Zemlya za okeanom (plus 13)

На "Фучжоу" стояли легкие 4-х фунтовые пушки, что не удивительно на чайном клипере, где строго учитывается не то что каждый пуд, но каждый фунт лишнего веса. Но даже 4-х фунтовые пушки являются грозным оружием. Конечно они не могут с расстояния пол мили пробить двухфутовую дубовую обшивку, но все же посылают трехдюймовое чугунное ядро со скоростью 13 версты в секунду и способно нанести большой урон. Такие же пушки стояли на "Чинуке". Сейчас они сверкали бронзой и были готовы к бою; каждую обслуживал расчет из четырех человек и еще один, доставлявший порох из крюйт-камеры. Более тяжелые, при залпе, могли просто опрокинуть длинный и узкий бриг...

Я не приказывал открывать ответного огня, не желая повредить столь совершенное произведение кораблестроительного исскуства. Прагматичных англичан этот вопрос, очевидно, не занимал. Видно было, как матросы рубят на корме фальшборт своего судна, чтобы иметь возможность перетащить туда пушки.

Даже так, если-б штиль продержался еще хотя бы час, "Фучжоу" я мог бы взять без малейшего для него повреждения. Чуда однако не произошло. Ветер начал волновать морскую гладь. Первыми наполнились паруса клипера. Горько было наблюдать за тем, как их облачные шатры, возвышающиеся над палубой, увлекали судно чуть ли не со скоростью ветра. Паруса "Чинука" не успели наполниться ветром, как перед форштевнем "Фучжоу" вырос хорошо различимый бурун. Дистанция, с таким трудом сокращенная, за каких-то 10 минут увеличилась почти до мили. Самый прекрасный приз, о котором только можно было мечтать, уходил, делая по три узла на два наши.

Огонь пока не открывали. Бортовые орудия можно было использывать лишь произведя поворот, отстав от клипера еще больше. Единственная надежда заключалась в том, чтобы увеличив ход сблизиться с клипером и навязать ему сражение. В бою мы были бы на равных — скорость"Фучжоу" против маневренности "Чинука"; 20 бортовых и 2 погонных пушек у него и 16 бортовых и 2 ретирадных у нас.

Паруса, которые можно было поставить, были поставлены. Все внимательно вглядывались вперед, надеясь увидеть какую-то заминку на палубе преследуемого судна, хотя бы незначительное изменение кильватерной струи. Но взглядывались мы напрастно. "Фучжоу" находился в хороших руках и продолжал идти прежним курсом, уходя от "Чинука" даже не поставив бом-брамселей. Когда же на брам-стеньгах появились эти паруса клипер накренился и рванул вперед, как пришпоренный скакун Эола. Шансов догнать его у нас уже не было.

Отведя "Чинука" с курса и потеряв при этом скорость, я приказал дать бортовой залп. Пушки уже были готовы. Банщики, прикрывавшие запальный порох ладонью чтобы его не сдуло ветром, опустились на колено отвернув голову. Канониры склонились к прицелу, глядя вдоль ствола.

— Пли!

Канониры воткнули тлеющие фитили в запалы (пушки на "Чинуке" были "времен покоренья Крыма" и не имели замков). Пол секунды слышно было шипение, затем, последовательно, 8 выстрелов — грохот взрывов спрессованного пороха. Из жерл вырвались пунцовое пламя и клубы дыма, сопровождавшие ядра. Одно из этих ядер определенно попало в корму "Фучжоу", а другое пробило бизань-марсель. Следующие два залпа также не дали результата. Мне удалось испортить внешний вид клипера и нанести ему некоторый ущерб, но не сделать неуправляемым. Все его мачты и реи были целы."

Два месяца после этой погони "Чинук", с переменным успехом охотился на британские и французские суда, до тех пор, пока 3 июня удача не отвернулась от него. Идущий вдоль берега бриг был застигнут паровым фрегатом.

