Тет-А-Тет с Отражением

— Еще чего придумали!!! — Кристина снова вскочила с места. — Не нужно медлить, девчонки вперед! Жду на выходе!

Она была готова, наверное, сразиться еще с полчищем вампиров, чем просто сидеть на месте и ждать у моря погоды. Быстро, переполненная решимости, она вышла из комнаты. Через несколько секунд мы услышали, как хлопнула входная дверь.

Анжелина и Элеонора молча посмотрели на Еву. Та лишь молча кивнула в знак согласия.

— Да прибудет с нами сила богов — сказала Эля, и развернувшись, отправилась вслед за Кристиной.

— Если будет война... Мы должны быть к ней готовы. Не обойдется без жертв. Возможно, придется пожертвовать самым дорогим, что бы предотвратить последствия хаоса, который уже готов обрушиться на нас словно кара с небес. Nostra victoria in concordia. Да прибудет с нами сила богов. — Анжелина встала, и, посмотрев на меня, добавила. — Ей повезло хотя бы в одном. Она знает, что такое любить.

Больше ничего не говоря, она отправилась за остальными.

В какой раз за сегодня воцарилось молчание, лишь старые часы с кукушкой продолжали тикать в такт раскачивающемуся маятнику. Я боялась даже думать о сложившейся ситуации, и лишь скорбно покачала головой.

— Это ее и погубит. — Спустя время произнесла Ева, разбивая молчание, и встав из-за стола, тоже направилась к двери. — Идемте! — сказала она, обращаясь к нам с Ташей.

— Куда?

— Туда, где мы нужнее всего.

Мы вышли во двор. Близился рассвет. Было холодно, и поэтому изо рта шел едва заметный пар. Сестры уже исчезли, и ничто не могло выдать, что они всего лишь несколько мгновений назад находились где-то поблизости. Обогнув дом, мы отправились в сад. На большой и старой яблоне скрипели качели, на которых мы порой так любили отдыхать. Рядом был натянут гамак, и наша беседка. Ева остановилась, и молча смотрела на тихо раскачивающиеся качели.

В предрассветный час весь мир, словно замирал. Казалось, что это уже другая реальность, которая, к слову, больше похожа на мертвую, возможно, дело просто в давящей тишине. Звезды меркли, отдавая свой последний свет. Скорее всего, многие из них уже мертвы. Такова природа звезд. Когда звезда гаснет и умирает, то ее свет еще миллионы лет бороздит просторы вселенной, даруя луч надежды и свет, который является лишь воспоминанием прошлой жизни. Свет звезды — это ее душа, и никто не знает ее конечной цели. Но если души людей бессмертны, то свет звезды вскоре, независимо от обстоятельств, померкнет, иссякнет, растворится в пожирающей мгле, среди сотен миллиардов других светил. Глупо, наверное, гибнуть, и видеть сотни родственных душ, или такой же умирающий свет воспоминаний, при этом, понимая, что вся твоя жизнь, это безликое одиночество, что когда твой свет погаснет, и ты растворишься без остатка и осадка, то никто не скажет, что на небе вдруг чего-то не хватает. Что среди миллиардов других сияний, не хватает одного единственного...

Лишь слабый шорох листьев и дуновение ветра давали нам понять, что этот мир жив, и скоро проснется, лишь стоит крикнуть петухам.

Ева явно стояла и чего-то ожидала, я не могла понять, чего именно. Рядом со мной Таша нервно сминала подол своего платья. Я, если честно, мало понимала, что сейчас происходит, и хотела бы уже открыть рот, и спросить, как вдруг, Ева сама громко сказала в темноту:

— Я знаю, что ты здесь!

Теперь я была вообще в ступоре, хотя самые неимоверные мысли уже осаждали мой разум. Все было, мягко говоря, странно. И это говорит ведьма, которая повидала и более странные вещи, но дело в том, что такие вот "странные вещи!", всегда сулят гору неприятностей и трудностей, поэтому уже, наверное, чисто интуитивно, я старалась избегать этого.

