Страх усилился, когда девушка втянула его в узкий проход, ведущий в русалочье гнездо. Неожиданно голова его оказалась на поверхности, почти в абсолютной тьме. Свет едва брезжил через небольшую щель, через которую они только что заплыли.
— Держи баллон. — Полину всучила парню тяжелый кислородный баллон. — Как только воздуха будет не хватать подтравливай. Нащупал кран?
— Ага, нащупал. А ты куда?
— Я могу обходиться без воздуха очень долго, и нам на двоих его надолго не хватит. Я буду караулить у входа.
— Ты русалка?
— По обстоятельствам.
Полина сделала глоток воздуха и заняла место у входа. Она усилила слух, стараясь посредством него понять, что происходит на поверхности. А там уже слышались человеческие голоса. По тембру голоса она узнала Ионаса. Он короткими фразами раздавал приказы. Раздался всплеск, за ним еще. По характерному звуку поднимающихся воздушных пузырей Полина поняла, что в воду плюхнулись аквалангисты, искать ее труп. Как непривычно дико звучала догадка. Кто бы мог подумать совсем недавно, что кого-то будет радовать ее бездыханное тело?
Полина поднялась к своду пещеры, узнать как дела у Генри. Его до сих пор трясло.
— Генри, плохие парни обыскивают камни, если нас обнаружат, будь готов постоять за себя.
— Это как? Мне надо будет ударить их?
— Да, и желательно так, чтобы вырубить.
— Я занимаюсь каратэ, но в воде драться не приходилось. Я вообще, чувствую себя не в форме. — Трясущимися губами произнес испуганный юноша.
— Ладно, тогда веди себя тихо, но будь наготове.
Полина вдохнула и ушла под воду. В ярком пятне выхода из пещеры мелькали тени. Аквалангисты Филиппоса расшугали косяк скумбрий и парочка рыбин с перепугу заплыла в пещеру. Полина активировала молнию. Рыбы стали медлительными, лениво виляя хвостами завернули за уступ, за которым пряталась Полина. Резким движением рук девушка схватила их. Рыбы забили хвостами, задергали пружинящими телами, норовя вырваться.
Шум поднимающихся пузырей приближался. Если люди Филиппоса увидят пещеру, то непременно захотят заглянуть в нее. По стенке пробежался луч фонаря. Пещеру заметили. Девушка взвела себя, как курок на ружье. Подготовила образ молнии, для того, чтобы спустить его в нужный момент. Луч снова скользнул по стене, исчез и опять вернулся, чтобы замереть на стене. Пятно света скользнуло по потолку, по полу. Естественный свет начал меркнуть, это означало, что пещеру решили проверить. Пора выпускать рыб.
Придушенные в руках девушки, рыбы не кинулись прочь. Они вальяжно выплыли из-за уступа, замерли, будто не ожидали увидеть здесь кого-то, кроме своих товарищей по стае и медленно вернулись в пещеру. Луч света резко выскользнул из пещеры, и в проеме снова стало светло. Трюк со скумбрией оказался удачным. Полина набралась смелости и выглянула из-за уступа. Тени мелькали, но уже в стороне.
Лезть второй раз в одну и ту же пещеру преследователи вряд ли будут. Можно было сделать небольшую передышку. Полина всплыла. Генри в темноте не сразу признал ее и чуть не ударил.
— Ты чего?
— Прости, это ты. — Юноша облегченно вздохнул. — Ты же сама приказала мне быть готовым драться? Я когда фонарь увидел, подумал, что все, нас нашли.
— Ну ладно, молодец. Но, кажется, они нас не увидели. Добавь кислорода в воздух. Дышать уже нечем.
Генри выпустил свежую струю из баллона. Полина глубоко вдохнула и медленно выдохнула.
— Выберемся, сожру целого поросенка, даже если он будет сопротивляться.
Организм уже испытывал дефицит питательных веществ, быстро расходуемых на различные суперспособности. Жирка в Полине было не много, и тот, как ей показалось, начал заканчиваться.
