Уже выходя из задней комнатки, я заметила пристроившийся в углу манекен в шикарном темном платье, по покрою очень напоминающее нашу "русалку".
— Боже, какая прелесть, — застыла я перед этим творением. — А оно продается?
— Вам правда нравится? — с надеждой спросила женщина. Я смогла только кивнуть. — Тогда можете примерить. Это моя личная выкройка и вам должна быть почти впору.
Платье действительно очень отличалось от того, что я надевала раньше. Темно-синее, вышитое бисером и камнями, оно шло цельным кроем до середины бедра, откуда уже разводилась юбка. Квадратный вырез безумно шел телу Адель, вместо обычных рукавов к нему была пришита легкая полупрозрачная накидка, скрывающая и складки на спине и полноту рук. Корсет на моё счастье под платье просто не поместился.
— Я его беру, — восторженно заверила я.
— Уверены? — усомнилась модистка, дернув платье вместе со мной внутри, пытаясь поправить на спине шнуровку, которая всё никак не хотела вставать ровно посередине, а уползала на пояснице в левую сторону. — Мне кажется, цвет невыгодно подчеркивает ваш цвет лица.
— Ничего, немного косметики и от синяков не останется ни следа, — беззаботно заверила я. Луиза, уже высказавшая мне очередную претензию на тему, что "Адель такое бы никогда не надела", получила ответное: "А я тебе и не Адель", и презрительно фыркая, сидела в сторонке.
Ну, в конце концов, если Адель нравится быть жирненькой розовой свинкой, то пусть надевает своё платье в следующий раз, я же его тоже оплатила. А мне больше по душе быть синей полудохлой русалкой, помирающей от ожирения. Хотя, если надеть высокие каблуки, сантиметров по десять-двенадцать, то фигура визуально вытянется и платье сядет намного лучше.
У сапожника ситуация повторилась. Он вынес мне безумно удобные розовые туфли в жуткую розочку, сшитые специально по моим меркам. С синим платьем они не гармонировали ни по цвету, ни по фасону, ни по высоте каблука. Трёх сантиметров мне мало, подол будет по полу волочиться. Тогда точно растянусь в зале и как настоящая хвостатая русалка, пыхтя, поползу в нашу комнату. Ринар меня на руки не поднимет, разве что схватит за ноги и выволочет в коридор, чтоб другим танцевать не мешала.
Обкусывая губы, я старательно выводила на бумаге изящные шпильки, выдаваемые за туфли моей мечты, в самом конце бумагомарательства капнув здоровенную каплю с деревянной перьевой ручки.
— Вот в такую же кляксу превратишься и ты, навернувшись с этих ходулей, — заверил старенький низенький мастер, критически рассматривая картинку.
— Но вы можете их сделать? — с надеждой спросила я.
— К завтрашнему дню нет, — вздохнул он. — А к осени, может быть.
— Давайте, хотя бы к осени, — печально вздохнула я. — А пока, может, у вас есть что-то готовое, черного цвета?
Из темного нашлись только женские дородные туфли на таком же небольшом каблуке, по местным меркам считавшиеся очень высоким — почти пять сантиметров, не больше. Выдернув шнурки и пошаркав ногами по полу, я заявила:
— Годится.
— Они же шились для другого человека, — взывала к моему разуму Луиза. — Ты ноги в кровь натрешь.
— Не натру, — насупилась я. Я за всю свою жизнь ни разу не носила обувь, сшитую лично для меня, но ничего, жива.
— Я отрежу всё лишнее, ровно подошью края и сделаю небольшие ремешки, чтобы туфли не спадали, — заверил стоящий на коленях и делающий прямо на мне какие-то пометки сапожник. — Завтра в обед мой посыльный доставит их в Академию.
— Замечательно, — обрадовалась я. — Спасибо большое. Вы просто мой спаситель.
Так как платье и туфли для Луизы они с Адель заказывали вместе, с основной частью наших покупок было закончено. Все готовые вещи так же с посыльным были отправлены в Академию, где мы сможем забрать их на первом этаже общежития и лично дотащить до своей комнаты.
