Игра вне правил

— Как я могу успокоиться?! На наш дом напали и угрожали мне и моим дочерям... Это же... варварство! — бушевала женщина. — У меня просто нет слов, чтобы передать все то, что я в тот момент испытала. Жан, а если бы они что-то сделали Флер или, не дай Мерлин, Габриэль. Она же еще совсем дитя...

— Я сообщил о произошедшем министру и он прислал авроров, что будут дежурить снаружи, покуда преступники не будут пойманы. Тебе нечего боятся, — уверил жену Жан. — Защита восстановлена, и нет причин для беспокойства.

— Тебе удалось выяснить, кто это были?

— Нет, но у меня есть догадки. У некоторых Министерских шишек на меня зуб. Многие не довольны теми законами, что внес министр с моей подачи.

— Возможно, они и учинили нападение, — согласилась женщина.

На несколько минут повисло молчание, нарушаемое лишь треском огня в камине.

— Флер, расскажи нам о своем друге, — обратился Жан к дочери. — Возможно, он сможет нам помочь с личностями нападающих.

— Он — вампир, — словно этим все сказано ответила вейла и не сочла нужным продолжать. — Касательно помощи — не уверена, что после произошедшего он вообще захочет со мной общаться, не говоря уже о том, чтобы помогать.

— А где вы с ним познакомились? — не отставал Жан, которому было интересно узнать как можно больше о Гарольде Цепеше и выяснить какие Флер связывают с ним отношения. Что это простая дружба, мужчина сомневался, ведь не был слепым и видел какие взгляды старшая дочь бросала на этого юношу.

— Он спас меня от оборотней.

— Когда это произошло и почему я об этом узнаю только сейчас? — воскликнула леди Делакур, замирая на месте. — Флер, почему ты не рассказала нам?

— Я знаю, как ты относишься к вампирам, вот и промолчала.

— Милая, твою бабушку эти мертвецы месяц продержали в своем замке и мое отношение к этим существам вполне оправданное.

— Мам, но не все вампиры такие. Гарольд... он другой.

— Он — Цепеш, сын монстра.

— Нет, я в это не верю. Он дважды спас мне жизнь и помог сегодня вам. Не окажись он рядом, нас бы всех постигла ужасная участь. Будь он монстром, зачем ему это делать?

— Я не знаю милая, но вампиры очень коварные. Держись от него подальше...

— Нет, — заявила Флер. — Он не причинит мне вреда.

— Флер, даже забыв на несколько минут, что он вампир, я все равно против вашей дружбы или, не дай Мерлин, отношений. У него есть невеста, как написано в "Пророке", некая Дафна Гринграсс.

Апполина не была глупой женщиной поэтому, сложив два плюс два, выяснила, что Гарольд Цепеш и есть Гарольд Цепеш-Поттер, потерянный Герой. Именно о нем говорилось в "Пророке", в основном о его помолвке с наследницей Гринграссов. Только там и слова не говорилось о том, что Поттер является вампиром, а упоминалось лишь то, что он — ребенок, победивший в годовалом возрасте Темного лорда, который все это время жил за границей. Где — точно не упоминалось, но говорилось что это для его безопасности.

— Ну и что, — упрямилась вейла. — Это же не означает, что он не должен общаться с другими девушками, — слова матери больно кольнули, но француженка попыталась не обращать на это внимания. Сейчас ей нужна вся ее решительность, дабы убедить родителей, что Гарольд не опасен для нее.

— Я не могу поверить в это. Ты ли это, Флер!? Мы всегда учили тебя быть честной, а сейчас ты ведешь себя как эгоистка. У этого юноши есть невеста, а ты вмешиваешься в их отношения, пытаясь разрушить их. Представь себя на месте этой девушки и ответь мне: какое у тебя будет чувство, если в вашу жизнь начнет вмешиваться кто-то третий, как сейчас это делаешь ты?

Флер ничего не ответила.

— Почему ты молчишь?

