Сивка обижено посмотрел на меня и сообщил, что никогда ошибался в вопросах женской одежды, а особенно белья.
— Белье-то какое покупать: известных мастеров или что попроще? — решил вогнать меня в краску эта птичка наивняк.
— Обойдусь без парадно-выгребных панталонов с рюшами приятно коричневого цвета от местного Кардена, а то при виде их на мне ты Сосикина слюнями обкапаешь, — отбрила я.
— Кстати, обувь ей не вздумай покупать, у нее подъем высокий, купишь какой-нибудь испанский сапожек, а я потом жабой давиться буду за выброшенные деньги, — проявил знание моей анатомии Сосискин.
И эти два ценителя моих прелестей начали увлечено переругиваться, обсуждая достоинства и недостатки моей фигуры. Мне это быстро надоело, на горизонте маячила перспектива оказаться в гостинице со всеми удобствами, поэтому я, пожелав Сивке попутного ветра в горбатую спину, велела возвращаться как можно быстрее.
— У меня не горбатая спина, — на прощанье вякнул он и, услышав, что сейчас она такой станет, резво ускакал.
Как только цокот его копыт растаял в дали, я тут же сползла на обочину и разлеглась на травке. Мне хотелось в тишине подумать, как нам действовать дальше и убедить Сивку не сдавать нас Ковену магов. Скатившийся вслед за мной пес был подозрительно тих и задумчив. Видимо, сильно переживал, что выпустил из виду кошелек. Но мне было не до его мятущийся души, мой мозг жаждал заняться аналитической работой. Только я настроилась на мыслительный процесс, как Сосискин, видимо, решив реабилитироваться за утренний скандал, выдал гениальнейшее, с его точки зрения, предложение:
— Знаешь Дашка, я тут подумал и решил, как нам замаскироваться.
И, не дав мне возможность вставить хоть слово, добавил:
— Нам надо прикинуться бродячими актерами.
Сочтя мое обалделое выражение лица за согласие, он продолжил:
— Это самый для нас лучший вариант. Ты сама терзала мой слух книжками, что с работы приносила домой редактировать, а там очень часто герои путешествовали бродячими актерами или еще какими-нибудь циркачами, и никто не просекал что они на самом деле попаданцы.
Пес поспешил развить свой успех, приняв повиснувшее молчание за одобрение:
— Сама знаешь, актеры люди с чудинкой, им и словечки незнакомые простят, и внешний вид за костюмы театральные примут.
Пес победно смотрел на меня, типа, смотри, какой я Эйнштейн, не то что ты, олигофренка в стадии дебильности. Жалко было его расстраивать, но надо было душить эту идею на корню, пока он не разошелся:
— Ты предлагаешь нам с тобой претвориться Бременскими музыкантами? — Невинно уточнил зарождающийся в глубине души скандал.
— Угу, — радостно прогудел он.
Я решила сначала проявить милосердие и не слишком его расстраивать, он же хотел как лучше, но подумав, плюнула на все реверансы и с ленцой в голосе протянула:
— Осла, петуха, кота и трубадура не хватает до комплекта, а от дуэта сам понимаешь эффект не тот. Но ты особо не переживай, я, если что, могу быть атаманшей, у меня и тельняшка есть. А в трубадуры назначим какого-нибудь местного дурачка, ознакомим с классической оперой и будет он у нас петь "Обидели юродивого, отняли копеечку". Поверь, успех будет ошеломляющий, а еще нас так ошеломят бурные и продолжительные аплодисменты, щедро разбавленные тухлыми яйцами и гнилыми помидорами, что когда местные меломаны будут нас бить, они сыграют роль анестезии. Для того, чтобы притворяться актерами или певцами, надо обладать хоть какими то талантами, а у нас с тобой их нет.
— Как это нет, ты же в ванной постоянно что-то напеваешь, когда моешься, — возмутился пес.