Дальше шла развлекательная программа, включающая в себя прогулку по ярмарке и обед в местной забегаловке. По крайней мере, так думала моя спутница. Она же не знала, что её подруга превратилась в одержимого шопоголика.
Мне нужна была косметика для замазывания появляющихся от платья синяков под глазами, одежда для утренних пробежек, нормальная расческа, новое полотенце, ну и понеслась душа в рай. Не знаю, как так получилось, но содержимое кошелька очень быстро уменьшилось в три раза. Я тащила две здоровенные сумки. Ещё одну, сверкая на меня сердитым взглядом, несла Луиза. Возразить вслух она не решалась, так как часть вещей была куплена для неё.
Также для поднятия настроения я решила прогуляться по местным салонам красоты, где и нашла мастера пыточного дела, под моим неусыпным контролем придавшего форму моим бровям и даже поделившегося щипчиками для самостоятельной коррекции. Луиза результат оценила, но испробовать его на себе не решилась.
В школу мы вернулись уже ближе к ужину, довольные, но уставшие как два верблюда. Сумки оттягивали руки, да и спать хотелось просто смертельно. Я переставляла ноги с одним единственным желанием — прийти в комнату и упасть.
К стенам учебного заведения мы вышли по другой дороге и оказались не перед главными воротами, а перед вторыми, находящимися между факультетом практиков и конюшней. Решив не тащиться вдоль стены, мы зашли на территорию и почти сразу стали свидетелями чужого скандала.
Недалеко от конюшни, в тени деревьев стояло двое блондинов.
Леонсия что-то ожесточённо кричала, размахивала руками и топала ногами. Слов на таком расстоянии разобрать было нельзя. Ринар больше отмалчивался, отвечал односложно, периодически хватаясь за голову и взывая к небу.
— Ты это видишь? — расплывшись в счастливой улыбке, дернула меня за рукав Луиза.
— Да, — пошли скорее отсюда.
Блондинка резко замахнулась, чтобы отвесить парню пощечину, но тот схватил её руку на лету, гаркнул, заставив ту отшатнуться, с размаху отпустил руку и уже сам начал кричать на повышенных тонах.
— Какой пошли. Я хочу знать, чем всё закончится, — отмахнулась девушка и, согнув спину, перебежала за ближайшее дерево.
— Что ты творишь? — подойдя следом, прошипела я. Руки заняты, и оттащить девушку принудительно я могу разве что, схватив за шиворот зубами. — Нас, их разборки не касаются.
— Я так хочу, чтобы он её бросил, — простонала девушка, с прищуром наблюдая за скандалом.
— Тебе-то, какая разница? — изумилась я.
— Ты же тоже должна радоваться. Тьфу! То есть, Адель будет рада, — поправилась та. — Теперь он будет только её.
— Ничей он тогда не будет, как ты этого не понимаешь, — взмолилась я, прислонившись спиной к дереву. У меня не было ни малейшего желания наблюдать за чужим скандалом. — На чужом несчастье счастья не построишь. Сейчас он от этой избавится, а потом и от твоей Адель.
— Он влюбится в Адель, я уверена, — прошептала девушка.
— В конце концов, это неприлично, — разозлилась я.
Ответа не последовало.
— Пошли домой, — прошипела я, спустя минуту.
Опять тишина.
— Да, твою дивизию, я с кем говорю вообще? — повернувшись к своей спутнице, я поняла, что ни с кем, девушки на прежнем месте не было.
— Луиза? — тихо позвала я, поднимая глаза на скандалистов, но тех на прежнем месте тоже не оказалось.
Сглотнув и медленно отступив обратно за дерево, я повернулась в сторону дороги к общежитию и подпрыгнула на месте.
— О Боже! — взвизгнула я, всплеснув руками и своими баулами, сразу оба прижав к груди, как толстый щит.
Всего в метре от меня стоял злой как черт Ринар.
— Злорадствуешь? — оскалившись, прорычал он.
