Серый послушно задрал штанины. Комком влажных бинтов стал утирать раны на ногах.
— Вот так, так и еще раз так, — бормотал он. — Одну прижали — стало их девять. Еще одну поймали — стало их восемь... Интересно, что бы сказала мама, о таких бинтах?
При воспоминаниях о матери не появилось ни тоски, ни даже маленького сожаления. Вряд ли она заметит, что он исчез. Вот бабушка бы заметила. Но ее год, как нет. А мама — красивая женщина, которая всю жизнь искала счастье, вернее мужчину, который посвятил бы себя ее счастью — вспомнит о нем, лишь когда ее в очередной раз бросят. Это происходило примерно один раз в два года. Она вваливалась в их с бабушкой квартиру с чемоданами. Громко рыдала, размазывая по лицу косметику. Потом месяц лежала на диване. То глотала валерьянку литрами. То хватала нож и, прицеливаясь к венам, требовала "немедленно позвонить этому гаду и сказать, что моя смерть на его совести". В промежутках она еще умудрялась воспитывать его: "С этой девочкой не дружи, она же красивая фифа, только деньги с тебя вытрясать будет". Серый многозначительно хмыкал: почему это мама осуждает в других то, чем всю жизнь сама занималась? Или еще скажет: "Не воруй, Сереженька. Помнишь, в старом фильме показывали? Тебя посадят, а ты не воруй!" Серый опять хмыкал. На этот раз потому, что по большому счету ей ведь все равно ворует он или нет. Ей всю жизнь на него наплевать. Так, обуза ненужная. Вскоре "суицидная депрессия", как называла ее мама, заканчивалась и она упархивала в новую жизнь с новым мужчиной, оставляя за собой тонкий аромат французских духов. Конечно, следует отдать ей должное, в периоды своего счастья, она их с бабушкой хорошо обеспечивала. "Это мой родительский и дочерний долг", — с пафосом говорила она по телефону, сообщая, что в банке можно снять значительную сумму. Так что Серый никогда не бедствовал — тут мент как в воду глядел. Просто ему было веселей добывать деньги самому. А главное, у него здорово получалось. Кто этого не испытал, никогда не поймет, какой кайф получаешь от ловкой кражи. Стоишь на остановке мило беседуешь. Глазками стреляешь. Тетка думает, он ее клеит. А он клеит ее мобилу. Прямо сама к рукам липнет. И замечает пропажу тетка обычно уже дома. Так что на приятного мальчика, который к тому же и номер телефона ее выпросил, уже никак не подумает. Начинает лихорадочно соображать: когда в последний раз мобилу видела, с кем разговаривала. Ах да! С ней же ехал в маршрутке такой противный тип. Она еще сразу подумала, что он преступник. На Сергея, этакого Ивана царевича с обаятельнейшей улыбкой как можно подумать? Либо еще и жалела, что он не может позвонить — мобилу то стырили. Сергей хихикнул.
Вообще-то пока бабушка за ним присматривала, он редко этим занимался. Не хотелось ее огорчать. Она-то все равно заметит, что у него лишние деньги или новые вещи. А вот как бабушка умерла, у него совсем тормозов не стало. Потому и попал под Барина. Чтоб на него понос напал, когда воду в районе отключили. Если бы не он, сидел бы сейчас у компа и резался в "Ведьмака".
Уж чтобы не ему одному у Барина пропадать и дружков туда же пристроил: Марата Татарина и Игорька Крота. Татарин — верный как собака и сильный. И глупый. А в Кроте ума на троих, но силы нет. Хотя опять же какого ума. Если по части, как в мире прожить, то Сергей его, пожалуй, переплюнул бы. А вот по части физмата Крот просто неоценим.
Серый так углубился в свои мысли, что, когда в зал ввалились вольфы, вздрогнул всем телом.
— Пусто, — бросил Свирепый всем сразу. — В башне никого и ничего нет: ни стражей, ни оружия, ни одежды, ни даже мебели. Только посуда битая кое-где. Можно подумать, что все ушли, если бы не запах смерти.
— А крови нигде нет? — поинтересовался Асуэл.