Я вздохнула и задумчивым тоном поведала Сосискину печальную историю о своих музыкальных талантах. Моя речь журчала плавно и патетично, прям как у гусляра на княжеском пиру.
— Когда я была маленькая, а родителей твоих родителей еще не было даже в проекте, жили у нас на лестничной клетке замечательные соседи тетя Клава и дядя Боря. Они были настолько замечательные, что когда тетя Клава выходила во двор, оттуда испарялись все местные алкаши, до этого мирно забивавшие козла. В доме не нашлось бы ни одного человека, которому бы эти добрые люди не испортили жизнь. У нас ни у кого не было будильников, потому что каждое утро, включая выходные, праздники и, невзирая на погоду, ровно в шесть утра все просыпались от их жизнерадостных, наполненных любовью к ближнему, голосов. Начинал побудку обычно дяди Боря криком:
"— Клава, ты посмотри, что делается на улице!!!"
Если кто-то еще не проснулся, то от крика тети Клавы: "Ой, Боря это что, вот вчера такое было!!!!", — все ползли на кухню ставить чайники, потому что поспать больше не удалось никому. Завтраки проходили под их громогласное перемывание костей жильцам, и все это было, замечу, на балконе. Если кто пытался возмутиться, то на следующий день несчастного посещал еще более несчастный участковый и просил выдать хулигана, который вчера угрожал ножом или топором тете Клаве или дяде Боре. Да, да мой друг, эти милые люди очень уважали эпистолярный жанр, и своими шедеврами бомбардировали все тогдашние органы власти. Участковые милиционеры боялись их как огня, да что там участковые, их боялась даже моя бабушка, которая не страшилась конфискации и не дрожала перед очередным визитом в ОБХСС. Как, друг мой, ты не знаешь что такое ОБХСС? Ооооо, поверь мне, сегодняшние органы по борьбе с преступлениями в экономической сфере — это жалкое подобие внушающему в свое время ужас на всех работников торговли ОБХСС. Но моя бабушка плевала на эту страшную аббревиатуру, потому что она всегда знала, что у нее родится очаровательная внучка с ямочками на щеках, и чтобы девочка росла здоровой, ей обязательно надо бывать на свежем воздухе и пить парное молоко. А все это ребенок мог получить только, если у нас будет дача. Потому бабушка немножко обвешивала покупателей, немножко подкручивала весы, немножко мухлевала с гирями, в общем, чуть-чуть обворовывала и без того ободранных государством, как липки, советских граждан. Когда я родилась, она стала чуть больше обвешивать, чуть сильнее подкручивать весы и путаться в свою пользу, когда давала сдачу, ведь дачу надо было как можно скорее достроить. Вот в этот момент ей и заинтересовалось ОБХСС. Может быть, если бы меня еще не было, бабушка и попала под конфискацию и надолго сменила место жительства, но я уже появилась на свет, и никакое ОБХСС не могло бабуле помешать вывозить внучку на природу. Ты спрашиваешь меня, зачем она так делала? Отвечу. Если бы она это все не делала, то вместо добротного трехэтажного дома в ближайшем Подмосковье у нас была бы щитовая халупка где-нибудь в районе Владивостока.