Вновь раздался скрип качелей, боле сильный, чем раньше, я обернулась, и вздрогнула. На качелях сидела Изольда, и пыталась раскачаться, ногами отталкиваясь от земли. Ее лицо немного опухло от невысохших еще слез, а руки были чем-то исцарапаны. В ее глазах была глухая пустота, которая выражала немой крик отчаяния, в этот миг мне стало ее жалко. Она страдала и чувствовала боль, и она была здесь.

Мы подошли к качелям и встали рядом с Изольдой полукругом. Я посмотрела на Еву. Ее лицо не выражало ничего кроме решимости, ни жалости, ни ярости, она явно требовала объяснений, и не хотела уступать своим чувствам, наверное, это правильно, если она хочет посмотреть на ситуацию с объективной стороны.

Таша сразу же принялась осматривать порезанные руки сестры, пытаясь их исцелить. Изольда долго смотрела на ее старания, и затем произнесла:

— Простите, девочки. Я должна была сразу вам все рассказать, тогда возможно все бы обошлось. Скоро, очень скоро на вас будут охотиться могущественные из вампиров.

— Подожди, — перебила я, — на вас? Что-то я не совсем тебя понимаю. Что это значит?

— Понимаешь, Ада, я не могу сопротивляться тому, что у меня внутри. Я просто вынуждена покинуть вас, что бы облегчить вашу участь.

Ева молча ударила Изольду по лицу.

— Нашу участь? Ты забыла, чему нас учили?! Если ты и готова предать нас, то мы не способны на предательство! Мы одна семья, Изольда!!! Наш долг состоит в том, что бы помогать друг другу, без тебя мы уже не будем единым целым!!! Ты понимаешь? Ты просто хочешь выглядеть на общем фоне спасительницей, разве не так? Если ты уйдешь, ты, возможно, обрекаешь нас на гибель! Ты способна на это? — Ева пристально смотрела в глаза Изольды.

— Во мне его ребенок. Наш с ним ребенок. Мы обречены, ты не понимаешь. И я знала, на что шла, но всей душой верила, что мы сможем все предотвратить и просто быть счастливы. Я давно поняла, что мне рано или поздно придется уйти от вас. И не говори, что вы без меня погибнете. Ты сама знаешь, что это не так, вы просто станете другими, но останетесь тем же единым целым, вы научитесь жить без меня, и вы способны на это. Вы все это прекрасно понимаете.

— Я тебя просто так не отпущу. Я не позволю тебе уйти. — Одними губами произнесла Ева.

— Теперь и тебе придется вспомнить завет старух, они предупреждали нас, чем чревато, если мы будем использовать свою силу друг против друга. — С вызовом ответила Изольда.

— Тогда кара ждет в первую очередь тебя. Ты направила свои силы на Кристину, и не говори, что это случай крайней необходимости. Будь она сейчас здесь, она давно бы уже забыла о завете. Она бы даже и не вспомнила о нем! — сказала я.

— С каждым днем, с каждым кругом минутной стрелки, моя с вами незримая нить будет меркнуть, до тех пор, пока просто не исчезнет. Это вопрос времени. Но самое страшное в том, что я не знаю, кем и чем я тогда стану... Но уже тогда, когда появится на свет он, я уже не буду ведьмой из клана Несущие Бурю. С каждым днем, этот еще не родившейся ребенок убивает меня и мою силу, даруя взамен нечто поистине страшное и неуправляемое... — Изольда спрятала лицо за ладонями и тихо всхлипнула — мне страшно.

— Таша, ты сможешь сделать так, что бы у нее произошел выкидыш, и что бы Изольда не пострадала? — обратилась к сестре Ева.

Девочка, немного подумав, уверенно кивнула головой. Она с состраданием смотрела на свою плачущую сестру.

— Я не сделаю этого. И не подумаю, — сквозь слезы прошептала Изольда.

