Закат эпохи. Темный охотник (Ex Темный охотник)

— До встречи, господин охотник.

Допиваю квас, беру все свое барахлишко и отправляюсь в номер. Проваливаюсь в сон моментально, надо же было так надраться.

Утро не заставило себя долго ждать. В голове гудят колокола, тело истошно ноет, напоминая о вчерашнем. И за что мне все это, за что боролся...

Утренняя тренировка прогоняет признаки похмелья. Ледяная вода из колодца приятно обжигает, даря бодрость.

Одеваюсь полностью, подтягиваю ремни брони, волосы заплетаю в косу (ужас, сколько я этому учился), надеваю хайратник. Вроде бы все. Хотя нет, надо провести ревизию сумки. Вдруг вчера... Память дала сильную трещину.

Ого, зелья на исходе, неизвестно когда я смогу их пополнить.

Ладно, нечего тут рассиживаться. Мертвяки заждались. Потом возьму снеди и в путь. Лучше всего в сторону гор гоблинов, от них до Империи рукой подать...

Не спеша, плетусь по коридору. Внизу что-то очень шумно. Прислушиваюсь. Видно, ждут меня. При мысли о еде ком подкатывает к горлу. Я справлюсь, ведь не впервые...

В толпе еле различаю трактирщика. Все изумленно смотрят на меня и о чем-то перешептываются. Как же мне надоело ощущать себя картиной на выставке.

— Хватит глазеть, — шиплю на толпу, — кто пойдет со мной? Нет желания бродить по вашим лесам впустую.

Трактирщик указывает на рыжеволосого мальчонку и вместе с ним исчезает в толпе, двигающейся к выходу.

— Трактирщик, я готов, — говорю, выйдя вслед за ними, — это твой пастушок?

— Это Дер, — показывает трактирщик на худощавого мальчугана, — он смышленый малый.

— Ясно. — И безразлично кивнув Деру, добавляю: — двигай вперед, время не ждет.

Нет, все-таки дети это сущее наказание. Всю дорогу он тарахтит без умолку: "А вы, правда, темный охотник? А меч у вас настоящий? А можно я помогу вам с мертвяками? А почему... А где..." На десятой минуте начинаю жалеть, что я не глухонемой.

Я в изумлении останавливаюсь, оттого что эта сорока наконец-то замолкла. Тишина ласкает уши, как же здорово жить на белом свете...

— Что с тобой, язык проглотил, что ли? — с ехидством спрашиваю у болтуна.

— Там, там под деревом... — испугано и дрожа всем тельцем, мычит мальчишка.

— Что там? — злюсь я. — Ты уверен, что это были мертвяки?

— Д-да, я видел... Неподалеку от дерева, в глубине леса. Я, я не вру...

Ну, если мальчишка не выдумывает, то поиски будут короткими. От греха подальше Дера пора отсылать назад. Если что, не прощу себе невинно загубленную душу.

— В деревню, бегом! — рыкаю на пастушонка.

От неожиданности мальчишка рванул, аж пятки засверкали. Вот это да!

Так-с, пока обойдусь без щита, ставить его недолго, а в густом лесу он только мешать будет. С такой мыслью захожу в лес.

Я не бывалый охотник, но что-то следов не вижу. Так куда они подевались? Врать мне насчет мертвяков глупо. Новый Дракуленок? Сомнительно. Тогда что же у нас остается? Только разумная человекоподобная нежить или колдующая нечисть, которая может ментально воздействовать на человека. Надо будет что-нибудь придумать против этого. Хотя, может, это просто моя приобретенная паранойя разыгралась? Но как говорится: "Если вы не страдаете паранойей, то это не значит, что за вами не следят".

А через двадцать минут мне улыбается фортуна. Хотя скорее оскаливается и поворачивается своими нижними "девяносто": я наступаю на мертвяка... Удачно же разлегся, другого места не нашел, придурок! Подумать только: замаскировался на тропинке листвой и землей, спрятался от яркого солнца. Вот же тварь!