— Милая, ты преувеличиваешь, — укорил супругу Жан. — Гарольд Цепеш не такой, как ты думаешь. Он показался мне воспитанный молодым человеком и не имеет значения, кто его воспитал. Будь то вампиры или маги. Он рожден волшебником, им и остается. И да, я пригласил его завтра к нам на ужин.

— Что? — не поверила Апполина. Она не понимала мотивов мужа.

— Флер, ты бы не могла оставить нас наедине, — попросил мужчина.

— Конечно, — с этими словами девушка покинула кабинет. Из ее головы не выходили слова того странного типа, заявляющего, что Гарольд променял какую-то девушку на Флер. Ни о чувствах ли к этой девушке говорил Гарольд? Флер запуталась сама в себе и не знала, что делать дальше. Она скучала по вампиру, хотела поскорее увидеть, обнять, поцеловать. Но... всегда было это "но". Слова матери были свежи в памяти и Флер просто не знала, поступает ли правильно, вмешиваясь в отношения Гринграсс с ее женихом. Только вот сердцу не прикажешь...

* * *

Стоило двери за спиной дочери закрыться, как был озвучен главный вопрос.

— Зачем ты это сделал?

— Дорогая, разве ты не видишь, что наша дочь привязалась к этому мальчику.

— Монстру, — исправила Апполина. — Вижу, и мне очень страшно за ее будущее.

— Дорогая, твои страхи не обоснованы. Тогда были темные времена и твоя бабушка попала в плен к врагам, сейчас же ситуация иная. Этот Гарольд показался мне приличным юношей с достойным воспитанием.

— Это все маска, — возразила женщина. — Вампиры — мастера манипуляций.

— Нет, я не чувствовал в его словах или действиях лжи. Но ты подумай о другом — своими словами ты отдаляешь Флер, заставляя скрывать от нас правду. Я не удивлюсь, если она сбежит к этому вампиру, оставив записку на прощание. Ты этого хочешь?

— Нет, — ужаснулась леди Делакур.

— Мы должны отнестись с пониманием к ее чувствам и не демонстрировать так явно свою вражду. Сперва следует познакомиться с Цепешем, а тогда уже решать, как поступать. И завтрашний ужин — хороший повод это сделать.

— Хорошо, — согласилась Апполина. — Но и ты пойми меня — мне страшно за дочь.

— Если мы не хотим потерять дочь, то должны вести себя разумно. И я даю тебе слово, что не дам этому вампиру причинить ей боль.

— Я поняла, — кивнула женщина, — но все же я считаю, что этот вампир не пара Флер.

— Посмотрим, — туманно ответил Жан. — Может, ты ошибаешься на его счет.

— А как же то, что у него есть невеста?

— Милая, ты упускаешь из виду один немаловажный факт.

— Какой?

— Пока об этом еще рано говорить, ведь о свадьбе речи не идет. Возможно, мы зря переживаем по этому поводу... Флер может быстро разочароваться в нем, как и в прежних своих кавалерах.

— Надеюсь...

* * *

Поттер-Цепеш, оказавшись в замке, сразу же направился в кабинет отца. Ему натерпелось узнать: кто послал вампиров в дом Делакуров. Что это сделал Влад, парень очень сомневался, но все же решил окончательно убедиться в верности своих выводов.

Зайдя внутрь, Гарольд застыл на месте.

На полу, удерживаемая двумя вампирами, на коленях стояла Валентина. Сам князь сидел в своем кресле-троне, а напротив него разместилась Мира, на лице которой располагалась презрительная гримаса.

— Проходи, сын, мы тебя ждали, — Влад кивнул на одно из пустующих кресел.

— Что происходит? — Гарольд непонимающе смотрел на отца, но на помощь Валентине не спешил приходить. Не имея оснований, отец бы не повел себя таким образом с его бывшей возлюбленной. Значит, что-то случилось важное.

— Эта мразь предала нас, — воскликнула Мира. — На, полюбуйся.

Перед Гарольдом появился омут памяти, заполненный серой жижей — воспоминаниями. Тот без колебаний погрузился в них, надеясь получить ответы на свои вопросы.

— Ты... как ты могла? — холодно произнес Гарольд. — Как ты посмела предать меня!?