— Ты пришла просто потому, что ты боишься. Тебя одолел страх, и тебе некому больше поплакаться в жилетку кроме нас. Если ты решила уйти, то тогда будь сильной, покажи нам в последний раз то, что ты хоть когда-то принадлежала к нашему клану. Покажи, что ты и сейчас, хоть на половину, ты одна из тех, кто Несет Бурю в этот мир. Встань и уйди. Навсегда. Что бы мы больше не встретились, ибо я тебе обещаю, если мы встретимся вновь, то только одна из нас сможет продолжить свой род. Но если у тебя не хватит духу и смелости, то тогда я проявлю милосердие, и позволю тебе остаться с нами и забуду все то, что произошло. При условии, что ты сможешь отречься от всего, что тебя держит в этом затхлом мирке рядом с вампирами. Выбирай: или ты с нами, или ты против нас. Я говорю сейчас от лица всего клана и будь уверена, большинство меня поддержит. — Теперь и мое лицо после этих слов наполнилось решимостью. Я почувствовала на себе изумленный взгляд Евы, она явно не ожидала от меня такой резкости, но промолчала. Она не хотела сейчас показывать слабость, и понимала, что этот ультиматум единственное, что может помочь удержать Изольду рядом с нами, ведь я только на это и надеялась.

Изольда заглянула мне в глаза и что-то долго пыталась там рассмотреть. Ни один нерв моего тела даже не дрогнул. Нервное напряжение было на пределе. Я чувствовала, как на кончиках моих пальцев стала играть сила, готовая в любой момент защитить меня от нападения, которого я к слову не ожидала, но теоретически допускала. Затем она встала, и лишь режущий слух скрип качелей дал понять, что она решила. Она решила уйти. В ее взгляде не было страха лишь горечь, смешанная с чувством обиды и отчасти гнева. И теперь, испугалась я, но не подала виду. Я видела ее в последний раз как сестру. Если мы встретимся вновь, я буду должна ее убить.

Она встретилась взглядом с Евой, и шагом пошла прочь, но тут ее схватила за руку Таша, и сама заглянула ей в глаза.

— Потому что я люблю его. Без него я не я. Весь мир померкнет и перестанет существовать... без него. — С улыбкой ответила на немой вопрос Изольда, но Таша не отпускала, она явно хотела услышать что-то еще. — Если ты полюбишь, то ты сможешь понять меня. — Изольда поцеловала в лоб Ташу, и, освободив руку, пошла дальше.

— Что в нем такого? — крикнула я ей вслед.

Она остановилась, но продолжала стоять ко мне спиной.

— Как все получилось именно так? — этот вопрос уже задала Ева.

— Мы встретились одной ночью на кладбище, где я практиковалась в некромантии. Однажды все вокруг неожиданно окутало туманом, и ко мне под ноги упала черная роза. Я инстинктивно сожгла ее, что бы избежать возможного проклятия или нападения, но это оказалась просто роза. — Изольда обернулась, на ее лице появилась легкая улыбка печали. — Туман рассеялся так же быстро, как и появился. И невдалеке я увидела его. Он сказал, что я слишком грубо отношусь к знакам внимания противоположного пола.

Замолчав, она посмотрела далеко в небо, словно ожидая увидеть там решение всех проблем, с тоскою, надеждою, и ненавистью на саму себя за то, что ничего не смогла предотвратить.

— У нас завязался легкий флирт, но не более того. Я не знала, что он вампир, подозревала, что он просто колдун или ведьмак, да мало ли кто вообще. Но в следующую ночь, он снова был там и наблюдал за мной. Он держал дистанцию и никогда не двигался с места. Иногда, когда луна была особенно яркой, я видела красивые черты его лица. Но женская гордость не давала мне сделать и шага в его сторону. Хотя признаться, очень сильно раздирало любопытство, которое присуще только юной девушке.

— Но почему ты сразу не рассказала нам о нем? — спросила я.

— Если бы все было так просто, Ада... Тогда я и не думала, что он станет частью меня. Потом он стал подбираться все ближе и ближе. Но кроме той ночи мы больше и словом не обмолвились. Но однажды, при проведении мною одного ритуала, я не смогла удержать под своим контролем семерых мертвецов, которых я призвала с помощью своей силы. Я потеряла связывавшую нас нить, и мой разум заполонили их воспоминания и обрывки сознания, все они хотели вторгнуться в мои мысли, и овладеть мною и моим телом. Мне стало страшно, причем эти твари почувствовали себя свободными и самое ужасное, вновь живыми, и бросились на меня в атаку. Тогда я и узнала что он вампир. Я оказалась беспомощной, и погибла бы, но он расправился с ними, причем очень жестоко. Но этого оказалось мало. Вокруг скопилось слишком много ментальной энергии. И я по-прежнему находилась в опасности. Тогда он применил свой гипноз, и завладел моим сознанием, но потом отпустил. Он был сильнее воспоминаний этих призраков, что пытались овладеть мною, все его действия были целенаправленны, как и его сила, поэтому он легко одержал верх. Я потеряла сознание, и очнулась у него на руках. Он был неимоверно красив, особенно в слабом свете звезд и луны. Я испугалась, он шарахнулся же от меня как от огня. И долго извинялся за то, что вторгся в мой разум.