Резко отпрыгиваю назад и ставлю щит. Это не мертвяк, а драугр, причем матерый... Он быстро вскакивает на ноги и снимает с пояса нож. Точно драугр. Бой будет не из легких...

Пальцы складываю в знак огня, и в нежить летит сгусток пламени. Волосы драгура начинают тлеть, лицо немного обожжено. Слабовато... А ледка не желаешь? Ноги существа оказываются вморожены в небольшую глыбу льда. Вот и все. Капкан захлопнулся. Всего лишь один взмах меча — и голова катится по земле. Фух, все-таки я ошибался. Матерый-то он, матерый, но из крестьян. Был бы воином, тогда пришлось бы намного тяжелее. Моя лень стала для меня уроком. И все-таки надо выучить заклинание, вызывающее магический огонь. А то запросто можно стать чьим-нибудь обедом. Подбираю голову твари и прикрепляю к поясу. Да, в кого я превратился? Тело драугра сжигаю, затрачивая почти всю ману. Зато оставшийся красноватый пепел занимает целый флакон.

Брожу с опаской по лесу, но больше никого не нахожу. Единственное, в чем везет, натыкаюсь на семейку древесных грибов, пригодных для зелий. Подарок природы.

Вот так, с болтающейся головой на поясе, возвращаюсь в деревню. Доказательство превосходное.

— Трактирщик! — зову его, ввалившись в таверну.

— Да кого там ...? — сухо спрашивает он, вылезая из кладовой. — А это вы... Вы уби...

— Держи, трофей из леса — кидаю ему омерзительную голову, — на, посмотри, это не мертвяк. Врать-то зачем, а?

Трактирщик с криком уворачивается от гостинца.

Забавно, чего только в его кабаке не бывало, а он жмуриков боится. И чего их боятся? Такие милые мордахи, мухи не обидят.

— Думаю, ты мне еще доплатишь, — говорю ему, провожая взглядом покатившуюся по полу голову, — поработал на славу.

— Мы же договаривались, — быстро приходит в себя трактирщик, — запас еды на десять дней.

— Договаривались, — небрежно соглашаюсь я, — но за обман придется платить.

И никаких "но", десятку серебром и разбегаемся в разные стороны.

— Хорошо, — сдается он, — еды на десять дней и десятку серебром, так?

— Все верно. Заодно и сдачу с золотого отдашь. И кстати, где ваш староста? Это его обязанность — заботиться о защите деревни и спокойствии людей.

— Так я и есть староста, деньжат подкопил и открыл трактир, тут же неподалеку расположена дорога, иногда путники останавливаются.

М-да, продуманный мужик! Староста-трактирщик, забавно. Интересно, еще такие казусы встречаются? Или это как на моей родине: ростовщики-депутаты, батюшки-предприниматели.

— Вот, все готово! — прерывает мои размышления вернувшийся трактирщик и протягивает мешок и кошель.

— Покорно благодарю. — Глаза его округляются от удивления, когда я убираю все это в поясную сумку. — Надеюсь, ты меня не обманул?

— Нет, что вы, как можно?! — восклицает трактирщик.

Ну-ну, рассказывай сказки детишкам на ночь, чтобы торгаш и не обсчитал? Это уже анекдот получается.

— Конечно, нельзя, — с сарказмом отвечаю, но он этого или не понимает или не подает виду, — ты мне лучше о другом расскажи.

— О чем изволите?

— По пути к горам гоблинов есть поселения?

Трактирщик нахмуривает в задумчивости лоб. Похоже, дальше своего носа ничего и никогда не видел.

— Если пойдете на север, к морю, то единственный крупный портовый город Инер, со своим телепортом, — поясняет он, — к северо-востоку в основном маленькие деревушки у подножия гор.

Это куда интереснее. Телепортом быстрее, но, полагаю, удовольствие это не для простых смертных. Зато в портовом городе можно много полезного найти. А через горы гоблинов... Там можно подзаработать на упокоении всякой нежити. Обычных людей туда не впускают, а вот для имперцев и охотников делается исключение: одни — союзники, а другие... другие просто охотники. Решено, иду в горы, но через порт, как говорится: "Для бешеной собаки семь верст не крюк".