— Крови нет, — вольф медленно покачал головой. — А вот запах смерти: смесь ужаса и отчаяния — еще уловить можно.
— Может, те, кто напал, выгребли все что есть, как добычу?
— Очень вероятно, — кивнул Ут. — Хотя и странно, что нет крови. Они ведь должны были сражаться. Может, магия?
— Что мы гадаем? Я попробую слиться, может, дерево что-то видело, — он вышел из башни.
Сергей проводил его глазами.
— Что он попробует? — удивленно спросил он у хоббита.
— Слиться с деревом. Когда он сделает это, он увидит то, что видело дерево за последние сутки.
— Здорово! А посмотреть можно?
Ут пожал плечами:
— Можно, только лучше не выходи, а то тоже камнем по голове получить можешь.
Сергей перебрался к выходу и чуть-чуть выглянул.
Эльф подошел к дереву недалеко от ворот, прислонился к нему, обняв его руками, и закрыл глаза. Вор наблюдал, затаив дыхание. Но так и не успел увидеть, когда все изменилось. Когда эльфа не стало, а осталось дерево, может, только ствол стал чуть толще, чем раньше. Для верности он протер глаза. Нет эльфа и все тут. Растеряно оглянулся, поймал насмешливый взгляд орка. Когда снова посмотрел во двор, увидел, как Асуэл делает шаг от дерева. Медленно идет обратно, хмуря брови.
— Что? — спросил его Ут.
— Тут было что-то вроде урагана. Крики, стоны, вопли ужаса. Но ураган совсем не угрожал дереву. Только стражам. Оно даже не испугалось. Странно, правда?
Орк хмыкнул многозначительно.
— И еще — ураган старательно срывал ставни.
Хоббит стремительно вскочил и бросился наверх. Все остальные замерли в тягостном ожидании. Ут вернулся через пять минут.
— Сорвано все, — тревожно сообщил он. — Даже на лестнице все освещается. В кладовых разрушены стены. Там тоже не спрячешься.
— Постойте, вы о чем? — слабым голосом поинтересовался Сергей.
— Кто-то позаботился, чтобы у нас не было укрытия, — объяснил Асуэл.
— Однако Красные Шапки тоже не торопятся прятаться, — рыкнул Лютый, — у выхода засели.
— Кто-кто? — удивился Серый.
— Красные Шапки, — пояснил Ут, — это такой злобный народец, ростом где-то мне по пояс... — пробасил он.
Серый глянул на поясной ремень Ута. Красные Шапки выходит где-то с полметра. Перед глазами предстало милое белокурое существо с синими глазами и корзинкой в ручках: "Я несу бабушке пирожки. Она живет за тем лесом".
— ...Живут в здешних горах, — продолжал хоббит. — Обычно занимаются тем, что нападают на путников, закидывая их камнями. После того, как убьют, они макают свои шапки в их кровь. Поэтому и называют себя так.
— Все ясно, — кивнул Сергей. — Служба 09. Будут еще вопросы — сразу к тебе.
Ут нахмурился.
— Сначала цифра шесть, теперь ноль девять...
— Не парься. Все нормально.
Ут пожал плечами и тоже устроился у стены.
— Так ты говоришь, — обратился Асуэл к Лютому, — что Красные шапки гуляют по горам? Странно. Тридцать пятого Дождливого все боятся и нос высунуть.
Двери приоткрылись, впуская двух вольфов. Тораст тут же с силой захлопнул створки и заложил дверь огромным засовом. Серый еще раз удивился его силе. Они бы, наверно, и вдвоем с Владом такой засов не подняли.
— Мы тут со Звонким по камням поползали, — доложил Ловкий — вольф, который вез Ута. — Вокруг нас около полусотни Красных Шапок. Понять их сложно, но, кажется, все болтают о каком-то вожде, который поведет их на Зэп. Он вроде договорился с Теми, кто живет в свете Ока, и победа за ними.
— Моргот, — рявкнул Тораст. — Сугхор и теза арк Саурон.
— Не ругайся, — буркнул Ут.
— Щета.
— А они, на каком языке говорят? — поинтересовался Сергей.