И вот такая вот бесстрашная бабушка боялась тети Клавы и дяди Бори. Мы бы еще долго боялись их, но тут моя вторая бабушка решила, что помимо обогащения витаминами, содержащимися в парном молоке, девочка должна обогащаться духовно. И приобщение к прекрасному, по ее мнению, надо было начинать с уроков музыки. Моя вторая бабушка всю жизнь проработала в музыкальной школе, и ей очень хотелось, чтобы я в белом концертном платье играла на большом черном рояле в консерватории, но, увы, ее зарплаты хватило только на маленькую скрипочку. В музыкальных школах не было весов, гирек и покупателей, и неоткуда было преподавателю музыки по классу "фортепьяно" взять денег на это самое фортепьяно, а воровать ее муж не умел. Да и что мог украсть ее муж, кандидат исторических наук в своем НИИ, разве только шариковые ручки. Но на выручку от продажи шариковых ручек нельзя было обеспечить бесперебойное поступление молока, не говоря уже о приобретении дефицитного кирпича. Через два месяца вторая бабушка потеряла всех своих подруг из музыкальной школы, которые в упор не находили во мне музыкального слуха. По рассказам папы, от обучения меня отказался даже дрессировщик из театра Дурова, который всю жизнь успешно обучал играть на барабанах зайцев, и под чутким руководством которого кошки играли на детском пианино Собачий вальс. Но бабушка не унывала, в конце концов, гениев не сразу признают и им всегда строят козни завистники. Она решила, что с игрой на скрипочке можно подождать, пока она не найдет Бетховена, а покуда тот еще не оглох, из меня срочно надо растить Монсерат Кабалье. Через месяц моих занятий вокалом из нашего дома навсегда уехали тетя Клава и дядя Боря. Знаешь, к чему я это веду?
Сосискин заворожено молчал. Я, вскочив, заорала:
— А к тому, что я ни хрена ни разу не умею играть ни на каких музыкальных инструментах и петь!!!!
И спокойным голосом закончила:
— Идея с актерами отменяется. А если у тебя еще остались идеи по организации шапито, то спешу тебя обрадовать, если считаешь что твое обжорство — это талант, то вынуждена огорчить. Обжорство — это болезнь, а смотреть на больных людей — это моветон. Вот на калек и прочих уродцев, мон ами, все смотрят с удовольствием, только я не дам себе отпиливать руку или натягивать глаз на жопу. И если ты думаешь, что поднятие твоей задней лапы — это гимнастическая фигура "ласточка", то, поверь мне, тут полно таких же вот мохнатых Алин Кабаевых. Что бы я слова больше не слышала ни о каких публичный выступлениях, если не хочешь стать инвалидом.
Пес надулся и замолчал, а я наконец-то могла спокойно все обдумать. Итак, вырисовывалась следующая картина. Три демиурга стали использовать когда-то созданный ими мир, как полигон для всяческих военно-спортивных игр типа Зарница. А другие демиурги охотно наблюдают за этим и попутно щекочут себе нервишки ставками. Чтобы вписать в окружающий мир периодически появляющихся тут дамочек, они придумали довольно абстрактное Пророчество. Под понятие "крылатая дева", по сути, можно было загнать любую. Совсем не обязательно иметь два крыла за спиной, вполне достаточно, что бы девушка, допустим, носила имя, которое здесь будет звучать как Крылатая. Или у нее случайно оказался бы значок в виде крыльев или там майка с таким рисунком. Всегда можно еще спустить сюда кого-то на парашюте или дельтаплане. Вариантов масса, а заставить людей поверить, что эта несчастная и есть их долгожданная избавительница, с их возможностями — пара пустяков. Диковинным зверем будет выступать любое животное, которое здесь не водится, при желании и плюшевого мишку можно за свирепого зверя провести по бухгалтерии. И вот, эти бедолажки, вооруженные одноразовыми побрякушками и на время наделяемые мизерным волшебством, шли умирать любителям азарта на потеху. Подозреваю, чтобы никто из сделавших ставок не заподозрил троицу в обмане, каждой девчушке давали продвинуться в своей миссии чуть дальше, чем предыдущей, может быть, какой-нибудь из них даже позволили слегка поцарапать главного злодея. Но итог всегда был один: "избранные" погибали, раньше или позже, но погибали.