— А я не могу сейчас про еду думать. У меня перед глазами капитан Гнапп стоит. Хорошим она была капитаном, строгая, но ей так это шло.
— Я говорила ей, что надо покинуть яхту, она мне не поверила.
— Так любой бы поступил на ее месте. Как можно было тебе поверить? Краснолицая девушка с невероятными предупреждениями. Естественно, что тебя сочли не совсем в себе.
— Я тебе тоже показалась придурочной?
— Ну..., я бы так не сказал, скорее необычной.
— И на том спасибо.
— Скажи, а то, что ты кричала на яхте, про людей с вскрытыми черепами, подключенными к Сети, это правда?
— Нет, я шутила. Мы тебя разыграли, ты участвуешь в шоу розыгрышей, и тебя снимают скрытой камерой!
— Правда? — В голосе юноши просквозила надежда.
— Сущая... ложь. Все по-настоящему, и вскрытые черепа с розовыми извилинами, и похищение людей, и ликвидация свидетелей. Знаю, что звучит неправдоподобно, но от этого места лучше держаться подальше.
— Я не могу поверить. Мне казалось, что Сеть всесильна. Что она все видит и все знает.
— Получается, что там, где сила, там ее слабость. Это же мы наделили Сеть единой сущностью, очеловечили ее, стали воспринимать как рукотворного бога. На самом деле, Сеть бездушный вычислитель. Ее функция равномерное перераспределение всего: материальных богатств, технологий, научных изысканий, так, чтобы человечество жило оптимально в соответствии с заложенной в нее программой. Это прекрасно, с одной стороны, но с другой, Сети нет дела до человека. Что она видит и знает обо мне? Код ДНК, сколько у меня в моче минералов, когда мне надо менять обувь и прочее. Филиппос понял, что если встроиться в Сеть, то можно через нее получить власть. У него получилось. Он создал киборгов, имитирующих устройства, которыми пользуется Сеть и через них получает анонимный доступ.
— Ты, одна из них?
— Боже избавь. Из киборгов один выход, на тот свет.
— А кто ты? Почему ты все это умеешь?
— Я, это противоположный подход к той же самой проблеме. Мой преподаватель, гениальный ученый, разработал программы повышающие способности человека. Он их записывает в мозг, как в компьютер. Наш мозг и органы чувств, способны на многое, нужно было только научить их вычислять. Филиппос обманом заставил профессора пойти на сотрудничество, и когда тот понял, что дело зашло далеко, решил сделать резервную копию, а тут как раз я подвернулась, со своим экзаменом по нейробиологии.
— Невероятно, и что ты умеешь?
— Считать, видеть, слышать, анализировать, ускорять нервный импульс, повышать содержание эритроцитов в крови, держать равновесие, сверхчувствительность, и может быть, еще что-нибудь, о чем не знаю.
— А драться, драться умеешь? — С надеждой на отрицательный ответ спросил Генри, почувствовав собственное несовершенство перед девчонкой.
— А вот драться я не умею, и думаю, что это искусство надо постигать тренировками. Какой смысл махать слабыми ручками, или задирать ногу, когда растяжки нет?
— Да, это так. Нужно долго тренироваться. Я с семи лет хожу в секцию каратэ, езжу на соревнования. У меня коричневый пояс.
— Это очень хорошо, Генри.
— Что именно.
— У меня есть коричневые туфли и шапочка, твой пояс хорошо бы смотрелся с ними.
Генри замолчал, переваривая сказанное Полиной. Потом до него дошло, что это была шутка и он засмеялся.
— В гробу! — Договорила Полина, оборвав смех. — Ладно, шучу. Можно помолчать немного, я пытаюсь услышать обстановку.
Генри замолчал, но Полина слышала его сердцебиение. На поверхности шел разговор. Аквалангисты докладывали Ионасу.
— Да там не разберешь, она или нет. Все в клочья.
— Простая она девка или нет, но в таком взрыве ей не выжить. Сгинула, вместе со всеми.