— Когда-то, наверно, на одном с вольфами говорили, но сейчас язык их сильно изменился. Так отдельные слова понять можно, — с готовностью объяснил хоббит.
Серый отвел глаза от справочного хоббита и тут обратил внимание, что закат был какого-то непонятного цвета — словно в багряную краску густо налили синьки. Разводы местами получились красивые, а местами, просто содрогание брало от такого чудовищного сочетания. Серый подобрался к проему и выглянул наружу. Там, где еще минуту назад опускалось солнце, небо наливалось синевой, словно откуда-то из-за горизонта выползало все больше и больше синьки. Это был насыщенный цвет масляной краски, густой как сметана. Над горизонтом показался краешек темного диска.
Серый почувствовал, как его отпихивают в сторону. Он уперся, и Звонкому пришлось делить с ним окно. Вольф высунул наружу нос.
— Око всходит, — проговорил он. — Не задерживайся у окна. Нам надо стать незаметными. Иначе не выживем.
В четыре глаза они смотрели на убегающие каменные ступени и расстилающуюся далеко внизу равнину.
— Нам завтра туда? — спросил Серый.
Вольф только кивнул.
Постепенно темно-синий диск выполз на небосвод. Ночное небо к этому времени полностью сменилось на ядовитую синеву. Масляная краска закрасила даже звезды. Видимо, свет Ока затмил их.
Диск напоминал собой огромный глаз. В его темно-синем центре находилось черное пятно, похожее на зрачок. Глаз смотрел налево от башни.
Равнина горела синевой, но густой цвет был перекрыт тенями от горных пиков. Между этими темными полосками синева концентрировалась, и словно наливалась жизнью.
— Смотри, — спросил Серый у вольфа, — что это там шевелится?
— Те, кто живет в свете Ока.
Синий свет пульсировал и лился словно вода. И чем ярче становилась синева, тем большая тишина опускалась. Перестали кричать птицы. Вскрикнуло и тотчас замолчало какое-то животное. Деревья перестали шелестеть листьями. Только камни все еще продолжали сыпаться сверху. То и дело раздавался злобный писк. Наверное, так разговаривали Красные Шапки.
Между тенями что-то мелькнуло. Быстро, словно рыбка в потоке. Еще одна тень, еще.
Проявившись словно из ниоткуда, в лучах Синего Ока плыло нечто живое. Уже не одно. Они напоминали собой спутанный ком шевелящихся волос. Локоны медленно плыли по воздуху. Полупрозрачные, они растекались по воздуху, словно бензиновые струи в воде.
Существа расплывались по равнине и близлежащим горам, купаясь в синих лучах, но тщательно избегая теней, в синем свете казавшихся угольными.
За окном раздалось испуганное блеяние. Сергей метнулся взглядом в поисках источника звука. Увидел, как по ступеням несутся к башне два горных козла. Тот, что бежал последним, снова прокричал. Рядом свистнул камень, но не попал. Наверху пронзительно засмеялись. Первый козел заскочил в ближайшую тень и замер там. Второй бросился за ним, но не успел. Метнулись полупрозрачные щупальца и мигом оплели его. Существо, с бившейся в объятиях жертвой, пронеслось у окна и будто в медленном танце поплыло над равниной.
Наверху раздался уверенный и наглый смех. Несколько Тех, кто живет в свете Синего Ока, проплыли вверх, сначала медленно, а потом стремительно, как хищники.
Раздался резкий писк — по камням скатилось небольшое существо. Скрюченное, со сморщенным злобным личиком. Широкая толстая шляпа слетела с головы и фигура, до этого похожая на гриб, мигом превратилась в пенек, увенчанный блестящей лысиной. Существо засучило лапками и исчезло из поля зрения, завернув за угол. Через мгновение в дверь забарабанили.
— Помогите! — запищало оно. — Помо... — Красная Шапка дико взвыл и голос пропал.
Вслед за ним хор воплей обрушился на горы. Что творилось наверху, можно было предположить по тому, как часто вниз сыпались шапки, без хозяев.
— Не договорились, — проговорил Звонкий. И сразу крикнул. — Прячься!
