Возрождение. Найденная принцесса.

— Нет, я поняла. Спасибо тебе. Но у меня возник вопрос: исполняя моё желание, ты заденешь человеческие жизни, я правильно поняла?

— И да, и нет. Если бы ты осталась на Земле, то да. Но ты нить, вытянутая из узора. Узор не распадется, конечно, но слегка изменится. Моё вмешательство минимально и проведено через более близкое тебе существо. Теперь твоя нить вплетена в новую канву. Тебе здесь не место, но ты появилась и своим существованием изменяешь узор. Так что, помогая тебе, я не влияю на других людей. Ты же, вплетаясь в канву иной жизни, как бы создаешь сама окружающее пространство. У тебя нет столь ограниченных рамок, и твоя жизнь имеет только начальную точку. Всё остальное зависит лишь от тебя самой.

— От меня, — эхом повторила я, раздумывая над сказанным. Вдруг мне показалось, что я поняла, что хотел донести до меня Творец. — А что, если ту девочку спасёт человек, которому ты дал силу?

— Что-то изменится, но не столь значительно. И запомни, чем больше в человеке моей силы, тем тяжелее ему жить среди людей. Ибо они чувствуют в нем чужеродность. Путь избранного становится хрупче, ибо на него возлагается больше ответственности. С другой стороны, его жизнь становится легче, ведь он видит чёткую цель и та позволяет ему преодолевать препятствия. К тому же добродетели этих людей помогают им жить в гармонии с миром, самим собой и притягивают других людей, как свет бабочек. Тёплый, мягкий, дарующий защиту свет. Главное, его увидеть.

— Как-то всё слишком запутанно.

— Нет, здесь всё просто. Сложным оно становится, когда переносится в реальность бытия. Я рад, что ты пытаешься меня понять, а теперь — до встречи.

— Ты уже уходишь?

— Да, время. Надеюсь, тебе понравился мой подарок?

— Какой подарок? — удивилась я.

— Не поняла ещё. Ничего, со временем осознаешь.

Я смотрела в потолок и ничего не чувствовала. Да, ты помог мне. Спасибо, Создатель. Это уже не разрывающая на куски дикая боль, а тихая грусть. Спасибо, Ал, что со мной останется частица тебя. Извини, что сразу не поняла этого. Да, ты исчез. Мироздание забрало тебя, чтобы растворить в себе. Ты возродишься вновь, но в то же время останешься со мной. Спасибо. Я выживу, ведь ты погиб ради этого. И я обязательно сделаю всё, чтобы спасти фениксов и людей.

Я вздрогнула, когда осознала последнюю фразу. Спасти других. У меня будет реальная возможность это сделать. Стоит только попросить. Да, это и будет моим желанием: предвидеть, чтобы быть готовой это встретить и изменить, раз у меня имеется подобная возможность. Остальное у меня уже есть. Всё, кроме Ала.

В памяти всплывали незнакомые мелодии. Я взяла гитару и начала тихо перебирать струны. А ещё я теперь умею рисовать...

ХХХ

— Мэрил, вставайте, — раздался от двери голос Дениса.

— Зачем? — Я перекатила голову по подушке, чтобы видеть мальчика, и зевнула, прикрывая рот ладонью.

— Все уже готовы. Ждём только вас.

— Еще подождут. Мы сегодня остаёмся в городе, — безапелляционно выдала я и вновь отвернулась к стене.

— Но...

— Так и передай. И оставь меня в покое.

Денис ушел, но через минуту, громко хлопнув дверью, ворвался Молния.

— Ты что себе позволяешь?

Я зарылась поглубже в подушки.

— Отстань.

— Так мы до Гиперии в жизни не доберемся!

— Доберетесь, куда вы денетесь? А сегодня у вас выходной. Так что радуйтесь и наслаждайтесь моментом. Всё, свободен.

Вновь громкий хлопок двери и благословенная тишина. Совсем не бережет чужое добро. Я ещё минут десять провалялась в кровати, но нужно вставать: у меня на сегодня запланирован большой поход по магазинам, и не только он.