"Он (фрегат — А.Б.) надвигался с наветренной стороны на всех парусах. Даже не будь это пароход прижатому к берегу "Чинуку" уйти было почти невозможно, в открытом море ветер был свежее и фрегат, под парусом, шел не менее 10 узлов. Я говорю почти, потому, что к востоку берег выступал в море длинный мыс. Если "Чинук" сможет обогнуть его первым и пройдет по отмели между мысом и внешней кромкой рифа мы выиграем почти 12 часа, поскольку ни один глубоко сидящий фрегат не осмелится следовать этим путем. Выигрыш времени мог позволить вырваться в открытое море и, поймав ветер, продержать дистанцию, ибо до заката оставалось менее двух часов.

Я приказал раньше срока приготовить ужин. Если все же придется драться, лучше делать это на сытый желудок. Но команда моя находилась в таком нервическом напряжении, что почти не ела. Фрегат с наветренной стороны, чужой берег — с подветренной и большая вероятность оказаться в ловушке, этого было с лихвой достаточно чтобы забыть о желудке...

"Чинук" подошел к оконечности мыса имея более 2-х миль дистанции с фрегатом. Над мелями за рифами мы тоже прошли очень удачно, не убирая парусов. Но, как только бриг миновал мыс, раздавшиеся было вздохи облегчения сменились вдруг проклятиями и воплями отчаяния. Милях в пяти к востоку встречным курсом шли под парами две британские канонерские лодки. Ловушка захлопнулась."

Лейтенант Пещуров ошибался. Это была не хитро устроенная ловушка, "Чинуку" просто фатально не повезло. Паровой фрегат "Фьюриэс" проводил рутинное крейсирование, когда капитан Роберт Мак Клур решил проверить подозрительный бостонский бриг. А канонерки "Алжерин" и "Ливн" в это время разыскивали китайских пиратов, незадолго до того разграбивших несколько джонок с товаром.

Вернёмся, однако, к запискам Пещурова.

"Теперь о том, чтобы вырваться в открытое море не могло быть и речи. Что же оставалось делать?

Сдаться без боя? — Позорно.

Сражаться с 20-ти кратно сильнейшим врагом? — Безнадежно и бесполезно.

Цвет воды за бортом подсказал мне иной выход. Голубые океанские воды сразу за мысом стали мутноглинистыми, верная примета близкого устья реки. Все китайские реки несут такую массу глины, что самые большие из них, например Я, продолжают свое мутное течение далеко в океане, даже когда не видно берегов Китая. Но в нашем положении было много важнее то, что все эти реки образуют в устье мощные бары.

Осадка "Чинука" меньше, чем даже у малой канонерской лодки, а ведь можно ее еще уменьшить. Если нам удастся пройти над баром англичане только утром смогут начать поиск фарватера. За ночь, может быть, мы найдем в дельте укромное место для стоянки. И даже если не получится спасти корабль, останется шанс договориться с китайцами и не попасть в плен к врагу.

Все эти доводы и резоны промелькнули в моей голове за считанные секунды, между первым взглядом на британские канонерки и командой:

— К повороту!

Засвистала боцманская дудка; бриг, словно танцуя, привелся к ветру и паруса его наполнились. Булини натянулись словно струны. Марсовые разбежались по реям, освобождая брамсели и выдвигая лиссель-реи.

Единственная наша помпа надсадно хрипела, откачивая воду из последних цистерн. Но этого явно было недостаточно, впереди, прямо по курсу, видна была непрерывная полоса ряби стоящая над отмелью. Следующей моей командой стало жестокое:

— Пушки за борт!