— А ты уверена, что он и сейчас не контролирует тебя, не руководит всеми твоими действиями? — Ева по-прежнему хваталась за надежду, что все еще возможно изменить.

— Любить — значит доверять. Но тогда я провела обряд очищения, и поняла, что он действительно бескорыстно мне помог. После, я хотела его отблагодарить. Но он больше не приходил. Я приходила каждый месяц, но его не было. Тогда я вырезала на дереве, откуда он обычно за мной наблюдал три коротких слова — "Я жду тебя". И он пришел.

— Я тебя не понимаю, Изольда. Мы столько времени были вместе, мы через многое прошли, и ты сейчас нам рассказываешь о том, как какая-то тварь с легкостью может разрушить все.

— Не называй его так! — тон голоса ведьмы изменился, взгляд посуровел. — Вспомните, когда у каждой из вас был последний роман с парнем? Вы лишь живете в своих мечтах, и можете только охмурить бедного человека и заставить его страдать, вы всегда в ответ скажете, что вам до него нет дела, что это лишь развлечение и не более, но вы и не предполагаете, что так же страдать можете и вы. Вы хоть раз любили другого человека больше чем себя?

Ни я, ни Ева ничего не сказали в ответ.

— Не знаю почему, но мне с какого-то момента стало его не хватать. Я действительно ждала его. — Продолжила Изольда. — И он пришел. Подкрался бесшумно, как зверь, как хищник, тогда я и поняла, что он могущественен, раз я не смогла его обнаружить. Он мог меня убить, но вместо этого просто нежно обнял меня сзади. В тот же миг его ударила черная молния. Мои проделки. Я обернулась и сказала, что мне все еще трудно привыкнуть к вниманию противоположного пола. Вы бы видели его изумленное лицо... Я просто поцеловала его и сказала "Спасибо". — Ева издала тяжкий стон и хлопнула себя по лбу. — Он ответил, что для меня ему и жизни не жалко.

— Но это же бред! Изольда, что в нем такого? Знаешь, сколько раз я слышала эти слова в свой адрес? Каждая из нас сможет почувствовать, когда человек говорит это искренне. Неужели ты поверила ему? — В моей голове все еще не укладывались мысли о том, что моя сестра, всегда казавшаяся строгой и рассудительной девушкой, вдруг чуть ли не отдалась первому встречному, конечно, это громко сказано, но по-другому я сейчас сказать не могла.

— А я и ответила ему, что не люблю, когда такими словами бросаются на ветер. Он сказал, что в любой момент может это доказать. Я же посоветовала ему молиться о том, что бы такой день никогда не настал, и исчезла. Это было началом нашего общения. Он вновь приходил каждый день, но теперь не приходила я. Я измучивала его иллюзиями, и лишь изредка появлялась вдалеке. Но однажды он оказался хитрее меня, и вновь заключил в объятия, только теперь я не сопротивлялась. Мы проговорили всю ночь. Я узнавала его, он узнавал меня. Сначала я говорила лишь то, что могла, врала ему, но потом поняла, что все заходит слишком далеко, и решила больше не встречаться с ним, понимая, что мне от этого больно. Что мне без него тяжело. Он искал меня, вечерами, как обычный человек. Но тщетно. Пока я не позволила ему себя найти. Я просто пыталась объяснить ему, что все бесполезно, что нам нет смысла быть вместе и видеться дальше, попросила прощения, но он был упрям и напорист. Он показал тогда на дикий куст омелы и сказал, что в этом случае мне проще убить его, потому что без меня он все равно умрет.