Три унылых сонных охранника маячили за спиной, как вечный укор мне и всем моим идеям. Не понимаю, я-то в чём виновата? Если не выспались, то могли со мной в город не идти. Во всяком случае, столь большим составом. Мне развеяться хочется, а не любоваться на их кислые рожи. В результате пятичасового похода по лавкам и палаткам я купила здоровенную гору книг, сладости для пегаса и неплохой защитный браслет. Осталось ещё кое-что. я обвела взглядом охрану и не терпящим возражения голосом сказала:

— Я на прогулку. Меня будет сопровождать Странник.

— Почему только он? — тут же подобрался Молния.

Потому что он выглядит самым выспавшимся, — подумала я, но вслух произнесла другое:

— Хочешь составить нам компанию? Я не против.

Молния от подобного предложения шарахнулся в сторону в прямом смысле слова. Чего это он? В результате со мной отправили только Странника, как я и хотела. Денёк выдался жаркий, полдень, самый солнцепёк, а он во всём чёрном плюс извечная маска. Расспросить что ли, почему он постоянно так одевается? Всё равно делать больше нечего. Времени много: пока из города выберемся, пока до леса доедем — можно всю историю жизни рассказать, не спеша и со вкусом.

— Странник, почему ты никогда не снимаешь маску? Тебе это не доставляет неудобств?

— Нет.

— И всё? Так не интересно.

— Это личное.

Ладно, заткнусь. Судя по голосу, это ему неприятно. Подойдём с другого бока.

— У тебя девушка есть?

— Нет.

'Опять не в тему. Ты можешь хоть слово сказать, чтобы не обидеть парня?' — накинулся на меня Дефансер.

А что я такого спросила? Ну, хорошо-хорошо, только отстань.

'Не отстану. Никакого уважения к чужим эмоциям! А ещё девушка'.

Мои бы кто уважил, — огрызнулась я и вновь подумала об Але.

'Эй-эй, только не надо опять съезжать к самосожалению. Лучше расспроси его, как он учился пользоваться Тропой. Это должно быть интересно'.

С чего ты так решил?

'Без казусов ни у кого не выходило. За это я тебе ручаюсь'.

Ну я и спросила. Это было и вправду занимательно. Умение пользоваться Тропой открывается много позже, чем остальные. Родители думали уже, что у него нет способностей к магии, а глядишь ты, как повернулось. Ему было тогда 45 сианов. А перенесло его не куда-нибудь, а прямо во дворец светлых.

— М-да, повезло, ничего не скажешь. А выбирался ты оттуда каким образом?

— Эрина помогла.

— А кто?..

— Мы уже достаточно углубились в лес. Что ты хотела найти? — резко оборвал мой вопрос Странник.

— Я ещё сама толком не определилась.

'Больше не расспрашивай парня, а то у него сплошные негативные воспоминания идут'.

Понятно. По принципу: куда ни кинь — везде клин.

Я соскользнула с кошмара (Селену мы решили в город не брать) и пошла обследовать землю под ближайшим деревом. Мне нужен корешок, напоминающий крестик, или просто толстый, но с ним возни будет больше. Странник прислонился спиной к дереву и наблюдал, а я всё больше углублялась в лес.

После встречи с Творцом (в библиотеке Индинго я наткнулась на другое название таких богов — Созерцающие) я решила, что сделаю себе крестик. Своими собственными руками. Другое дело, что помучиться придется изрядно. Как назло, ничего похожего не находилось, и. я всё дальше уходила от дороги, не замечая ничего вокруг. Наконец, я нашла то, что надо.

Стоило мне склониться над прельстившим сухим корешком, как в меня ударилось что-то тяжелое, сбило с ног и увлекло на землю. В придачу, оно упало сверху, не давая возможности подняться. С трудом подняв голову, я поняла, что это Странник, и попыталась его столкнуть.

'Тише, — зашипел на меня Дефансер, — не видишь, он ранен'.

Где? — Я моментально прекратила попытки столкнуть с себя парня и замерла.

Странник дернулся и съехал вправо. Я попыталась встать, но почувствовала боль в висках.