Расчеты, вооруженные ломами и гандшпугами выстроились у своих орудий. Впервые я видел испуг на лицах своих канониров. Саженях в 10-ти от правого борта поднялся фонтан воды от первого ядра с приблизившихся за время нашего поворота канонерок. Канониры зашевелились. Расчеты 1-го орудия по правому борту и 8-го — по левому, аккуратно поддели свои до блеска надраенные красавицы и отправили их за борт. Всплеск их совпал со вторым ядром, пробившим грот-марсель. Остальные расчеты уже не сомневались и следующие слаженные всплески от падений орудий, каждое весом в 30 пудов, прозвучали менее чем за минуту. Следом за борт полетели тяжелые лафеты, оставив после себя перерезанные крепления и отпущенные тали по обе стороны зияющих портов.

Облегченный "Чинук" набирал скорость, танцуя на волнах словно пробка, и следующие два ядра упали с недолетом... К бомбическим орудиям канонерок присоединились погонные пушки фрегата и ядра ложились удивительно точно. Некоторые пролетали совсем рядом, другие рвали паруса. В них появились значительные пробоины, но до сих пор ни одна важная деталь рангоута или такелажа не была повреждена и ни один член экипажа не был ранен.

Фрегат рыскнул чтобы произвести бортовой залп и все 288 фунтов чугуна рухнули в море в плотную к правой раковине, а одно ядро со страшной силой ударило в борт ниже ватерлинии. Ремонтная команда кинулась вниз, а помпа снова заработала, выкачивая, на этот раз, морскую воду. До бара оставалось менее кабельтова, бриг же оседал прямо на глазах. Оставалось самое последнее средство.

— Все припасы за борт!

Со всей возможной быстротой, от которой одной теперь зависело спасение, из трюмных люков извлекались и сбрасывались в море бочки солонины и сухарей, бочонки и ящики с другими припасами. Туда же полетели порох и ядра, а затем так же якоря и запасной рангоут.

Тяжело дыша подбежал весь мокрый старший плотник Кекен и доложил, что пробоина надежно заделана, а в льялах менее двух футов воды. В этот момент нос "Чинука" врезался в бар. Удар оказался не таким сильным., очень широкий киль моего брига послужил чем-то вроде полоза.

Высокие и крепкие мачты застонали; басовыми струнами загудели ванты; пушечным выстрелом лопнул грот-марсель и "Чинук", подобно огромному старому моржу, вполз на отмель. Лот показал 3 фута по носу и 2 — по корме... Скомандовав: "Шлюпки на воду! Линь на корму! Всем за борт!" — я первым спрыгнул в воду.

60 пар рук и плеч уперлись в скользкую медь обнажившейся обшивки. Стоя по пояс, а то и по грудь в воде, утопая в вязкой глине моряки толкали свой, еще более облегченный корабль. Я задавал ритм командами. Шаг за шагом, вершок за вершком "Чинук" полз к глубокой воде. Английские канониры не успели сменить прицел по возвышению и несколько ядер пролетело выше не причинив вреда...

Протолкав таким образом корабль саженей 10 мы стали постепенно всплывать. Те, кто толкали у носа, оказались в воде по шею и стали, цепляясь за фальшборт, взбираться на палубу. Корма же оставалась еще на мели и те, кто толкали сзади, замешкались. Внезапно "Чинук" вздрогнул как пришпоренный конь и, поднявшись на волне, рванулся вперед. Человек 15, не успевшие запрыгнуть на палубу, стали хвататься за борта двух шлюпок, буксируемых за бригом, а самый нерасторопный, помощник канонира Гелькович, успел зацепиться только за линь сброшенный с кормы одной из шлюпок. Так он и буксировался, время от времени погружаясь с головой, саженей 20, когда, вдруг, сразу у него за спиной, там, где мы толкали бриг, в воду обрушились ядра бортового залпа фрегата. Британские канониры взяли наконец поправку на скорость, но немного опоздали."

Английские канонерские лодки утром нашли фарватер и, в безрезультатных поисках затопленного к тому времени "Чинука", произвели первую небольшую рекогносцировку реки Ханьцзян.