— Последний вопрос — почему ты обманул меня? — замерев на пороге, спрашиваю его.

— Я не был уверен, что вы — настоящий темный охотник...

Эх, дороги, пыль да туман, холода, тревоги, да степной бурьян... Правда бурьян лесной, но все равно песня хорошая. Любопытно, сколько километров я уже успел намотать в этом забытом мире?

На закате схожу с дороги и углубляюсь в лес. Хруст валежника спугивает дремавших птиц. То, что днем все было спокойно и не встретилось ни души, не означает, что и ночь будет такой же. Здесь светиться не стоит. Мрачный ельник смыкает за моей спиной свои мохнатые лапы.

Еловые... а может, сосновые, не силен я в ботанике... от лежанки исходит дурманящий аромат. Хочется есть и спать, тело ноет в ожидании отдыха. Честный трактирщик не поскупился. Две запеченные куриные тушки, несколько караваев, фляга с разбавленным вином заставляют сглатывать слюну. И что тут у нас еще в мешочках? Так-с, в одном какая-то крупа, а во втором слегка маслянистый крупнозернистый порошок. Сомневаюсь, что это отрава, интуиция молчит, а значит, прямой опасности нет. Хм, по вкусу похоже сушеное мясо. В общем, с голоду не помру, но надо будет прикупить котелок. Пожалуй, начну с птичек, а уж потом все остальное...

Ночь опускается незаметно и проходит спокойно. Только под утро меня пробирают до костей сырость и холод. Хочется тепла и уюта. Как же вся эта дребедень надоела. Остатки курицы утешают мой желудок, и я бреду дальше.

Три дня волчьим шагом (много у викингов было хороших идей), и вот проступают очертания Инера. Крепостная стена не внушает доверия, местами зияют дыры, город просматривается, как на ладони. Рва нет. Охраны не видно, как будто их смыло. Или я чего-то не понимаю, или здешний барон не в своем уме. Порт это весьма лакомый кусок, и так бедствовать. Ну да ладно, я не их барон, а значит, мне все побоку.

— Стой! — Дорогу мне преграждают скрещенные алебарды стражников, выбежавших из караулки. — Зачем идешь в славный город Инер? Контрабанда есть? Кто такой?

Они что идиоты наивные? Кто признается, что везет контрабанду? И вообще...

— Темный охотник. — Привычно вызываю изображение лисьей морды над перстнем и с издевкой продолжаю: — По делам иду в ваш славный город, а что у вас считается контрабандой?

— Это не доказательство, — заявляет один из стражников, указывая на перстень, — такую побрякушку можно и у мага купить, а ты сам мне кого-то напоминаешь.

Перстень охотника назвать побрякушкой?! Да за это убить мало! И еще меня назвать бандитом!!

— Щ-щенок, ты ничего не попутал? — голос срывается и превращается в яростное шипение. — Ты понимаеш-шь, что ты только что сказал? Зови десятника, бегом!

Юнцы, ошарашенные моим напором и наглостью, отшатываются и, быстро придя в себя, направляют на меня алебарды.

— Стоять! Или мы атакуем! — блеет один из "смельчаков".

— Атакуете? Так вперед! — Закончив фразу, бросаюсь на них.

Медленные ребята... Отвожу одну алебарду и подныриваю под другую. Сокращаю дистанцию. Локтем сминаю нос одному, второму ломаю челюсть. Еще несколько ударов — и они корчатся на земле, всхлипывая от боли. Тоже мне вояки!

— Что здесь происходит?! — останавливает меня чей-то металлический голос.

Отрываю взгляд от стонущих молокососов и смотрю через плечо. Мужчина средних лет с глубоким шрамом на щеке пристально смотрит на меня. Его грозный вид и меч на поясе подсказывают, что это командир стражников.

— Эти щенки оскорбили меня! Пусть научатся себя вести, никакого этикета!

— Да ты сам кто такой?!

— Полноправный темный охотник Лис, — гордо заявляю и повторяю манипуляции с перстнем, — эти щенки посмели оскорбить меня, за что и поплатились.