— Предать!? — воскликнула Валентина. — Я все делала только ради тебя!

— Нет, это ложь. Ты делала все ради себя.

— Нет, ты не понимаешь. Я хотела, чтобы мы могли быть вместе, без всех предрассудков.

— И для этого ты заключила сделку с Волан-де-Мортом, чтобы он убил моего отца?

— Это единственный выход быть для нас вместе... Ты меня любишь, как и я тебя...

— Нет, не люблю, — чеканя каждое слово, произнес Гарольд. — Ты предала меня, а предательства я не прощаю.

— Я сделала это из-за любви...

— Это жалкое оправдание, — прервал вампиршу парень. — Ты мне противна, — и, не смотря на содрогающуюся в рыданиях Валентину, Гарольд вышел вон из кабинета.

Прислонившись к холодной стене, юноша попытался унять ярость бушующую внутри. Он никогда не ожидал, что Валентина поступит с ним таким образом — предаст. Предательство — это то, что Гарольд презирал больше всего и считал, что за него стоит расплачиваться смертью.

— Как ты себя чувствуешь? — парень почувствовал прикосновение к своему лицу. Только сейчас он понял, что стоит около кабинета отца, а по его щеке скользнула одинокая слезинка, выказывая его настоящие чувства.

— Почему... — прохрипел Гарольд.

— Валентина всегда стремилась к власти, и ты был инструментом для ее достижения. Но все ее планы были нарушены. Когда Волан-де-Морт предложил помолвку между тобой и наследницей Гринграссов, и ты согласился. Ее планы нарушились и она поняла, что единственный способ добиться желаемого — убить князя. Ведь только Влад стоял на ее пути к трону...

— Я же чувствовал к ней что-то... Неужели все эти годы она врала мне?

— Не знаю, — ответила Мира. — Может с ее стороны чувства и есть, только вот жажда власти куда сильнее. Мне, если честно, жаль ее — она жалкая, если не может противостоять своим внутренним демонам.

— Валентина предложила Волан-де-Морту сделку. Как глупо с ее стороны.

— Глупо, не спорю. Она рассчитывала на то, что Реддл купится на ее слова, только вот тот оказался на порядок умнее.

— Что с ней теперь будет?

— Князь приказал запереть ее в темнице. До того времени как ты решишь ее судьбу.

— Отец хочет, чтобы я решал жить ей или умереть?

Глава 18

Гарольд не ожидал от отца такого. Он считал, что Влад лично казнит предательницу, ведь считал предательство — самым омерзительным деянием, но, как показывают слова Миры ошибся. И не знал, стоит ли радоваться такой чуткости со стороны князя или же просить его самому вынести приговор Валентине. Ведь не стоит врать самому себе — он не сможет убить бывшую возлюбленную, как бы не злился на нее за сделку с Реддлом и желание убить Влада. Но с другой стороны, отказавшись выносить приговор, Гарольд проявит свою слабость и подорвет авторитет в глазах вампиров, ведь те, помимо силы, ценят и иные качества, что немаловажны для выживания, а в особенности для будущего князя. Что отец готовит его себе в преемники, парень не сомневался ни секунды. Да и не скрывал этого Влад, у них даже был разговор на эту тему, и все сводилось к тому, что Поттеру стоит учиться, как быть наследником, а время покажет готов ли он к возложенной на него ответственности.

— Гарольд, — нарушила затянувшуюся паузу вампирша, — никто не будет тебя судить, если ты откажешься решать судьбу Валентины. Твой отец знает, что вас связывали отношения и остались чувства. Он поймет и примет твое решение, какое бы оно ни было.

— Примет, — согласился парень, — но другие вампиры посчитают это трусостью.

— Это так, — не стала врать Мира. — Ты — будущий Владыка и к тебе высокие стандарты, ведь вампиры хотят, чтобы их раса процветала, а не была уничтожена, а достичь этого можно лишь с толковым Правителем, умеющим принимать сложные решения и ставить потребности народа превыше своих.

— Выходит, у меня нет выбора, — печальная улыбка, — Валентина должна умереть.

