласилась она. — Но тебе не кажется странным, что она появилась тут сразу после того, как ты попросил Тайсона сходить за пончиками? Прямо здесь, в лесной чаще?

Я обдумал ее слова. Конечно, немного странно, однако пышечные отнюдь не стояли на первом месте в моем списке зловещих и потусторонних явлений.

— Это может быть гнездо, — объяснила Аннабет.

Тайсон захныкал. Сомневаюсь, что он понимал лучше, чем я, о чем ведет речь Аннабет, но тон, которым она говорила, заставлял его нервничать. Он успел умять полдюжины пончиков из коробки, и теперь все лицо у него было в сахарной пудре.

— Какое гнездо? — спросил я.

— Ты никогда не задумывался, почему такие забегаловки растут как грибы? — спросила Аннабет. — Еще вчера здесь ничего не было, а завтра — бум! — новое бистро, кофейня или что-нибудь такое? Сначала один магазинчик, потом два, потом четыре, точные копии друг друга, которые расползаются по всей стране.

— Не знаю, никогда об этом не думал.

— Перси, сети некоторых лавчонок множатся так быстро, потому что волшебным образом связаны с жизненной силой какого-нибудь чудовища. Некоторые дети Гермеса придумали, как это сделать, еще в пятидесятые годы. Они выращивали... — Аннабет замерла.

— Что? — спросил я. — Что они выращивали?

— Никаких... резких... движений, — сказала она таким голосом, словно от этого зависела ее жизнь. — Поворачиваемся медленно, очень медленно.

Потом и я услышал: это был шероховатый звук, будто что-то громадное волочило свое брюхо сквозь листву.

Обернувшись, я увидел нечто размером с носорога, пробиравшееся в тени деревьев. Оно шипело, а его передняя часть извивалась в разные стороны. Сначала я не понял, что передо мной. Затем до меня дошло, что у твари несколько шей — по меньшей мере семь — и на каждой шипящая голова рептилии. Шкура у нее была кожистая, а на шеях болтался пластиковый слюнявчик, на котором значилось: "Я РЕБЕНОК ЧУДА-ЮДА!"

Я достал свою волшебную ручку, но Аннабет, поймав мой взгляд, молчаливо предостерегла: "Рано".

Я понял ее. У многих монстров потрясающее зрение. Возможно, мимо нас проползла сама Гидра. И если бы я обнажил меч сейчас, бронзовые блики наверняка привлекли бы ее внимание.

Мы ждали.

Гидра находилась всего в нескольких футах от нас. Казалось, она обнюхивает землю и деревья, будто охотится за кем-то. Потом я заметил, что две головы рвут на части желтую ткань, — это была одна из наших спортивных сумок, успевшая побывать в лагере. Гидра шла на наш запах.