Дальнейшие необычные приключения экипажа "Чинука" не оказали влияния на военные действия. Разве что англичане, не будучи уверенными в гибели брига, до окончания войны держали перед устьем Ханьцзян 2 корабля.

Жители прибрежных деревень дружелюбно встречали русских моряков. Пещуров смог наладить отношения с губернатором ближайшего к устью города Ченхая. Медь обшивки "Чинука" позволила его команде не бедствовать, а позже они даже поступили на службу в императорскую армию и, не зная об окончании Восточной войны, участвовали в военных действиях против англичан в 1856г.*(11)

1* Корсары (фр. сorsaire) (каперы, приватиры, арматоры) — частные лица, которые с разрешения верховной власти воюющего государства снаряжали на свой счет судно с целью захватывать суда неприятеля.

При самом начале военных действий английское правительство вступило с СШ в переговоры об отмене каперства, опасаясь, что Россия прибегнет к услугам бостонцев, выдав им от себя каперские свидетельства, — но получило ответ, что опасения эти лишены основания, так как законы СШ запрещают их гражданам принимать каперский свидетельства от воюющих держав, когда Союз остается нейтральным. Со своей стороны Англия и Франция декларациями от 28 и 29 марта 1854 г. отказались от выдачи каперскских патентов против России, мотивируя это решение желанием по возможности уменьшить бедствия войны. Одновременно с этим большинство нейтральных государств обнародовало декларации, в которых содержалось более или менее безусловное запрещение каперам входить в гавани, особенно с призами. Так как англ. и франц. каперство не предвиделось, то меры эти, очевидно, были направлены против Poccии, каперы которой были бы поставлены в затруднение тем большее, что русские порты были блокированы. По всем этим обстоятельствам Особым положением от 4 января 1854г. было постановлено, что патенты могут быть выдаваемы только русским подданным, а объектом для нападения со стороны каперов "должна быть по преимуществу неприятельская публичная собственность и только те суда нейтральных государств, кои занимаются подвозом военной контрабанды и посягают на нарушение блокады.

По прекращении военных действий, на Парижском конгрессе, поднят был вопрос о совершенном уничтожении каперства, причем представители Англии, которая до того противилась всяким попыткам в этом направлении, охарактеризовали каперство, "как организованный и узаконенный морской разбой". Уничтожение каперства Англия поставила как необходимое условия признания ею свободы нейтральной торговли. Первая статья Парижской морской декларации 16 апреля 1856г. объявила каперство навсегда уничтоженным, к чему присоединились все европейские и американские государства, за исключением Испании, СШ, Мексики, Боливии, Венесуэлы, Новой Гранады и Урагвая.

Однако автор не совсем прав, объявляя "последними" российских каперов Восточной войны. Во время Гражданской войны президент Конфедерации Дж.Дейвис щедро раздавал каперские патенты. Не будучи в состоянии вследствие блокады доставлять призы в отечественные порты, каперы южан сняв с захваченных судов все, что можно было увезти, затем их топили.

В главе использованы материалы из антологии "Подвиги русских морских офицеров на крайнем Востоке России".

2* Лейтенант С.Бульер был явно пристрастен. Прибывший в Новороссийский порт в 1851г. ученый Карл фон Дитмар отмечал "удивительно уютно расположившийся на берегу превосходной бухты город... Чистые и ровные, хотя и не замощеные, улицы, вдоль которых расположены исключительно компанейские дома, число которых доходит до сорока; посередине, на свободной площади, помещается красивая церковь, большой дом правителя, окруженный садом, канцелярия Российско-Американской компании, госпиталь, аптека, жилые здания для офицеров и чиновников, совсем еще недавно возникшие казармы и квартиры духовенства и здания. Обывательские дома вокруг не так велики и красивы но крепкие, окруженные огородами и, в отличие от компанейских зданий, крытых железом, крыты дранкой... Весь город выстроен исключительно из дерева."