— Да, и будет лучше, если это произойдет от твоей руки. Это покажет твою силу.

— Я знаю, что так правильно, но не могу заставить себя это сделать...

— Ты должен учиться отбрасывать чувства, если хочешь быть тем, кем тебя пытается сделать Влад. Решай холодным голосом разума, а не сердцем.

— Спасибо, Мира, — искренне произнес Гарольд. На его лице появилась привычная маска безразличия, скрывая истинные чувства, а сам он встряхнулся и решительно посмотрел на собеседницу.

— Не стоит, — отмахнулась вампирша, — я сделала то, что должна.

— Все равно, я благодарен тебе за то, что ты не обвиняешь меня в трусости.

— Я тебя знаю, и знаю, что ты таковым не являешься. И мой тебе совет: не тяни. Реши все как можно скорее, а затем отвлекись на что-то или кого-то... Окунись в работу и не заметишь, как время залечит твои раны.

— Отвлечься, — задумался Гарольд, — это самое разумное решение. Пожалуй, я так и поступлю... Ладно, мне нужно к отцу, — кивнув на прощание Мире, Гарольд вернулся в кабинет, где в это время был лишь князь.

Замерев под пронзительным взглядом темных глаз, юноша сделал глубокий вздох, дабы привести мысли в порядок и, твердо смотря Владу в глаза своими ярко-изумрудными омутами, произнес:

— Валентина должна заплатить за предательство. Ее приговор — смерть!

— Я знаю, сын, что это решение далось тебе нелегко и горд тем, что ты отбросил в сторону чувства и поступил так, как подобает будущему князю. Мне жаль, что тебе приходится проходить через все эти испытания, но они неминуемы.

— Я знаю, отец, — уверенный голос. — И если ты не против, я бы хотел лично наказать виновницу и чем скорее, тем лучше.

— В этом нет необходимости... — начал было говорить князь, но, видя решительный взгляд сына, замолчал на полуслове, — но если таково твое желание, я не стану возражать. Казнь проведем завтра в присутствии Волан-де-Морта и его сторонников. Пусть знают, что мы не прощаем предательства никому. Это послужит как Пожирателям, так и вампирам уроком на будущее и заставит дважды подумать, прежде чем идти против нашей расы.

— А что ты решил касаемо Малфоя? — сменил тему Гарольд.

— Ах, Люциус, — протянул князь, — наш блондин оказался пешкой в чужих руках.

— Дамблдора или Лорда? — уточнил вампир.

— Лорда, — последовал ответ. — Реддл заставил его спровоцировать тебя.

— Но какой в этом смысл? — не понял Гарольд.

— Смысл мне и самому пока не ясен, — акцент был сделан на слове "пока", — но я его непременно выясню, будь уверен.

— Не сомневаюсь, — фыркнул Поттер. Он-то знал отца и знал, что тот не любит загадки, особенно если они касались его семьи. Решение этой — вопрос времени.

— У меня есть догадки, но пока это лишь догадки, — Гарольд вопросительно приподнял бровь. — Том попытался скомпрометировать нас, но, осознав, что ничего не выйдет, сменил тактику и сдал мне Валентину в надежде, что это притупит мою бдительность.

— Наивный, — парировал юноша.

— Смертный, — поправил Влад. — Им не понять наш ход мышления, как и не понять то, что мы из себя представляем на самом деле. Но знаешь, Малфой оказался не таким глупцом, как я первоначально думал.

Далее последовал рассказ о том, как Люциус явился к Владу и рассказал ему всю правду о произошедшем. О том, как Том приказал ему развязать разговор о Нотте и Гринграсс и распускать слухи об этом.

— И ты ему веришь?

— У меня нет причин не верить, после того как я покопался в его голове.

— Тогда, Малфой и в самом деле оказался куда умнее. Но вопрос в том: что он попросил за свою правду?

— А он не вправе что-то просить, — фыркнул князь. — Своими действиями Малфой вывел свою семью из-под удара, ведь будучи политиком, он понимал, что просто так я не спущу оскорбление и в этом случае, мой гнев будет неумолим.