Он метнулся вниз и в сторону от окна. Сергей замешкался.
Студенистая туша пронеслась перед окном, почти коснувшись лица. Сергей отпрянул, но поздно. Синее существо, сделав петлю, метнулось в окно так быстро, что ничто живое не смогло бы уйти от него. Сергей замер на полу, смотря, как оно несется на него.
Тот, кто живет в свете Синего Ока, замер прямо перед ним. Полупрозрачные локоны мерно колыхались. Существо купалось в синем свете.
— Уйди, противный, — дрожащими губами прошептал Сергей.
— Сергей, — горячо шептал откуда-то сзади Ут. — Сергей!
Серый повернулся к нему.
— Медленно, не выходя из тени, ползи к нам, — махнул он рукой. — Только ни в коем случае не выходи из тени. Давай.
Сергей пополз. Щупальца дернулись, двигаясь за ним, но не смогли преодолеть барьер из тени. Парень прополз в центр зала и там уже смог встать без опаски. Живущий остался на месте. Еще немного потанцевав в комнате, существо выплыло обратно в окно.
— Тораст... То есть Ут... Они что, не могут в тень зайти?
— Да, — ответил хоббит. — Их потому и называют "живущие в синем свете", что они могут жить только в нем.
— Это хорошо, — обрадовался Серый. — Значит, мы здесь в безопасности... — он замолчал, глядя на качающего головой эльфа. — Что не так?
— Ставни сорваны. Тот, кто опустошил здесь все — сорвал ставни.
— Может, нам подняться наверх? — предложил Сергей.
— Комнаты там меньше, а ставни тоже сорваны, — объяснил хоббит. — Кто-то очень хотел, чтобы путники погибли. Если мы где и сможем выжить, то только здесь.
— Всем отойти к стене, — скомандовал Асуэл.
Сергей обернулся. За его спиной синий свет медленно заполнял зал. В окне зашевелилось, существо скользнуло внутрь. Замерло. За ним показались другие живущие. В другое окно, справа от двери лился синий свет, а в окне слева, Сергею показалось, что он видит черный зрачок Ока.
— Нет, — прошептал Сергей, вжимаясь в стену. Он заметил, что синий свет подполз к ногам Влада и тут же несколько тварей поплыли к этому месту. Он не успел даже сообразить, что делать, как Тораст быстро оттащил Влада к стене и встал, защищая его.
Синий свет достиг дверного проема, где находилась лестница на верхние этажи. Там их уже ждали прозрачные твари. Они стали отступать и, в конце концов, сбились в одну кучу — впереди орк, эльф и хоббит, за ними вольфы, у стены люди. Первые держали оружие наготове, но Сергей сомневался в его силе. Если синих можно победить обычным мечом или луком, не обязательно прятаться в укрытие до заката. Сапфировый свет подползал все ближе. Вжиматься некуда — лазоревый луч лизнул сапог Тораста. Немедленно прозрачные щупальца метнулись к нему и вцепились, словно присосками. Тораст рубанул по ним, но щупальца схватили меч, и, буквально вывернув руку орка, утащили тесак в центр кишащей массы. Тораста дернуло за ноги, потащило в свет. Асуэл и Ут вцепились в него, но их сил не хватало. Медленно, но верно их тянуло туда же. Вольфы не могли помочь. Не зубами же орка хватать...
— Помоги! — рявкнул Лютый Сергею.
Тот очнулся от шока, вцепился в пояс эльфа, изо всех сил потянул на себя. Все это происходило в гнетущей тишине. Раздавалось лишь постанывание Тораста, шумное дыхание эльфа и хоббита, да хруст, будто Торасту выдирали ноги. Никто не произносил ни слова. Видимо, здесь принято погибать молча. У Сергея язык отнялся от страха. Потом внутри стало расти возмущение: "Да что же это такое? Приключение, так мило начинавшееся, закончится в пасти у этих тварей? В любой игре положено хоть три жизни иметь!" — ему даже сейчас не верилось, что все происходящее не игра.
В это время Тораст выкрикнул:
— Ланс!
Асуэл подхватил:
— Ланселот!