— Мы со всех похожих куски поотрезали, как ты и приказал. Пусть теперь шеф разбирается, какой кусок ее.
— Ладно, уходим, Служба спасения вылетела. — Это был голос Ионаса.
Лодка затрещала мотором, и ее звук быстро удалился.
— Ушли, можно всплывать. — Сообщила Полина приятную весть товарищу по несчастью.
— Уверена? — Генри можно было понять, слишком много впечатлений за это утро.
— Хорошо, пойду проверю. Я слышала их разговор, они сказали, что спасатели уже вылетели. Если это не ловушка, то они скоро будут здесь.
— А если ловушка, и тебя схватят? Что мне делать?
— Действуй на свое усмотрение.
— Я всплыву, когда кончится воздух.
— Когда он кончится, то ты всплывешь кверху пузом. Тут до поверхности метров двадцать, всплывай при первых признаках гипоксии.
— Я понял, Полина, хорошо, так и сделаю.
Никого рядом с камнями не было, кроме чаек, заинтересовавшихся трупом капитана. Полина шуганула их. Заглянула вдаль на все стороны света. Ничего подозрительного. Лодка ушла за горизонт, к острову. Полина посмотрела в сторону скалы. Балкон, на котором она провела несколько дней, было едва видно. Полине хотелось увидеть на нем профессора Блохина, здорового и невредимого. Но ее способности все же были ограничены. Полина нырнула за Генри.
Она столкнулась с ним нос к носу, на выходе из пещеры. Юноша встретил ее раздутыми щеками и вытаращенными глазами. Полина показала ему, что надо вернуться в пещеру.
— Никого?
— Никого. Набирай воздуха и держись за меня.
Генри хотелось хоть как-то проявить мужественность перед девушкой, но случай никак не представлялся. Как ребенок за мамкин подол, он ухватился за пояс костюма девушки. Плавными и мощными движениями они поднялись на поверхность. Полина сразу слышала шум двигателей летательного аппарата. С той стороны, откуда шел звук, Полина увидела точку. В приближении это оказался конвертоплан с шасси пригодным для приводнения.
Спустя минуту он завис над головами Полины и Генри, покачался в воздухе и сел, разгоняя от себя волну. Из иллюминаторов воздушного судна смотрели встревоженные лица спасателей. Помимо обломков, они увидели труп капитана. Такое страшное событие, как крушение корабля с десятками жертв, случалось очень редко, и теперь оно должно было всколыхнуть весь мир. Открылась дверь конвертоплана и оттуда выпал трап. Он мгновенно надулся и по нему вышли несколько человек в аквалангистской экипировке. Конец трапа почти достал до камней, на которых сидели Генри и Полина.
— Кто-нибудь еще выжил? — Спросил их один из спасателей.
— Только мы. — Ответил Генри. — Капитан умерла от ран.
На спасенных ребят надели теплые накидки и провели внутрь судна. Полина видела, как из конвертоплана выгрузили оборудование: небольшую платформу с манипулятором, на конце которого находилась лебедка с сетью. Отнюдь не для ловли рыбы. Не хотелось думать о том, что произошло, потому, что часть вины за свершившееся Полина взяла на себя. Ребят подвергли необходимым медицинским процедурам, для определения состояния здоровья. Женщина из экипажа судна принесла горячий чай и два 'кармашка' со сладкой начинкой. Генри отдал Полине свой 'кармашек', потому что девушка буквально проглотила свой. Есть ему не хотелось до сих пор.
Потом начались процедуры восстановления. Генри назначили восстановление психики, а Полине поставили капельницу с питательным раствором. Оборудование констатировало у нее сильное физическое измождение. Их оставили в покое на некоторое время. Полина закрыла глаза и почувствовала, что отключается.
— Кхм! — Ее разбудило чье-то желание пообщаться.
Полина с трудом открыла глаза. Перед ней стояла женщина в форме службы спасения. Судя по знакам отличия, она была офицером.