— Не...не...не...нет, — заикаясь помотала я головой. — Мы тут... это... случайно... проходили.
— Мы? — переспросил он.
— Да, — нерешительно оглянулась я назад, но моей спутницы рядом так и не появилось. — Мы шли из города... и... вот, — хлопая глазами, показала я свои сумки.
Жених ещё злее сощурил глаза, но комментировать мои оправдания не стал, развернувшись на каблуках, молча пошел в сторону зданий.
Я простояла с открытым ртом ещё минуту, а потом взорвалась.
— Луиза! — резко развернувшись, заорала я. — Где ты опять окапалась, трусло несчастное?! Найду, убью к чертям собачим!
— Он уже ушел? — раздался тоненький голосочек из ближайших кустов.
— Вылезай, — в ярости прорычала я. — А то, клянусь, хуже будет.
Та выползла на четвереньках, отряхнула испачканную в земле юбку и виновато улыбнулась.
— Я же просила пойти домой, — набрав воздух, снова закричала я. — Но нет, тебе приспичило посмотреть поближе. А огребла в итоге я? Вот только интересно за что?
— Я думала, ты тоже смотришь и успеешь спрятаться, — опустила глаза Луиза.
— Что ж не вылезла, когда поняла, что я не прячусь? — вот теперь она меня капитально разозлила. — Сложно было хотя бы постоять рядом со мной для достоверности?
Девушка насупилась и виновато шмыгнула носом.
— Заячья душонка, — окончательно рассвирепев, я размахнулась сумкой и ударила ею девушку.
— Ай, больно, — схватилась она за руку.
— Какой больно, там одни тряпки, — фыркнула я, отворачиваясь и поудобнее перехватив ношу, зашагала к общежитию.
— И туфли, — обижено напомнили сзади.
— Зато можешь радоваться, я в кои-то веки общалась с Ринаром в стиле Адель, — огрызнулась я.
Глава 9. Чудовище.
Проснувшись в сгущающихся сумерках, я поняла, что выспалась и вертеться в кровати нет никакого смысла. Луиза мирно посапывала на другой стороне комнаты, никак не реагируя на посторонние звуки.
Лицо, представшее передо мной в зеркале, выглядело особенно непривлекательно. И дело совсем не в полноте, а отёкших веках, размазанной косметике, перекошенной причёске и полосатых следах от подушки. Придя домой несколькими часами ранее, мы немного поэкспериментировали с моим завтрашним образом и, кажется, я отрубилась от усталости. Даже не помню, как доползла до постели.
Решив для начала хотя бы умыться, я направилась в ванную. В коридоре никого не было. Либо сегодня все пораньше разбрелись спать, либо так и не вернулись из города. В полутьме ванной, освещающейся только одним окошком под потолком, вполне хватало света, чтобы не натыкаться на препятствия, так что с магией я решила не заморачиваться. Наскоро ополоснув лицо прямо из бочки (надеюсь, больше никто так не делает?), я услышала из душевой посторонние звуки, отдалённо напоминающие собачий вой.
Подкравшись на цыпочках к двери, открыла её ровно настолько, чтобы увидеть в паре метрах от себя, сгорбленные плечи и светловолосый затылок.
В ту же секунду перестав дышать, я медленно и максимально бесшумно поспешила к выходу. Возникло стойкое ощущение, что в душевой засела не зареванная девушка, а дюжина увешенных оружием и взрывчаткой террористов. Стоит скрипнуть хоть одной половице и произойдёт страшный взрыв, а от меня, находящейся в эпицентре, даже мокрого места не останется.
Хотя, если Леонсия узнает, что я здесь, так и произойдёт, причём без всякого динамита. Вот уж сомневаюсь, что она согласится выслушать мои слова утешения.
Луиза спала, а мне становилось скучно бесцельно таращиться в окно. Жаль, планшетов тут ещё не изобрели, вот с чем жизнь летит незаметно. Только сел, уже четыре утра, сидишь потом на лекции, зеваешь и ломаешь голову, ради чего я опять полночи не спала.