Для большей достоверности им давали команду поддержки, которая заведомо была слабее противников. Что такое светлый маг даже огромной силы, против того, кто по рассказу на часть демон? А если Димон лично наделял тут всех магией, то кто поручится за то, что он от своих щедрот не отсыпал темным побольше? Для придания пикантности действу, сюда еще выдергивали инопланетян, а может, они были чьи-то неудачными экспериментами и их тут просто утилизировали. Для поддержания рейтинга шоу предприимчивая троица периодически забивала голову какой-нибудь местной дурочке и так же отправляла ее на тропу войны. Мужиков сюда не забрасывали потому, что те изначально сильнее нас и склонны к аналитическому и техническому складу ума. Рисковать же налаженным бизнесом им не хотелось, вдруг какой-нибудь умник из подручных средств соорудит гранотомет и лавочка прикроется? В какой-то момент народу надоело смотреть на все эти примитивные барахтанья простых смертных, а может, кто-то придумал другое развлечение, и тогда настали суровые времена для моих знакомых. Судя по их колечкам, они сами были игроками еще теми, а золотоносная жила явно шла на убыль. Проект доживал свой век, но под конец три товарища решили сорвать последний куш и придумали условия, по которым у следующей героини не будет вообще ничего, кроме ее собственных способностей. Вот тут в их поле зрения попала я. Не знаю, чем там они заинтересовывали других, но меня выкупили моим негативом к современному фэнтези, здоровой жаждой наживы, да и татушка удачно вписалась в образ Избранной. Всякие разговоры о том, какая я нетривиальная, и что они случайно подслушали мои мысли — все это чушня. Скорей всего, таких как я, было несколько, просто я первая согласилась и теперь хлебаю по полной. И отдохнуть мне на море дали специально, скорей всего им было нужно время для проведения рекламной компании. А возможно хотели и кое-что тут подправить, зомбиков там лишних убрать, окрестных упырей да вурдулаков подальше отогнать, устроить оборотням внеплановый брачный сезон, провести курсы повышения квалификации для черных колдунов, короче эти трое решили сделать так, чтобы я не сдохла в первые же пару дней. Но и на старуху бывает внезапная беременность. В это раз они слишком поторопились. Сивка — это их оплошность, не встреть я его, я ничего бы не поняла и как дура спалилась бы прям в этом городишке. По дороге к нему нам не попалась ни одна деревня, где я могла бы переодеться, значит, и место моего появления тоже выбрано неслучайно. Возможно, план троицы был такой. Я в своем расчудесном прикиде, как дебилка ввалилась бы в ворота да еще ляпнула бы до кучи стражникам что-нибудь типа:
"— А что, мужики, есть самцы-то в этом городе или у всех давно уже на пол шестого не заводится?"
После чего меня бы моментом засунули в местную тюрьму, а когда повели бы на площадь давать плетей за оскорбление властей и оголили бы мои телеса, вот тут бы все и увидели мои крылья. Но повторюсь, ребята торопились, иначе бы я не встретила Сивку и все нестыковки не полезли бы мне на глаза практически в первый день квеста.
Еще они накосячили с выигрышем. Если бы Ник соврал о его размере, или там дал нам на первое время три копейки, или же просто не раскололся, я бы, наверное, долго еще не о чем не догадывалась. Но он начал юлить, видимо, полностью все извратить в свою пользу он не мог и посчитал, что лучше прислать мне сюда Эдика — чтобы я не начала задавать ненужные вопросы. Всех тонкостей и нюансов я, конечно, не понимаю, но одно я знаю точно: Ник и его дружки полностью уверены, что мы отсюда не выберемся. Поэтому теперь мне надо придумать, как остаться в живых и надрать им задницу. Через минуту в голове стал выстраиваться план, который не дал додумать вернувшийся Сивка.
— Дариа, смотри что я тебе принес, — нетерпеливо переступая копытцами заегозил он.
Я с некоторой опаской сняла притороченные к его бокам сумки и полезла примерять обновки в кусты. Переодевалась я как солдат, поднятый по тревоге, поэтому особенно не рассматривала принесенное барахло.
— Красавица, принцесса, нет, королевишна, — зашелся в истерике Сосискин, когда через какое-то время я появилась на дороге.
— Мелкие подколки не оплачиваю, — флегматично протянула я и стала вынимать из ушей сережки.