— Полина, извини, что разбудила, мне нужно, чтобы ты ответила на несколько вопросов. Ты готова?
— Готова. — На самом деле спать хотелось сильнее, чем общаться.
— Тебя не значится среди пассажиров 'Санта Марии'. Ты была на нем во время аварии?
— Нет, я спрыгнула в воду раньше.
— Как ты оказалась на судне?
— Меня подобрали, когда я плыла.
— В десяти километрах от берега?
— У меня специальный костюм для плавания. — Полина подняла руки, показывая эластичные перепонки.
— Она плавает в нем, как русалка. — Со своего места подтвердил Генри. — Я могу подтвердить, что она была в море, когда мы ее подобрали.
— Не заметили ли вы какое-нибудь событие, предшествующее тому, что яхта стала неуправляемой? Например, удар молнии поблизости, неисправность оборудования, или еще что-нибудь неординарное.
Полина хотела сразу ее огорошить всем, что знала, но ее задержал вывод аналитической программы. Он дал большую вероятность тому, что ей не поверят. Но и врать было нельзя. Сейчас фиксировались все параметры и ложь была бы сразу замечена.
— А что показала Сеть? — Спросила Полина.
— Ничего, неисправное судно перестало показывать себя.
— А может быть так, что его управление перехватили и специально разбили о камни? — Полина попробовала схитрить, направить офицера по правильному пути.
— Хм, с таким количеством степеней защиты это вряд ли возможно. Да и зачем это нужно? Отказ оборудования и фатальная случайность в виде каменистой отмели, наиболее вероятная причина кораблекрушения.
Полина пожала плечами. Ей хотелось вернуться домой и оттуда, из знакомой обстановки, помогать миру раскрывать заговор. Генри посмотрел на Полину. Он понял ее состояние и не стал ничего говорить. Ему тоже хотелось как можно скорее забыть об этом страшном случае.
— Вас отправят по домам. Может быть вам придется ответить еще на некоторые вопросы, но уже не нам, а полиции. — Офицер встала и собралась уйти.
— Меня сегодня отправят домой? — Удивилась и обрадовалась Полина.
— Ну, да. Твоему здоровью ничего не угрожает. Тем более на вашем острове есть хороший санаторий. Походи туда на процедуры.
— Каком острове? — Не поняла Полина.
— Этом. — Офицер указала рукой в сторону скалы. — Как его там, Ликидосе.
Полине бросилась краска в лицо. Дурные предчувствия заполнили ее разум.
— Это не мой остров, я из России.
— Постой, постой! Ты же Полина?
— Да.
— Иоаниди?
— Нет, Громова, Громова Полина. Студентка медицинского университета.
— Такого не может быть. ДНК является уникальным ключом и двух человек с таким кодом просто не существует. Я увеличу тебе дозу препаратов, поспи еще, а потом выясним, кем ты себя считаешь.
— Чтобы вы не ввели мне, я не перестану быть Полиной Громовой, а вам дано пора проснуться и понять, что ваша Сеть несовершенна, и ею давно уже пользуются злоумышленники.
— Поспи, ты перевозбуждена. — Офицер постучала пальцами по сенсору медицинского терминала.
Одна из трубок капельницы дернулась под увеличившимся давлением. Голова закружилась и Полина против воли почувствовала, что засыпает. Успокоительному препарату удалось отключить Полину, но ему не под силу было лишить тревоги. Забытье было похоже на клетку, из которой не было выхода. Полина просовывала руки между прутьями, пытаясь ухватить проходящих мимо нее людей. Но они равнодушно отстранялись от ее рук. Реакция людей злила девушку, лишала сил и надежд на то, что они помогут ей выбраться на свободу.
Полина пыталась снова и снова, с одним и тем же результатом. Вдруг ее руки ухватили человека и подтянули его к себе. Это был Генри.
— Очнись, я помогу тебе. — Произнес он и ударил Полину по щеке.
Сон прошел. Генри навис над ней. Щека горела.
— Прости, что пришлось вот так, ты не просыпалась.