Решив устроить вечернюю пробежку, я опять влезла в перекроенную утром юбку, снова понадеявшись, что психов кроме меня на улице нет, и тихо выскочила из комнаты.
Психов действительно не было. Как и праздно шатающихся студентов. Видимо город не только из нас высосал все соки.
Больше всего меня расстроило отсутствие Орена на аллее, где мы столкнулись этим утром. Что-то его вообще целый день видно не было, в отличие от других знакомых, шатающихся, как и мы по городу.
На улице стремительно темнело, но благодаря полной луне, прекрасно освещавшей дорогу, недостатка в фонарях я не чувствовала. Даже наоборот, любовалась серо-голубым пейзажем, который в моём мире встречается, наверно, только в самых глухих деревеньках, да и то, наверно, на отшибе, чтобы свет из окон не отвлекал внимания и не портил впечатление.
Побегав в своё удовольствие, я не стала испытывать судьбу (помыться потом все равно не получится), и где-то через полчаса приняла решение напоследок изменить маршрут, оббежав вокруг школы, и идти спать.
Пока пробегала между главным корпусом и лечебным, всё шло хорошо, но как только завернула за угол и увидела оранжерею, мне как-то поплохело. Появилось неприятное ощущение, что с её освещённой луной крыши за мной следит несколько сотен пар красных глаз. Инстинктивно прибавив скорость, я почти прижалась к стене общежития, словно могла забраться по ней в окно в случае опасности. Но оранжерея закончилась, и мне пришлось остановиться.
За стадионом, ближе к лесу находилась тренировочная площадка практиков, больше напоминающая мне деревянный городок на детской площадке с множеством лесенок, башенок, канатов, брёвен и прочей развлекательной ерунды. По сути, главным отличием являлся только размер. Этажа три в высоту, не меньше. Вот из-за этой дырявой конструкции и раздавались странные звуки, больше напоминающие работу дровосека.
Если я побегу дальше вдоль общежития то, как раз окажусь в зоне видимости неизвестного, а вдруг это опасно?
Посчитав причину достаточно веской, а в тайне надеясь, что там занимается Орен, я проворно пересекла частично утоптанный стадион и, прижавшись к деревянной стенке, осторожно заглянула за угол.
Там, в центре п-образного тренировочного городка ко мне спиной стоял Ринар, с остервенением охаживая мечом сильно потрепанный широкий деревянный столб. Даже в полутьме было видно, что его рубашка пропиталась потом, а волосы повисли сосульками. Движения были резкие, усталые, но очень эмоциональные. От столба в разные стороны летели щепки, и создалось впечатление, что если деревяшка всё-таки не выдержит напора и упадет на землю, блондин примется со злостью пинать его ногами.
Ужаснувшись от увиденной картины (что ж мне так сегодня везёт на эту психованную парочку?), быстро спряталась и медленно, стараясь не создавать шума, пошла обратно. Видимо, школу придется огибать в обратную сторону. Попадаться на глаза этому разъярённому типу у меня не было ни малейшего желания.
— Стоять! — зло прошипели сзади, а между лопаток ткнулось, нечто острое и холодное.
Я замерла на месте и, выгнув спину, подняла руки, мысленно костеря себя за невнимательность, сразу не обратила внимания на прекратившиеся звуки рубки.
— Стою, — испуганно пискнула я.
— Что ж вам всё неймётся?! — прорычали сзади.
Удостоверившись, что сразу меня убивать не будут, я медленно развернулась, тем не менее, не решаясь опускать рук. Жених стоял в полутора метрах от меня, выставив меч в правой руке, а запястьем левой стирал со лба, стекающие на глаза струйки пота.
Руки у парня отчетливо дрожали, то ли от эмоций, то ли от усталости, меч мелко подрагивал, пуская мне в глаза тусклые лунные зайчики.
— Прости, не хотела тебе мешать, — пробормотала я, косясь на острое лезвие. — Я, правда, случайно мимо проходила и не собиралась задерживаться. Это случайно получилось.