'Не сопротивляйся, не то опять завтра голова болеть будет'.

Подожди, может, мы с ними договориться сможем.

'Если только о месте похорон'.

Меня рывком поставили на ноги. Нападающих оказалось пятеро.

'Их восемь, но от этого не легче. Наемники. Ни одного чистокровного. Мелочёвка'.

Прямо передо мной стоял эльф, о чем свидетельствовали тонкие черты лица и длинные заостренные уши. Он внимательно осмотрел меня сверху вниз и направился к Страннику. Последовавшие затем звуки мне совершенно не понравились.

'Стрелы достает', — проинформировал Дефансер.

Странник выживет?

'Если долго возиться не будем, то да'.

— Это принцесса Елизавета? — сухо спросил эльф.

— Нет, — прохрипел Странник и закашлялся.

— Тогда зачем ты её охраняешь?

— От полноты чувств.

Послышался звук удара.

'Будешь колебаться, спасать будет некого', — предупредил Дефансер. Я прикусила губу. Как я не хочу это делать, но другого выхода я не вижу.

Давай.

Я закрыла глаза. Мир вокруг стремительно менялся, наливаясь красками. Нет, это я изменилась. Я чувствовала, как трава пригибается под лёгкими шагами эльфа, как тяжело, с хрипами дышит тёмный феникс, как нетерпеливо переминается с ноги на ногу один из наёмников. Эльф взял меня за подбородок и приподнял голову, рассматривая со всех сторон, но глаза я не открыла.

— Ты принцесса Елизавета?

— Да, я принцесса фениксов. Вы меня за это убьете?

— Нам заплатили.

— А если я заплачу больше? — тихо поинтересовалась я.

— Нельзя оставлять свидетелей. — Эльф отпустил меня и повернулся, чтобы отойти.

Правильно: свидетелей оставлять нельзя.

— Хорошо. Один вопрос: не желаете ли развлечь меня? В последний раз.

— Нет.

— Кэп, отдайте нам. Мы её развлечем, а потом можно и...

Эльф заколебался, но общими усилиями команда его уломала.

— А он, — я, всё так же, не открывая глаз, кивнула в сторону Странника, — пускай смотрит и жалеет, что в своё время отказался. Всё равно он уже ни на что не годен.

Мою идею восприняли с энтузиазмом. Глупые.

— Отпусти меня, у меня нет оружия, а я слишком много умею, чтобы быть пассивной в этой игре.

Я прогнулась и скользнула губами по шее бугая, что меня держал. Он разжал руки, и я потерлась щекой о его бороду, концентрируясь на месторасположении своих противников, потом скользнула танцующей походкой по направлении к главному, на ходу снимая одежду и отбрасывая как можно дальше. Забрызгаю ещё. С сапогами и штанами пришлось повозиться, но я с этим справилась, не слишком замедляя движение.

Сейчас я в центре круга из восьми фигур. Только полуэльф держит кинжал, остальные стоят и пускают слюни. Отлично. С главаря начну, остальные даже ничего понять не успеют. Я предвкушающее улыбнулась и открыла глаза. Игра началась...

ХХХ

Солнце мирно освещало жуткую картину, а посреди, заляпанная кровью с ног до головы, рыдает хрупкая девушка... До сих пор не могу поверить своим глазам. Всего одно мгновение — и обыкновенная девчонка превратилась в идеальную машину для убийства. Это не её нужно защищать от внешнего мира, а весь остальной мир от нее. Демоны! Больно. Будет мне наука на будущее, как отвлекаться во время задания. Каждый шаг болью отзывается во всём теле, но здесь оставаться нельзя. Почему она плачет, неужели её смогли ранить? Ещё пару шагов и... Девушка резко оборачивается и вскакивает на ноги. Чтоб меня проклятые взяли! Эти глаза... глаза полночного неба, из которых выглядывает сама смерть. Она делает шаг вперед, впившись своим страшным немигающим взглядом.

— Ты всё видел, да?

— Да. — Вот демоны! Неужели она собирается меня убить?