— О боги, только тебя тут нам не хватало, — тихо произносит он, — сначала погром у гномов, теперь еще и ты...

— Давайте разойдемся миром, эти, — показываю на стонущих, — свое получили, а я в город ненадолго, обещаю, больше проблем со мной не будет.

— Вставайте, идиоты, и марш в караулку, — подкрепляет он свои слова увесистыми пинками. — В следующий раз думайте, прежде чем...

— Десятник? — Дождавшись утвердительного кивка, продолжаю: — Что тут у вас происходит?

— Орки разгромили пару лавок гномов, — отвечает воин, — все ветераны теперь патрулируют квартал бородатых, а на ворота поставили этих сосунков.

— Ясно, а с чего это орки на гномов ополчились?

— Карлики то ли святилище, то ли захоронение вождей орков осквернили, — объясняет он, — точно не знаю, что те, что эти молчат как рыбы.

— Весело тут у вас... Хотелось бы где-нибудь отдохнуть и пополнить свои припасы?

— Лучше в "Бочонке", и цены божеские, и тихо там, а продуктов у нас в изобилии на рынке.

— Спасибо за помощь, — протягиваю ему монетку, — выпей за мое здоровье, да позови лекаря, пусть сопляков подлатает.

— Хорошо, так и сделаю. — И задумчиво продолжает: — Будь осмотрительней, кто-то из сильных мира сего очень невзлюбил охотников...

— Буду иметь в виду, — благодарно киваю и ухожу вглубь города.

Да, все веселей и веселей: то бараны, то есть бароны что-то не поделили, теперь орки с гномами. Еще эта фраза про сильных мира сего... Звучит весьма логично, сил на уничтожение ордена пошло немало, какой-нибудь удельный князек это бы не потянул. Тогда кто? Надо поболтаться по кабакам, может, и удастся что-нибудь дельное узнать. Только сменить одежду, а то столько сказок наслушаюсь... Хотя с моей-то внешностью прикинуться кем-то весьма проблематично.

Город как город: узкие и извилистые улочки, двух-, редко трехэтажные каменные дома. Единственное, что радует взор — море. Шум волн доносится издалека. Запах моря навевает мысли о доме... Так, два прямо, один налево. А вот и постоялый двор. Вместо вывески небольшой бочонок. Забавно.

Зал достаточно большой, чистый, освещен магическими шарами — неплохо идут дела у трактирщика. Десятки столов с лавками из потемневшего дерева (все массивное) располагаются вдоль стен. Бочонки стесняют проход к небольшому прилавку, за которым стоит среднестатистический трактирщик с пивным животиком. Посетителей немного, вот и ладненько.

— День добрый, — приветствую его, — комнаты сдаете? Мне на пару дней, не больше.

— Ползолотого, — отвечает надменно трактирщик, — деньги вперед. Знаем ваших...

— Держи, — спокойно бросаю золотой. — И скажи, как дойти до рынка?

Трактирщик коротко объясняет дорогу. Небрежно кладет ключ на прилавок и кивком указывает на второй этаж. Сначала рынок, а уж потом все остальное.

Сразу чувствуется дух портового города: шум, гам, всепроникающий запах рыбы разной свежести. Купцы и торговки с лотками теснятся друг к другу. Покупателей маловато. Зато воришек-то! Боковым зрением замечаю, что один из них пытается залезть в мою сумку. Мгновение — и я держу его за руку. Поворачиваю голову и внимательно рассматриваю этого неудачника: худой мальчишка в потертой, но аккуратной одежде.

— Господин, отпустите меня, — жалобно начинает он, умильно хлопая глазками, — я больше так не буду...

— Конечно, не будешь, с одной-то рукой.

— У меня...

— Скажи еще, маленькая сестренка, отец погиб, а любимую собачку задавила телега, — перебиваю его. — Еще что-нибудь добавишь?

— Про маму забыли, — удивленно шепчет воришка.

— Точно, как я мог забыть, — на четверть выдвигаю меч из ножен и хохочу, — так какая рука тебе не нужна?