Принцесса подалась вперед и уткнулась лицом мне в грудь. Я тихо охнул от боли.

— Ты никому не расскажешь о том, что сегодня произошло?

Сомневаюсь, что ты оставишь мне выбор.

— Нет.

— Я тебе верю, но... — она посмотрела на меня своими постоянно меняющимися глазами, переходящими от цвета ночного неба с далёкими звёздами к их обычному оттенку, — но я должна быть уверенна.

Она приподнялась на носки и накрыла мой рот поцелуем. Я окаменел, пораженный. Честно говоря, ожидал всего, но не этого. В губы впились тысячи холодных иголочек, но через мгновение всё исчезло. Девушка со вздохом отстранилась.

— Это поможет тебе сдержать слово. Тут недалеко река. Нам нужно помыться.

Она тяжело вздохнула и посмотрела на меня. Глаза её стали обычными, наполненными болью и грустью.

Река и вправду оказалась совсем близко. По дороге туда девушка не замолкала ни на секунду, будто нуждалась в звуке чьего-либо голоса, пусть даже своего собственного.

— Я не хочу никого убивать, но это уже третье покушение. Я никому не желаю зла, они первые начинают, и он не оставляет мне выбора. Послушай, Странник, что если я просто-напросто не доеду до Гиперии? Инсценирую похищение или нечто подобное, и никто меня больше не увидит?

— Не надо. Это будет означать, что мы не справились с приказом Повелителя.

— Лучше быть обесславленным, чем убитым, — безразлично пожала плечами девушка. Я в очередной раз отвёл глаза. Интересно, она так и дальше собирается ходить почти голой?

— Уверена? Меня отец не станет сильно наказывать, остаётся Бес. Харолан его не любит. Из светлых наказания сможет избежать только Серебряный Дождь. И то не факт.

— Каким образом их накажут? Это ведь родная кровь, я не думаю...

— Когда дело касается государственных интересов, понятие 'родная кровь' уже не актуально, так что всех провинившихся ожидают пытки.

Я специально нагнетал атмосферу, так как с этой девчонки вполне станется сбежать, а мы и не заметим. Беса, конечно, пытать не будут, но позора не оберёмся.

— Понятно, значит, придется ехать до конца.

Вопрос долго вертелся на языке и, наконец, я спросил. Чем я рискую? В худшем случае она просто не ответит.

— Кто ты?

— Я? Если бы я сама знала. Ал...

— Что? — не понял я последнее слово.

— Если бы он был здесь, со мной, то всё было бы намного проще. Ну вот, пришли. Давай, помогу тебе раздеться. — Она помогла мне освободится от куртки, одновременно продолжая рассказывать: — Мы только познакомились с Алом, как он ушёл.

— Зачем ты мне это всё говоришь?

— Ты никому не сможешь рассказать о сегодняшнем дне, а мне просто надо выговориться. Прости.

Девушка невесело улыбнулась и потянулась к завязками на горловине рубашки, но я перехватил её руки.

— Дальше я сам.

— Ты не сможешь, у тебя вся рубашка в крови.

— Не впервые. Иди купаться.

— Почему ты прячешься ото всех, неужели считаешь себя настолько уродливым?

— Да, уйди! — Её навязчивость начинала сильно раздражать.

— А с ранами ты что делать будешь? Их нужно обработать, а они как-никак на спине, — не сдавалась девушка.

— Справлюсь.

— Хватит придуриваться! Сомневаюсь, что у тебя что-либо похуже того, что я видела. Обещаю, что моё отношение к тебе не изменится в любом случае, и никто никогда от меня не узнает о твоём секрете.

— Секрет! Ну, смотри, если вытерпишь.

Я рванул рубашку, не отрывая взгляда от её лица. Она не отвернулась, не вздрогнула, только удивлённо расширились глаза.

— Кто это тебя так?

— Это мои дела.

— Всё остальное тоже такое?

— Почти.

— Ничего, — преувеличено бодро утешила она меня, — мужчину шрамы украшают.

Я через силу улыбнулся.

— Значит, я одно сплошное украшение.

— Вот-вот, и нечего себя стыдиться.